Я рвала колоски, а Кроха подставлял лопушки, куда складывалась добыча. Но нас скоро прервали. Кроха вдруг шлепнул меня по мягкому месту, и, не успела я опомниться, как оказалась в густых зарослях. Кадавр ловко взлетел на дерево, подал лапу и помог мне вскарабкаться в ту же развилку, поддержал. А я уже и сама почувствовала опасность. Ждать пришлось недолго. Скоро мы увидели шерстистую гору мяса размером с грузовичок, проследовавшую мимо нас деловитой трусцой. Шерстистый носорог шёл по своим делам, оставляя за собой полосу лежащей травы.
Но чувство опасности никуда не ушло — стая волков следовала по пятам за гигантом. Пара взрослых особей и четыре щенка-подростка то и дело выхватывали что-то из травы. Видимо этот, не побоюсь этого слова, каток, наводил панику на мелкую живность, а 'сопровождающие' пользовались кратким периодом неразберихи в мире грызунов, кормясь в момент, когда внимание зверьков отвлечено.
* * *
Зерна из колосьев не выбивались. Я их выдавливала круглой палочкой, действуя ею на манер скалки, заслужив одобрительный взгляд телохранителя. Сами зерна не были твёрдыми, и легко раздавливались, слипаясь в тесто. Когда Кроха умудрился развести огонь и положить в пламя плоский камень, я не заметила, но, едва лепёшка у меня оформилась, сразу положила её печься. Чуть погодя перевернула парой прутиков. Одним словом, завтрак, начавшийся спозаранку, мы сытно завершили около полудня. Назвать приготовленный хлеб вкусным — не отважусь. Пустой, пресный, но очень сытный, он пришёлся как нельзя кстати. В награду за труды, Кроха все же заварил нам по чашечке своего чудо-кофе, раздобыв где-то воды.
А потом мы отправились дальше, и я надеялась, что на восток. Пусть и терялась в определении сторон света, а вот спутник мой похоже четко знал, куда следует идти. Передвигался на четырёх лапах и был сейчас похож на настоящего и очень опасного зверя. Не медведя, а скорее тигра — ведь и расцветка подходящая...
В городе, среди людей, он чаще ходил на двух ногах, хотя это обычно объяснялось необходимостью иметь хотя бы одну конечность свободной, чтобы сохранить возможность использовать оружие. Здесь же, несмотря на всякие ремни с ножами и пистолетом, он выглядел своим среди дикой природы, обычным зверем... нет, не обычным. Хозяином. Настолько уверенной выглядела неспешная поступь. Чуткие уши, поворачиваясь в разные стороны каждое само по себе, казалось, слышат каждый шорох.
Вот он замирает, а я уже сама чую, что туда не стоит ходить.
— Там опасность, малыш, — говорю поспешно, чтобы его опередить. — Не знаю, какая, но лучше её обойти.
Одобрение в огромных глазах пополам с удивлением были приятной наградой. Но хитрец решил видимо отыграться — скрестил руки на груди, выжидая, как я предложу действовать. Мол, если такая умная, говори, что делать, а я погляжу. Надо же, какой мерзавец!
— Э-э, — оглядываюсь вокруг, поспешно выискивая укрытие, — заберёмся на дерево!
Таких, на которые легко взбираться, здесь нет. Но кадавр в два счета вскарабкался вверх по указанному мной гладкому голому стволу и перешел на ветку. Не стал больше выжидать, видимо опасность уже слишком близко. Двигаясь к концу ветки, он заставил её согнуться так, что, подпрыгнув, я смогла ухватиться, отчего опора моя опустилась еще ниже и, оттолкнувшись ногами от земли, взгромоздилась на неё животом. Несколько негимнастично, однако весело и непринуждённо. Потихоньку перебралась ближе к стволу, опираясь на который, встала и поднялась выше. Прижатая сильной и мягкой лапой к боку своего охранника, я успокоилась. Кажется, нам тут ничего не грозит.
