Мы догнали остальных, громко и обстоятельно прощались с леди Айрин и Крегом, все обменивались адресами, на которые можно было писать. Потом долго еще сидели в лаборатории Айрин, пили чай с плюшками и договаривались, что через пять лет вновь соберемся в нашей Школе.
Вечером, собрав все свои вещи, я в последний раз обняла подругу (они с Гаем уезжали в родной городок Ами), расцеловала сестричек, Тинару, которая отказалась ехать по распределению и записалась в отряд вместе с Айрин и Крегом:
— Лия, ну не ехать же мне домой, правда? Лекарь из меня почти никакой, ты и сама знаешь, а боец я неплохой. А то глядишь, попадешь домой, а через год отец уже выпихнет меня замуж за какого-нибудь хлюпика. Не, я с Крегом и Айрин пойду, мир посмотрю, опыта наберусь. — Она крепко обняла меня, — я верю, что мы все еще встретимся.
Я со слезами расцеловала всех мальчишек и отправилась домой. С завтрашнего дня мы с сестричкой должны были уже присутствовать на занятиях с лордом Гайнером. Марион оказалась права. Ректор поначалу хмурил брови, что-то пытался злобно шипеть в наш адрес, но когда я показала ему способы построения нескольких заклинаний по методу драконов, то пришел в восторг и с тех пор занимался медитацией вместе со мной. А когда Марион вместе с ним переместилась с помощью артефакта в соседнюю комнату — мы были прощены окончательно и нам был дан карт-бланш на все наши занятия. Лорд Гайнер стал участвовать в них скорее не как учитель, а как такой же исследователь.
Две недели упорного труда — и у Марион получилось наконец создать первый артефакт на длинные переходы. Жаль только, как раз перед этим ректор и милорд, предупредив нас, что будут отсутствовать несколько дней, отбыли на границу королевства. Мари ворвалась ко мне в лабораторию с горящими глазами и диким воплем:
— ПОЛУЧИЛОСЬ!!!!!! ЛИ!!!!!!!!! У меня получилось! Нужно срочно опробовать, давай, быстро собирайся, мы едем в поместье.
— Зачем????
— Ли, не тупи!!! Если мы исчезнем отсюда, стража поднимет тревогу. Мы сейчас уедем в поместье, уйдем в лес, перенесемся к драконам и погостим у них пару дней, а потом вернемся, как раз и милорд приедет. И тогда мы уже с полной уверенностью можем предъявить им готовый, работающий артефакт.
— Мар, а если что-то пойдет не так? Кто тогда и где нас будет искать?
— Ли, прекрати, ничего не случится. Я уже опробовала его, переместилась в какой-то городишко на юге страны, а потом тут же вернулась обратно. Давай, собирайся.
Если бы я тогда знала, чем закончится эта наша авантюра!
Мы поставили в известность начальника дворцовой стражи, что несколько дней нас не будет и отправились в поместье, даже не заезжая в особняк. Тетя с графом опять где-то мотались и мы довольно быстро добрались до замка. Там Мари даже не дала мне возможности отдохнуть. Покидали вещи, сестра сообщила слугам, что мы на несколько дней уходим в лес за травами и погнала меня за ворота замка. Ей овладела какая-то лихорадочная потребность протестировать все возможности созданного артефакта и она заразила ею меня. Только мы добрались до опушки леса, как Марион, сжав в руке небольшой камень, оплетенный серебряной проволокой, открыла знакомую мне серебристую пленку перехода. Сестричка завизжала от переполняющих ее чувств и смело шагнула в переход. Я рванула за ней, опасаясь, что вдруг что-нибудь сработает не так и я останусь в лесу, или попаду куда-нибудь не туда.
Вышли мы в какой-то странный зал, с темными многочисленными колонами из черного камня, вокруг никого не было. И только я собралась оглядеться и поинтересоваться у сестры, где это мы очутились, как что-то сильно ударило меня по голове. Внутри меня взорвался сгусток огня и я потеряла сознание.
