Некоторые башни из двух состоят, на первой — зенитки, на второй — радар, но эта другого проекта. Самого здорового. Здесь всё вместе.
Софи зачем-то оглядывается по сторонам.
— Та башня, чей макет видела, с какими-то окнами, а тут их нет.
— Это не окна. В первоначальном проекте — бойницы. При необходимости — закрываются броневыми ставнями и там ставятся пулемёты. Потом решили — окна ослабляют прочность стены, да и не особо нужны в принципе. Сюда миррены не дойдут. Хотя, все три входа и подходы к цокольному этажу приспособлены к обороне.
— Восемь спарок... Это как на линкоре получается?
— Как на старом после модернизации. На новых меньше двенадцати нигде и не стоит.
— А у Сордара сколько?
— На 'Владыке'? Двадцать. И ещё средний калибр может вести заградительный огонь. В теории. И главный способен бить по самолётам специальными снарядами.
Тихо. Ничего снаружи не слышно. Только люди почему-то шепчутся, хотя разговаривать никто не запрещал.
Удар! Здание содрогается. Разом гаснет всё освещение. В темноте раздаётся протяжный женский крик. Кажется, стены и даже пол, ходят ходуном. Почти сразу загорается аварийный красный свет. У многих ещё и фонарики оказались. В том числе и у Марины.
Расстегнув сумку и взявшись за противогаз, Софи поводит носом. Гарью или чем-то подозрительным не пахнет. Предупреждение о химической атаке тоже не горит. Теперь ещё детские крики по ушам бьют.
— Что это было?
— Похоже, в нас попали.
— Интересно, чем?
— Тут гарантирована защита от пяти тонн. Вот и посмотрим, когда выйдем.
— Если выйдем.
— Пошла ты со своим оптимизмом!
— Тут все системы продублированы несколько раз, и отказало всё и разом. Либо брак, либо понимай, как знаешь.
Неожиданно вспыхивает свет. Тусклее, чем в начале, горит меньше трети ламп. Гудение вентиляционных систем резко усиливается.
Наконец, загорается 'Отбой!'. Громкоговорители хрипло повторяют тоже самое. Называют номера доступных выходов. Во внешнем коридоре ощутимо пахнет дымом и ещё чем-то непонятно-сладковатым. Марина решает придержать пока сумку с противогазом. Успев заметить, как сестра хочет снять свою, хватает Софи за руку, мотая головой.
Впрочем, за сдачей сумок и так никто не следит.
Снаружи... Снаружи местность сразу не узнать. В воздухе ещё не осевшая пыль. Деревья полностью ободраны, без ветвей и листьев. Воют сирены пожарных и медицинских машин.
Где-то далеко ещё слышны залпы.
Огромная воронка. Вверх бьёт парящий фонтан воды. Словно гейзер вблизи вулкана.
— Что это могло быть? — обалдело спрашивает Софи.
— А ещё лётчица! Бетонобойная эта. Крупнокалиберная. Заглубилась и ага!
Старшая Херктерент оборачивается, но не к сестре, а в сторону башни.
— Зенитчики, думаешь, есть живые?
Марина смотрит вверх. Одного балкона просто не существует. По внешней стене тянется трещина. На покорёженной арматуре висят куски бетона. Софи резко дёргает сестру за рукав.
— Смотри! Там!
Искорёженная груда металла с двумя торчащими трубами. Не сразу доходит — это сброшенный с башни один из 'близнецов'. Вокруг всё усыпано кусками бетона. Самыми разными, от крошечных до нескольких тонн весом.
— Ты что там делаешь? — Марина стоит у края воронки, шевелит губами. Это и настораживает, она с собой никогда не разговаривает. Тут и так всего настораживающего предостаточно.
— Считаю.
— Что?
— Что слышала. Незачем так орать. Я не глухая, и не контуженная.
— Что там считать можно?