Чуть погодя ниже показался слоносвин. Кошмар, убивший Глеба. Я затряслась и буквально вжалась в плотную шерсть своего защитника. Нет, сидели мы достаточно высоко, но наше дерево показалось мне слишком тонким и гибким. Зверь остановился под ним, принюхался, водя во все стороны свиным рылом, а потом принялся что-то объедать с высоких кустов, которых вокруг полным полно. Нам пришлось полчаса выслушивать скотское чавканье, пока зверюга не отправилась дальше.
Чувство опасности ушло, и Кроха позволил мне спуститься. Разглядев, чем питался гигант, я озадачилась. На высоких травянистых растениях висели гроздья загогулин, размером с половину пальца. Практически все они оказались уничтоженными — только хвостики торчали, но оставшиеся несколько штук видом походили на лилипутские бананы. Мы с Крохой отлично подкрепились.
* * *
Вечером, когда мы нашли вполне подходящее место для ночевки, я заявила-таки Крохе, что кормить нас теперь его очередь, на что в ответ он мне ясно показал очередной пантомимой, что в таком случае я должна приготовить место для ночевки. Так как подходящих деревьев не было, решила сделать палатку из парашюта. Пока я растягивала купол, формируя укрытие, кадавр пропал. Видимо и правда, пошел добывать еду.
Натаскав сухих листьев для подстилки и сучьев для костра, я вдруг сообразила, что у меня нет зажигалки. На всякий случай перетряхнула сумочку, но ничего подходящего не нашла. Как вчера разводили огонь беглецы с ГОКа, я не видела. Как не видела и того, каким образом разжег костёр Кроха сегодня утром. А мне хотелось поджарить прихваченные лилипутские бананы на ужин. Ну, для разнообразия. Очень боялась, что Кроха опять заставит глотать червяков — с него станется!
Кричать, окликая спутника в притихшем сумеречном лесу не хотелось — сама не пойму, откуда во мне вдруг появилось столько всяких предчувствий, но они ещё ни разу не подвели. Оставалось либо ждать, когда кадавр завершит свои дела, либо справиться самой с разжиганием костра, и доказать наглому зверенышу, что я — взрослый человек, в конце концов, и многое умею. Неужели не соображу, как заставить дрова загореться.
Ещё раз перерыла сумочку. Духи-спрей должны легко воспламениться, они ведь на спирту. Только чем высечь искру? Принялась выискивать камни, и постукивать ими друг о друга. Как-то не очень-то они сверкают при соударениях. Вернее, вообще никак. Говорят, для этого требуется кремень или ещё какой-то специальный минерал. Камень огня. Точно — пирит. Он так и назван. А перстенёк с пиритом — вот же он. И пилочка для ногтей.
Попробовала — отлично. Несколько минут потребовалось на то, чтобы приготовить растопку и приспособиться пшикнуть и высечь искру одновременно. Но духи даже не подумали вспыхивать. Вот не везёт! Зато сноп ярких горячих звёздочек получается отменно. Попробовала воспламенить по очереди носовой платок, бумажную салфетку, пакетик которых нашёлся в сумке, непонятные крошки, вытряхнутые из кармана и труху с древесного ствола. Успех пришёл ко мне, когда я насобирала пух с нескольких крупных одуванчиков.
Едва костёр весело разгорелся, охранничек мой тут как тут. Явился с добычей. Оценивающе оглядел мой костерок и импровизированную палатку и остался доволен. Только потом предъявил на гладком, словно лакированном листе каких-то слизняков.
— Фу, какая гадость! — Вырвалось невольно. А я-то думала, что может быть хуже червей!
Заслужила укоризненный взгляд телохранителя и была бесцеремонно отодвинута от костра. Тем не менее, поджаренные на раскалённом камне, пахли они съедобно, и на вкус оказались вполне приличны, а также весьма сытны. Крохе даже уговаривать меня не пришлось, съела как миленькая.
В целях экономии решила, что бананами мы позавтракаем.