Очнулась я от нестерпимой вони, запах чего-то тухлого и горелого настойчиво лез в нос, раздирая ноздри. От него прояснялось сознание и накатывала тошнота. Попыталась повернуться и с ужасом обнаружила, что не могу пошевелить даже головой, не говоря уже о руках или ногах. Под обнаженным телом чувствовался шершавый ледяной камень. Попыталась открыть глаза — не получилось. Веки были словно чугунные и не поднимались. Прислушалась, рядом кто-то чем-то шуршал, кряхтел, сестру не чувствовала. Напряглась и крикнула про себя:
'Мари!!! Марион!!!'. — Тишина, мертвая тишина и даже ощущение ее присутствия не чувствуется. Попробовала запустить диагностику своего тела и тут меня поразило еще одно открытие — магия во мне была, но словно запертая. Я не могла дотянуться до источника, он был во мне, но словно его и не было.
Рядом раздались чьи-то уверенные шаги и громкий скрипучий голос осведомился у кого-то:
— Так, так, так...Значит, птички все-таки попались? Очень хорошо. Сейчас мы попробуем их. Хе-хе-хе. — этот дребезжащий, какой-то сумасшедший смех окончательно вогнал меня в панику. Мы попали куда-то в очень нехорошее место, я кожей чувствовала присутствие чего-то ужасного и отвратительного.
Резкая боль в руке, теплая кровь, которая потекла по ней, отрезвила меня — кажется, я поняла, куда мы попали. Кому в нашем мире нужна кровь? Увы, только демонам. И мы у одного из них.
— Лакс, дай-ка мне ее крови, вот так, да..Ишь ты, какая сладенькая. И кто у нас тут? Ооо!!! Да мне попалась та, которая согласно пророчеству поможет выиграть войну...Полукровочкааааа...Хе-хе-хе... Угодила ящерица, угодила, надо бы его наградить да, Лакс? — и снова раздался полубезумный мерзкий смешок, от которого меня передернуло.
— А дай-ка ты мне и вторую попробовать, а это у нас кто такая птичка?
Где-то неподалеку раздалось шарканье чьих-то ног и в воздухе разнесся запах свежей крови.
— Ага, ведьма. Сильная. Хорошоооооо...будет из кого силу качать. Ну что, дадим птичкам посмотреть, где это они теперь будут жить...хе-хе-хе, не долго, правда...
Надо мной пронесся легкий ветерок и я почувствовала, что могу открыть глаза. Они слезились, видно было плохо, словно через грязное стекло, но я упорно пыталась разглядеть, где сестра, что с ней, и кто тут нас поймал.
Марион, без сознания, лежала рядом, на какой-то большой каменной плите. Ее ноги и руки были прикованы к основанию плиты, голова зажата каким-то металлическим обручем, а с ее руки в большую круглую чашу капала кровь. Около меня стоял отвратительный согбенный, тощий как палка старикашка, с горящими глубоко посаженными красными глазами, выдвинутой вперед узкой челюстью, в черном, расписанном непонятными знаками балахоне. Сухие старческие руки с коричневой кожей и острыми ногтями держали золотой кубок, из которого он, периодически причмокивая, что-то хлебал, и тогда на его губах оставался красный след.
'Кровь Мари. А это, скорее всего, Жрец, убивший родителей Ксая. Вот мы и доэкспериментировались'. Мысли прыгали, я не могла сосредоточиться. Страха пока не было, был только дискомфорт от неудобного положения тела и холода, который постепенно вползал в меня.
— Повелитель! — в комнате, которую я так и не смогла рассмотреть (было довольно темно, на стенах горели какие-то тусклые светильники и ничего особо не было видно), раздался новый голос. И я точно знала, чей он. Грришаррах. Тот самый предатель-дракон, которого уже столько времени безуспешно ловит Дирр.
— Ааа...ты пришел. Ну что ж...я доволен тобой! Ты сделал, что обещал, я рад твоему подарку, одна из них — самое ценное сейчас в этом мире. С помощью их крови я сделаю такие зелья, выкачаю всю их силу для моих артефактов! А когда в них ничего не останется, я принесу их в жертву Великому Богу Асару и он наделит меня такой силой, что я уничтожу весь этот мир. Демоны будут править всем миром, я буду править, а остатки людишек будут моими рабами. Всех остальных я уничтожу, чтобы и памяти о них не осталось!!!! — старикашка потряс раскинутыми руками.
