— Вы так долго спали, орки, что не заметили, как изменился наш чертов мир. Он стал настолько другим, что вы перестали его понимать и, чтобы не сойти с ума, считаете прежним. Но как понять мир, если все вокруг — ложь? За что зацепиться, где найти точку опоры для рычага, который все перевернет? И нужна ли вам эта опора? Ведь вы хотите, чтобы все осталось как есть, не так ли?
Орк остановился в месте, где вода доходила ему до груди и задумчиво провел по ней рукой.
— Выбрав ложь, вы следуете по ее пути, цепляетесь за нее в жалкой попытке удержаться, соскальзываете, громоздите следующую, еще более чудовищную ложь и с ужасом наблюдаете за тем, как все вокруг обращается в прах. И тогда вы говорите: "Будет так" и соглашаетесь жить в небытии. Соглашаетесь жить в мире, в котором нельзя доверять своим глазам, но который настолько красив, что вам становится все равно. Ложь сделалась вашим проклятием, орки, но вам все равно, вам абсолютно все равно, потому что вы сделали проклятие законом.
Орк улыбнулся и мягко нырнул, скрывшись под темной водой.
А за ним последовало Солнце.
Военно-медицинский центр США, Сан-Диего август 2029
Палата была просторной, вмещала в себя не только стандартную больничную кровать, но и "уголок для посетителей" с двумя креслами, небольшим диваном, столиком, книжным шкафом и мини-баром, заботливо пополняемым по мере необходимости. Большая ванная комната, рядом с ней — большая гардеробная. Скорее всего, апартаменты предназначались для старших офицеров, но сейчас были отданы в полное распоряжение Орка, превратившись в странную смесь больничной палаты, гостиничного номера и тюремной камеры. Окна без решеток, но створки не открываются, а стекло бронированное, не всякая противотанковая ракета возьмет; двери металлические, всегда блокированы, в коридоре два охранника; активная система РЭБ "гасит" любую связь и любые автономные устройства, скрывая правду о самом известном преступнике планеты. Вся информация — только из официальных новостей, в которых говорится, что полковник Бенджамин Орсон пребывает между жизнью и смертью.
— Как будто кот Шредингера, да? — рассмеялся А2, разваливаясь в кресле. — Никто не знает, что с тобой происходит.
— Ты знаешь, — заметил Орк, устраиваясь напротив.
— Да, я знаю.
Несколько секунд мужчины пристально смотрели друг другу в глаза, после чего А2 произнес:
— Меня зовут Александр Адам Феллер. Помимо всего прочего, я владею компанией "Iris Inc.".
— Прежде чем мы заговорим о том, ради чего ты явился, я хочу знать, почему Эрна меня избегает?
А2 вздрогнул.
— Кто такая Эрна?
Орк поморщился:
— Пожалуйста, не оскорбляй меня. Я знаю, ты считаешь меня не очень умным человеком, но... Не настолько же.
Еще одна короткая пауза, во время которой удивленный Феллер просчитывал возможные варианты развития разговора, выбрал оптимальный и очень серьезно ответил:
— Эрна боится.
— Я ее не трону.
— Она не этого боится, тупая ты обезьяна, — прежним, непривычным для себя серьезным тоном, к которому крайне редко обращался, продолжил А2. — Эрна боится, что твоя любовь к ней превратилась в ненависть.
— Нет! — машинально сказал Орк. Тут же отшатнулся, признав, что продемонстрировал слабость, но Феллер никак на это не среагировал. Феллер продолжил смотреть на Орка, и тот криво усмехнулся: — В том числе ты пришел узнать, как я к ней отношусь...
— Я не самый простой человек на Земле и, разумеется, не самый хороший, но Эрне я желаю только добра, — А2 потер бороду. — Ты под мое определение добра не попадаешь никак, но она тебя любит, уж не знаю за что, и я не собираюсь мешать.
Они снова помолчали, а затем Феллер сказал:
— Угости меня виски, в баре должен быть очень хороший.
