— Хочешь, покажу тебе кое-что удивительное? — спросил "дан-Энрикс" тоном мага, собирающегося достать живой цветок прямо из воздуха. — Правда, нам придется выйти за ворота. Зато ты увидишь самый потрясающий закат во всем Легелионе.
— Ну, если только самый потрясающий... — сказала Лейда. Она будто бы смеялась над его словами, но при этом энониец чувствовал, что это совершенно не похоже на обычную насмешку. В ее тоне было приглашение — и вызов. Энониец смутно чувствовал, что, если он не сможет правильно ответить на него, то навсегда останется в ее глазах мальчишкой, с которым она легкомысленно поцеловалась пару лет назад.
— Пойдем, — решительно сказал "дан-Энрикс", взяв Лейду Гефэйр за руку. — Если не поторопимся, то все пропустим.
Глава XI
Чтобы не отстать от Рикса, ей пришлось шагать быстрее, чем обычно. Они уже вышли в Нижний город, но, похоже, ее спутник превосходно разбирался в здешних улочках — во всяком случае, они ни разу не остановились, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу. Ладонь у южанина оказалась жесткой и мозолистой, и он с редкой целеустремленностью тянул ее вперед. Они задержались только дважды — сперва для того, чтобы купить у какого-то лоточника корзинку копченых "морских ушек", а затем — чтобы добавить к ним бутылку ежевичного вина. Более чем скромный ужин, но Лейда заметила, что энониец отдал лавочникам почти всю мелочь из своего кошелька, и поразилась, как же сильно подскочили цены. Обернув бутылку в полотняную салфетку и сунув ее в корзину, энониец продолжал шагать так же размашисто, как раньше. Разумеется, можно было сказать ему, чтобы он шел помедленнее, но Лейда невольно чувствовала себя заинтригованной.
Когда они вышли на берег, стало ясно, что "дан-Энрикс" собирается вести ее к видневшимся неподалеку Братским скалам. По пути им пришлось перебраться через целое нагромождение камней и разбросанных по песку лохмотьев бурых водорослей. Пару раз Лейда оступалась в своей неудобной обуви, так что в конце концов она разулась и пошла дальше босиком. И не ошиблась, потому что через несколько минут им пришлось карабкаться по скалам, и мягким туфлям бы обязательно пришел конец. Чувствовать под босыми ногами скользкие мокрые камни было непривычно, но на удивление приятно. Лейда вовсе не была уверена, что сумеет добраться до вершины, но не успела оглянуться, как уже стояла наверху, на нависающим прямо над морем плоском валуне, куда обычно поднимались только чайки.
Как будто дождавшись того момента, когда они окажутся наверху, солнце коснулось горизонта. Весь Залив сейчас казался озером расплавленного золота. Оранжевые облака сплелись в ажурные узоры, в которых можно было различить то парус корабля, то шпили башен, то расправленное драконье крыло. Лейда замерла от восхищения. Летевший с моря ветер трепал ее волосы, и ей казалось, что, если решиться сделать несколько шагов вперед — она не упадет, а полетит, как чайка. Крикса, похоже, тоже соблазняла эта мысль — он подошел к самому краю валуна, так, что ей даже стало страшно за него, и выпрямился, подставляя лицо ветру.
Юношеский силуэт с контрастной четкостью выделялся на фоне закатного неба. Взгляд Лейды задержался на развернутых плечах и тонкой талии южанина, и на какое-то мгновение ей вдруг подумалось — уж не затем ли он остановился на самом краю скалы в такой картинной позе, чтобы лишний раз покрасоваться перед ней?.. Однако Лейда почти сразу поняла, что сейчас он даже не помнит о ее присутствии. Ей захотелось подойти к "дан-Энриксу" и положить ему руку на плечо, чтобы заставить энонйца обернуться, но мгновение спустя южанин обернулся сам. И вопросительно взглянул на свою спутницу — как будто бы хотел удостовериться, что она видит то же, что и он. Лейда Гефэйр улыбнулась ему так, как будто это было правдой — хотя именно сейчас ей не было никакого дела ни до чаек, ни до медленно тонувшего в Заливе солнца. Она видела только "дан-Энрикса", и думала о том, что, кажется, нашла ответ на тот вопрос, который задал ей сэр Альверин.
