Получила несколько тысяч ссылок — и принялась читать. Одну за другой.
В основном, там была какая-то ахинея. Фильмы, книги про шпионаж, статьи... прак-тических рекомендаций мне почти не дали.
Кроме одной.
'— Как большевики разоблачали шпионов в своих рядах?
— Говорили Петрову, что у Иванова прокламации в дровах, Иванову, что у Сидорова в огороде пулемет, а Сидорову, что у Петрова — золото под половицей. А потом глядели, куда кидались жандармы и кого трясли в первую очередь.'
Это был самый логичный совет. Особенно в моем положении. Когда все неопределен-но, а смерть может встретиться под каждым кустиком.
Я достала чистый лист бумаги.
Кто знал, что я поеду в эту церковь?
Рокин и ИПФ. Это номер один. Но их можно отмести. Они пытались подчинить меня другим образом. Ментально. А скрутить и схватить не решились. Слишком были потря-сены.
А если все было в духе 'Так не доставайся же ты никому...'? Могло?
Теоретически — могло. Практически? Чтобы инквизиция наняла для расправы с сопли-вой девчонкой вампиров и оборотней? Да еще за неделю до прибытия Славки с Клав-кой?
Нереал. ИПФ — вычеркнуть. О! Кстати! Звонить Рокину — или пускай сам мне дозванива-ется?
Пусть сам. Не я на них наехала, а они на меня. Им и отвечать. Им и мириться первыми. Так-то.
Кто еще в списке?
Валентин, Константин, Глеб, Славка и Клавка. Еще двое оборотней, которых я не знаю. Они как раз были в комнате, когда мы говорили.
Ну и что? Для каждого отдельную дезу готовить? Дезу-козу, козу-дерезу...
А зачем?
Валентину, Костику и Глебу сказать одно. Славке и Клавке — второе. Тем двоим вообще ничего не говорить.
Кто еще?
Вампиры. Мечислав, Вадим, Борис.
Могу ли я доверять им?
Да.
Вопрос был для меня вовсе не праздным. Но Вадим и Борис — мои друзья, мы с ними вместе спасались бегством, они спасали жизнь мне, я — им. И эти полгода они как мог-ли, поддерживали меня, помогали, не давали впасть в депресняк. Нет, их я считать вра-гами не могла. Пусть даже я совершаю глупость. Даже если они что-то случайно сказали, а кто-то случайно услышал...
А как этот кто-то мог передать информацию? Вопрос! А ответ?
Хотя... могут ли все вампиры общаться во сне? С Мечиславом мы так разговаривали. Полагаю, что телефон или средство связи им не нужно.
Что ж, Вадима и Бориса исключаем. Но остается вариант, что кто-то вытянул информа-цию из них. Днем? Когда они спали? Ведь похитители прибыли на месте после полудня. И Питер сказал, что решение было неожиданным.
Если бы вампиров кто-то допросил во сне, они бы рассказали об этом.
Остаются оборотни.
Я загнула три пальца. Валентину, Костику, Глебу — одно. Славке, Клавке и охранни-кам — второе. Поговорить с Мечиславом. Хотя... Он мне всю затею испохабит. С другой стороны, лучше пусть меня подстрахуют клыкастики. Да и быть одновременно в не-скольких местах я не смогу.
Ручка медленно выводила сложные узоры на бумаге. Мысли нехотя оформлялись в связный план. Сначала надо будет все осуществить, хотя бы первым пунктом, а потом — сказать Мечиславу. И — садиться в засаду.
И все же не оставляло смутное неудобство. Что-то я упустила. Но что?
Пискнул компьютер, извещая, что я разжилась новым сообщением. И кто мне тут по-слал кусочек сыра?
Я читала биографию Диего. Но пока ничего нового из нее почерпнуть не удавалось. Вампиры — осторожные, сволочи. И не показывают другим своих привязанностей и сла-бостей. Список знакомых? Все вампиры в городах так или иначе будут знакомы друг с другом. Стоит Мечиславу приехать в тот же Саратов — или Новосибирск, или Астрахань — он тут же будет представлен всем находящимся в городе вампирам. То есть сам придет, представится и попросит разрешения на проживание. Поэтому круг знакомств — все вам-пиры так или иначе слышали друг о друге. Работа? Альфонсо да Силва. Он же протектор и креатор. На стороне подрабатывать не разрешал, но одалживать своего вампира — одалживал. Кому в последний раз? Никто не знает. Или знает, но молчит. Один черт.