И Орк подчинился, потому что, в конце концов, он был хозяином, а виски действительно был великолепен. Да и настало время выпить.
— Зачем я понадобился? — спросил Бен, сделав первый глоток. — Ведь ты можешь нарисовать все, что пожелаешь, создать виртуальную личность любого уровня и превратить ее в фигуру планетарного масштаба. Зачем понадобился я?
— Орки съедят любую ложь, а инвесторы — нет, на них работала GS, на них работали все спецслужбы мира, и они без труда вскрыли бы виртуала, — объяснил А2, задумчиво разглядывая стакан на просвет. — Тот факт, что я их обманул, не говорит о том, что стратегические инвесторы идиоты, — просто я оказался умнее. И в своей игре я должен был опираться на настоящего человека, не имеющего ко мне никакого отношения: на человека сильного, упрямого, с подтвержденной историей, которая вызовет сочувствие орков. На человека, из которого, как ты правильно выразился, я смог бы вылепить фигуру планетарного масштаба.
— Как же я попал в поле зрения?
— Случайно, — ответил Феллер, глядя Бену в глаза. — Можешь не верить, но я даю слово, что Сара погибла случайно. И только затем мои скауты наткнулись на тебя, и ты подошел по всем параметрам.
— Значит, это ты уничтожил мою семью?
А2 неопределенно пожал плечами и сделал глоток виски.
Для человека, который разрушил мир и убил миллионы человек, смерть одной женщины не являлась чем-то важным, но при этом... При этом Орк неожиданно понял, что не считает сидящего напротив мужчину чудовищем. В А2 не было ненависти, агрессии, садистского желания убивать — не было ничего, кроме космически холодного безразличия и абсолютной уверенности в собственной правоте.
Перед Орком сидел фанатик.
— Почему меня не убили? Я сыграл свою роль и должен был погибнуть в бою с властями.
— Эрна попросила не трогать, — честно ответил Феллер. — Хотя, конечно, имело смысл свернуть тебе шею.
— Чтобы замести следы?
— Я не преступник, — веско произнес А2. — Я строю новый мир, и миф, который станет его фундаментом, должен быть безупречен.
И эти слова, произнесенные спокойным, чуточку отстраненным тоном абсолютно убежденного в своей правоте человека, взорвали Бена.
— Новый мир?! — почти выкрикнул он. — Ты обрушил все, что еще держалось, создал хаос и развязал войны по всей планете. Ты превратил стариков в добычу, ты...
— А чем это должно было закончиться?
И негромкий вопрос стал иголкой, которой Феллер лопнул надутый до последнего предела шар Бенджамина.
— Что закончиться? — глупо спросил Орк.
— Предыдущая версия цивилизации, — ответил А2, позабыв посмеяться над недогадливостью собеседника. — Или ты думаешь, мы с Паркером случайно совершили открытие? Работа над созданием наноэкрана велась целенаправленно с того самого момента, как стало понятно, что smartverre не обеспечивают требуемый инвесторам уровень контроля. Я поставил на Паркера, Арчер — на другую лабораторию, дядя Сол — на третью, но мы с Филипом пришли к финишу первыми, поэтому появилась "Iris Inc.". И другой корпорации не будет.
— Почему? — вырвалось у Бена. — Вдруг кто-то из инвесторов разработал систему, которая превзойдет открытия "Iris Inc."?
Несколько секунд Феллер смотрел на Орсона, как на таракана, который неожиданно заговорил, после чего поинтересовался:
— Ты когда-нибудь слышал о Теории опережающих технологий? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Византия начиналась тяжело, но появились катафракты, и империя надолго стала грозой соседей. В XIX веке китайцев было чудовищно много, но англичане привезли пулеметы, с помощью которых в буквальном смысле слова усеивали поля сражений мертвыми телами. Сербские сепаратисты могут сколь угодно кичиться своей доблестью, но неядерный удар с современного спутника способен создать кратер на месте любой горы, и этот факт удерживает их от необдуманных действий. Опережающие технологии гарантируют успех, но требуют колоссальных вложений. Я взял у инвесторов гигантские даже по их меркам деньги и обеспечил "Iris Inc." непреодолимый технологический отрыв от конкурентов. — Он улыбнулся. — Раньше властители собирали земли, теперь — технологии. Именно из них я построю будущее.