Потом они сидели на краю скалы, опустив ноги вниз — еще недавно у нее бы закружилась голова, если бы она просто представила себе что-нибудь подобное, а сейчас это казалось удивительно естественным — и ужинали, запивая ушки слабым ягодным вином. "Дан-Энрикс" рассказал ей о сегодняшнем совете у Валларикса и об аудиенции, из-за которой все и началось.
— Значит, король тебе понравился? — спросила Лей.
— Сегодня он смотрел на меня так, как будто бы я кресло или гобелен, — вздохнул оруженосец коадъютора. — Но в целом... да, он мне понравился. Когда он тебя слушает, то кажется, что ему в самом деле важно, что ты скажешь. А еще его как будто совершенно не волнует, что он император. Никогда не думал, что кто-нибудь может вести себя так, как Валларикс, на восемнадцатом году правления. Должно быть, он очень хороший человек.
— Он очень несчастный человек. Знаешь, когда я впервые оказалась при дворе, Валларикс был совсем другим. Честное слово, я даже была немного влюблена в него.
Зеленоватые глаза "дан-Энрикса" расширились от изумления.
— В Валларикса?..
— Ну да. Но мне тогда было лет шесть, а Лисси — еще того меньше. Жаль, она теперь совсем не помнит это время. При дворе тогда было гораздо веселее... А потом король похоронил свою жену. И когда я смотрела на него, то мне казалось, что я вижу мраморную статую.
— Мне кажется, я понимаю, в чем тут дело, — медленно сказал южанин. — Когда загоняешь горе внутрь, то оно сидит там, как наконечник от стрелы. Это как с настоящей раной: если делать вид, что ее нет — не перевязывать, не промывать, то она очень скоро загноится. Когда мы хоронили Астера, я понял, что люди оплакивают чью-то смерть не для того, чтобы почтить умершего, а для того, чтобы связать свою порвавшуюся жизнь — и продолжать жить дальше. Но Валларикс... он король. У людей вроде него нет времени на скорбь.
— Наверное, ты прав, — признала Лейда. — Но в детстве я не думала об этом. Мне просто казалось, что Валларикс любил Элику совсем не так, как остальные люди любят своих жен. Что их любовь была совсем особенной. И тогда я решила, что я не выйду замуж, пока не смогу любить кого-то так же сильно, как король — свою жену. Сейчас я думаю, что это было правильно, и по-другому поступать нельзя. Но было время, когда мне стало казаться, что это просто детские фантазии. Вроде того, что по ночам по дворцу ходят Альды.
— Альды?!
Лейда рассмеялась изумлению, написанному на его лице. Она совсем забыла, что "дан-Энрикс" вырос в Чернолесье и не знал вещей, известных каждому столичному мальчишке.
— Это просто сказка, Рик. В детстве мы с Лисси верили, что это правда. Ну вроде как Альды возвращаются в свою столицу по ночам и смотрят, все ли здесь в порядке.
Крикс смущенно улыбнулся.
— Я не знал.
— Неудивительно. Там, где ты вырос, наверное, рассказывали совсем другие сказки...
Они проболтали так еще примерно с полчаса, а потом энониец спохватился.
— Нам давно пора вернуться! Я только сейчас подумал, что ворота, чего доброго, закроют, пока мы дойдем до города.
Лейда поднялась на ноги и расплавила юбку. Ей было немного жаль, что уже нужно уходить.
Пока они спускались со скалы, последние отблески заката вытеснили дымчатые голубые сумерки. Ноги у Лей по-прежнему скользили на камнях, подол промок, а юбка порвалась на самом видном месте — прямо над коленом. Саму девушку такие мелочи не слишком волновали, а вот Рикс старательно отводил взгляд. Он сам спускался первым и поддерживал ее, чтобы она не поскользнулась.
