Выглядящий грозно робот, с торчавшими впереди портами гаусс-орудий, иглой лазера и крупнокалиберными пулевиками, способными разорвать своими выстрелами кого угодно в клочья, быстро добежал до поселения и остановился на ее центральной улице перед грузовиком, в который семья укладывала вещи.
— Никому не двигаться, — объявил его оператор. Нейросети были у всех и этот диалект федералов с горем пополам все же перевели, — всем оставаться на местах, те, кто попробует применить оружие, будет уничтожен. Все ясно?
Рядом с разведчиков возник еще один робот, который был выше и выглядел еще более вооруженным — его кабина напоминала вытянутый вперед четырехгранник, на носу которого крепилась мощная пушка с огромным дулом — тяжелое импульсное орудие, а по бокам, сверху и снизу размещались орудия попроще вроде лазеров и пулевиков. Робот повел стволами, нацеливая на замерших жителей и у кого-то расплакался маленький ребенок, вперед вышел староста.
— Что вам нужно?! — прокричал он. — У нас ничего нет, в этом поселке живут рабочие и собиратели, богатых вы тут не найдете.
— А вот это мы сейчас и проверим. — Заявил другой оператор и со стороны леса показался еще один клиновидный робот. — Выворачивай карманы, старик!
— Они пусты. — Гордо заявил староста. — Тут у каждого кредитов выше крыши, все средства на счетах, даже драгоценностей нет.
— А что за ювелирку прячет под подолом вон та старуха? — спросил оператор мелкого робота. — Мои сканеры не врут — там явно не сталь, а минералы в оправе.
Пожилая женщина, принадлежащая к расе федералов, также как и все жители деревни, дрожащими руками вынула из кармана фамильную брошь и с ненавистью бросила ее к ногам робота.
— Подавись! — злобно прошипела она, глядя на стальной панцирь машины.
— Бабка, — развеселился оператор клиновидной машины, — тебе ведь это не пригодится уже, ты одной ногой в могиле стоишь, так зачем цепляться за вещи?
— Потому что они принадлежат моей семье, безродный ублюдок! — произнесла старуха.
Один из роботов шевельнул в ее сторону пулевиком, староста покачал головой, старая Лиэнна сама напрашивалась, но в ее возрасте это простительно — дети ее бросили, внуки даже не знали, что есть такая старушка, а правнуки тем более и она просто доживала тут свой век, устав от всего происходящего вокруг. Старуха со злобой смотрела на робота, за броней которого скрывался трус, предпочитающий сражаться с беззащитными, а не с регулярными войсками, хотя бабка и не понимала, что эти пираты пусть и нелегко, но выиграли битву с заводской охраной. Внезапно у мелкого робота открылась шлюзовая дверь в брюхе и оттуда скользнула лестница, по которой спустился пират, обхватив ее руками и ногами. Он поправил оружие за спиной и уверенной походкой направился к стоящей толпе, веяло от этого полуфедерала-полунишха какой-то непонятной страшной силой и народ поспешил отвести глаза и убраться с его пути, только старуха Лиэнна твердо опиралась на свою клюку и не отводила взгляда от его красных глаз. Пират не ухмылялся, он подошел к женщине, единым слитным движением подобрал брошь, словно мазнул рукой по земле и вручил ее старухе.
— Мы знаем, что такое семья. — Просто сказал он и повернулся, посмотрев на всех. — Убирайтесь из деревни, скоро здесь будет жарко.
В ответ на его слова один из роботов пыхнул своим мощным оружием и ремонтная мастерская разлетелась на куски, разбрасывая оборудование, вторым выстрелом МОБ уничтожил пустой гараж, где стояли грузовики — больше в деревне никакой инфраструктуры не было, не было даже магазина — все приходилось закупать в городке, расположенном дальше по дороге в пятидесяти километрах. Старуха посмотрела на происходящее, потом глянула на уходящего пирата и крикнула ему в спину:
— Зачем?
Тот не оборачиваясь, бросил:
— Спроси у своих хозяев.
После чего залез в робота и вся троица, распугивая жителей, пошагала дальше, а следом за ней появилась не просто колонна — кавалькада роботов, которые не стесняясь прошли по главной улице, давя ногами не убранные жителями грузовики, заставив их скрыться в домах. Когда МОБы прошли, то староста и остальные вышли наружу, смотря вслед пиратам, старуха тоже была среди них.
