Выслушав приговор Петровича в переводе Мары, провинившиеся, сперва остолбенели, потом отчаянно завыли.
— Впрочем, — сказал Петрович, — если мы увидим, что они изменились, мы тоже можем изменить свое решение.
— Это жестоко, Петрович, — сказала Марина Витальевна, — они же матери, а ты отнимаешь у них детей.
— Витальевна, — ответил Сергей Петрович, — на самом деле, я пытаюсь избежать куда худшего развития событий, при котором мы полностью утратим контроль над ситуацией. То, что случилось сегодня, никогда больше не должно повториться. Ляля, Лиза, Катя, Мара: заберите у них детей и приведите их сюда.
Приговоренные просто не посмели сопротивляться 'женщинам, которые как мужчины', вооруженным и решительно настроенным, да им и в голову не могло прийти перечить приговору шамана. Вскоре перед Петровичем предстали семеро детей. Двое младших, мальчик и девочка, лет примерно трех сидели на руках у Ляли и Лизы, еще две девочки лет пяти держали за руки Мару, а трое самых старших лет шести-семи две девочки и мальчик шли сами и остановились чуть поодаль. Рассматривая детей, Сергей Петрович обратил внимание, что из этой группы две девочки одна примерно пяти, другая семи лет, были невероятно грязны, запущены и кажется даже сильно голодны, что было дико в клане имеющем избыток продовольствия. С помощью Мары Сергей Петрович расспросил старшую из этих девочек, и выяснил, что это сестры-сиротки, чья мать погибла во время нападения людоедов на клан Лани. Уже здесь, на новой стоянке, девочки оказались предоставлены сами себе, ибо никто не хотел брать на себя дополнительную обузу.
— Вот так, Витальевна, — сказал Сергей Петрович, — еще немного и из-за нашего нежелания вмешиваться во внутренние дела Ланей, девочки могли заболеть или даже погибнуть. Так дело не пойдет. Ляля, помнится, ты мне говорила, что любишь возиться с маленькими? Бери всех этих малышей под свою опеку. Теперь твоя забота, чтобы все они были накормлены, ухожены и не болтались где ни попадя. Всем остальным женщинам, имеющим маленьких детей, утром отправляясь на работу, следует отдавать их под присмотр Ляле, а вечером забирать обратно. Я так сказал.
Ляля окинула взглядом ребятишек и даже растерялась, вместе с теми, у кого были матери и кто попадал на ее попечение только днем, их набиралось около дюжины. На выручку ей пришла Фэра.
— Мудрейший шаман, — сказала она, — одна женщина не справиться так много детей. Разрешить ли ты женщина Фэра и женщина Илин помогать женщина Ляля?
— Хорошо, — сказал Петрович, немного подумав, — пусть будет так. Подготовьте место, где дети будут спать ночью, и где играть днем, если что-то нужно — обращайтесь к Марине Витальевне. Всех надо вымыть и избавить от насекомых. И вообще, раз уж у нас пошли такие дела, сегодня надо опять устраивать банный день и стрижку. Гигиена при таком скоплении народа это самое первое дело.
— Мы будем вжик? — Фэра сделала рукой жест имитирующий стрижку наголо.
— Да, — сказала Марина Витальевна, — посмотри какие прекрасные у них волосы, не хотелось бы губить такую красоту.
— Что ты предлагаешь? — спросил Сергей Петрович, — жить вместе с насекомыми?
Марина Витальевна загадочно улыбнулась.
— Есть один бабушкин рецепт, — сказала она, — причем для нас он вполне доступный. Раньше на Руси, когда еще не было никакого керосина, эту мерзость выводили отваром из листьев и стеблей репейника, а настойка на его же корнях делала волосы мягкими и шелковистыми. Это вся Европа ходила вшивая, а у нас знали — как с этим бороться.