Вкусы в постели, вкусы в жизни, любимые города, любимые имена...
Я прибалдела еще на половине досье. Просто — абзац. Ни голова не верит, ни... да ни-чего!
Ну и пес с ним, с вампиром. Почитала. Если что-то есть, за что можно зацепиться моз-гами, подсознание выловит это во время сна, обработает и предъявит в нужный мо-мент.
Так что я отправляюсь спать. И если мне повезет, я усну без кошмаров.
Глава 9.
Вопрос — Что вы будете делать, если вашу жену похитит людоед?
Ответ — Я ваших людоедов спасать не нанимался.
Новый день начался несахарно. С телефонного звонка.
Кто хоть раз просыпался от этого мерзссссского дребезжания и понимал, что сон — ушел безвозвратно, а теперь придется выбираться из-под уютного одеяла, поднимать попу, даже не повалявшись в кровати — и тащиться, отвечать на звонок какого-то альтер-нативно одаренного — меня поймет. Я мысленно пообещала скормить звонильщика Рами-ресу — и выползла в коридор.
Автоответчик почему-то не сработал. Взять бы его, вместе с гарантией — и продавца по репе. Раз двадцать!
— ДА!?
— Доброе утро, Юля.
Голос Рокина из трубки мое настроение не улучшил. Было всего два часа дня. А легла я где-то в пол-седьмого, в семь.
Восемь часов — и то проспать не дали. А у меня молодой, растущий организм! И восемь часов сна ему необходимо!
'Давно ли ты радовалась трем-четырем часам сна без кошмаров?!' — издевательски шепнула женщина-из-зеркала. — 'Общение с вампирами явно идет тебе на пользу...'.
— Чего вам надо?
Рокин на миг замялся, но потом все же ответил
— Я хотел бы с вами встретиться и поговорить.
— А я — нет. Мне и нашей прошлой встречи хватило по самое это самое.
— Я понимаю, что возникло определенное недоразумение, но...
Угу. Значит, прокомпостировать мне мозги и потереть информацию, как жесткий диск — это недоразумение!? А 'аватар' — синяя птичка счастья!
— Это у вас теперь так называется? Кстати, как ваш поп поживает? Еще копыта не от-бросил?
— Отец Алексий в реанимации, — траурным голосом сообщил Рокин.
Я зло рассмеялась. И не говорите мне, что это не по-христиански. Сочувствие? К этому гаду?! Вас бы с битым файлом перепутали, и отформатировать попытались! Понравится?! Вот и я чего-то не в восторге.
— Значит, скоро помрет. Но венок я посылать не буду. Уж что ваш гад со мной сделать пытался...
— Юля, я не предполагал, что с вами... могут попытаться... так поступить... — Рокин даже запинаться начал.
— А надо было предполагать, надо — прошипела я. — Или вы думаете, что у вас все так чисто и бескорыстно!? Да я такой мерзкой ауры, как у вашего попа почти ни у кого и не видела. И сделайте милость, отключите его от аппаратуры. Все равно ведь помрет. Только еще и помучается, если вы ему спокойно уйти не дадите.
— Юля, это жестоко...
— Так ведь на все воля божья, правда?
Рокин несколько секунд помолчал.
— Юля, вы решительно не хотите иметь с нами никаких дел?
Я бы сказала им пару матерных, но к счастью, вчерашние распоряжения вампира таки выплыли в сонных извилинах моего разума, и кокетливо помахивали хвостиками.
— Честно говоря, мне вообще не хочется ни видеть вас, ни разговаривать. Вот остыну, успокоюсь — тогда и разбираться будем. Ясно?
— У меня есть информация, которую вы обязательно должны узнать, — завелся Рокин, но я уже грохнула трубкой об рычаг.
