А значит — нужно будет на полную использовать эти три года. Джин-Сунг говорит, что она уже может одолеть большинство участников Е-ранга? Тогда не стоит останавливаться на достигнутом. За эти три года нужно стать еще сильнее, чтобы как можно быстрее взобраться на Башню, чтобы не тратить лишнего времени потом.

Она уже потеряла три года здесь. И терять больше времени она не имеет права.

* * *

— Салют принцессе Юри Захард! Да пребудет вечная слава Захард!

И вот так всегда... Потребовалось приложить усилия, чтобы не ускорить шаг и не выдать своего раздражения. Подобные выходки скорее естественны для девчонки, коей Юри выставлять себя не хотелось — только не после того, как она потратила много усилий, работая над собственной репутацией и положением среди сестер — и поэтому следовало сдерживаться, как бы ни хотелось заорать на этих придурков и на подначившего их к этому Алумика, сейчас застывшего в поклоне у лестницы. Аргх... и как только Репеллиста терпит кого-то вроде него рядом с собой?

— Добро пожаловать, принцесса, — тем временем склонился в поклоне Алумик. Ох...

— Обязательно это делать каждый раз, когда я прихожу в гости к сестре? — позволила себе продемонстрировать раздражение Юри, передавая подскочившим слугам свое пальто. — Не думаешь, что это нелепо?

— Приму к сведению в следующий раз, принцесса, — ответ ее собеседника остался неизменным, что она и преминула заметить:

— Кажется, ты говорил это в прошлый раз.

В ответ на это Алумик лишь усмехнулся — а Юри закатила глаза. Эта беседа, с разными вариациями, повторялась чуть ли не в каждый визит к Реппелисте, и раздражение за это время поубавило свой градус... но не сильно.

— Юри, если тебе не нравится весь этот переполох, просто откажись от титула принцессы — и ты перестанешь быть объектом столь пристального внимания в Башне.

... определенно недостаточно, чтобы удержать невозмутимую маску на лице, услышав знакомый голос.

— Сестрица Машенни! — демонстративно-спокойно произнесла Юри, прежде чем обернуться и окинуть взглядом девушку, спускающуюся по лестнице. Как всегда, в одном из своих любимых синих платьев и с водопадом светло-голубых локонов, Машенни сверкала ледяной красотой... идеально соответствующей ее характеру хладнокровной суки. — Когда ты прибыла?

— Недавно, — Машенни лишь улыбнулась одними уголками губ — как всегда, не допуская больше никаких эмоций. — Поздравляю, Юри. Слышала, что ты вернула Зеленый Апрель... Говорят, отец был этому рад.

Опять? И она туда же?

— Ха-ха, да я случайно на него наткнулась... — лишь негромко рассмеялась темноволосая девушка.

— Нашла оружие тринадцати месяцев случайно? — ее собеседница одарила ее скептическим взглядом, но больше никак не проявила недоверия. — Должно быть, тебе несказанно повезло, Юри.

— Ага, так получилось, — только и пожала плечами та, радуясь возможности свернуть с неприятной темы и не вспоминать шокированный взгляд и крики племянницы, разлучаемой со своим клинком...

— Ясно, — задумчиво произнесла сестра. Ох, и почему ей кажется, что она рано обрадовалась? — Но не слишком ли тяжела эта ноша для такой маленькой девочки, как ты? Я могу помочь тебе и взять один из этих клинков.

Как же ей это надоело! Принцесса из семьи Ха лишь сжала руки в кулаки, воспользовавшись наличием длинных рукавов. Как же ей надоели все эти намеки на свой возраст, на тот промах...

... ничего. Совсем скоро все изменится. После проведения запланированной операции она окончательно загладит свою вину за ту утерю Черного Марта, и даже более того — возвысится среди сестер. Ради этого стоит немного потерпеть, и тут Эван даже прав: это будет отменной тренировкой выдержки.

— Ну что ты! — это она буквально пропела. — Сестренка и так выглядит изможденной... возраст сказывается, не иначе. Почему бы тебе не передать Желтый Май мне и уйти на покой?

