Девочка шмыгнула носом, пытаясь не разреветься, и, слегка повернувшись, обняла Кано за шею.
— Спасибо... — шепнула она, и ласково коснулась щеки мальчишки губами. — Кано-кун...
Крепкие руки молодого самурая обняли ее за талию и привлекли ближе. Она не сказала, не призналась в любви, но Кано не нужны были слова, чтобы все понять. Счастье в глазах девочки, трогательный румянец на ее щеках и вся фигурка, словно озаренная изнутри золотым светом. Слишком велика была ее радость, слишком сильно кружилась голова, чтобы нарушать этот момент словами.
Губы Кано и Кицунэ соприкоснулись в долгом и бесконечно нежном поцелуе. Девочка, тая в руках друга, совершенно обмякла и не заметила, как обронила коробочку, которая упала на мраморный бортик фонтана и открылась. Свет фонариков, горящих только для двоих, снова коснулся обручального колечка. Простого предмета, значащего очень и очень многое.
Леди Хикари томилась в одиночестве, но прошло немало времени, прежде чем дверь открылась и Кицунэ вошла в комнату, где ждала ее мама. Девочка казалась какой-то до невероятности потерянной и скромной. Хикари даже удивилась: неужели это действительно тот самый лисенок, что не мог ни минуты усидеть на месте без веселой игры? Нетрудно было догадаться, что что-то произошло, и понять, что именно случилось.
Просто ребенок влюблен и счастлив.
— Кицунэ, — леди Хикари поманила дочку. Маленькая оборотница тут же с готовностью нырнула ей в объятия.
Хикари, все еще не восстановившая силы после волнений последних дней, села в кресло, а маленькая оборотница удобно устроилась у нее на коленях и обняла маму, сладко млея от прикосновений ее .
Пару минут они не говорили ни слова, Кицунэ только вздыхала и мурлыкала от удовольствия, а Хикари гладила золотые, пушистые волосы дочери и целовала ее то в висок, то в щечку.
— Ты сказала ему? — шепнула Хикари в тон девчоночьему мурлыканью, когда Кицунэ начала тихонько приходить в себя.
— Что?
— Что любишь его.
Кицунэ смущенно покраснела, спрятала личико в кулачки и отрицательно покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Но он понял... и мне сказал.
— Что же он сказал?
— То самое, мам... про любовь... и предложил... вот... — Кицунэ раскрыла правую ладошку и показала маме коробочку. — Там кольцо. Мам... он спросил, хочу ли я стать его женой...
Глаза Хикари в изумлении расширились и наполнились теплой печалью. Она вспомнила, как такое же предложение сделал ей Маэда Кацуо. Она тогда, наверное, выглядела совсем как Кицунэ сейчас. Несколько дней ходила в золотисто-розовом тумане, ничего вокруг себя не замечая.
— Ты ответила ему?
— Пока нет, мам... но он, наверное понял, что я просто растерялась. Я скажу ему, что согласна, и тогда он наденет это колечко мне на палец.
Хикари вдруг стиснула дочку так сильно, что та игриво-весело запищала.
— Ах ты, лисица хитрая такая! Десять дней мальчика знает, а уже все, замуж хочу!
— Ну мам! — Кицунэ, когда Хикари принялась ее дергать и щекотать, залилась смехом, принялась ерзать и слабо отбиваться. — Мам, это же Кано! Он хороший.
Хикари вздохнула и снова крепко стиснула Кицунэ в объятиях.
— Я знаю, маленькая моя, что он хороший. Ты не представляешь себе, как я счастлива за тебя. Ох... — Хикари посмотрела в глаза дочери и решилась немного покапризничать: — Вот, значит, что у нас теперь будет? Сыграем свадьбу, а потом... вы с принцем Кано уедете в самый-самый красивый замок и будете жить там счастливо. А я, твоя старая бедная мамочка, останусь совсем одна...
— Мам! — Кицунэ улыбнулась и ласково прильнула к Хикари, прекрасно понимая, что мама просто шутит и ищет тем самым ее внимания. — Ну что за глупости ты говоришь? Мы с Кано тебя никогда не бросим. Без тебя у меня ни за что не получится быть счастливой. Мамочка... я очень сильно тебя люблю и никогда-никогда, что бы ни случилось, не уйду. Я никогда тебя не оставлю.
— Обещаешь? — хитро сверкнула глазами Хикари.
— Обещаю, — мурлыкнула Кицунэ и еще крепче обняла маму.
Как много в истории мира было сломано людских судеб, казавшихся радужными и ведущими прямиком к счастью...
Самураи бдительно несли сторожевую службу. Мирная ночь над Инакавой не нарушалась лишним шумом и даже шорохом, но вдруг в комнате напротив Кицунэ и леди Хикари пространство пошло винтом и в один миг часть стены вместе с куском пола, шкафом и половиной кровати бесследно исчезла. Крыша, потеряв опору, с грохотом подломилась. Черепица и балки перекрытий рухнули прямиков в еще одно искажение пространства, в котором исчезли без следа. Ни один кусок камня, падавшего сверху, не коснулся людей, так внезапно возникших в комнате.
Бабушка Така, тихонько наблюдавшая со стороны за разговором леди Хикари и Кицунэ, начала оборачиваться и испуганно закричала. Дверь слетела с петель, выбитая плечами дедов-самураев, но Ясуо и Микио едва успели зацепить взглядами две темные фигуры, стоящие в эпицентре разрушений. Новое искажение пространства захватило их обоих и старую служанку, в мгновение ока швырнув пойманных людей на другой край города. Черная Тень не тратил сил на дальние броски. Выбросить защитников в космос, в вакуум, он тоже мог бы, но зачем? Они были ему попросту неинтересны.
Кицунэ вскочила и обернулась к врагам, заслоняя собой маму и готовясь к бою, но вдруг обмерла, узнавая одного из нападающих. Серое лицо с ядовито-желтыми глазами, не раз в последнее время являвшееся ей в самых страшных ночных кошмарах.
— Хозяин...
— Я обещал, что приду за тобой, Кицунэ, — с ухмылкой произнес Хебимару. — Теперь твое долгое путешествие по миру людей завершилось. Я возвращаюсь на базу, и ты пойдешь со мной. Подойди ближе, мой маленький демон. Это приказ.
Глава 7. Тысячи тонких нитей
Утро выдалось серым и на удивление холодным. С бескрайних северных ледников ветер пригнал мертвящее дыхание вечной зимы. Прохожие на улицах столицы страны Камней ежились, выше поднимая воротники меховых шуб и кутаясь в шарфы, без которых не выжить ныне ни одному жителю северных стран.
— Деревья померзнут, — охал придворный садовник, осматривая свои владения и размышляя, что еще можно сделать для любимых всеми самураями сакур, уже укутанных в солому и еловый лапник. — Погибнут если, головы лишусь. Надо костры разводить и согревать. Ох и морозы! Не иначе, духи гневаются на нас.
Серая пелена затянула все небо, даже пустыни страны Песков и солнечные пляжи страны Чайных Листьев утонули в холодном сумраке. Люди с тревогой смотрели в небо, и чувство, что случилось нечто ужасное, не покидало никого в то утро.
Даже те, что должны были бы радоваться пришедшим вместе с серым холодом вестям, были в своем большинстве угрюмы и с тревогой думали о будущем.
Перед великим дайме Камней сидели двое, представлявших на этом маленьком совете союзные страны. Дайме Рисовых Полей с неприязнью поглядывал в сторону своего соседа — выходца из низов, пусть ныне и получившего в свои руки большую власть, но все же остающегося обычным шиноби по крови. Хидеказу, лидер скрытого селения Тумана и номинальный правитель всей родной ему страны, выглядел невозмутимым, а дайме Камней посматривал на обоих союзников высокомерно, как, по его мнению, императору и полагается смотреть на плебс.
— Хочу выразить вам свою благодарность, Хидеказу-сама, — сказал дайме Камней, выслушав доклад союзника из страны Болот. — Рад слышать, что Алые Тени успешно поддерживают авторитет своей организации. Почему только, позвольте спросить, наши восточные союзники не убили принца Кано?
— Смею предположить, что Алые Тени на этот раз действовали не по вашему и не по моему приказу, а по своей собственной инициативе, — ответил Хидеказу, угрюмо глядя в пол. — Яшио, которому подчиняется западная часть организации Алых Теней, почти неуправляем, а восточная часть — Кровавый Прибой и Морские Бродяги — не подчиняется даже ему. Только перед Черной Тенью все они склоняют головы беспрекословно. Поэтому ваша благодарность мною не заслужена. Я не командовал атакой на златохвостого демона и узнал о нападении на нее всего пару часов назад из доклада от Яшио.
— Достойно сожаления то, что вы не управляете своими людьми, Хидеказу-сама, — в глазах императора мелькнула насмешка. — Возможно, вам потребуется помощь для того, чтобы навести порядок в собственной стране? Я мог бы поговорить с Черной Тенью, и он призвал бы Алых к порядку.
— Не стоит тревожиться. После окончания этого кризиса я займусь Алыми Тенями вплотную. Они подчинятся мне или будут истреблены.
— Кризиса? Нет никакого кризиса. Тем более теперь. Алые Тени не срубили Инакаве голову, но уверенным ударом вырвали ей сердце. Боевой дух армии Водопадов и Лугов уничтожен. Кано и Мичиэ сейчас, вероятно, больше будут думать о том, как удержать своих солдат от дезертирства, чем о начале боев. Одним ударом мы сотрем с карты мира обе эти страны!
— Но, господин, — дайме Рисовых Полей, уже подготовивший к подписанию свою вассальную присягу Северной Империи, подобострастно склонился перед владыкой северо-западных земель. — Вам противостоят не только армии Лугов и Водопадов, но и крупная группировка вооруженных сил Лесов.
— Да, это так, но они не вызывают у меня тревоги. Одним выстрелом из "Великого дракона" мы уничтожим их всех, после чего наш главный противник будет обескровлен и сочтет за счастье сдаться новому господину. Даже Черная Тень не мог ожидать, что мы создадим столь мощное оружие. Дайме Лесов совершил большую ошибку, собрав войска со всей страны для одной-единственной битвы. После потери армии он уже не сможет восстановиться. Мы ему не позволим, и даже Черная Тень не сможет ему помочь. Вы, мой дорогой друг, выводите армии Риса и начинайте атаку на страну Лесов с севера. Хидеказу-сама, атакуйте южные границы нашего врага. Передайте Алым Теням запада, что они вольны безоглядно грабить и опустошать западные владения Лесов. Наши же самураи, растоптав Инакаву и испепелив армии восточного гиганта, начнут вторжение на центральные территории обитаемого мира с северных направлений. Целые горы золота, природных ресурсов и бесконечные стада рабов ждут нас. Достаточно только протянуть руку и забрать себе то, что принадлежит нам по праву наследования. Мечами наших самураев мы восстановим Единую Империю в течение нескольких ближайших лет!
Совещание вскоре завершилось. Представители Болот и Рисовых Полей удалились, не переставая размышлять над новостями и выгодой, которую сулит им совместное с армиями Северной Империи вторжение на территории страны Лесов.
— Жалкое зрелище, — вздохнул дайме Камней, когда за союзниками закрылась дверь.
Из-за ширмы за спиной правителя вышел молодой мужчина, слишком худощавый, чтобы быть солдатом, и слишком богато одетый, чтобы быть простым советником.
— Они трясутся от страха. Дайме Рисовых Полей — за свою жизнь, а представитель Болот — за жизнь своего юного господина, земли которого он пытается беречь. Не знаю, столь же благороден ли страх второго, как отвратителен страх первого, но вы правы, отец. Оба они выглядят одинаково жалко. Если вы пожелаете включить их страны в состав империи, то правящую верхушку необходимо будет уничтожить.
— Нет. Не только правительство. Я сыт по горло неповиновением и упрямой ненавистью жителей захваченных нами территорий. То, что я сделал, присвоив плодородные земли страны Песков, повторится не только в странах Лугов и Водопадов. Мы изгоним жителей страны Лесов и перебьем тех, кто не захочет уходить. Все захваченные нами земли подвергнутся зачистке, а люди, населяющие их сейчас, будут сброшены в океан.
— Но, отец, как вы собираетесь удержать обезлюдевшие земли восточной империи? Это огромные территории.
— Мы не будем захватывать их. Пока. Сейчас мы очистим земли Водопадов и Лугов, подорвем силы Лесов и обезопасим себя союзом с Алыми Тенями и Рисовыми Полями. Черная Тень благоволит к нам. По слухам, не просто кто-то из Алых Теней, а он лично участвовал в нападении на златохвостую. С силой Кровавого Прибоя и Стального Слепца поражение станет для нас попросту невозможно. Укрепляясь на новых территориях, мы будем совершать беспрестанные рейды на территории Лесов, забирать у них ресурсы, убивать солдат и собирать рабов для каторжных лагерей. Восточный гигант станет хорошим полигоном, на котором наши молодые самураи смогут оттачивать свои навыки рукопашного боя и родовые дзюцу. Поток ресурсов с юга и востока позволит нам создать еще большую армию. У крестьян родятся новые дети, и, когда население империи увеличится в три-четыре раза, мы будем готовы присвоить земли Лесов. Захват будет легок. Все презренные отродья предателей, живущие сейчас в тех землях, будут изгнаны и сброшены в Великий Восточный океан. Или же уйдут в страну Облаков, неся с собой голод, болезни и хаос. Облака и остатки Песков продержатся недолго, а затем мы окончательно зачистим земли малых стран, в том числе и наших верных союзников. Перебьем всех, кому не повезло родиться подданным других государств.
— Никого не станем принимать под свою руку, отец?
— Вспомни, кто они, мой сын. Наш род — единственный из родов, требующий трон по праву. Все остальные — гнусные бунтари и изменники. Они заслуживают только петли, мешка с камнями или удара меча. Помни это, когда будешь продолжать мое дело. Захватывать земли Лесов и возрождать Единую Империю придется уже тебе, мой сын.
— Тотальный геноцид...
— Он уже идет вовсю. Но пока еще рано открывать миру всю широту планов, иначе наш собственный народ может взбунтоваться против настолько масштабной жестокости. Кицунэ... этот златохвостый демон сослужил нам хорошую службу. Агенты пропаганды уже начали готовить для телеэфира трагические видеосюжеты о судьбе златохвостого лисенка, доверившегося не тем людям, а я сейчас приму дипломатов от наместника Масуйо, которые будут клясться, что это именно их наймиты расправились с девчонкой. Многие придут в ярость и посмотрят сквозь пальцы на то, что мы учиним расправу над жалким трусливым отрепьем, живущим в странах Лугов и Водопадов. Мы выставим народ Водопадов гнилыми подонками, из страха перед нашей армией убившими даже ту, что в великой любви к ним пришла из небытия и протянула руку помощи. Народ Лугов, защищающий этих подонков, будет тоже объявлен гнилым, отвержен и истреблен со всем нашим отвращением.
— Дипломаты здесь?
— Да. Они давно уже живут в столице и дважды отправили в наш дворец запрос об аудиенции. Я приказал допустить их во дворец. Не желаешь ли присутствовать при нашей беседе? Ты сам убедишься, насколько омерзительны эти люди, и перестанешь колебаться.
— Если вы позволите мне, отец. — наследный принц поклонился отцу. — Люди, готовые убить кого угодно, лишь бы выслужиться перед захватчиками... для изучения человеческой природы я заставлю себя взглянуть на эту мразь.
Генерал Хинэно Шичиро никогда даже представить себе не мог, что будет вот так возвращаться в родное селение. С железной боевой маской на лице, настороженно оглядываясь по сторонам в ожидании удара стрелы из-за угла. Вслушиваясь в тишину и все крепче сжимая пальцами рукоять тяжелой булавы.