— Что это на тебя нашло, Лиэнна? — набросился на нее староста. — Ты спровоцировала их и они разрушили мастерскую Старка и гараж Уэйна! Надо было отдать им брошь, откупились бы такой малостью, я вообще не понимаю, как ты ее не заложила до сих пор!
— Потому что в отличие от вас, я храню верность своей семье! — резко ответила Лиэнна. — И я не судья поступкам своих детей, если ты хочешь сказать об этом! А они... — бабка посмотрела вслед роботам, — ... они прибыли сюда, чтобы не карать, а помочь.
— Как? — не понял староста. — Что за бред ты несешь?
— Ты умный староста, Горш, но не более, — усмехнулась старуха, — видимо, понять подобное тебе не дано. — Она повернулась к толпе. — Делайте, как он сказал, люди, уходите, скоро сюда придут "освободители".
— Тогда зачем нам уходить? — спросил кто-то. — Нам помогут восстановить мастерскую и вообще.
— Я смотрю, вас жизнь так ничему и не научила. — Горько произнесла старуха. — "Освободителям" плевать на вас, но им станет интересно, почему пираты не сожгли наш поселок, который так близко расположен к комбинату. Ни на какие мысли не наводит?
— Не говори загадками, прямо скажи. — Проворчал староста.
— Эти пираты — наемники, раз уж ты не смог этого разглядеть, болван. Они выполняют контракт и хорошо изучили местность по картам, а теперь скажи мне, кто достал для них эти подробные карты?
— Э-э... — только сейчас сообразил Горш, — но мы-то тут не причем!
— А вот это "освободителей" не волнует. — Отрезала Лиэнна. — Собирайтесь, у нас мало времени!
— Куда мы пойдем? — спросил кто-то. — На север нельзя, туда ушли пираты и армия последует за ними, мы можем попасть под замес.
— Идем на восток, в охотничьи угодья, — решила за старосту Лиэнна. — Там можно переждать потрясения, а потом уже будет видно под кем нам придется жить.
— Оккупация?
Старуха кивнула.
— Прежней жизни уже не будет, но вот какова она будет, лучше или хуже, я сказать не могу.
— Вы слышали Лиэнну! — староста снова взял власть в свои руки. — Собираемся, берем самое необходимое, детей в вездеходы, взрослые пойдут пешком, шевелитесь!
Роботы удалились от деревни уже на десяток километров, как Роме по связи сказал его новый напарник — Зеленый-восемь:
— Зря ты поступил так.
— А ты бы расстрелял их?
— Нет. Не смог. — Ответил федерал. — Они безоружны, это все равно, что забивать скот на бойне, стоит, мычит, хвостом машет и поделать ничего не может. Будь у них оружие в руках — убил бы без вопросов, тут хотя бы они пытаются защитить свою жизнь как подобает мужчине и человеку, а бессловесно блеять... это стадо, которое не может причинить вреда.
— Вот и я также подумал. — Ответил ему Боцман. — В этом нет чести.
— В том, что делают наемники, во всем нет чести. — Произнес Восьмой. — Сейчас мы вроде как пытаемся защитить народ нишхов от агрессии вехов, но при этом страдают другие, как такое вообще возможно?! Я раньше об этом не задумывался — была цель, я ее уничтожал, но сейчас... что если в мой мир вторглись такие же наемники как мы и сейчас творят там беззаконие просто потому, что получат за это большие деньги?
— Вообще-то эти люди так или иначе работают на военную машину вехов, они производят металл и оружие, получая за это деньги, так что практически ничем от нас не отличаются, это с какой точки зрения посмотреть на события. — Ответил ему Рома. — С моральной, да, мы совершаем акт геноцида по отношению к мирному населению, топча его грузовики и уничтожая орудия труда, но с другой этими самыми орудиями они сляпают еще целую кучу кораблей, роботов, экзоскелетов и кто тогда виноват? Все вроде как при деле, а ответственность возложить не на кого, так что выброси ненужные мысли из головы, живи по совести и все.
— А что значит жить по совести? — с любопытством спросил Боцмана Восьмой.