Плохо ли прошел разговор, хорошо ли — неважно. С меня — довольно! Жаль, заснуть не получится. Сон мне сбили капитально. Ну и черт с ними. Я развернулась и отправилась принимать горячий душ.
Там настроение окончательно упало ниже плинтуса. На шее у меня отчетливо виднелись две дырочки от клыков. Мечислав — сволочь. Гад зубастый! Стоматолога на него нет!
Чем я их прикрою!? Или мне надо говорить, что это последствия неудачной эпиля-ции?!
Я со злости плюнула в раковину (ага, нашли дуру на пол плевать, вытирать-то мне придется...) — и полезла под душ. Должно быть в жизни хоть что-то хорошее?!
* * *
Второй звонок настиг меня, когда я, уже проснувшаяся и довольная жизнью, в одном халатике с ягуарами и с мокрой головой потрошила холодильник. Большая жизненная удача — там еще оставались котлеты. А если раскупорить банку оливок — получится почти гарнир. И желательно морскую капусту. Что-то меня потянуло на симпатичный салатик. Йода не хватает?
И тут раздался мерзкий трезвон.
— ДА!?
Если это опять Рокин — я его пошлю... вот-вот, именно туда.
Но это оказался незнакомый мне голос.
— Юля, привет.
— От кого привет?
На том конце замялись, но потом дошло и до жирафа.
— А, это я... Сережа... ну Новиков, ты еще меня рисовала...
Ну да. А еще пыталась соблазнить. И меня долго и упорно рвало. Организм полуфабри-каты не принимает-с.
— Чего тебе надобно, старче?
— Юль, я хотел бы с тобой увидеться.
— Перебьешься, — отрезала я.
— Юля, ну солнышко, ну пожалуйста... хотя бы на пару минут! Неужели я даже этого не стою!? Мне ужасно надо с тобой поговорить! Я понимаю, мы начали не лучшим об-разом, но дай мне шанс! Прошу тебя! Или я устрою засаду у твоего подъезда! Я за тобой тенью ходить буду!
Меня передернуло. М-да. Мечислав и так собирался переломать ему ноги. А если это дите великовозрастное начнет за мной таскаться хвостиком?
Вампир ему и все остальное переломает. Еще и в живых оставит — укором моей совес-ти.
Не то, чтобы я сильно переживала. Моя совесть и так много чего выдержала. И еще вы-держит, если понадобится. Но зачем лишний раз нарываться?
Только вот как мне с ним пересечься? Чтобы оборотни не знали? О! придумала!
— Через час жди меня...
— давай встретимся в скверике? Там сейчас тихо, спокойно, никого нет... У памятника 60-летию победы?
— Хорошо. Через час.
— А пораньше никак?
— Сережа, у тебя совесть есть?! Я только встала, мне еще надо позавтракать, одеть-ся...
— я все понял. Через час, в скверике, у памятника 60-летию победы.
— Ну и умничка. Пока.
Я грохнула трубкой. Предполагаю, что оборотни не сидят в подъезде в ожидании меня. Значит спокойно можно выйти через чердак в соседний подъезд — и уйти от наблюдения. Встречусь, объясню парню, что он — неправ и встречаться нам больше не нужно. Много времени это не займет. Ну а если будет настаивать... тогда я и правда сдам его Мечисла-ву. Для вразумления. Три месяца в гипсе, в травматологии — прекрасное средство для ус-тановки мозгов на место. Очень рекомендую.
Вернусь тем же путем.
Хорошее настроение померло у шкафа с одеждой. Что — одеть? Водолазку? Летом? А больше у меня ничего настолько хорошо горло не закрывает. С другой стороны — какое чье собачье дело?! Я тут кому-то отчетом обязана!? Заклею дырки полоской пластыря телесного цвета и одену побольше бижутерии. И нормалек. Бисерный воротник и такие же манжеты у меня есть. Подобрать шмотки в тон было делом минуты. Короткая юбка белого цвета, красно-черный топ, черно-красные бисерные украшения, белые босоножки и сумка — и я готова удирать от оборотней. Волосы — в высокий конский хвост. Космети-ка? Еще чего не хватало. Вот темные очки — обязательно.