Потом они шли обратно к городу, и Лейда думала о том, что безлюдная песчаная коса Залива, вообще-то говоря, не самое лучшее место для ночных прогулок. Тут легко можно было наткнуться на пиратов или обитателей столичной Алой гавани. Но хотя здравый смысл требовал от Лейды быть настороже, ей было удивительно спокойно — просто потому, что энониец шел с ней рядом, придерживая длинный меч, чтобы тот не мешал владельцу прыгать по скользким камням. Глупо, конечно... но при этом удивительно приятно.
— Не успели, — мрачно сказал Крикс, издали глядя на закрытые ворота.
— Может, попробуем дойти до Западной стены? — предложила Лейда. Крикс вздохнул.
— Даже если ворота еще открыты, их сто раз закроют, пока мы туда дойдем, — возразил он. Южанин опасался лишний раз взглянуть на Лейду. Он не сомневался, что она винит его в случившемся. Но, к его удивлению, девушка отнеслась к его словам вполне спокойно.
— Значит, будем ночевать на берегу, — заметила она, пожав плечами. — Ты ведь сможешь развести костер?
— Смогу, конечно, — подтвердил оруженосец коадъютора. — Но... если во дворце узнают, что ты не вернулась в город до тушения огней...
Девушка покачала головой.
— Ты ничего не понимаешь. C точки зрения столичной знати мне не следовало даже просто выходить с тобой на улицу, не говоря уже о том, чтобы идти на побережье! Того, что мы были здесь вдвоем, без провожатых, уже вполне достаточно, чтобы разорвать нашу помолвку с сэром Альверином. Именно поэтому я и надеюсь, что мы сможем сохранить все втайне. Мне бы не хотелось впутывать Фин-Флаэнна в этот скандал.
"Дан-Энрикс" почувствовал тупую боль в груди.
— Ты его любишь, да? — бесстрастно спросил он.
Лейда Гефэйр невесело рассмеялась.
— А вы с ним похожи... хотя сразу и не скажешь. Нет, я его не люблю. Но Альверин всегда вел себя очень благородно. Мне бы не хотелось его огорчать.
— Так что — ты выйдешь за него, чтобы случайно его не расстроить?.. — почти грубо спросил Рикс. Он чувствовал, что переходит все границы, но уже не мог остановиться. На минуту ему стало страшно, что Лейда обидится и скажет — совершенно справедливо, кстати — что его все это совершенно не касается. Но девушка только удивленно посмотрела на него.
— Конечно, нет! Ты что, еще не понял?.. Я не могу выйти за мессера Альверина, потому что я люблю тебя.
Крикс не заметил, когда разжал пальцы — и корзинка с остатками припасов мягко упала на песок. Оруженосец коадъютора порывисто шагнул к стоявшей рядом девушке, прижал ее к себе и закружился на месте, так что подол синего платья Лейды взметнул целую тучу мелкого песка.
Звезды с безумной скоростью вращались у него над головой, и голова у юноши кружилась почти так же сильно, как в тот день, когда он пил с друзьями в Академии. В конце концов южанин испугался, что не сможет удержаться на ногах и упадет — и только тогда замер, прижимая девушку к себе.
Лейда перевела дыхание и рассмеялась.
— И что это было? Ты пытался показать, что тоже меня любишь?..
Энониец зачарованно смотрел на девушку. Выбившиеся из прически волосы падали ей на плечи, а сумрачно-синие глаза казались совершенно черными. Сейчас они были гораздо ближе, чем он мог себе представить.
Лейда выжидающе смотрела не него.
— Какой же ты еще ребенок!.. — вздохнула она пару секунд спустя. И тогда энониец понял, что он не ошибся.
— Не настолько, как ты думаешь, — предупредил он Лейду и поцеловал ее — второй раз за все время их знакомства. Но если в прошлый раз он был слишком ошеломлен происходящим и стоял, как истукан, то на этот раз он не намеревался повторять своей ошибки. Руки Крикса жили своей жизнью, гладя грубый холст "служаночьего" платья и холодную от ветра кожу на ее лице и обнаженной шее. Энониец вспомнил лицо Айи в тот момент, когда сэр Ирем сидел у нее в каюте и расчесывал пышные волосы воительницы, и решил рискнуть. Он вытащил из узла на затылке Лейды костяные шпильки и бережно пропустил мягкие пряди между пальцами. Как и тогда, два года назад, его вело наитие — но губы Лейды не давали усомниться в том, что получалось хорошо.