— Хорошо, Витальевна, — сказал Сергей Петрович, — делай как знаешь. Чего-чего, а репейника тут море. В любом случае, это ты у нас ответственна за санитарно-гигиеническое состояние и тебе решать, как именно добиваться его соблюдения.
— Расслабься Фэра, — сказала Ляля, — не будет Петрович тебя 'вжик-вжик'. Оказывается, есть и другой способ.
В этот момент с речки вернулся УАЗ, а в нем Андрей Викторович, Антон Игоревич, Дара, живые и здоровые мальчики Ким, Ник и Сит, а также та самая куча рыбацких принадлежностей, из-за которых дети и остались на берегу. Увидев своего старшего сына целым и невредимым, Нита чуть не расплакалась от счастья. Впрочем, были и не самые приятные новости. Мальчишки рассказали, что Тэр воспользовавшись суматохой, украл одно кожаное каноэ и уже уплыл на нем куда-то вверх по реке. Вместе с каноэ пропали одно снаряженное карповое удилище, которое в момент драки было в руках у Тэра, один сачок для рыбы и один нож из обыкновенной стали. По этим временам — целое состояние.
— Мать Тэр, — перевела Мара слова Фэры, — из клан Волка. Он жить там, — она махнула рукой в направлении вверх по течению Гаронны, — три руки дней дорога, другой берег. Он хотеть мстить. Клан Волка сильный клан. Много сильный охотник, много женщина, много ребенок. Любить драться.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — не было печали, а тут еще и 'волки'. Как думаешь, скоро они тут появятся?
— Скоро нет, — перевела Мара ответ Фэры, — Волк придет, когда лист на дереве станет желтый, ночь длинный, день короткий, а река будет много-много рыба. Красный рыба.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — Осенний ход атлантического лосося. Тут, наверное, осенью все точь-в-точь, как в наше время на Камчатке. А мы думали, что они сюда по болотную ягоду ходят.
— Ягода, — сказала Фэра, облизнув губы — вкусно. Красный рыба — нужно.
— Хорошо, — сказал Андрей Викторович, — но в любом случае надо быть настороже. И вообще, лагерь отсюда надо убирать, слишком близко к Гаронне и слишком далеко от того места где будут работать мужчины. Жаль что 'Отважный' нельзя поднять к месту будущей плотины.
— Почему нельзя? — удивился Сергей Петрович, — Вполне можно, только сперва его надо разгрузить до балласта.
— А это значит, — подвел итог Антон Игоревич, — что, первым делом, после цеха, нам на берегу будет нужен склад.
— Нам все нужно, — сказал Сергей Петрович, — и все первым делом. Ну ладно хватит разговоры разговаривать, надо быстренько поесть и за работу. Ее у нас за сегодняшний день ой как прибавилось.
До вечера Сергей Петрович, Андрей Викторович и их полуафриканская команда все же успели покончить с кровлей цеха и водрузить конек. Теперь дождь оборудованию уже не страшен. Было закончено и изготовление сабо. Валера и Антон Игоревич обули не только всех полуафриканок, но еще и тех девушек-подростков, что помогали им в этом деле.
Уже на закате, с чувством выполненного долга, бригада пошла на ужин. Конечно, дневное происшествие немного выбило всех из рабочей колеи, но оно же показало, тем же полуафриканкам, что в клане Прогрессоров карают и милуют всех одинаково, по заслугам, вне зависимости от цвета кожи и формы носа.
Когда они пришли в береговой лагерь, там был в разгаре банный день и дезинсекция. Как говорится, лед тронулся. Лошадь и собаки проявили редкостное единодушие и взирали на всю эту суету с выражением легкого недоумения. Мол, чего это эти двуногие так заметались.
Охотники уже вернулись с добычей, и первым делом Сергей Петрович провел обряд помолвки для Гуга, Себы и Литы, а также для Сергея-младшего, Кати, Диты и Таты. Весь следующий месяц им предстояло притираться друг к другу, чтобы потом окончательно подтвердить свое намерение заключить брак.