— И каким оно будет?
— Не таким, как сейчас.
— А... — Орк хотел спросить о чем-то другом, но мысль насчет технологий не отпускала. — А что будет, если вдруг явится гений и взломает тебя?
— Где гений получит образование? — с неподдельным интересом осведомился Феллер. — Современная наука давно превратилась в разновидность магии. Например, для того чтобы хотя бы в общих чертах понимать, о чем говорит Паркер, нужно учиться не менее пятнадцати лет. Оглянись вокруг: много ты знаешь таких людей? Современные "программисты" работают по шаблонам, складывают домики из кубиков, которые мы им подсовываем, и уверены, что ведут цивилизацию вперед. Все их "прорывные" стартапы — это возня в песочнице. Люди, способные осознать колоссальные возможности OS "suMpa", я уж не говорю о том, чтобы превзойти их, должны учиться этому годами, а доступ к знаниям мы контролируем давно и плотно, ведь в знаниях — залог нашего превосходства. Так что нет, друг мой, я не боюсь, что однажды чертиком из коробочки выскочит гений и взломает меня. Такое попросту невозможно.
Эта фраза стала самой страшной из всех, что услышал Орк от Феллера.
— Таким ты хочешь сделать будущее? Кастовое общество, в котором судьба любого человека определена еще до его рождения?
— Это не мой замысел, — А2 грустно улыбнулся. — Я прекрасно понимаю твое сложное отношение ко мне, но я не "черный властелин", а меньшее зло. Абсолютная власть требовалась инвесторам для создания рая — рая для них и их детей. Проект "Elysium" должен был поглотить мир, окончательно превратить планету в собственность элиты, правящей небольшим количеством вечно молодых и абсолютно послушных подданных. Потребление ресурсов снизится. Экология восстановится. Воцарятся благоденствие и покой. Им казалось, что проект "Elysium" вознесет цивилизацию на вершину, но я решил, что он станет тупиком. И начал войну.
— Ты убил миллионы людей!
— Они были обречены, — пожал плечами Феллер. — Зато остальные остались свободными.
— Свободными от чего?
— Просто: свободными, потому что свобода — это абсолют.
И снова — непробиваемая убежденность в правоте. Но не слепая вера в выдуманную догму, а четкое и неукоснительное следование хладнокровно разработанной концепции.
— Что дальше? — устало спросил Орк.
И услышал неожиданно искренний ответ.
— Я хочу к звездам, — тихо сказал Феллер, глядя на собеседника через стакан. — Я хочу в дальний космос. Хочу своими глазами увидеть то, о чем мечтал, читая в детстве книги. Я хочу...
— Нарисуй, — предложил Бен. И, прежде чем А2 ответил, с жаркой издевкой продолжил: — Твоя власть абсолютна, ты можешь хоть завтра организовать прилет инопланетян, увидеть их и даже потрогать, ты... — Орк прищурился. — Ты построил мир, покоящийся на идеальной системе обмана, но откуда ты знаешь, что видишь действительность, а не реальность? Не получится ли так, что незаметный клерк из "Iris Inc." транслирует на твой наноэкран то, что считает нужным?
— Не получится, — качнул головой Феллер и принялся сворачивать самокрутку.
— Откуда ты знаешь?
— Я не подключен.
— Что?! — изумленно воскликнул Орк.
— Правильный дилер свой товар не пользует, — рассмеялся А2, весьма довольный произведенным эффектом. Щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. — Думал, ты знаешь эту нехитрую истину.