— Хех... — несмотря на усмешку принцессы из семьи Кун было видно, что эта подколка ее задела. Успех! — Смотрите-ка, эта стерва имеет наглость так говорить со старшей сестрой, которая практически на самой вершине Башни...

— От тебя же и учусь, сестренка, — Юри сделала вид, что не поняла намека. Ну, что она скажет дальше?

Вот только Машенни не успела ничего ответить.

— Ха-ха... вы двое, как и всегда, чудестно ладите! — влез в разговор Алумик. Вот же... нудный старикашка, мнящий себя миротворцем... — Может, чем в холле стоять, пройдем в комнату для гостей, и я принесу вам чай?

— Нет, спасибо...у меня возникли срочные дела, и мне пора идти, — развернулась Машенни. Вот только она не была бы собой, если бы ушла просто так. — Лучше дай Юри горячего шоколада, Алумик. Этот ребенок еще слишком мал, чтобы пить горькое. Увидимся, Юри... конечно, если ты еще будешь жива к этому моменту.

Вот же стерва! Но этот намек был прекрасно понят: конечно, победителей не судят, и никаких особых санкций за утерю Черного Марта к ней применено не было — но за ней пристально следят. Это придется учесть.

— Да пребу... — тем временем почетный караул внизу снова завел приветствие...

... перебитое криком Машенни.

— Захлопнули забрало, фанатики! — эта реплика настолько контрастировала с привычным образом сестры, что Юри не удержалась от улыбки — а заодно и сделала себе заметку на память. Вот, значит, как заткнуть этих остолопов!

— От нее постоянно исходит аура бьющей через край любви, вы не находите? — подал голос Алумик, тоже не сдерживающий улыбку. Ну... если стервозность Машенни можно назвать любовью...

— Это делает ее лишь более отталкивающей, — покачала головой Юри. — Ладно, как сестренка? Она все так же не вылезает из комнаты?

— Да, — улыбка с лица дворецкого и провожатого Репеллисты мгновенно исчезла. — Мне кажется, стало еще даже хуже. Я обеспокоен...

Причина его беспокойства стала ясна, стоило только Юри дойти до комнаты Репеллисты. Ее вездесущие плакаты и постеры с изображениями игр, кажется, перестали помещаться в комнате — самый большой, со слоганом популярной игры, теперь висел над дверью. Похоже, все и впрямь серьезно!

— Сестренка, это Юри... я вхожу, — аккуратно постучав по двери, Юри напоследок кивнула Алумику, прежде чем войти в затемненное помещение, мрак в котором разгонял только светоч, экран которого сейчас использовался для отображения игры. Свет от него проливался лишь на крохотный пятачок комнаты, где, в окружении колонок, на полу лежала девушка с копной лиловых волос, свободно раскинувшись по спине. Да уж, все по прежнему... — А здесь все так же... может, хотя бы свет включишь?

— Не-а... тогда на игре не сосредоточишься, — лениво потянула собеседница. — Кстати, и тебе привет, Юри. Слышала, ты вернула себе Зеленый Апрель.

-Боже... куда бы не пошла, везде одно и то же! — устало выдохнула Юри, прежде чем грохнуться в стоящее неподалеку от лежащей на полу девушки кресло. Эх, чем хороша Репеллиста — рядом с ней можно не притворяться, она все равно не выдаст...

— Все потому, что после сестренки Гарам ты стала первой, собравшей сразу два оружия тринадцатимесячной серии, — отозвалась Репеллиста, не отрываясь от игры. — Почему бы не собрать все тринадцать, коли начало положено?

— Нет уж, спасибо! — лишь фыркнула брюнетка, оперевшись щекой на руку. — Ты знаешь, мне это не интересно.

— Знаю, — в голосе лилововолосой девушки звучал смех. — Я бы даже разочаровалась, если бы ты изменила это мнение... но я тебя понимаю. Даже без сбора клинков у нас достаточно возможности оторваться на полную катушку. Слышала, тебе весело в последнее время, и ты не собираешься останавливаться на достигнутом?