— От нашей двухтонки воронка должна быть двенадцать метров глубиной, да диаметром десять. Но это в простом грунте, а тут камень, да асфальт, да вода с коммуникаций. Вроде, меньше получается. Насчёт снижения качества их взрывчатки, похоже, правду пишут.
Про нервы сестры что-нибудь скажет потом. Возможно, непечатно. Пока только выглядящая как сломанная игрушка многотонное орудие пред глазами стоит.
— Машина где-то там.
Софи показывает на изменившееся здание. Угол как срезан, валит дым. Странно, из огромного здания никто не бежит.
— Там трындец, сама не видишь!
— Не ори на меня!
— Сама заткнись!
— Там что, сгорели все?
— Там некому гореть! Забыла, это Архив Верховного суда! Там на всё здание — человек двести.
Софи плюхается на землю. Сидит, обхватив колени.
— Страшно, Марина.
— Ещё зареви.
— Обойдутся!
— Кто?
— Все!
Софи истерично смеётся. Марина с опаской на сестру косится. Не раз читала, как от бомбёжек сходят с ума. У художников и так мозги набекрень. Совсем бы на прогулку не ушли.
— Что с тобой? В глаз не дать?
— Дать. — увидев замах Марины, — Стой! Только не мне!
— Кому же? Поблизости только ты близкой весовой категории.
— Императрице. Я помню, как они ругались, когда именно эту башню собрались строить. Видите ли, 'историческая панорама окажется нарушенной'. Он прямым текстом сказал, что на эту панораму положит.
— В итоге, и положил. Большой такой. Десятиэтажный.
— Как оказалось, к нашему с тобой счастью.
— Второй раз в жизни каждой из нас этот императорский орган подарил жизнь. Потрясающе удачное его положение!
Обе хохочут как ненормальные. Остановиться не могут.
— Девушки, с вами всё в порядке? Вы откуда вообще?
— Я Софи Саргон! — как пружиной с земли подбрасывает. Вся в пыли, но осанка с лицом такие — ни у кого даже мысли не появится сомневаться.
Капитан войск ПВО. Форма зенитчика сейчас и здесь ни о чём не говорит. Они в особых районах ПВО и за пожарных, и за полицию, и за гражданскую оборону, часто ещё и за медиков. Ближе к фронту — на них ещё и противотанковая оборона, впрочем, бронебойные снаряды сейчас в боекомплекте всех столичных батарей ПВО есть.
Вяло козыряет, почти не взглянув.
— Помощь не требуется, Ваше Высочество?
— Требуется. Мне... Нам нужно связаться с МИДв.
— Пойдёмте со мной.
— Куда?
Показывает.
— Вон временный штаб разворачивают. У них есть рации, да и к городской линии подключаются первым делом.
— Тогда ещё со школой связаться надо.
— Мы до завтра можем в городе торчать, — напоминает о себе Марина. Не замечаемым приложением к кому-либо быть страшно не любит.
— Всё равно, им следует знать. А то машину найдут — а владельцем-то я числюсь.
— Какая машина? — осведомляется капитан, — Доложили уже, на пятой улице красная Модель предвоенного года вверх колёсами валяется. Не ваша?
Сёстры переглядываются.
— Приехали...
— И не говори...
Понятно, народу вокруг куда больше, чем должно быть. К солдатам ещё пожарные и медики подтягиваются. Бесплатное представление. Даже слышно, как переговариваются.
— Болтали, за границу младших детей отправил, а вон что получается...
— Думал, они старше...
— Совсем дети ещё...
— Так их всегда взрослыми рисуют...
Софи резко вскакивает со стула.
— Так! Если у кого-то есть к нам вопросы, ответим. Задавайте прямо! Не переношу шёпот за спинами. Времени у вас — до приезда сотрудников МИДв.
— Сфотографироваться с вами можно?
Марина чуть не заржала. Мир определённо сходит с ума. Да плевать, в общем-то. Да фиксации повреждений, разрушений и валяющихся трупов, фотоаппараты у них должны быть.