— Повелитель, прости меня, но ты обещал мне отдать эту дерзкую девчонку после того, как она станет тебе не нужна. Я следил за ними, я перенаправил координаты их артефакта, я сделал то, что обещал и принес их вам, отдайте ее мне. Я научу ее покорности, она будет ублажать меня, сидя на цепи в моем доме.
Жрец повернулся к Грришарраху и засмеялся своим безумным скрипучим смехом:
— Обещал? Ну да, ну да!!! Лакс! Нужно наградить нашего друга..., — засмеялся и крикнул:
— Ящерица не нужен мне больше, в цепи его, а завтра я попью его крови и он будет первой жертвой Асару, после того мага, который так долго не хотел умирать.
Секундная тишина, метнувшееся тело демона. Раздался вой обманутого дракона. Он попытался кинуться куда-то в сторону, но его уже опутывали тяжелые цепи, которые светились синеватым мертвенным огнем и дракон, несколько раз дернувшись, упал на колени. Огромный, весь в рваных шрамах, жуткий на вид демон молча схватил дракона за воротник камзола и легко, словно тряпичную куклу, поволок из комнаты.
Я, затаив дыхание, смотрела на весь разворачивающийся вокруг меня ужас и пыталась осознать нашу с Мари дальнейшую судьбу. Про мага, который долго не хотел умирать, старалась не думать. Была уверена, что это был Лир и только тихонько молилась Матери всех зверей, чтобы умереть быстро и там, за Гранями, хоть на секунду увидеть его.
Рядом заворочалась и застонала Марион. Сестричка пришла в себя и, открыв глаза, хриплым голосом первым делом выругалась:
— Дохлые демоны! Ли, где мы?
— А, вот и вторая птичка с нами...Дорогая, вы у меня в гостях, надолгоооо, можно даже сказать, навсегда. Ха-ха-ха.. — Жрец снова зашелся в своем отвратительном смехе.
— Демон...Боги, как я так могла ошибиться с координатами?
— Мар, ты как, — у меня получилось просипеть свой вопрос так громко, насколько смогла, чтобы сестра меня услышала.
— Нормально, только чувствую себя слабой..
— Так, девочки, — потирая руки, Жрец встал перед нами так, чтобы мы обе его видели, — с вами хорошо, вы такие ссссладкие..вкуссссные, но у меня дела. Так что сейчас нацедим из вас крови и пойдете вы, повисите у меня в камере, а я пока займусь делами..Столько нужно сделать, столько зелий теперь могу сварить.... ЛАКС!!!
В ту же минуту, в дверь влетел тот ужасный демон и встал на колени:
— Повелитель..
— Лакс, с них кровь, только оставь в живых, они мне еще нужны. Подключишь потом в камере к ним камень, пусть высасывает из них силу, а мне принесешь их кровь. И быстрее, меня еще ждет моя любимая девочкаааа, моя будущая женааа...
Старик, кинув на нас масляный плотоядный взгляд, повернулся и вышел из комнаты. А демон одним точным движением разорвал когтем мне вены на руке и подставил под струю крови большую чашу, такую же, какая стояла возле Марион. Через какое-то время у меня закружилась голова, холод окончательно проник и расползся по всему телу и я отключилась.
Второй раз пришла в себя, вися вниз головой подмышкой у демона, который, слегка раскачиваясь, нес нас с Марион куда-то вниз, по длинным, темным, каменным коридорам, все глубже и глубже — то спускаясь по плохо выбитым ступеням в темноту, то переходя из одного коридора в другой. Продолжалось это очень долго. В голове шумело, слабость была настолько сильной, что даже глаза держать все время открытыми было трудно. Пару раз теряла сознание, потом снова приходила в себя и окончательно очнулась, только когда заскрипели двери камеры, в которую демон нас просто вбросил. Он долго пыхтел около дверей, затем вошел внутрь, ловко подхватил Мари и подвесил ее на крюки, вбитые в стену, защелкнул на ней железные обручи, от которых цепи тянулись куда-то вверх, и повернулся ко мне.