* * *
Следующий день был одним сплошным переходом. Мы все шли и шли, а в какую сторону, я уже не особо понимала. Доверилась Крохе. Периодически нам приходилось залезать на дерево, точнее — мне. Кроха в таких случаях неслышной тенью скрывался в кустах — и разведывал обстановку вокруг.
Кроме бананов, с утра во рту не было ничего, но, по крайней мере, мы нашли грибы и набрали целый пакет. Но останавливаться не стали. Все шли и шли, пока кадавр на что-то не набрел в лесной чаще. Меня туда не пустил, заставив обойти это место по широкой дуге. Ну и ладно, любопытства не было, как ни странно. Мечтала я только о скором отдыхе и хоть какой-то еде.
Потом пришлось пробираться через болото, и тут Кроха оказался незаменим. Четко указывал мне, куда ставить ногу. Петляли мы по нему долго, пока к моей радости не оказались на твердой почве.
Идти стало легче, но я уже чувствовала, что надолго меня не хватит. Отдых был нужен, как воздух!
К вечеру, то есть спустя еще часок, мы совсем выбились из сил, когда внезапно вышли к небольшому водоему. Желания готовить ужин не было совсем. Хотелось просто упасть на землю там, где стоишь и заснуть. Кроха, впрочем, так и сделал. А я опустилась на землю на берегу прекрасного лесного озерца, смотрела на закат вдали над пушистыми верхушками потемневшего леса, да просто отдыхала, сидя по-турецки. Даже купаться не хотелось — хотя полдня я только об этом и мечтала. Рядом возвышалась скала, повернувшись к нашей полянке ровным поросшим мхом боком, словно стенкой отгораживая от правой части леса.
Судя по всему, заниматься приготовлением ночлега опять предстояло мне. Ну не то чтобы опять... Скрипнув зубами, я бросила взгляд на Кроху, успевшего перевернуться на другой бок, скинула на землю рюкзачок и принялась за дело.
Дерн. Надо срезать. Легко сказать, вообще-то. Забрав возле бесчувственного тела защитника лопатку, пошла рыть ямку для костра. Возилась долго, пока приспособилась, но в итоге всё получилось. Пласт земли вместе с дерном лежал в стороне, а ямка получилась — хоть и кривоватая, но вполне подходящая. Хворост собирала, не углубляясь в лес, благо — сушняка вокруг вполне хватало. Потом сидела возле ямки и измельчала щепки — хоть какой-то отдых гудящим ногам. Как уж кадавр не проснулся от этого треска, не знаю. Сложила веточки точно так же, как делал Кроха, из оставшейся кучи сухих веток сделала вполне ровненькую вязанку хвороста, даже перетянула ее веревкой зачем-то.
Все было готово, но я не спешила разводить огонь. Да и потом — что есть-то? Все наши запасы состояли из целого пакета желтеньких грибов. Если не ошибаюсь, в народе их называли лисичками. Что с ними делать, я не представляла, да и можно ли есть — тоже. Так что честно вымыла в озере все грибочки и разложила на просушку, без особой надежды, что придется их отведать.
Быстро темнело, а у меня даже не было готовой постели. А этот предатель все еще спал. Попробовала повторить его финт — привесить рюкзачок в виде креслица на стропах к ветке. Потерпела неудачу, да еще сорвалась с дерева, хорошо еще, высота была небольшая.
У меня уже слипались глаза, желудок даже не реагировал на воспоминание о еде, так что решила просто сделать палатку из парашюта и наплевать на все. Однако, интересная мысль, заставила оторваться от вынутого уже парашюта и отправится вокруг скалы на разведку. Дело в том, что, когда чуть ранее искала себе местечко для своих неотложных дел, видела издали в нашей скале какую-то щель.
Страшно было огибать каменную стену, но оно того стоило, совсем близко нашлась трещина, расширяющаяся книзу. В самом низу, стоило отогнуть кусты, можно было вполне проползти внутрь, даже не лежа, а на четвереньках. Жаль, темно так, что рассмотреть, что там внутри, не представлялось возможным. Колени болели оттого, что пришлось опуститься на острые неудобные камни, устилавшие все вокруг. Да еще Кроха испугал до полусмерти, внезапно появившись сзади.