Разнообразят кому-то трагедию хоть каким-то ощущением радости жизни. Хотя, фото вряд ли у них сохраняться. Начальство есть, да орлы нелетающие Бестии.
Ладно, уж для себя самой, это фото она раздобудет. Как-никак, первый зафиксированный факт её почти участия в настоящих боевых действиях. Хотя, и видела только последствия.
Народу набралось — почти как на знаменитой фотографии кануна Великой войны. Снимали на специально подготовленную пластину. Итоговый отпечаток вышел четыре с половиной на два метра. Личный состав стрелкового полка от командира до нестроевого в полном составе. После войны сделали снимок с теми же участниками. Десять человек легко поместилось, плюс ещё пять искалеченных и изуродованных, отказавшихся сниматься. Да и у десяти на снимке только у шестерых был полный комплект рук и ног.
— Потери большие? — сначала стоило бы спросить, но, чуть не погибнув, и не о таком позабудешь.
— Гражданских пока в этом секторе учли семнадцать. С башней хуже — полностью убито два расчёта близнецов и некоторые на командном этаже. Пятьдесят три человека. Много раненых с повреждениями органов слуха. Среди гражданских в башне потерь нет, если не считать пары истерик.
— Народу сколько в башне было?
— Нагрузка неполная. Примерно, пять тысяч триста человек. Материальные потери — две установки уничтожены. Серьёзные разрушения в судейском квартале. Радар и системы центральной наводки вышли из строя. Оставшиеся орудия могут вести огонь только индивидуально.
Ну, и ещё вашу машину можно учесть как материальные потери.
Невесёлая ухмылка в ответ.
— Да уж, есть чем гордиться — прокатиться на такой машине аж два раза — первый и последний.
— На ней километраж был — около трёхсот километров. Совсем новенькая была, — кажется о чужой дорогой и редкой машине, пвошник переживает больше всего.
Вот и МИДвовцы появились. В превосходящем все разумные представления о происходящем, объёме. Три парадные машины. Четыре — с охраной. Две медицинские. Десяток мотоциклистов. Две счетверённые установки двадцать эм. эм. зенитных пушек на шасси тяжёлых грузовиков повышенной защищённости. Тяжёлый пушечный бронеавтомобиль с турелью на башне, но без зенитного пулемёта. Ещё два грузовика и армейский фургон.
Как это ещё тяжёлые танки из танкового батальона 1-го крепостного полка не прихватили?
Сёстры переглядываются. У обеих на языке вертится нецензурный вариант слова 'Зачем?!!!'
Медики подбегают быстрее всех. Марине удаётся юркнуть за строй оцепления. Сонькино умение взглядом останавливать оказывается вполне действенным.
Командиром всей этой странной колонны оказывается вполне себе армейский полковник из 2-го крепостного, 'воинство МИДв', добившееся права числится по Министерству Обороны, но фактически, оставшиеся в структуре МИДв.
С командирскими навыками у сестрёнки оказывается куда выше ожидаемого. Дочерям Императора предписано ехать в Большой Дворец, находящийся вне Старой Крепости. Предписано не значит приказано, и принцессам представляется замечательная возможность покомандовать.
Большинство машин тут же отправлено назад. Пострадавших и погибших уже увезли, иначе Софи обязательно привлекла бы дворцовых медиков для оказания помощи.
Остаётся одна парадная машина, две с охраной, четыре мотоциклиста и броневик, так как полковник ездит именно на нём и ответственен за доставку Их Высочеств в Большой Дворец.
Этим составом и поехали. Сколько лет вдвоём в этих машинах не ездили? Четыре или пять, сейчас не вспоминается. Софи сидит, прикрыв глаза.
— Чуть не погибли сегодня.
— И заметь, я к этому не имею ни малейшего отношения!
— Да ну тебя..., — устало машет рукой Софи, — как представлю, что было бы не будь там башни, или пробей бомба бетон.