— Как я себе это представляю — следовать своим собственным принципам в жизни и если ты их нарушаешь, то идешь на сделку с совестью, нарушишь один раз, нарушишь и другой и становишься БЕЗ совестным, то есть человеком с отсутствием принципов в жизни, которые направлены на улучшение существования тебя и других вокруг тебя. Но это мое мнение, у других оно может отличаться. Например, возьмем безоружного мальчика, который сидит в доме рядом с гранатой. Ты входишь туда вместе со своими бойцами и мальчишка хватает ее и рвет чеку, происходит взрыв и вы все трупы. Что ты будешь делать в такой ситуации — застрелишь его? Это ведь вроде как ребенок, ты должен его оберегать, но при этом безмозглый ребенок, а дети по определению безмозглые, потому что не имеют жизненного опыта, а некоторые так и застревают на этой стадии, взрывает себя вместе с тобой. Ты можешь это предотвратить, мгновенно выстрелив, но нарушишь свои принципы не убивать детей. Станешь ты от этого плохим? Наверное, в глубине своей души ты будешь считать себя отморозком, но поступишь правильно, спасая жизни своих бойцов. Все это называется морально-этической фигней и о ней хорошо рассуждать, сидя на диване, но на войне такое размусоливание приведет к твоей гибели и гибели твоих бойцов, так что по моему мнению одни принципы хороши для гражданской жизни, другие — для военной и тут ты сам решаешь, что ты выбираешь, станешь ли ты размазней или жестоким убийцей, которого будут проклинать твои недруги. Сейчас эти гражданские не являются нашими недругами, тогда какой смысл их убивать? Ты скажешь, оставляя их в живых, ты плодишь мстительных врагов, но я уверен, что они даже не задумываются об этом, хотя один мой друг наверняка прикончил бы бабку на глазах у всех, чтобы окончательно сломить их, но ему простительно, он, все же не живой. Точнее живой, но не до конца и сам еще не понял этого. — Рома перевел дух от такого долгого монолога. — Я тебе не надоел своими рассуждениями?
— Да трепись, интересно. — Разрешил Восьмой.
— Вот впереди у нас городок, где, я уверен, мы встретим какое-никакое, а сопротивление. Вот там наступит дилемма — убивать гражданских, взявших в руки оружие или игнорировать их. Тебе предстоит решать самостоятельно и если твои военные принципы приемлют это — то пожалуйста.
— А ты не будешь? — ехидно спросил оператор МОБа.
— Буду. — Согласился с ним Рома. — Потому что мне надо выжить для того, чтобы добраться до своей системы и выбить оттуда наглых пиратов, грабящих мой дом. И я отверну голову любому, кто встанет у меня на пути.
— А как же быть с этой ситуацией? — спросил Восьмой. — Ты же входишь в наемничью группу и не можешь просить командира о том, чтобы выполнил твое пожелание.
— Здесь мне приходится выбирать и свой выбор я уже сделал. — Улыбнулся Рома, понимая, что Асамзула слушает их разговор очень внимательно. — В данный момент времени требуется помощь расе моего командира и я не могу остаться в стороне просто потому, что отвернуться, сбежать и бросить ее будет предательством не только по отношению к ней, но и к себе. Это нарушение самого главного моего принципа совести — я не приемлю обмана и предательства, а предавая того, кто тебе доверял, ты предаешь самого себя.
— Хорошие слова, надо запомнить. — Произнес Восьмой и чуть затих. — Знаешь, наш командир подобрал меня, когда я загибался от наркоты и стимуляторов на станции Федерации после того, как меня вышибли из регулярных частей. Я тогда подумал, зачем я ему такой нужен — конченый наркоман с трясущимися руками, которому осталось жить всего ничего, но почему-то он просто закинул мое безвольное тело на плечо — я даже пошевелиться не мог от слабости и недоедания — и принес на корабль, где автодоктор поставил меня на ноги за каких-то полчаса, вколов расходников на несколько сот тысяч. И тогда командир предложил мне контракт — служить в его отряде либо убираться восвояси — я ему, вроде как, ничего не должен. Меня смутила такая щедрость, но вот так повернуться и уйти я не мог и согласился на контракт и вот я уже шесть лет в команде, у меня за плечами десятки удачных операций по уничтожению пиратских баз и самое главное — я завязал с наркотиками. И теперь я часто думаю, а если бы я тогда ушел? И гнил бы где-нибудь уже в земле или канаве с дырой в башке — характер тогда у меня был прескверный. Как это сочетается с принципами совести?
