— Я могу сделать контур из дырочек, — девушка чертила на полу для наглядности, — и надеюсь, что сила в горе, почувствовав слабину по этому контуру, сама пробьет себе дыру. Таким образом, искусственно сделав несколько выходов, мы снизим напряжение в горе. Но это теоретически. Я никогда так не делала и не слышала, чтобы так делали.
Вернулись обратно. Эльфийка сразу ушла обсуждать проблему. Элья тоже села думать. Ей надо было решить, сколько таких выходов надо сделать, какого они должны быть размера и хватит ли у нее сил. Герцог находился в блаженном неведении.
Через три дня ему дали очнуться. Все это время Элья получала усиленное питание, ее выводили наружу на прогулки, и она много медитировала, готовилась к работе с горой.
Выбравшийся из наведенного забвения Амальти первым делом, шатаясь, доковылял к ней, сел на пол и, обхватив ее ноги, прижался к ней. Элье сидеть так было неудобно, смысла действия она не очень поняла, даже заподозрила герцога в том, что это он от слабости. Еще бы, столько дней проваляться без движения! Она стала высвобождаться, чуть отпихивая его ногой.
— Простите меня, леди, я не смог защитить вас, — неожиданно покаялся мужчина.
У Эльи от сердца отлегло. Валяние в ногах оказалось актом раскаяния.
Сразу вспомнила, что он действительно виноват! Мало того, что сел на Авис и мешался ей там, а потом устроил охоту за ней в доме Мирроу, и ей не хватило времени охмурить хозяина, так еще и влез в сработанную пару показать, какой он крутой воин! Хотелось рвать и метать от разгула таких мыслей, но лежачего не бьют. Она вздохнула и посмотрела на него как на бездомного котенка.
— Присаживайтесь, ваша светлость. Сейчас вас покормят. — Надеясь, что вышло достаточно сухо, Элья отвернулась. Не хотелось, чтобы он увидел, что она испытывает к нему весьма противоречивые чувства. Вроде жалко его и одновременно хочется прибить, желательно предварительно помучив.
Спустя несколько дней после похода к опасной горе госпожа Суран стала приглашать магичку на совещания, где та увидела мужчин эльфов. К их мнению женщины прислушивались, задавали вопросы, кивали, услышав ответы, но принятие решений оставалось за эльфийками. В общем, Элье понравилось. Никакого самодурства или угнетения противоположного пола она не увидела. На совете рассматривали разные варианты решения проблемы с горой. Поняв ход мыслей магички, эльфы выдвигали предложения направить лаву на выходе в определенное русло, или окопать гору рвом и не дать погубить город, или нанять магов-воздушников, чтобы в определенный момент они поставили воздушную завесу, которая замедлила бы процесс извержения. Все это обсуждалось, сравнивалось, и получалось, что пока леди Таури предложила наиболее дешевый вариант защиты, который даст время для более основательного подхода к решению этой проблемы.
Герцог в это время всегда требовал, чтобы ему дали возможность сопровождать миледи, и бесился, когда ему запрещали. Для темных он стал беспокойным гостем-пленником, никак не желающим вести себя разумно исходя из их норм поведения. Его неуемное стремление опекать человеческую леди вызывало волнение и непонимание.
Как только леди Таури возвращалась, он давал ей привести себя в порядок, придирчиво оглядывая, и набрасывался с вопросами о происходящем. Выслушивал, хмурился и, позабыв о своеобразном отношении к нему тут, рвался что-то выяснять.
— Как они могут взваливать на ваши плечи такую опасную работу! — негодовал он. — Вы сами говорили, что вы неопытный маг, самоучка, и лезете в это дело?!
— Ваша светлость, но, кроме меня, некому, — пожимала плечами Элья.
Можно подумать, она сама рвалась на помощь и ей не страшно! Если рванет, то убежать она не успеет.
— Почему они не хотят слушать меня? Я поговорю с Фердинандом, мы соберем совет, наши огневики и воздушники прекрасно справятся без вас! Вы ведь хотите проделать дыры, чтобы спускать излишки пара?