После ужина вожди сошлись на короткое совещание. Было решено разбить весь личный состав на четыре бригады. Бригада 'штрафников' для тяжелых работ — двадцать три взрослых женщины. На них должна была лечь вся помощь по стройке и лесоповалу, а также все земляные работы. Бригада взрослых женщин для работ средней тяжести — девять женщин и девушек. Им Антон Игоревич собирался поручить изготовление сырцовых кирпичей. Именно изготовление — копать глину и песок, косить тростник должны были штрафники.
Бригаду девочек-подростков для легких работ из восьми бывших девочек Ланей и десяти полуафриканок. Их основным занятием должно было быть шитье, плетение тростниковых матов, огород, который вот-вот надо будет чапать, и помощь по кухне. В бригаду обеспечения входили кухня Марины Витальевны, детский сад Ляли и рыбацкая артель Антона-младшего. Со следующего дня в клане Прогрессоров, уже в который раз, должен был начаться новый этап жизни.
Часть 6. 'Лекарство от смерти'
1 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.
С того момента, как клан Прогрессоров пережил драматические события, резко прибавив в численности, прошел почти месяц, который прошел в одном нескончаемом трудовом марафоне. Андрей Викторович, забросив все остальные дела, занимался лесоповалом, прокладывая просеку к месту их будущего дома, в чем ему помогала бригада из десятка полуафриканок. Конечно, ни цепную пилу, ни автомобиль доверить им было нельзя, но все вспомогательные работы они выполняли вполне уверенно. До поляны, на которой по плану встанет их дом, оставалось еще три-четыре дня работы.
Сергей Петрович и Валера при поддержке еще одной команды из шести женщин-штрафниц работали на пилораме и стройке, кроме цеха, у которого оставалось заполнить кирпичом каркас стен, были заложены и уже частично возведены сушилка для дерева, склад и казарма. Казарма была необходима в качестве запасного и карантинного жилья и представляла собой такое же сооружение шесть на двенадцать метров, как и цех, только с черным потолком, маленькими, затянутыми пленкой, окошками, двумя рядами осевых столбов и проходящей между ними двойной стеной-дымоходом, питающейся от двух расположенных в торцах очагов. Пока из всей конструкции были готовы только каркасы стен, черный потолок и двухярусные нары, на нижнем ярусе которых ночами уже спали все штрафницы, как полуафриканки, так и из бывшего клана Лани.
Антон Игоревич взял на себя изготовление кирпича. Семеро штрафниц копали песок и глину, таскали воду и бросали все это в бетономешалку, а девять женщин и старших девушек бывшего клана Лани формовали из этой массы сырцовые кирпичи, первые партии которых уж десять дней как полностью закончили сушку. Теперь Антон Игоревич выкладывал из них обжигательную печь, которая была нужна не только для производства жженого кирпича, но еще и глиняной керамики и черепицы. Еще примерно неделя и можно будет производить первый обжиг.
Сергей-младший с Гугом охотились. Гуг довольно недурно научился стрелять из арбалета, впрочем, при первой же возможности хватаясь за свое любимое копье. Распуганная шумом на пилораме дичь начала уходить все дальше и дальше от их лагеря и охотникам приходилось в ее поисках проходить все большее расстояние. С другой стороны, Сергею-младшему удалось приучить к себе Шамиля и Майгу, что довольно сильно облегчило процесс поиска добычи. С хищниками пока старались расходиться миром. Сами они в это время года двух взрослых охотников с собаками не атаковали, а специально охотиться на них не было совершенно никакого смысла по причине плохого летнего меха. Пушной промысел — это дело зимнее.