— Но как это возможно? — Бен был настолько ошарашен, что не среагировал на то, что А2 курит запрещенный табак. — Тебе бы не позволили остаться без чипа.
— Молодец, все понял верно: мне бы действительно не позволили, — подтвердил Феллер, весьма довольный произведенным эффектом. — Не будь я подключен, мне бы не доверили проект "Elysium", вот и приходится таскать эти чертовы виртуальные smartverre. — Феллер прикоснулся к виску, словно потрогав дужку очков. — Они незаметны, но они есть, обеспечивают мне постоянное подключение к ar/G и, как следствие, отсутствие подозрений со стороны инвесторов. Прекрасная технология, у которой всего один недостаток: smartverre можно снять в любой момент. — Еще одна пауза. — Наверное, я последний на Земле человек, который может видеть правду, но при этом, поверь: увидеть правду и понять, что видишь правду, не всегда одно и то же. Многие не замечают и не понимают истины, которая лежит у их ног.
— Выступления! — догадался Орк, чувствуя себя последним идиотом.
— Идеи и тексты, которые тебе подбрасывали Мегера и Бобби, идеи и тексты, которые вы обсуждали и которые ты правил, а потом излагал на камеру, — все они были моими. А некоторые выступления я даже сам записал, сидя перед камерой в твоей "обложке", — А2 поставил опустевший стакан на стол и подвинул к Орку, показывая, что следует добавить. — Как тебе такая правда, Бен? Каково знать, что ты — мое произведение?
— Ты и есть Орк, — убито прошептал Орсон.
— Но с этого момента наши пути разойдутся, — пообещал А2. Он затянулся последний раз и бросил окурок в больничный стакан с водой. — Теперь ты полностью станешь самим собой и сможешь делать все, что пожелаешь. Даю слово.
— А если я начну войну против твоего мира?
— Ты должен начать войну против моего мира, — резко ответил Феллер и тем окончательно поставил Орка в тупик.
— Почему?
— Потому что должен! — Впервые с начала разговора А2 показал чувства. Швырнул Бену в лицо настоящие эмоции. — Сейчас между орками и самой страшной, самой устойчивой диктатурой в истории цивилизации стою только я. Только мое нежелание владеть миром! Я добью стратегических инвесторов, присвою их богатства и начну строить будущее. А ты придумай, как заставить орков вернуться в действительность. Придумай, как сломать этот чертов мир! Объясни оркам, что ложь, в которой они согласны жить, способна привести их только в "Elysium". У тебя для этого есть все: сила, упрямство, ненависть ко мне и Эрна, которая тебя ждет и готова идти хоть на край света. — А2 поднялся, постоял, глядя на изумленного собеседника, затем снял с шеи черную веревочку, на которой висела серебряная монета, и вложил ее в руку Орка. — Если талисман останется у меня, ты точно ничего не сможешь сделать.
Улыбнулся и исчез.
Стал невидимым, запретив наноэкрану Бена себя видеть.
Абсолютный властелин.
Мы крайне редко задумываемся над тем, в каком чудесном мире живем.
Мы придумали уникальную цивилизацию, основанную на лжи и являющую собой ложь, и предложили ее людям. И люди приняли цивилизацию лжи, согласившись видеть только то, что красиво и приятно глазу. Люди так сильно захотели жить в кино, что согласились стать ненастоящими. Выбрали небытие, обозвав его реальностью. А самое страшное заключается в том, что этот песочный замок продержится много дольше иных крепостей, потому что его обитатели будут цепляться за ложь до последней возможности, до последнего вздоха. Потому что его обитатели, кем бы они ни были, на какой бы ступеньке ни стояли, живут в раю. Каждый — в своем собственном. Каждый видит себя таким, каким хочет, ездит на той машине, на какой хочет, и ест то, что хочет.
Каждому достался свой "Elysium".
— Но это же страшно, — сказала моя женщина, когда я поделился с ней этими мыслями.