— Они могут меняться со временем под воздействием непреодолимых обстоятельств либо случившихся событий. С тобой произошло последнее и тебе повезло, что ты смог переосмыслить свою жизнь, возможно, твой командир увидел в тебе человека, которому нужно просто протянуть руку помощи, ничего не взяв взамен и тогда он вернет тебе отданное стократно. Ты слышал о религии елиша?
— Да, я знаю об их круговоротах энергии и ступенях, ведущих в высшие миры, но честно по мне — все это чушь собачья.
— А что если нет? Что если я тебе скажу, что это действительно работает как с тобой, так и с остальными? Совершая поступки, правильные или нет, ты либо накапливаешь энергию либо ее теряешь и вот тут как раз совесть выступает этим самым регулятором, компенсируя твои черные дела расходом энергии и увеличивая емкости при хороших поступках? Что если они правы?
— Может быть. — Пожал плечами Восьмой. — Но я привык думать, что я сам творец своей судьбы, а не кто-то решает за меня.
— Некоторое время назад мне удалось убедиться в том, что этот мир не такой простой как кажется. — Пробормотал Рома и отметил шевеление на мониторах. — Впереди городок, вижу трех МОБов, вероятно полиция или частная охрана.
— Координаты? — тут же откликнулась Асамзула.
— Передаю.
— Кроха, бери их на прицел.
— Восьмой и двенадцатый, вперед. — Распорядился Ласаргол, который тоже сидел на канале разведчиков, — вас поддержат Шестой и Седьмой, Серый-два, обеспечь разведку.
— Принято.
Роботы увеличили скорость и очень быстро оказались на открытом месте, где стоял городок с широкими улицами, невысокими жилыми домами в два этажа, собранными из стандартных модулей. Здесь находилась энергоподстанция, магазины и лавки, ремонтные мастерские, он совершенно не напоминал ту бедную деревню. Три средних робота действительно торчали между домов на улицах и едва завидев разведчика и остальных, тут же открыли по ним огонь — дымные шлейфы ракет рванулись к целям, однако из леса взлетела не меньшая туча, которая перехватила их всех, а те, что умудрились сманеврировать, угодили в землю, потому что МОБы не стояли на месте. Рома побежал к подстанции, быстро увеличивая скорость, стреляя по верхушке робота из лазера, чтобы просто ошеломить оператор — силовое поле робота поглощало импульсы, однако тоже слабело от энерговоздействия пушки. Оба "Клинка" выпустили ворох ракет по мишеням, часть из них накрыла роботов и те скрылись в дыму и бетонной пыли, разрывы повредили дорогу и фундаменты зданий, не все из которых оказались со стальными стенами. Охрана городка попыталась огрызнуться, но мощь была на стороне захватчиков, да еще и из леса прилетели несколько мощных подарков, которые сбили силовой щит с МОБов, заставив их присесть и скрыться из вида — навыков ведения открытого боя у полиции было немного, они больше привыкли грозить оружием, нежели применять его, так что исход боя уже был предрешен. Рома пробежал между зданий, ноги "Клопа" давили автоматических ботов-уборщиков, пару грузовиков, расплющивая все, что попадет под опору. Он вышел в бок одному из МОБов, оператор заметил большую металлическую массу рядом с ним и попытался развернуть "гнездо", но очередь из гаусс-пушек живо отбила у него охоту геройствовать. Снаряды попали в поворотный механизм и заклинили его, правая оружейная подвеска была размочалена в хлам, суставы ноги также пострадали, Боцман не прекращал огонь, добивая противника и тот завалился на правый бок, затихнув. Оператор повис на привязных ремнях, мониторы горели желтым цветом, сигнализируя о неполадках, аварийное питание вырубилось и кабина погрузилась в темноту. Он принял решение не трепыхаться, надеясь, что пираты оставят его в покое и не станут выковыривать из кабины, однако он ошибся — шипение плазменного резака срезало замок и люк распахнулся. Оператор поднял руки вверх, забыв про оружие.
