— О чём вообще речь?! О каком наследстве?! Они клоны! — воскликнул министр, — Мы дали тебе разрешение на продолжение эксперимента только из-за новой угрозы, ты знаешь какой. А так они не имеют никаких прав! Ты не можешь их признать и они не могут наследовать. Они не люди! Таков закон!
— Если закон так несправедлив, — вставила слово Линда, — его пора изменить. Они люди получше многих.
Гели с замиранием сердца слушала и смотрела. Она отлично понимала, что все эти переговоры на нынешнем этапе — просто способ потянуть время, пока не будут готовы материалы для показа по телевидению. Министр не может уничтожить станцию прямо сейчас, от этого мальчики их уберегли. Но кто помешает ему прислать сюда тяжело вооружённую эскадру, против которой всё оружие Василисы не поможет? Значит, следующий шаг за ними и его нужно сделать как можно скорее. Их спасёт только самая широкая огласка.
* * *
Линда при поддержке МаККормака бодалась с министром часа два, после чего Даниэль Ставицкий просто отключился, не найдя никаких аргументов, способных заткнуть ушлую дамочку. Она требовала разбирательства в Конгрессе, пусть и закрытого, и легализации если не клонирования, то самих клонов. На таких условиях обещала вернуть станцию законному владельцу, если оный найдётся и предъявит свои права, а также намекала, что не будет подавать иск и требовать компенсации за перенесённые страдания.
Всё это было не так плохо, даже совсем хорошо, и Ставицкий бы согласился, если бы не одно “но”. Раньше надо было начинать, раньше! А теперь информация о клонах вылезла наружу, как тесто из квашни, и стала расползаться по Содружеству. Пока в виде неясных слухов, но кто даст гарантию, что дамочки и дальше будут молчать? Они бумаги подписали? Ой, не смешите! Эти сучки найдут сто способов обойти любой запрет. Кроме того, большинство из них настолько тупы, что обязательно проговорятся. У журналистов миллион приёмов, как выудить информацию из того, кто дал слово молчать. А эти светские сплетницы по большей части молчать не умеют совершенно.
Кроме того Ставицкого смущало, что он не знает, кто стоит за спиной уважаемой госпожи Херманы. Адвокат всегда кого-то представляет и очень редко действует в собственных интересах. Хотя о чем он?! Любой адвокат всегда и исключительно блюдёт личную выгоду, а уж интересы клиентов — как получится. Но тут явно всё совпало: и прелестная Линда, и её доверители пекутся об одном и том же. Хотят легализовать клонов. Бедный Даниэль плохо себе представлял каких именно и в душе ругался на помощников, которые не подготовили ему исчерпывающую информацию по этому вопросу.
Так что, стоило ему прервать сеанс связи, как все они получили втык и побежали подбирать данные, которые помогли бы их начальнику пристойно выглядеть на грядущем совете министров.
Потому что был ещё один момент, который мешал Ставицкому договориться с Линдой. У него на это просто не хватало полномочий. Пришлось сразу по окончании разговора созывать совет министров на тайное заседание. Хорошо хоть не всех, а только силовиков и премьера. Правда, премьер от себя добавил министра по развитию территорий и министра по науке, мотивируя тем, что эти двое разбираются в вопросах клонирования, и отодвинул их встречу почти на сутки.
Ага, решил сам выяснить, в чём дело, а не позориться перед остальными, хлопая в удивлении глазами. Даниэль пытался уговорить его не тянуть, понимая, что промедление смерти подобно, но старый хрен упёрся, а объяснить, почему нельзя тормозить, человеку, не владеющему ситуацией, оказалось невозможным.
* * *
После разговора с министром Линда без сил откинулась на спинку кресла и попросила принести ей воды. Феликс, который безо всяких напоминаний уже поил Айру, дал и ей бутылочку. Она устало рассмеялась.
— Ничего мы пока не выиграли, кроме времени на подготовку. Гелена, не в службу а в дружбу, посмотри, чем там наши киношники занимаются, и выясни, когда у них будет хоть что-то готово. А затем надо будет связаться с парочкой телекомпаний и предложить им эксклюзивный материал.
— Ты имеешь в виду наш фильм? Линда, он не будет эксклюзивным, если его покажут по всем каналам, — заметила Гели.
— Нет, — потянулась она как кошка, — Я имею в виду наши интервью. Дадим каждая интервью какой-нибудь студии, расскажем наши истории. Разве ты не знаешь, что телевизор — изобретение для женщин? Они смотрят, они сочувствуют, они плачут, а потом они же голосуют и заставляют голосовать мужей. Так что нажмём на эту кнопочку и при плебисците большинство нам гарантировано.
— Вот как? — удивилась Гелена.
Она и сама подозревала нечто подобное, но не была уверена, а Линда говорила со знанием дела.