— Что-то вроде этого, — согласно кивала Элья.
— Я могу посмотреть, у меня сильный дар Огня, может, есть шанс утихомирить стихию.
— Правда?! — с надеждой уточняла леди.
— Нет, — отворачиваясь, признавался герцог.
— Совет — это хорошо, помощь магов — еще лучше, это было бы идеально! Но кто сюда отправит наших магов? В логово темных? Все прекрасно помнят историю. К тому же гора пыхтит так, что времени уже нет.
— Но вы можете пострадать!
— Да перестаньте, что стоит жизнь одной маленькой женщины по сравнению с сотнями, тысячами живых существ?
Эти слова ранили Мишеля в самое сердце, особенно то, что произносила она их с горькой улыбкой и верила в то, что говорит. Амальти с болью смотрел на графиню, сжимая кулаки и ничего не говоря. Он пытался придумать, чем можно помочь эльфам и уберечь любимую от выполнения взятых обязательств.
Рассказывать, что ему не жалко эльфов, он не стал, чтобы не настраивать против себя Элью. Да и что толку-то, разве это поможет им выбраться? Мишель измучился оттого, что он бесполезен, что не владеет ситуацией, что от него ничего не зависит, а ему бы так хотелось, чтобы эта маленькая и отважная женщина смотрела именно на него с надеждой, а не хмурила брови и не отправлялась сама все решать.
Еще несколько раз она уходила к активному месту вместе с эльфами, которые немного по-другому, но чувствовали гору. Один раз Амальти разрешили сопровождать ее. Наконец, тщательно изучив движение масс под горой, они определили точки, где решили попытаться проделать отверстия.
Отойдя на максимально возможное расстояние, после того как все жители были выведены в безопасную зону, Элья приступила к работе. Она нашла глазами помеченное место и, заняв позицию, начала выполнять задуманное. Сил у нее было достаточно, и она довольно быстро сумела проделать ряд дырок по контуру. Одна дырка, вторая, третья, десятая. Ничего. Возможно, она чего-то не учла? Быть может, рядом с дырами камень уплотнился и не дает силе горы сработать так, как ожидалось?
Все напряженно ждали. Из проделанных маленьких отверстий шел дымок. Поначалу почти прозрачный, но потом все гуще, заметнее, и вот уже создавался эффект, что этот дым вырывается под сильным давлением. Когда решили, что толка не вышло, гора будто вздохнула и в намеченном месте произошел небольшой прорыв. Высоко в небо вылетела каменная пробка, и образовавшаяся дыра заработала в качестве первого открытого клапана. Воодушевившись, Элья продолжила работу, и через несколько дней, несмотря на то что из горы во многих местах вырывался жар, она стала временно безопасна для глобальной катастрофы.
— Не знаю, какую мы получили передышку — год, десять, сто лет, разнесет все при прорыве или пойдет по намеченному нами пути, но большего я сделать не могу, — наконец произнесла девушка, отступая.
На этот этап работы совет запретил брать с собою Амальти, выказывая ему недоверие, и по возвращении Элью ждал сюрприз. Герцог, встревоженный многодневным отсутствием леди Таури, бушевал, требовал проводить его к ней. Закончилось для него все тем, что на него накинули липкую сеть, и он снова лежал спеленатый, как младенец. Более того, его буйство привлекло особого рода внимание одной из воительниц, и она, впечатленная размахом его метаний, захотела его себе. Теперь по древнему обычаю леди Таури нужно было либо отдать его, либо биться за него.
— Я не понимаю, как я могу решать, отдавать его или нет? Герцог Амальти сам за себя решает, — никак не могла понять Элья, чего от нее снова требуют. Она вымоталась, и все, чего ей хотелось, это поскорее отправиться в сторону дома.
— Леди, у вас в королевстве он, может, и решает что-то, но здесь он в полном вашем подчинении.