Руководимая Лизой подростковая бригада тоже не бездельничала. Пошив все, что можно и нужно было пошить, в том числе и кожаные рукавицы для стройки и лесоповала, эта бригада переключилась на войну с сорняками на картофельном поле и на выстругивание нагелей для Сергея Петровича. А нагелей нужно было много, очень много. У девочек-полуафриканок оказался отличный глазомер, и нагеля у них выходили один к одному, почти как фабричные. И все это без вопросов что, зачем и почему, так свойственных современным подросткам. Вождь или шаман сказали что надо — значит надо, и совершенно неважно какое назначение у этих штук: мистическое или сугубо практическое.
Антон-младший довольно быстро оправился от своей травмы и теперь снова вместе со своей командой каждый день ловил рыбу. В случае появления на реке каких-либо посторонних лодок, они должны были немедленно поднимать тревогу, сворачиваться и спешно отступать в береговой лагерь.
Тем временем Лялин детский сад процветал. Детки были ухожены, накормлены и заняты обучающими играми. Сознавая важность задачи, еще в начале месяца, Сергей Петрович распорядился Валере на один день отвлечься от всех других дел и нарезать электроножовкой из имеющихся в изобилии дубовых обрезков большой набор деревянных кубиков. И теперь малыши в возрасте от семи до трех лет, укрывшись от солнца под легким крытым тростником навесом, под руководством Ляли возились с этими кубиками, возводя дворцы и башни, при этом на практике постигая законы симметрии и прикладную геометрию. Эти дети будут мыслить уже совсем иначе, чем их родители и старшие братья с сестрами.
Причем этот самый навес, сооруженный, кстати, Лялей, Фэрой и Илин совершенно самостоятельно, без помощи мужчин, защищал детей не только от солнца, но и прикрывал их от нездорового внимания крупного беркута, повадившегося кружить в вышине чуть в стороне от лагеря.
В ночь с семнадцатого на восемнадцатое июля случилось еще одно приятное происшествие. Ощенившаяся Зара принесла восьмерых здоровых щенков: пять сучек и три кобелька. Оказывается, перед самым отъездом у нее случилась течка, и Антон Игоревич спешно повязал ее с соседским кобелем московской сторожевой. К первому августа у всех щенков уже открылись глаза.
Однажды беркут все-таки решился, но все обернулось для него печальным конфузом. Скользя к навесу на бреющем полете как тетеревятник, он не заметил растянутых неподалеку бельевых веревок и зацепился за них своими лапами уже выставленными вперед для атаки. Блистательный полет в момент превратился в отчаянное кувыркание по земле, сопровождающееся возмущенным клекотом. При этом Илин завизжала, прикрывая свою годовалую дочку, Фэра схватилась за палку, Ляля начала взводить лежавший неподалеку арбалет, а от очага к месту происшествия уже спешила вооруженная большим уполовником Марина Витальевна.
Четыре разъяренные женщины, вооруженные подручными средствами, это и так слишком много для одного беркута, но первой до него добралась незадолго до того ощенившаяся Зара, рыжим реактивным снарядом выметнувшаяся на шум из своего логова. Обычно вальяжная и флегматичная, сейчас она больше походила на фурию, принявшую на время собачий облик. Ударом груди еще раз сбив на землю только что начавшую приходить в себя птицу, Зара схватила ее челюстями за шею и, вскинув вверх голову, со всего маха ударила небесного разбойника об землю, будто выбивая из него пыль. Потом еще раз и еще. Уже после второго удара голова у беркута бессильно повисла, а его бессмысленное сопротивление перешло в беспорядочное трепыхание. Птица была уже мертва, но ее тело об этом еще не знало. Точно также у плохого хозяина, наводя на мысли о воскресших мертвецах, будет бегать по двору курица с уже отрубленной головой. Медицинский факт.
Когда все было кончено и беркут затих, придавленный могучими Зариными лапами, Марина Витальевна показала псине, что та должна забрать свою законную добычу и, удалившись к своему логову, терзать ее уже там. В результате от беркута остались только самые крупные маховые перья, когти и клюв. Все остальное было съедено Зарой. Никакого уважения к павшему королю небес.