— В первом случае — я знаю расположение всех крупных столичных убежищ. У нас бы было время добежать ещё, как минимум, до двух. При сегодняшнем налёте они не пострадали. Во втором — опознавать было бы нечего. Максимум, твою бы серьгу с осколками костей нашли бы к потолку прилипшей. И то замучились бы отскребать.
— Рада, что у тебя хорошее настроение. Завещание составила?
— Хм. Зачем? Ничего особо ценного, созданного мной пока нет, всё остальное формально и так ЕИВ принадлежит. 'Глазом Змеи', видимо, ты распоряжаться будешь. Что ещё?
Уже ворота открываются, когда Марина вспоминает, что всю поездку на языке вертелось.
— Слушай, ты так и не сказала, зачем мы в столицу изначально ехали?
— Забыла.
Марина так и не понимает, врёт сестра, или нет. Раньше и то, и другое определялось влёт. Так и не и не поняв, ничего переспрашивать не стала.
========== Глава 18. ==========
Глава 18.
Дочерей Императора встречает лично комендант дворца в расшитой золотом парадной форме. Марина с трудом сдерживается от хихиканья. Дело не в человеке, и даже не в форме. Вспомнилось прозвище данное этой должности высшим офицерством. Система званий в стране едина, МИДв считается военизированной структурой, многие служащие имеют звания, аналогичные армейским. Носят мечи и погоны.
Вот только армейские и флотские офицеры категорически отказываются признавать их равными себе, придумывая различные смешные прозвища и отказывая в армейском приветствии.
Комендант дворца носит погоны генерал-майора, за что и прозывается 'колбас-генералом'. Отвечает за снабжение дворца всем необходимым. Организация обычных и торжественных обедов тоже к его обязанностям относится.
Марина даже не уверена, от Сордара или нет узнала о прозвище. Бывавшие у Саргона военачальники несколько раз под страшным секретом сообщали девочке, как дворцовый комендант называется. Особо отмечали, настоящие генералы это как раз они, а он игрушечный, вроде куклы большой. И как та кукла, с головой пустой.
Император хотел было лишить дворцовый персонал права ношения мундира, переведя их всех в гражданские чины с полным сохранением прежнего содержания. Чуть было не вспыхнул самый настоящий бунт, вместо раздражения Саргона и репрессий к участникам, почему-то развеселивший императора, оставившего в итоге всё по-прежнему.
— Вас сегодня просили провести ночь здесь. В школу можете возвращаться в соответствии с билетами, — комендант прозвищу вполне соответствует, из-за излишнего веса напоминая самую настоящую сочащуюся жиром колбасу.
— Ладно. Гостей пригласить можно?
Ответ после некоторого замешательства, вызванного, видимым снижением скорости прохождения нервных импульсов к заплывающим жиром мозгам.
— Да. Не свыше пятидесяти человек без учёта обслуживающего персонала.
Задержка в ответе явно вызвана мучительным выискиванием в десятках тысяч пунктов наверняка заученных наизусть инструкций МИДв соответствующего.
— Вообще-то, мы только одного хотели позвать.
— Приём официальный или частный?
Сёстры переглядываются. Софи про 'генерал-колбасу' тоже известно. Военные лётчики слывут главными острословами страны.
— Пожалуй, ограничимся частным.
Судя по виду, жизнь у Хейс прекрасно складывается.
— Вот уж не ожидала приглашения ко двору. Пару дней мне проходу не будет. Знаете, на чём за мной приехали? Притом, как раз к окончанию занятий, когда все на улице, но ещё не разошлись.
— Догадываемся. Но тебе впечатление производить совсем не в новинку.
Совершенно эти залы не приспособлены к нахождению небольшого числа людей. Здесь должны блистать сотни и сотни первых людей Империи. В данном случае величие просто давит. День у сестёр выдался нервный. Да и Хейс не прохлаждалась. Всем троим в залах как-то неуютно.
— Где сейчас народ расслабляется? — выражает общее мнение Софи.
— Тебе кто потише или пошумнее? С деньгами или без?
— Можно подумать, ты в этом всём теперь разбираешься.