С этими словами ее собеседница обернулась от экрана и одарила Юри очередным своим взглядом из серии "я все знаю", отчего у той по коже пробежали мурашки. Неужели Репеллиста... докопалась и до этого?

— И что с того? — лишь вздернула бровь она, пытаясь не продемонстрировать собственное волнение. — Каждый волен веселиться по-своему, в пределах разумного и в рамках законов, конечно. Я же не вытаскиваю тебя отсюда...

— Еще бы ты вытащила! — фыркнула эта игроманка. — Но я тебя поняла. Просто... знаешь, Юри, мне немного завидно. Ты всегда веселишься одна, даже твоему Эвану ничего не достается! Может, я присоединиться хочу?

Юри моргнула, пытаясь рассеять наваждение. Потом моргнула еще раз. Украдкой ущипнула себя за бедро — но полный веселья взгляд собеседницы вместе с широкой улыбкой никуда не делся. Неужели... она действительно имела в виду то, что сказала?

— Ну, даже не знаю... — задумчиво потянула она. — Я знаю, конечно, что ты любишь и умеешь играть, но эта игра... несколько иного масштаба.

— Ой, да ты меня обижаешь! — лишь фыркнула Репеллиста. — Давай, соглашайся! Я хочу в твою пати! Где ты еще такого рогу найдешь? Если хочешь, я могу помочь с информацией для готовящегося гильд-рейда... не забесплатно, конечно.

... ах да. Похоже, она забыла, с кем разговаривает — и, похоже, ее собеседнице надоело валяться в темной комнате и забавляться чужими мелкими секретиками. В громкое дело захотелось, да? Ну, никто ее не тянул...

— Допустим, — откинулась Юри на спинку кресла. — Чего ты хочешь?

— Достать мне кое-что, — лукаво улыбнулась ее собеседница. — Давай, соглашайся! Танк твоей пати с этим играючи справится — это будет даже не разминкой для этого варвара. Ну так что? Согласна?

— Согласна, — устало выдохнула она. И почему ей кажется, что она об этом пожалеет? Нет, в лояльности Репеллисты она не сомневается...

Но почему-то Юри показалось, что она навлекла на себя колоссальную мигрень. На несколько веков вперед.

* * *

У всех бывают неудачные дни — и этот день был не исключением... правда, этот день был неудачным даже по меркам всех остальных его феерических провалов. По крайней мере, те не заканчивались так, как сегодня, когда он валялся в переулке между зданиями на груде мусорных мешков. Казалось бы, опускаться было уже некуда...

Но надежда была еще жива.

Светловолосый парень хрипло выдохнул, устремив взгляд в потолок этажа. Здесь, в узком переулке между зданий, он мог видеть лишь одну из ламп, слабо освещающих ночной потолок; пожалуй, если сильно сощуриться, чтобы перед глазами все расплылось, можно было бы представить, что это не потолок и лампа, а настоящее небо и настоящая луна из древних легенд. Как в тех легендах, что читала ему мама перед сном, в тех, где не было никакой Башни, был лишь свободный мир со свободными небесами... Эта мысль заставила разбитые губы растянуться в усмешке. Небеса, настоящие звезды, настоящая луна — где это все? Где-то там, за кучей этажей и потолков, недостижимо и высоко...

А его мечты ниже. Но не слишком.

Казалось бы — какие мечты? Какие мечты, когда он, фактически, шинсу-калека? Какие мечты, когда все, что он может — это работать с бомбами? Большинство, осознав подобную слабость, сдавались... но он не хотел. Не тогда, когда один за одним сдались его друзья. Не тогда, когда один за одним они отреклись от своей мечты, предали ее, потонув в серой круговерти будней. И ладно бы, если они тонули сами! Подобно утопающему, что тащит за собой на дно окружающих, они стремились затащить в эту круговерть всех, кто подойдет слишком близко — наверное, поэтому он окончательно отдалился от них, стерев все контакты из часов и попытавшись забыть. Многие назвали бы это предательством...

