— Знаешь, я за свою жизнь многое повидал. Я знаю, что делать, даже вывались у тебя сейчас кишки из живота. Но когда плачет женщина, я чувствую себя словно без рук и без ног, абсолютно беспомощным.
— Ей просто нужно время, вот и всё.
— Умом я понимаю. Но я привык решать проблемы, а не ждать, пока само рассосётся, — хмуро заметил Антон.
— Мужчины, — фыркнула Хелен. Но новость о поездке восприняла с видимым облегчением.
За панелями скатались без приключений.
— Ты не думай, что Эдем это киношный Фронтир, здесь не стреляют на каждом углу, и не выхватывают кольт, если кто-то кому-то не то сказал. Избитое клише. Некоторые здесь за всю жизнь ни разу выстрела не делают и сами под пули не попадают. Всё таки не Сирия какая-нибудь. Просто звёзды сошлись, вот и всё. По статистике, мы норму по перестрелкам выбрали на пять лет вперёд.
— Но булки расслаблять не стоит, так? — уточнила Хелен.
— Истинно, — кивнул Антон. — На статистику надейся, а сам не плошай.
Панели поставили быстро, за два дня управились, благо, две трети работы по монтажу крепёжного каркаса и проводки были сделан заранее. В процессе участвовали все, даже женская половина населения фермы в меру сил и возможностей помогала: поднеси, подай, отойди не мешай. Трудотерапия дала свои плоды, горе отошло на второй план.
— Да будет свет! — сказал электрик, то бишь я, и повернул рубильник.
Лампы, запитанные от солнечных панелей, а точнее, от аккумуляторов, спрятанных в подвале, к моему призыву остались глухи. Подождали пару минут. Ничего.
Поднялся на крышу, проверил панели — работают, если только датчики не врут. Спустился в подвал — аккумуляторы заряжаются. Что за ерунда тогда? Проверил амперметром выходной ток. И хлопнул себя по лбу — идиот!
— Надо пару часов подождать, пока первые ячейки зарядятся, — выбравшись из подвала, доложил я. — По идее, надо было сделать два контура, один напрямую от батарей, через инвертор, само собой, а второй через батареи. Но я об этом как-то не подумал.
— Переделать можно?
— Конечно. Но... — замялся я, подбирая слова.
— Будет стоить ещё немножко денег, — закончил мою мысль Антон. — Сильно дорого?
— Без понятия, если честно, я ж не профессиональный электрик. Надо садиться схему думать, потому смотреть цену на комплектующие.
— Вновь из-за ленточки заказывать?
— Нет, там ничего такого, что ны было бы в свободной продаже, быть не должно, — мотаю головой.
— Тогда не вижу проблем. Деньги у меня есть.
— Оно-то да. Только смысла особого нет. Такой косяк только сейчас, когда аккумы разряжены. Через пару часов всё заработает, и подобных проблем больше не будет. Если только вы месяца три без солнца сидеть не будете.
— Такого даже в мокрый сезон не бывает, — кивнул, соглашаясь Антон. — Ладно, оставляем, как есть. Только ты схему мне всё же на бросай, если что, сам сделаю.
На том и порешили.
А через два часа, как и было обещано, всё заработало. Первая аккумуляторная ячейка бодро отрапортовала зелёным огоньком на торце, что полностью заряжена, небольшой щитовой пульт на стене над всем хозяйством это подтвердил. Щёлкнули выключателем (или — включателем, всё таки процесс положительный) — лампы в доме загорелись. Подключили кондишн, выставили +25 — зашумел, родимый, погнал волну прохладного (на фоне обычной жары) воздуха по обеденному залу. Красота!
Вечером выбрались с Антоном на веранду, выпить холодного пива и лимонада.
— Что думаешь дальше делать? — нарушил первым тишину наёмник.
— Вроде как обещал Дику Сандерсу помочь, — пожимаю плечами.
— Я про глобальные планы, а не на завтрашний день.
— Без понятия, если честно, — вздыхаю. — Месяц назад я вообще об Эдеме и не помышлял. Всё как-то сумбурно получилось. Ещё не думал об этом.
— Это плохо. Если всё время плыть по течению, то обязательно или обо что-то долбанёт, или в омут утянет.