Того, что Амальти — герцог, уважаемое лицо, никто не хотел слышать. Для темных существовала только женщина-маг и мужчина при ней. Осознав доведенные до ее сведения новости, Элья, не скрывая злости, пристально смотрела на навязавшегося на ее голову бугая. Вместо передышки после утомительной работы, волнений, страха приходилось решать судьбу герцога.
Первый порыв, когда внутри все воспротивилось такому потребительскому отношению к мужчине, увял и был похоронен под яркими воспоминаниями о том, как Амальти бешеной ящерицей прискакал во дворец, чтобы решить ее судьбу, как он с козлиным задором мешался ей при общении с Мирроу, что из-за его бараньей обиды она попала в плен, а довеском послужило воспоминание, что у него в замке сидит целый курятник. Возможно, она сделает ему одолжение, отдав его рьяной эльфийке?
— Ваша светлость, — резко произнесла леди, — не хотите ли провести ночь... или ночи с госпожой Ларинэ?
— Нет. — Амальти сверкнул глазами как лев!
— Отчего же? Я смотрю, вам некуда силу девать, приложите энергию в мирных целях, наведете мосты любви и дружбы.
— Ну так я забираю его? — не поняв, дано разрешение или нет, спросила молодая темная.
Элья смотрела на стоящего напротив разозленного не менее ее мужчину.
'Бред, дикость какая!' — устало подумала она и, повернувшись к эльфийке, ответила:
— Нет, уважаемая госпожа Ларинэ, его светлость, похоже, хочет остаться.
Тоскливо глянув при ответе на доставляющего одни проблемы Амальти, она поняла, что отдохнет нескоро.
— Вы странная человечка, говорите, что это не ваш мужчина, но защищаете его как своего, — недовольно фыркнула Ларинэ. — Я требую сражения! Если вы проиграете, я беру его себе, если сумеете отстоять, то никаких претензий с моей стороны больше не будет.
— Миледи, не соглашайтесь! Я пойду с ней, — не просто возмутился герцог, но еще и подошел к дамам, пытаясь спрятать графиню за свою спину.
Ларинэ демонстративно облизнулась и игриво поиграла бровями.
— Ну уж нет, отойдите, ваша светлость, — произнесла Элья и снова обратилась к эльфийке: — Это оскорбительное отношение к человеческому мужчине! Вам никто не мешал проявить внимание к понравившемуся лорду, вы могли бы познакомиться, привлечь его, заинтересовать, но вот так использовать — никуда не годится! Теперь я вижу, насколько эльфы могут быть неблагодарны! Неужели предстоящее состязание — это награда мне за то, что я спасла вас от катастрофы?!
Ларинэ удалилась, и показалось, что зарождающийся конфликт исчерпан. Мишель сидел тихо, он вообще не понимал, как себя вести! В битве он готов был сражаться с эльфийскими воительницами, но здесь, к своему величайшему стыду, он не мог ничего им противопоставить. Каждая из эльфиек доставала ему едва ли до плеча, и все они были как тростиночки! Он знал, что они опасны и хорошие воины, но в данной ситуации он не мог защитить себя и тем самым подводил Таури.
Совсем скоро пришла госпожа Суран. Испытывая крайнюю неловкость, она объяснила, что, благодаря заслугам, леди Таури признана почетной жительницей подземелья, и раз она больше не гостья, то на вызов, брошенный за владение мужчиной, должна ответить.
— Но я не умею драться! — воскликнула Элья.
— Совсем? Но так не бывает! — не поверила Суран.
— Для драки существуют мужчины. Я могу ударить вашу Ларинэ магически, могу закопать ее в землю или вдавить стопы в камень. Засчитается?
— Не знаю, можно попробовать, — неуверенно пробормотала эльфийка.
Через час графиню с герцогом пригласили на площадку. Всю дорогу Альмати, ругаясь на ненормальных эльфиек, умолял отдать его и не подвергать себя риску.