... но предавать свою мечту ему хотелось еще меньше.

Несмотря ни на что, он не хотел сдаваться. Несмотря на бесчисленное количество провалов, он не хотел отступать... и не хотел забывать. Не хотел забывать то, зачем стремится наверх. Не хотел забывать то, для чего это важно. Просто потому, что уже видел такое не раз и не два: те, кто добрались до самого верха, они тоже "сдались". Забыли о своей мечте. Забыли о своей цели, толкавшей их вперед. Забыли о том, почему это было для них важно — и вместе с этим утратили частичку себя. Утратили самих себя.

Он не хотел терять это.

Просто потому, что потерял почти все остальное.

Отчаянно хотелось верить, что все еще не кончено. Хотелось верить, что единственная разница между теми, кто наверху, и им самим в том, что они "сдались". А он не "сдался"... и не сдастся. Никогда. Протянув руку к потолку, словно желая схватить светильник с оного, лежащий в переулке парень сжал руку и усмехнулся своим мыслям — да, еще не все потеряно. Пусть многое проиграно, пусть многое забыто, но он остается сам собой...

... и самое важное еще осталось с ним.

В свете фонарей, достающих до переулка с улицы, на пальце парня мелькнуло красное кольцо с гербом в виде трех глаз.

Глава 15.

Как-то так вышло, что после смерти Пуонга ее команда осталась без повара — и если во время пребывания в крепости это не играло особой роли, то во время рейдов... В первом же рейде выяснилось, что Ангел на кухне может быть просто феерично неуклюжей, а Джая к готовке нельзя подпускать на пушечный выстрел, поскольку то, что у него получалось, едой вообще нельзя было назвать. Присоединившаяся к ним позже Цеффье была не лучше в этом плане: как оказалось, она была еще в детстве доставлена в лаборатории Мастерских из Средней Зоны, но, в отличие от большинства детей, не была набрана в число подопытных и за счет своего интеллекта со временем доросла до научного сотрудника — вполне логично, что в такой обстановке научиться готовить ей было сложно. Конечно, оставалась еще и Хва Рьюн, сопровождающая их каждый рейд, и периодически присоединяющийся к ним Джин-Сунг, но последнего просить о помощи было откровенно неловко, тогда как первая... Тейлор до сих пор не хотелось думать, что имела в виду провожатая, приготовив в тот раз лазанью, но это была последняя готовка Рьюн. Намек в виде еле заметно приподнятых над столом телекинезом ножей был понят ей прекрасно.

В принципе, можно было бы забить на эту проблему. В крепости кормили достаточно хорошо, а на рейды, насколько знала Тейлор, большая часть групп брали пайки, лишь немногие предпочитали за свое жалование и трофейные закупать нормальную пищу и сами готовить... но это казалось жестоким по отношению к Джаю, да и Ангел умела делать на диво жалобный взгляд, поэтому как-то так получилось, что вскоре Тейлор взяла на себя обязанности повара во время рейдов. Не то, чтобы она так уж хорошо готовила — даже дома она могла сделать что-то простое, но достаточно съедобное, и эти навыки успели малость поржаветь... но ее невеликих умений вполне хватало поначалу, а после это стало делом привычки, практически хобби. Собственно говоря, почему бы и нет? Здесь она могла немного расслабиться, здесь она могла позволить себе делать ошибки... да и сама возможность побыть не просто Арлен Грейс, Кандидатом, на которого возлагают много надежд, а кем-то еще, была просто великолепной отдушиной. Раньше она так отдыхала только во время сна, разговаривая с Арахной, но сейчас все общение с той было работой, тяжелой и необходимой — и именно готовка давала возможность хоть немного расслабиться. Честно говоря, за три года с момента начала восхождения Тейлор немного соскучилась по этой своей обязанности: на этажах вплоть до девятнадцатого избранных обеспечивали жильем и питанием, и возможности нормально готовить самостоятельно попросту не было, так что эту неделю, прошедшую с момента перехода на двадцатый этаж, она просто отдыхала...