— Пока вроде не затянуло, — отмахиваюсь. — К тому же, всю жизнь не распланируешь.
— Всю — нет, но важное — надо, — не согласился Антон. — Ты или стрекоза, или муравей. И если первые на Земле неплохо живут и так, то здесь они свои лапки быстро склеивают.
— Помнится, у тебя планы были, до нашей встречи. Что-то там про поездку куда-то там. А вот фермы и зеленоглазой красотки в этих планах не было. И что в итоге? М?
— На всё воля Божья, — безмятежно заметил Антон. — Ну, и эту самую зеленоглазую я высмотрел ещё в Сан-Антонио. Когда Маршалл расплачивался в кафе, я заметил у него в бумажнике её фото. И, можешь верить, можешь не верить, влюбился. Сразу. Правда, сам ещё тогда этого не понимал. Просто взглянул на фото, и словно что-то в спину толкнуло: едь к ней! Будь с ней!
— Ха, а я думал, что ты поехал за мной присмотреть, — качаю сокрушённо головой. — А всё дело в бабе!
— Ты выражения-то выбирай, всё таки о моей будущей жене говоришь, — Антон протянул лапищу и отвесил мне лёгкого подзатыльника. — А во-вторых, запомни: здесь часто кажется одно, а на самом деле совсем другое. Это жизнь, приятель, и в Эдеме она в сто крат выпуклей, вычурней, ярче и резче, чем там, на Земле. Здесь нет офисного планктона, тупого начальника и охреневшего олигарха. Здесь люди либо люди, либо подонки, но даже такие подонки честнее, чем те, что остались на Земле. Это мир пассионариев, был, есть и, надеюсь, ещё долго таким и будет. Случайных пассажиров в этом поезде почти нет, а те, что попали сюда по неосторожности там, по незнанию, то они или меняются, или долго не живут. Ферштейн?
— Я-я, натюрлих, — нехотя соглашаюсь.
— Вот и молодец. И не вешай нос, всё будет хорошо. Котелок у тебя варит, рука тверда, а что до внутреннего стержня, то есть книжка такая, "Как закалялась сталь", почитай, полезно. Если кратко, то там главный герой стал инвалидом по итогу, но духа не потерял. Потому что у него была Цель, была Идея. Человек без цели лишь жалкая тень самого себя.
Впечатлённый внезапно открывшейся гранью товарища, я промолчал. Да и возразить нечего, или дополнить, прав Антона, на все 146% прав. Пора браться за ум и самому решать свою судьбу. Или хотя бы обозначить Цель — чтобы чётко понимать, что делать дальше.
Вспомнились вдруг слова одной знакомой:
— Решила я бегать по утрам. В понедельник, как водится, встала пораньше, часов в шесть, надела кроссовки и пошла наматывать круги по району. И вот бегу я первый километр, дорога в горку, тяжело. В голове только одна мысль: зачем мне это надо? Лучше бы поспала! Уже решила было остановиться и повернуть назад, когда увидела впереди, уже почти добравшегося до самого верха, инвалида-колясочника. А ведь у него выбора-то не особо много, или вверх добраться, или вниз скатиться, и ему в сотню раз тяжелей. И подумала я: если он смог, то чем я хуже? Почему у меня должны быть какие-то оправдания?
Рассказывала мне это она после того, как на три года съездила в Штаты. Не зная языка, без модно-кучерявой профессии. Я тогда ещё всё гадал, куда вдруг Олька запропостилась. А оно вот как оказалось.
Через пару дней, заранее собрав свои небогатые пожитки (собственно, личные вещи легко поместились в рюкзак, а "калаш" и трофейный HK416 в тощую оружейную сумку, только разгрузку на себя надел), я спустился во двор ни свет не заря. Ночью Хелен, словно чувствуя что-то, долго не давала мне уснуть. Сопливых сцен не хотелось, не люблю такое, поэтому ушёл по английски, не попрощавшись, лишь оставил на прикроватной тумбочке короткую записку: было здорово, успеха, целую, пока. Банальнее слов не придумать, но что ещё можно сказать?