Проделал со мной все те же действия, кинул какое-то заклинание вверх и тут я поняла — над нашими головами висел огромный темный камень, который теперь, после активации, тянул из нас магию. Я всем телом ощущала, как потоки моей магии устремляются к рукам, а затем через браслеты утекают наружу. Демон довольно хмыкнул и вышел наружу, снова заскрипела дверь, лязгнул тяжелый засов и мы остались в полной темноте. Сестра не отзывалась на мои жалкие крики, скорее всего, у Марион забрали крови больше, чем у меня, и она снова была без сознания.
Камень выкачивал из нас магию, как хороший насос. Я чувствовала, как в груди расползается сосущая пустота, как исчезают мои эмоции. Я практически уже ничего не чувствовала от холода, мысли вяло ворочались в голове. Беспокоило только одно — Марион не приходила в себя уже довольно долгое время и я начала бояться, что даже не смогу напоследок сказать ей, что очень ее люблю, что она умрет, не приходя в сознание. Камень наполнялся нашей магией и начал потихоньку светиться, света хватало, чтобы рассмотреть камеру, в которой мы оказались.
Стены были выложены из черных, плохо отесанных, покрытых какой-то мерзкой слизью камней. Грубая железная дверь, на вид совершенно неподъемная, блестящие цепи, по которым иногда пробегали синеватые огоньки, пол, на котором я с ужасом увидела большие круглые чаши, в которые собирали нашу кровь. Они стояли пустые и словно ждали своего часа. Я несколько раз пыталась позвать Марион, но она не отзывалась, пустота внутри разрасталась и я снова потеряла сознание. Пришла в себя от тихого плача рядом. Это плакала моя несгибаемая сестренка, которая никогда не сдавалась. Она была бойцом по натуре и ее плач потряс меня больше всего остального.
— Мар?
— Ли, девочка моя, я так виновата...Это все моя гордость проклятая, мое любопытство! Я все, все испортила! Ты должна была спасти этот мир...а из-за меня...Боги!!!
— Мар, не плачь, пожалуйста. Я тоже виновата, нужно было не слушать тебя и остановить. Лучше подумай, что мы можем сделать?
— Не знаю, сестренка, магии во мне не осталось ни капли, камень уже сосет мою сущность, внутри так холодно и пусто...
Где-то рядом вдруг раздался вой.
— Что это? Лия?
Я постаралась прислушаться. От недостатка крови в ушах шумело, голова была ватной и какой-то совершенно пустой, но вой показался мне знакомым и я снова напрягла слух.
— Это Грришаррах, — догадалась только тогда, когда раздались ругательства. — Он испортил твой артефакт, это он перенастроил его координаты и принес нас Жрецу. Он следил за мной, помнишь, я говорила, что иногда чувствую чужой взгляд.
— А почему он воет рядом?
— Жрец сказал, что он ему больше не нужен. Он охотился за мной и когда поймал нас и принес Жрецу, потребовал, чтобы ему в награду отдали меня. Жрец решил принести его в жертву и его посадили рядом с нами. У него, наверно, тоже качают магию.
Вой усилился, потом перешел в какие-то жалобные причитания, а затем затих.
— Мари, я хотела сказать, пока не поздно, я очень люблю тебя. Если бы не ты, я никогда бы не смогла сделать все то, что сделала. Ты и тетя с Проспером — моя настоящая семья. Еще бы маму хотелось увидеть, хотя бы на секунду, попрощаться...
— Ли..., — Марион снова заплакала, — если бы не я, ты бы сейчас сидела в лаборатории под защитой замка и была бы жива и здорова.
— Мар, перестань. Если этот дракон следил за мной, то, рано или поздно, я все равно бы попалась. Хорошо, что он заплатит за свое предательство. Жалко, что наша кровь даст этому сумасшедшему такую силу, что всем нашим придется очень туго...