Отодвинув меня в сторону, он в мгновение ока скрылся в дыре, и некоторое время оттуда слышалось только пыхтение и какой-то перестук. Появившись снова, потянул меня обратно на поляну, где уже весело потрескивал костерок. И опять я не увидела процесс зажигания.
Грибочки были целиком изжарены на лопатке, из громадного кулька вышла их едва по две столовых ложки на брата, зато вкус — просто изумительный. Вместе с напитком на этот раз больше напоминающем лекарственные травы, чем кофе, ужин показался мне все-таки вполне сносным. Даже отсутствие соли не могло испортить настроения.
Кроха еще некоторое время после еды не пускал меня к щели, зато, когда все закончилось, я была вознаграждена за ожидание.
Внутри скалы оказалась весьма вместительная пещерка, а благодаря кадавру — там появилась и мягкая постель — из еловых веток и какой-то мягкой травы. Поверх был наброшен парашют, делая кроватку еще и похожей на что-то цивилизованное.
Боюсь, я уснула, едва пристроившись на этом удивительном ложе, предоставив Крохе убирать все после ужина, и заботиться об охране. 'В конце концов, он ведь телохранитель', — мелькнула в туманящемся сознании эгоистичная мысль.
Глава 22
Проснулась я от какого-то стука и не сразу сообразила, где нахожусь. Блаженно потянулась и... Охнув, сморщилась — сверху, прямо на голову, запорашивая глаза, посыпался какой-то мусор. Села на импровизированной постели, и сразу стала складывать парашют, хотя сильно хотелось поглядеть, что там происходит снаружи. Но заползать сюда опять за своими вещами показалось лишней растратой драгоценного времени — итак, судя по заливавшему выход свету, продрыхла неизвестно как много.
Упаковав парашют в рюкзачок, выползла из пещерки и сперва смоталась к ближайшим кустикам, а только потом вышла на берег озерца и уставилась на происходящее округлившимися глазами.
Похоже, кадавр решил нам построить дом с помощью своего ножика-пилки. На полянке лежало уже штук пять тонких бревен метра три длиной.
Кроха же отрубал кусок от шестого, размахивая лопаткой как топором, а рядом лежало и седьмое, еще все в ветках и сучках.
Даже не дав осведомиться о завтраке, кадавр выудил у меня из рюкзака стропорез и показал, как отпиливать сучки и ветки от седьмого. Ничего не понимая, послушно принялась за работу. Как ему сказать, что мне дом не нужен, и в лесу прямо здесь я жить не собираюсь — просыпающийся мозг никак не мог сообразить. Все-таки телохранитель проделал уже большую работу, а мне очень не хотелось его обижать.
Оказалось, после каждой пары пилящих движений, нож надо переворачивать, иначе лезвие начинает зажимать, но даже так выходило не очень.
К счастью, Кроха дорубил свое бревно, уложил его возле таких же, уже готовых и, махнул лапой, освобождая меня от работы. Смахнув кое-где несколько пропущенных мною сучков, он измерил шагами длину, и стал рубить верхушку у последнего, словно и не испытывал никакой усталости.
Мне было предложено заняться готовкой еды. Глянула, а в ямке уже сложены дровишки. Кроха как раз отвлекся и подошел их разжечь, решив видимо, что так будет быстрее. Мне же сунул пакет и кивком велел набрать воды. Но я немного задержалась — костер ведь разжигать будет — не выдержала шпилек от собственного любопытства и попробовала выяснить этот вопрос. Удивительно, но этот изобретатель добывал огонь... трением! Хотя все специалисты в один голос утверждали, что такое невозможно, и не без оснований надо сказать. Но в исполнении кадавра все выглядело совершенно просто — берётся прямая круглая веточка и два куска коры, в которых продавливаются под нее углубления. В них вставить ветку, на нее накинуть две петли стропы, которую дергать вперёд— назад. Очень быстро куски коры начинают дымить, а если туда же подложить пуха одуванчиков и мха — огонек готов.