Чердак был заперт, но у меня был ключ. Еще бы. Я постоянно шастаю к деду в сосед-ний подъезд, так что замки мы врезали сами. То есть приглашали слесаря, конечно. Но замки подбирали такие, чтобы открыть ключом можно было и снаружи и изнутри. Ино-гда я их даже смазываю.
Я выбралась на волю из соседнего подъезда — и поспешила удрать.
Думаю, тут стоит пояснить. В нашей девятиэтажке — шесть подъездов. Она построена в форме буквы 'Т'. Четыре подъезда находятся на одной стороне длинной перекладины 'Т', в одном из них живу и я. И два — на другой стороне. В одном как раз и живет дед. Поэтому я и смогла выбраться незамеченной. Но часто такой номер не покрутишь. Пой-мут, поймают... надо бы вернуться побыстрее.
Скверик был в десяти минутах ходьбы от моего дома.
Тут краткий экскурс в историю города.
Сами понимаете, последняя победа у нас была над Гитлером. Потом — одни поражения. Поэтому наше правительство так и выпячивает ту войну. Что им — про Афган вспоми-нать?! Про Чечню? Про перестройку? Я полагаю, за праздник 20-летия перестройки их и побить могут. Хотя кто знает... вот сожрет нас Америка окончательно — и будем отмечать и 'перестройку' и 'демократию' и 'крушение Советского союза'... Как ни печально. Одна надежда, что американцы раньше обожрутся гамбургерами и лопнут на фиг!
Простите, отвлеклась.
Еще десять — пятнадцать лет назад в честь, кажется 50-летия Победы, наш мэр разбил этот скверик. А потом какая-то умная голова придумала все памятники '55 лет Победы', '60 лет Победы' — и так далее стаскивать сюда и устанавливать в одном месте. Скверик понемногу вымахал в приличный парк. Оно и к лучшему. Хоть детям и собакам есть где побегать.
У памятника (здоровущая кирпичина с памятной надписью, хрен своротишь) никого еще не было. И где этот Сережа? Си-рожа ёлки! Я посмотрела на часы. Ладно. Еще пять минут у него есть. Я пришла пораньше.
Послушаем электронную книгу? Мне тут 'Историю царствования Екатерины' скину-ли.
Но получить удовольствие я не успела. Что-то несильно укололо меня в руку. Оса?
Шприц. Черрррт!!!
Я попыталась рвануться хоть куда-то к людям, но не успела.
Из-за спины появилась рука и зажала мне рот. Вторая лапа обхватила поперек тела. Я попыталась вывернуться или хотя бы пнуть врага, но не тут-то было. Сознание отчалило в далекие края.
Последней мыслью стало: 'Почему когда нужно в этом скверике не сидит ни одной бе-шеной бабки с повышенной наблюдательностью и склочностью!?'
Пробуждение было — хреновым. Голова разламывалась, мутило, в желудке весели-лись оливки и просились на волю. О том, чтобы симулировать беспамятство — и послу-шать о чем говорят похитители или вообще тихо оглядеться не было и речи.
Я резко повернула голову набок, чтобы не захлебнуться — и меня очень удачно стош-нило прямо на какого-то типа в светлых джинсах и белой майке.
А нечего порядочных девушек похищать! Нечего!
Оплеванный (чтобы не сказать облеванный) мной тип отскочил и коротко, минут на пять, поведал миру о своих отношениях с моей матерью и некоторыми видами живот-ных.
Меня опять вывернуло.
Кто-то подошел, повернул меня на бок и даже вытер рот салфеткой.
— Извините, Юлия Евгеньевна, мы не знали, что у вас такая сильная реакция на сно-творное.
Я сплюнула и прошипела:
— Воды дайте. А то точно сдохну. Что вы мне впихнули!?
— Четыредиоксиазохлор... — произнес тот же голос.
Оплеванный мной тип вылетел за дверь. А из-за спины появился еще один парень и поднес к моим губам открытую бутылку с минералкой.
Название соединения мне ни о чем не сказало. Я еще раз сплюнула на пол (это не от бескультурья, все равно уже поздно его беречь) и присосалась к горлышку.
Полтора литра я выпила меньше, чем за минуту.