Антон, предупреждённый накануне, уже ждал в "дефендере", к которому на сцепке был прикреплён пикап фермера. Обе машины было необходимо отогнать на сервис, первую — подлатать, а затем продать (всё таки техника не из дешёвых и для работы в поле особо не пригодна), а вторую — сдать на запчасти. Я занял своё место в кабине пикапа, и мы тронулись.
До Форта Мур доехали быстро и без приключений, хотя всё время были наготове: если один раз персонально на нас делали засаду, то могут повторить и второй, и третий, и сколько угодно раз. Всё таки кому-то мы наступили на хвост, злопамятному и пи деньгах.
Мой Л200 уже был готов, работа — оплачены заранее.
— Будешь в наших краях, заезжай в гости, всегда рады видеть тебя, — произнёс дежурные слова Антон.
Пожали руки, стукнулись плечами, похлопали друг друга по спине.
В этот же день выезжать я не рискнул, пока до Форта Мура добрались, пока с машинами разобрались, солнце перевалило за зенит. До Нью-Мехико путь не такой уж и большой, но водитель из меня пока что так себе, до Шумахера далеко. Нашёл гостиницу попроще, взял номер на сутки, поужинал тут же.
В путь отправился, что называется, с первыми петухами, едва рассвело. Девушка на ресепшене отчаянно зевала, но выписала меня быстро, благо, бюрократии минимум. Кухня ещё не работала, а заказать какие-нибудь сэндвичи с вечера я не догадался, так что ехать пришлось на пустой желудок. Ресепшионистка предложила хотя бы горячего чаю взять, но я отказался: во-первых, нормального завтрака это не заменит, только желудок в холостую работать будет, а во-вторых, задолбаюсь санитарные остановки делать, чай — то ещё мочегонное, нет уж, как-нибудь перебьюсь.
Всю дорогу до Нью-Мехико я нервно сжимал баранку, до рези в глазах всматривался во все холмы-кусты впереди, каждые тридцать секунд, словно лётчик второй мировой, проверял зеркало заднего вида. Пару раз навстречу попались одиночные машины, водители приветствовали меня поднятой левой ладонью, я немного расслабился. Ближе к городу движение стало оживлённей, я даже обогнал какой-то не то конвой, не то просто сбившиеся в колонну грузовики, и я окончательно успокоился.
Несмотря на небольшой опыт вождения, до Нью-Мехико добрался к обеду. Заскочил в оружейную лавку, где Билл, продавец и владелец, словно змей-искуситель, едва не продал мне моего единорога, мою хрустальную мечту — Remington R11 RSASS, полуавтоматическую снайперскую винтовку.
Заселился в "Светлячок".
Спустился в кафешку, заказал обед.
И стал думу думать, как быть. Чем перекантоваться пару недель, пока доставят заказанный дрон и необходимое оборудование к нему. Денег на кармане вроде хватает, но уж больно Реминтон в душу запал. Если его взять, то или связываться с Сандерсом и просить аванс (чего очень не хотелось — быть кому-то должным, даже в такой мелочи, мне претило), либо искать подработку. А что я могу предложить? Разве что пару лишних рук кому-то из местных нужна, грузчиком там или копателем, уж точно не программы писать.
— Добрый день, мистер Северов, — раздался знакомый голос.
Я поднял взгляд от тарелки с остатками яичницы. Легард как-то там, собственной персоной. Лёгкий летний костюм, приталенный и по фигуре, явно на заказ, только в этот раз кремового цвета. Белоснежная рубашка. Дорогие часы. Всё такая же лучезарная улыбка. И куча тоналки вокруг правого глаза. Явно замазывали синяк.
— Здравствуйте, — сдержанно киваю.
— Не возражаете, если я присяду? — мой собеседник по прежнему учтив.
— Располагайтесь.
Легард левой рукой отодвигает стул, присаживается, закинув ногу за ногу. За его спиной, в паре столиков от нас, присаживаются двое суровых парней. Молодые, поджарые, в тёмных костюмах они чем-то похожи на гончих или доберманов. Движения скупые, выверенные, взгляды, бросаемые вокруг, спокойные и оценивающие. Убедившись, что их подопечному ничего не угрожает, парни синхронно взяли меня и стали неспешно его изучать.