— Подруга, я приняла участие в принятии аж трёх законов и знаю, как это делается. Ты же знаешь: публикуется текст с разъяснениями и даётся время, чтобы люди могли высказаться. Потом все претензии суммируются и выясняется, поддерживает население закон или нет, а также что в нём нужно изменить. Обычно на разработку и принятие уходит от двух до трёх лет, если это только не частный билль, который принимается на одном заседании совета министров. Нам это не годится. Мы не можем тут зависнуть на три года, а мимо билля мы уже с шумом пролетели. Значит, нам нужен плебисцит, в котором мнение народа выразится напрямую.. Сейчас я думаю над тем, как составить вопросы. По закону их не может быть больше трёх, а мы меньшим количеством и не отделаемся. Если решат, что мальчики достойны жить, то действие закона, требующего их уничтожить, будет автоматически приостановлено, а дальше — дело техники. Мальчиков только жалко.
Гели хотела спросить почему, но подумала и промолчала. Действительно, после того, как ребята попадут под софиты и станут звёздами телепрограмм, с них не слезут, пока не выжмут все соки. Интервью, передачи, шоу, съёмки в рекламе… Да мало ли что можно выдумать! Парни все красивые, видные, высокие, статные, обаятельные, а телевизионщики умеют добиваться своего. Противостоять им могут единицы и не факт, что среди клонов эти самые единицы найдутся.
Но с другой стороны это практически единственная возможность сделать их полноправными гражданами. У гражданина есть возможность делать самостоятельный выбор и строить жизнь, сообразуясь со своими желаниями, а не по команде свыше. А дальше… Дальше у кого как получится.
Размышления Гелены прервал МакКормак. Он завозился в своём медикапе и проворчал:
— Неужели нельзя найти другое место для разговоров? Я устал.
Фердинанд подтвердил:
— Ему надо ввести лекарства и дать отдохнуть. Сейчас я кликну Алана и мы всё сделаем. Надеюсь, следующий сеанс связи будет из главной рубки?
— Сомневаюсь, — ответила Линда, вставая с кресла, — Для дальнейших переговоров он нам понадобится. Меня они, конечно, слушают, но не доверяют. Думают, баба не может знать всё в точности и в действительности управлять ситуацией. Только такой старый лис сможет убедить наше правительство, что оно неправо.
Она помахала рукой, вышла и снова уткнулась в свой комм. Гелене пришлось тащить адвокатессу на буксире, поэтому она не преминула спросить:
— Неужели нельзя на минутку оторваться, чтобы хотя бы не спотыкаться? Что ты там выискиваешь с такой настойчивостью?
— Хоть какой-нибудь прецедент, — буркнула Линда.
Прецедент чего? — подумала Гели, но вслух говорить не стала. Адвокату видней.
Не успели они преодолеть половину пути, как Линду подхватил неизвестно откуда взявшийся Ирвин. Извинился перед Геленой и уволок свою подругу куда-то в жилой отсек. Гели подумала, что он провел со своей хозяйкой достаточно времени, чтобы знать, что ей сейчас требуется, и пошла проверить, как там Ариана справляется со своей задачей.
Съёмки были в полном разгаре. Сейчас с камерой прыгала Гленда, пытаясь запечатлеть игру в шахматы так, чтобы показать интеллектуальные усилия игроков. Ари изучала отснятый материал, бракуя больше половины как никуда не годную халтуру. Ариэль просматривал уже одобренные Арианой куски и отмечал нужные правки в ленте времени. Остальные тоже не сидели просто так, а обсуждали, кто и что будет говорить в камеру под запись. У каждого в комме был раскрыт предварительный сценарий, куда по ходу дела вносили миллион исправлений и уточнений.
Гели, которая не раз присутствовала на съёмках, впервые в жизни видела, чтобы все занимались делом и знали свой маневр. Ни толчеи, ни сутолоки, ни бессмысленных криков и скандалов на ровном месте. Даже хаотичное обсуждение сценария шло в сухом, деловом и очень конкретном режиме. Каждый излагал свою позицию взвешенно и логично, а остальные внимательно слушали и начинали возражать только после того, как оппонент замолкал.
Вот бы что показать людям, — подумала Гели и одёрнула сама себя, — Нет, глупости. Как раз тут видна разница между этими ребятами и обычными людьми. Если бы такое обсуждение шло на телестудии, кто-нибудь уже вцепился кому-нибудь в волосы и стоял бы такой крик, что самого себя не услышишь.
Среди всего этого трудового порыва в кресле восседала Василиса и лениво потягивала нечто из высокого бокала. Делать ей было нечего, но она не уходила, наблюдая за процессом.
Гели поманила её из кают-компании наружу. Там припёрла к стене и спросила:
— Что ты сказала МакКормаку? Он теперь на своих клонов не надышится и даже со мной перестал ругаться.
Василиса довольно потянулась, как толстая сытая кошка.
— Не может быть, чтобы он тебе не сказал! Да я на него просто наорала. Вывалила старичку на голову всё, что я о нём думаю. Прямым текстом сообщила, что, если он прожил свою жизнь как полный придурок, то гордиться тут нечем. Интересы государства защищал? А он точно знает, в чём его интересы? Кого он сделал счастливым? Кому принёс добро? И кому он, в сущности, нужен? Так, выкидыш системы. Ему судьба на старости лет поднесла на блюдечке шанс стать человеком, дала потрясающих таких парней, которых он может признать в качестве сыновей, а он говняется! Чуть их всех не убил, козлина!