Той ночью Крикс катастрофически не выспался. Сначала они долго сидели у костра, болтая обо всем на свете так, как будто бы были знакомы уже много лет — и только часам к трем после полуночи стали устраиваться на ночлег. Про себя Крикс решил, что из двух шерстяных плащей они уж как-нибудь соорудят для Лейды сносную постель. Сам энониец спать не собирался. Он боялся самого себя. Те чувства, которые пробуждала в нем одна лишь мысль о том, чтобы лечь рядом с Лейдой, однозначно следовало держать в узде. Но Лейду явно не заботили такие мелочи. Уже лежа на плаще и положив локоть под голову, девушка посмотрела на него немного сонными, как будто затуманенными от усталости глазами и спокойно позвала:
— Иди сюда.
Я не должен, — мысленно напомнил себе Крикс. Но, взглянув на Лейду еще раз, махнул на все рукой и опустился на расстеленный у костра плащ. Лейда стеснялась его так же мало, как когда-то — Ласка. Она придвинулась поближе и немного повозилась, устраивая голову у Рикса на плече. Сердце у энонийца бухало о ребра, как таран. Он начал считать удары, чтобы хоть чуть-чуть унять сердцебиение.
— Спокойной ночи, — донеслось из темноты.
Крикс ответил тем же — и подумал, что более беспокойной ночи в его жизни никогда уже не будет.
Дождавшись, пока Лейда заснет достаточно крепко, чтобы не проснуться от случайного движения, южанин встал. Зайдя за валуны, он разделся, вошел в море и с полчаса плавал в черной ледяной воде, остро пахнувшей водорослями и йодом, изредка поглядывая на оранжевые отблески костра между камней. Потом он выбрался на берег, чтобы подбросить в огонь плавника и сухих водорослей. Пламя затрещало и взметнулось до небес. "Дан-Энрикс" даже задремал, устроившись между костром и неостывшим боком валуна. Когда он снова разлепил глаза, небо над морем медленно светлело. Крикс прикинул, что через полтора-два часа должны были сменить дозоры и открыть ворота.Он нашел на берегу площадку поровнее, вытащил из ножен меч и сделал пробный взмах. Разминка шла из рук вон плохо — тело одеревенело и сделалось непослушным, затекшие мышцы ощутимо ныли. Крикс попробовал представить, что сказал бы Вардос, если бы мог его видеть. Это помогло, и дело пошло поживее.
За этим занятием "дан-Энрикса" и застала Лейда, когда проснулась и, не обнаружив энонийца рядом, выпуталась из своего шерстяного кокона. Несколько минут девушка молча наблюдала за тем, как он танцует на камнях, парируя и нанося удары, а потом спросила:
— Ты тренируешься так каждый день?.. — Тон девушки заставил Рикса вспомнить, что когда-то, в прошлой жизни, он пообещал Лейде Гефэйр научить ее владеть мечом. Если бы он в то время видел столько раненых и умирающих, сколько потом увидел в Такии, он бы, наверное, не смог ответить "да". Но сказанного не воротишь.
— Считается, что нужно повторять Малый канон каждое утро, — отозвался Рикс, слегка сбавляя темп. — Наставники в Лаконе постоянно повторяют, что тот, кто не берется за меч один день, потом наверстывает это целый месяц. Но я думаю, что они говорят так для того, чтобы ученики не разленились окончательно... Ирем берется за оружие, когда захочет — но при этом он один из лучших фехтовальщиков в столице.
— А ты сам?
— Ну нет, я чересчур ленив, — пожал плечами Рикс. Девушка рассмеялась. Ей, наверное, казалось, что он шутит. Крикс только вздохнул и сунул меч обратно в ножны. Не было никакой причины делать вид, что он не понимает, с какой стати Лейда задает подобные вопросы.