— Рад снова видеть вас, — лучезарно улыбнулся Легард.
— Лицом к лицу это делать удобнее, чем через оптический прицел, — замечаю я по-русски, кладя приборы на тарелку.
Сложно не заметить, что Легард замазал синяк, но не простую гематому, заработанную в драке, когда синим заливается сплошное пятно, а что-то вроде кольца, которое можно получить, если во время выстрела из мощной винтовки с прицелом неправильно вложиться.
А ещё он явно берёг правую руку или плечо. И под тонкой рубашкой можно было увидеть плотную повязку, если хорошенько присмотреться. Лицо, несмотря на загар, немного бледновато. Значит, недавно он стрелял из крупнокалиберной снайперки и был ранен. А ещё, он второй раз крутится возле меня, до или сразу после нападения. Если про Землю уже давно можно сказать, что она одна сплошная большая деревня (то бишь, встретить знакомого даже в Тайланде или на пыльной улочке Мадрида уже не удивительно), то Эдем большой плотностью населения похвастаться ещё долго не сможет. Конечно, может, это всё были лишь совпадения, но я рискнул предположить — и угадал. Его реакция — тому подтверждение.
Собеседник на несколько секунд потерял самообладание, по лицу пробежала волна удивления. Но он тут же взял себя в руки, вновь улыбается, на этот раз — искренне.
— Браво! И давно она вам рассказала?
А вот теперь моя очередь удивляться.
Она? Неужели — Хелен?
Ведь девушка появилась очень вовремя, когда двое мексом пытались в тёмном переулке провести любительское вскрытие вашего покорного слуги, используя кулаки в качестве анестезии и ржавый тесак как скальпель.
Что ж, разговор обещает быть интересным.
Я плавно, словно бы невзначай, опустил правую руку под стол и нащупал рукоятку пистолета в кобуре на правом бедре.
На всякий случай.
Глава 35
Год 27, 12 апреля, Нью-Мехико
Алекс Северов
Начинать разговор я не спешил. Легерду надо, пусть первый говорит. Всё таки он меня нашёл, не я его. Краем уха я слышал когда-то, что в подобных ситуациях очень важно показать, что разговор тебе как бы и не нужен, даже если очень хочется и колется. Врут или нет не знаю, но я решил следовать этому принципу.
Паузу мой собеседник затягивать не стал, помолчал немного, окинув меня насмешливым оценивающим взглядом.
— Всё таки не пойму, что она в тебе нашла, — показушно вздохнул Легерд. — Ни рожи, ни денег, ни члена до колена. Может, это просто жалость была, не знаешь? Подают же милостыню убогим, вот и она тебя просто пожалела, а потом сработало это знаменитое хэмингуэевское "мы в ответе за тех, кого приручили".
Господи, ну и имячко, язык сломать можно! Сейчас меня раздражало всё, и как его зовут, и как он одет, и манера сидеть, говорить, держать спину. Знаете, как бывает: курит, например, ваш знакомый. Ну, курит и курит, вокруг многие курят, ничего страшного. Но затем этот знакомый вас подставляет. Или долг третий месяц не отдаёт. И тогда эта его вредная привычка становится раздражающей, дурацкой. А этот его смех! Ух, убил бы! Правда, в данном случае действительно — я бы его с удовольствием убил. Не в горячке боя, не в честной дуэли — а просто навёл бы ствол и спустил курок. Будь мы не в кафе, а где-нибудь за городом, или хотя бы в безлюдной подворотне... Мечты-мечты!
— Когда говорят, что "любовь зла, полюбишь и козла", то сильно ошибаются. Иначе тебе обязательно обломилось бы, — вежливо улыбаюсь в ответ.
А сам лихорадочно соображаю. Всё таки не Хелен, нет. С ней я познакомился уже после встречи с этим уро...короче, с этим. Тогда кто? Ева? Подходит. Шикарная, ухоженная, богемная. Я всегда знал, что мы из разных лиг и эшелонов, и удивлялся, как это такая женщина до меня снизошла. Да-да, именно так. Я к себе с детства критично относился и чётко знал как свои достоинства, так и недостатки. И успех у каких женщин могу иметь тоже отлично представлял.