Гели в уме сделала поправку на обычный василисин сленг и сообразила, что она покрыла Айру матом от и до, ничем не стесняясь. Как ни странно, это сработало. Прочистило мужику мозги. А потом забота Феликса с Фердинандом довершили дело. Старый шпион смог взглянуть на свою жизнь с нового ракурса и поменял отношение к клонам. Теперь его смело можно было причислять не к противникам а к союзникам. К сожалению, сейчас это мало что давало: Айра лежал в медикапе и у него было не слишком много шансов выбраться оттуда живым.
* * *
Гелена вернулась в свою каюту и стала быстро перебирать доступные каналы телевидения. Ей хотелось знать, о чём уже успели сообщить дамочки и каков настой у журналистов. От этого могла зависеть форма и последовательность подачи их собственного материала.
Звездой пока оставалась Эрна. Она намекала, что знает больше, чем говорит, упоминала подписку о неразглашении и всячески поносила правительство, давая понять, что во всех их мытарствах виновато именно оно. Так как это была любимая тема всех журналистов всех времён и народов, то дело шло хорошо настолько, насколько это вообще было возможно. Если завтра выступить с заявлением…
Ой, как Эрна будет злиться! Она сразу перестанет быть звездой и станет никому не интересна! Если бы она продолжала находиться здесь, на станции, это могло стать проблемой, но, к счастью, она далеко, на Понгоме, и мало что сможет сделать. Только злопыхать себе в тряпочку.
Гели вернулась в кают-компанию и, стоя в дверях, подозвала Ариану. Кратко обрисовала ей положение вещей и предложила: продолжать снимать и монтировать фильм, а параллельно с этим дать интервью журналистам прямо со станции. Ждать нельзя: министр не захотел договариваться, а это может значить всё, что угодно, вплоть до ядерного удара с утра пораньше. Так что молчать больше нельзя, надо заявить о себе. Мальчики выступят позднее, когда почва будет уже подготовлена.
Всё-таки хорошо иметь дело с сестрой, которая знает тебя как облупленную. Другую бы пришлось уговаривать, убеждая, что ты не паникуешь, а реально оцениваешь ситуацию. Ари всё сразу просекла и быстро стала набирать на комме личный номер одного из своих приятелей — популярного телеведущего Фила Найли, имевшего свою программу на одном из крупнейших телеканалов Содружества.
Тот поначалу был очень недоволен. Ариана забыла свериться с таблицей и подняла мужчину с постели среди ночи. Но как только он прочухался и сообразил, какой материал ему предлагают, то чуть не завопил от восторга. Ариане пришлось даже чуть пригасить его энтузиазм.
Приятель предлагал провести телемост между своей студией на Тариатане и кают-компанией станции. Ариана эту идею отмела: правительство может заблокировать им связь в любую минуту. А вот симулировать такой мост очень даже можно. Пусть Фил скинет ей вопросы, которые собирается задать, а они запишут свои ответы и перешлют, пока связь ещё есть. Всё это можно очень естественно вмонтировать в прямой эфир, как будто это он и есть.
После этого все потуги правительства отрубить им каналы будут очень негативно восприниматься общественностью. Ари надеется, что в результате этого мероприятия рейтинг программы Фила вырастет до небес, а их собственное положение относительно улучшится. Только делать надо быстро, пока никто не пронюхал.
Найли не надо было объяснять два раза. Не прошло и часа, как список вопросов упал Ариане на комм. Она разбудила задремавшую было Гелену и потащила обратно в кают-компанию. Там в этот момент томный Эгмонт рассказывал о том, как он украдкой слушал музыку и мечтал научиться играть хоть на какому-нибудь музыкальном инструменте.
Ари дала ему договорить, а затем энергично выпроводила всех спать. Продолжение завтра. Оставила только Дамиана, а Ариэль остался сам. После чего Ариана с горящими глазами изложила задачу: снять интервью Гелены. Её знают и любят, ей поверят. Вопросы? Вот они! Писать текст не нужно, пусть все видят: она говорит на по бумажке, а от души. Тогда её словам будет больше веры.
— Госпожа Ариана, — осторожно начал Эль, — Вам не кажется, что надо дать Гелене отдохнуть? Она еле на ногах держится.
Гелена и сама была такого же мнения, но с другой стороны понимала, что надо торопиться. Она хотела объяснить это мальчикам, но Ари успела первой:
— Ты ничего не понимаешь, малыш, она сейчас именно в том состоянии, какое нужно. Сейчас начнём и ты посмотришь. Так. Задавать вопросы будет Дамиан, у него голос подходящий. Если потребуется перемонтаж текста, то с его голосом Фил справится.
Парни не стали уточнять кто такой Фил. Гелена уселась на высокий табурет за стойкой, Ари немного пригладила ей волосы и припудрила нос чтобы не блестел, Эль пристроил камеру на штатив, чтобы снимать с удобного ракурса, а Дамиан в это время изучал вопросы, которые предстояло озвучить.
Когда Ариана махнула рукой, Миан произнёс:
— Как вас лучше называть: Ангела или Гелена?
Гели ответила не задумываясь:
