Когда часы оповестили о приближении полуночи, Миранда опомнилась. Завтра новый день и много забот: те, кто видели Мари и саму Миранду в новых нарядах, уже выстраивались в очередь — у Марины много новых дел завтра, а, значит, и у остальных — новые заботы. Лилия всецело занялась ювелирными вопросами; Арлетт не покидала кухню, и всё больше домочадцев с восторгом рассказывали о дегустации её произведений. Поверила в себя, подумала Миранда. Что такого недостойного в профессии кондитера? Я вот — художник, и ничего, не стыжусь. Хотя... зачем-то же стала медсестрой, получила воинское звание, участвовала в подлинных военных операциях. Зачем, спрашивается? Тоже не могла в себя поверить?
Ладно, завтра. Всё завтра. Уснуть удалось почти сразу же.
...Миранда поняла, что стоит — как в тот раз, в домашнем облачении — в той самой «библиотеке», в квадрате двадцать семь на двадцать семь возвышений. Там был Ортем, неподалёку, в своей чёрной походной одежде, а рядом...
Рядом с ним толпились безликие, белёсые фигуры, числом семь. Стояли вокруг, не мешали Ортему двигаться, но всё время держали его в оцеплении. Вспыхнул свет, и Миранда, по привычке, зажмурилась. Потом пришло осознание: сон? Точно, сон! Приоткрыла глаза: эти семеро куда-то делись; Ортем стоит, закрыв глаза, не шевелится; а по проходам, по-над полом, проносятся на большой скорости призрачные фигуры. Они обтекали замершего Ортема, словно тот оказался простой неровностью рельефа. Свет погас — Миранда успела понять, что исходит он сверху — и успела заметить, что фигуры тают, пропадают, а те семеро растут, возникают из ниоткуда, и вот-вот окружат Ортема.
«Беги!», крикнула Миранда мысленно. Хотела крикнуть по-настоящему, но звука не услышала. Зато, похоже, услышали те семеро — повернулись к ней и заскользили в её сторону. Миранда судорожно сглотнула, оглянулась — есть, куда отступать — и уже совсем собралась бежать сама, когда поняла, что позади неё стоит «зомби». Откуда взялся — непонятно, секунду назад его не было. Миранда с трудом отвела взгляд от его жуткого лица, повернулась в другую сторону, чтобы побежать со всех ног, и тут снова вспыхнул яркий свет.
— — -
Миранду словно выбросило из сна — оглушительно билось сердце, перед глазами ещё остывали пятна от недавней вспышки, а вокруг...
Вокруг толпилась нечисть. Всё, что только доводилось видеть — «зомби», «титаны», «пауки», крылатые многолапые «демоны», «кроты» — как только комната вместила? Миранда заставила себя отвести взгляд, чувствуя, что сердце бьётся — вот-вот из груди вырвется. Запомнила, где рядом с кроватью есть относительно свободное место, теперь туда — и наружу, и поднимать тревогу. Почему датчики не сработали?! Главное — чтобы не поймали «титаны» или «демоны», эти попросту разорвут в клочья, и кремировать нечего будет. Только не эти! Миранда спрыгнула, поскользнулась на влажном от слизи полу, и не выдержала, закричала.
Понимая, что сейчас её начнут есть заживо, разрывать на куски, она всё равно пыталась добраться хотя бы до тревожной кнопки, предупредить остальных, пока можно. И ощутила, что её держат за плечи и голос, знакомый и невозможный сейчас голос — голос Мари Фурье — кричит ей «Смейся! Постарайся рассмеяться!» Сама не понимая, как ей это удалось, Миранда рассмеялась — скрипучим, скрежещущим хохотом.
Тьма накатила — ненадолго. Миранда открыла глаза, и осознала, что в комнате нет никакой нечисти, зато и впрямь есть Мари — в халате, сидит рядом на полу, держит её за плечи — а рядом стоят доктор Ливси, побледневшая Лилия, Марина и Валери Обэр.
— Дайте руку, — доктор быстро сделал укол. Современные уколы давно уже безболезненные, но всё равно хочется дёрнуться. — Ничего особенного, это чтобы успокоиться. Мари, с вами всё хорошо?
— Со мной — да, — Мари продолжала придерживать Миранду за плечи.
— Я вызываю «Скорую», и — ко мне, в клинику. Если госпожа Красс не сможет идти сама — просьба отнести, носилки за дверью.
— Смогу, — Миранда прижала ладонь к груди, ощущая, как сердцебиение возвращается в норму. — Просто сон. Это был дурной сон.
— Я поеду с тобой, — Мари помогла Миранде подняться на ноги. — Возражения не принимаются. Лилия, если не трудно — не переживай, ладно? Всё обойдётся. И не позволяй Марине переживать.
— — -
...Доктор провёл все анализы, остался в целом доволен, и оставил пациенток одних — когда стало ясно, что Мари в норме, а чуть что — позовёт на помощь.
— Почему ты сказала рассмеяться? — Миранда лежала на кушетке, чувствуя себя уже совсем хорошо. Мари, в своей обычной чёрной спортивной одежде, сидела рядом.
— Потому что я знаю, что тебе примерещилось. Нечисть, верно? Стоит вокруг, не позволяет уйти. Если ещё когда-нибудь такое примерещится, закрой глаза и постарайся рассмеяться. Всегда помогает.
— С тобой такое тоже бывало?
Мари кивнула.
— А тебе часто эта пакость снится? — спросила она, взяв Миранду за руку.
— Мне другое снилось, — Миранда уселась, вопреки протестам Мари. — Уже всё нормально. Мне»библиотека» снилась. Помнишь, где мы втроём были, где свет вспыхивал?
Мари посмотрела на неё, словно не видя в упор.
— Подожди-ка, — она сходила к столу и взяла оттуда пару листов бумаги и карандаши. — Сможешь записать? Запиши, что именно снилось.
— Так тебе тоже...
Мари помотала головой.
— Не скажу. Просто запиши. Потом прочитаем записи друг дружки, хорошо? — и вручила Миранде книгу, взятую со стола — подложить под лист.
...Мари озадаченно посмотрела на Миранду, увидела в ответ столь же озадаченный взгляд.
— Почти то же, что и я видела. Почти теми же словами. То есть мы что — видели его в «библиотеке»? Я знаю, что сейчас в его охране семеро.
— И один из них чем-то отличается от остальных, — напомнила Миранда. — Выглядело так, словно он смотрел вокруг, когда было сказано не смотреть. Надо сказать его руководству.
— Не смеши, — Мари нахмурилась. — Я уже знаю, что тебе ответят. Вы же понимаете, что не можете знать наверняка. С ним надёжная охрана, они сделают всё, что можно, для его защиты. Что-нибудь такое. Потом доктор пропишет тебе капельки, чтобы спалось лучше, и всё.
— Что тогда, ничего не делать?
— Скажем оружейнику, — Мари почесала затылок. — Конфиденциально. Если и он не поверит, и ничего не предложит, тогда — только надеяться и ждать.
— Плетёте нити заговора? — добродушно осведомился доктор Ливси. Не забыл постучаться, и только после ответа изнутри вошёл. — Я ведь за сто шагов чувствую, когда склоняют моё имя.
— Мы вас склоняем исключительно в благодарном падеже, — Мари приняла обиженный вид. — Что теперь, доктор? Что вы нам теперь пропишете?
— Покой и хорошее настроение. К слову, мадам Фурье, почему вы посоветовали рассмеяться? У меня такого в фольклоре дросселей не записано. Сэр Ортем упоминал что-то похожее, но я счёл это случайным событием. Не поясните?
Мари вздохнула.
— Если два дросселя засыпают рядом, то ночью им практически всегда примерещится, что в комнате полно нечисти. Нужно рассмеяться, тогда галлюцинация прекратится.
— «Засыпают рядом», — пробормотал доктор, набирая текст. — Понятно.
— Не думаю. Это в буквальном смысле: когда глазки закрываешь — и спишь. Всё прочее необязательно.
— Постой, а я при чём? — удивилась Миранда. — Я что — теперь...
— Не знаю. Надеюсь, что нет, — сухо перебила её Мари. — Мне это помогало — и тебе помогло. Доктор, так вы что — все байки про нас записываете?
— Ну а как же. Никто больше их всерьёз не принимает. Нельзя же позволить такому материалу сгинуть! Всё-всё, вам теперь надо отоспаться. Можете у меня тут устроиться — сами видите, удобно и тихо. Могу домой отвезти, или в обычную палату проводить.
— Только не в палату, — содрогнулась Мари. — Одного раза мне хватило. А можно здесь, да?
— В соседней комнате, — доктор указал на дверь. — Комната специально для этого — если приходится работать круглые сутки, там можно хоть немного отоспаться. Маленький такой гостиничный номер.
— Идёт! Только меня не будить, — заявила Мари, — пока сама не проснусь. Миранда, ты?
— Тоже здесь, — решила Миранда. — Домой не хочу, страшно. В больницу тоже не хочу.
— — -
С собой у Артёма и его охраны, она же исследовательская команда, было несколько зондов полицейского типа: упор на маскировку и живучесть, минимум электромагнитного излучения. Зонды облетели «библиотеку» и обнаружили ровно два диска — портала, как их теперь называли в разговоре; в комнате было семьсот двадцать девять «столов» — квадратных возвышений, каждое из которых поднималось на пятьдесят три сантиметра от пола. Причём это не столы в подлинном смысле: пустого пространства под ними нет, сесть — если отыскать стул — придётся боком к столу. Материал пола и стола один и тот же, зонды уже провели спектральный анализ, испарив крохотные участки и того, и другого. И те же зонды отметили, что «травмы» — крохотные участки, где материал испарён — сами собой залечились, затянулись за несколько секунд. И при этом — практически никаких электромагнитных полей!
Потолок отстоял от пола на восемнадцать метров, именно он вспыхивал время от времени. Зонды не нашли никаких светильников: потолок, по материалу и итогам сканирования не отличался от стен и пола. Что служит источником света, неясно. В общем. набрали много данных на радость исследователям там, на Айуре.
Двух участников команды в этот раз заменили: того, кто получил тяжёлые травмы в бою с Органистом — по словам доктора, уволен на месяц для поправки здоровья — и ещё одного бойца заменили сотрудником исследовательского отдела — специалистом по технологиям.
В «библиотеке» их команда задержалась дольше предписанного срока, а потом «портал» перенёс их в новую локацию. Ту, которую Марк Флавий обозначил как «затерянная комната». На вид — гостиничный номер на первом этаже, за окнами видна примерно та же полупустыня, что и на «Диком Западе». А за дверью — коридор, тянущийся в обе стороны, куда хватало взгляда. И записки Марка Флавия категорически предписывали не отправляться в путешествие по коридору, если жизнь дорога.
— — -
В «гостиничном номере» в клинике оказалось четыре места, крохотная кухня — смотри-ка, запасы чая и кофе — неплохо живут сотрудники! — и, естественно, места общего пользования. Мари, как и у себя дома, попросту сняла всю одежду и залезла под одеяло. Ночную рубашку — а этого добра в шкафах хватает, все одноразовые — как и положено — принципиально надевать не стала. Помедлив, Миранда последовала её примеру. Не хотелось надевать ничего больничного. А постельное бельё здесь и так положено уничтожать после использования, новое всякий раз берут из репликаторов.
Минут пять обе лежали и ворочались. Только что хотелось спать, сил не было — и на тебе, сна ни в одном глазу.
— Почему ты сказала «надеюсь, что нет»? — спросила Миранда.
— Ты не захочешь стать дросселем.
— Откуда знаешь?
Мари уселась в постели. Уселась и Миранда, глядя Мари в глаза. Та махнула рукой, прибавляя освещение ночника.
— Я знаю, где замок. Уверена, что он существует, и что я его снова найду. Полнолуние через четыре дня. Поднимешься на башню? Правда, потом придётся от волков отбиваться, но тут я уже могу помочь.
Миранда засмеялась, и отрицательно покачала головой. Мари улыбнулась в ответ, и снова улеглась.
— Но что-то с тобой случилось, если начала видеть этих пугал. Не подскажешь, в доме никто больше их не видит?
— Не слышала. Думаешь, есть ещё дроссели? — удивилась Миранда.
— Я не удивлюсь. В конце концов, у Ингир сводный брат — дроссель. Вот кто скажет после этого, что нас пять десятков на всю планету?
— Так мало?!
— Так много. Были времена, когда было меньше десяти. Это секретная информация, если что — извини, забыла предупредить.
— Всё хотела спросить. У тебя та одежда, чёрная с металлическими заклёпками, вся порезанная. Зачем тебе порванная одежда?
— Впечатление производить. Вначале смотрят на порезы на одежде, потом на порезы на мне. Простой способ заполучить мужчину, если что.
— На тебе нет порезов, — возразила Миранда.
— Да иди ты! — Мари вновь уселась, посмотрела на свою правую руку... хмыкнула, посмотрела на левую. Потом на грудь и живот.
— Ничего не понимаю! — она посмотрела в глаза Миранде. — Глянь, что у меня на спине и... в общем, сзади.
Миранда включила верхнее освещение и осмотрела Мари, лежащую на животе.
— На затылке мелкие такие точечки, — сказала она, наконец. — Ну, те самые, ты рассказывала. И всё. Всё остальное — чистое и гладкое. Ни шрама, ни царапины.
Мари медленно уселась, ещё раз осмотрела обе руки.
— Ничего не понимаю, — сказала она. — Куда всё делось? Врачи не трогали, специально просила не убирать. И как я теперь хвастаться буду?
— Перед кем? — Миранда посмотрела ей в глаза, и обе рассмеялись.
— Ладно, обойдусь, — заключила Мари. — Я уже не хочу спать. Сколько там, на часах?
— Половина четвёртого. Странно, я тоже не хочу. Никогда такой бодрой не была!
— Тогда чего мы тут разлеглись? Я звоню оружейнику, да?
Миранда кивнула, и принялась собирать постельное бельё — кругом инструкции, куда что девать, перед тем, как покинуть комнату.
— Постой, а вдруг он спит! — спохватилась Миранда и поняла, по жесту Мари, что если и спал — уже не спит.
— Господин Марцелл? Это Мари Фурье. Извините, если разбудила. Не спится? Нам вот тоже. Есть информация, возможно — очень важная. Мы с Мирандой хотели бы с вами поговорить. Да. Да хоть сейчас. Поняла, будем! Здравствуйте!
— Он оставит пропуски на входе, — пояснила Мари. — Ну что, пошли?
— — -
Артём посмотрел на часы. Предполагаем, что время внутри «локации М» течёт равномерно, что нет перепадов — а если так, то вполне можно потратить час-другой на исследование этой «гостиницы». В записях Марка Флавия упоминается четыре различных маршрута, которыми его перебрасывало отсюда, и самый длинный — четыре перемещения, прежде чем его заносит в его убежище. И именно там нужно сделать основные исследования и замеры. Не отправляйте зонды вниз, предупредил Марцелл Катон. Не стоит привлекать внимание всего того, что там, внизу. Если насчёт форм нежити ещё можно предположить, что вас не тронут, то относительно тамошних машин такой уверенности нет.
Зонд, отправленный влево по коридору, пролетел десять стадий, прежде чем навстречу ему начали двигаться волны вспышек — примерно такие же, как в библиотеке. Один из его команды — Джон Форбс, заменивший раненого в предыдущей экспедиции, попал под серию вспышек в «библиотеке» — зачем-то снял очки невовремя, или случайно отключил их фильтры, Артём толком не понял. Вроде бы обошлось, но Джон признал, что было страшно: после каждой вспышки перед глазами появлялись странные, неприятные картины. Джона просканировали — ничего опасного не отыскали.