— Вы что, не понимаете? Это дело человеческой чести, мы не можем отступить, — вышло пафосно, зато за этим скрылось, что леди была крайне растеряна и боялась.
Она совершенно не представляла, что делать. То ли в случае драки пытаться махать кулаками, то ли вцепиться в волосы соперницы и держаться до последнего, то ли укусить и не выпускать... в любом случае зрелище предстояло отвратное.
— Не раздражайте меня, ваша светлость, помолчите, — предупредила она дальнейшие герцогские стенания.
В большой, украшенной понизу множеством светильников в форме пауков пещере, потолок которой скрывался в темноте, собралось много народу. Ближе к рингу стояли женщины, позади них толпились мужчины, а по краям изредка по поручениям пробегали гигантские пауки. Элья подумала, что если останется жива, то долго будет видеть в кошмарах море из белых голов и пауков, снующих, как бродячие собаки на каком-нибудь рынке.
Ее вели к возвышающемуся подиуму, и она слышала, как приветствовали Ларинэ, а потом разобрала и подбадривающие возгласы в свою сторону. Эльфы спорили, кто победит и какую они увидят технику боя, каким оружием будут сражаться девы и что считать за победу.
Магичку подтолкнули на ринг, и она встала напротив Ларинэ. Пока Элья определяла, достаточно ли земли под ногами, чтобы задействовать ее, эльфийка, увидев, что у человечки ничего нет в руках, недоуменно пожала плечами и скинула с себя все оружие.
Прозвучал гонг, и Ларинэ ринулась к сопернице. Элья колданула: взмахнула рукой, устраивая яму под ногами соперницы. Эльфийка, невероятно извернувшись, зацепилась за край разверзшегося провала и ловко выскочила из него. Следующим жестом графиня обрушила на деву град из маленьких каменных осколков и снова перед ее ногами устроила ловушку. Эльфийка упала, постанывая из-за больно разящих камешков, прозвучал гонг.
Леди Таури подумала, что все закончилось и она отстояла герцога. Но судьи, посовещавшись, приняли решение о нечестности поединка и громко объявили: леди либо сражается как воин, либо отдает мужчину.
На стороне Таури выступила госпожа Суран, объясняя, что человеческие женщины не бойцы, но ей не поверили. Элья ошалела от доносящихся с разных сторон возгласов. Эльфы кричали советы, кто-то подбадривал, кто-то ругался.
Гонг.
Ларинэ подлетела мгновенно, Элья поняла, что магичить нельзя, и ничего не успела придумать и уж тем более сделать, только согнулась от нанесенных ей ударов. Краем глаза увидела, как рассвирепевший Амальти рвется на ринг, но его держит пара эльфов, потом накинулись еще двое, и еще, герцога уже не было видно под навалившимися на него хилыми по сравнению с ним эльфами. А Ларинэ все лупила ее, упавшую и вцепившуюся той в ногу всеми конечностями, не давая ударить ногой.
Гонг.
Тишина.
— Леди, почему вы не защищались?
— Я умею только магически, вы запретили.
Снова совещание.
— Объявляется ничья. Мужчина становится собственностью совета. Совет в благодарность за проведенную работу дарит его леди Таури. Все. Расходимся.
'Кошмар. Надо валить отсюда'.
Кряхтя, Элья добралась до своей пещеры, дождалась приведенного под руки качающегося, побитого герцога и жестко сообщила госпоже Суран:
— Мы хотим покинуть ваше гостеприимное подземелье как можно скорее.
— Я понимаю, леди. — Эльфийка была расстроена случившимся. Традиции в данной ситуации показали эльфов не с лучшей стороны, а ведь они были благодарны магичке! — Завтра же мы отправимся в путь. Нужно было дождаться животных, которые вас повезут. Пауки, к сожалению, не берут на свои спины чужих или второго седока. Поэтому ждали лошадей.
— Отлично. Можно нам лекаря, госпожа Суран?
— Да, конечно.
На следующий день разбитая телом, но не сломленная духом вельможная пара выдвинулась домой.
