— ...брось Квинта! Только не забудь мне отдать грелку, а то я замёрз просто жесть! Ему она ни к чему!
Спокойно отреагировать я не смог, подтверждая свои мысли об условиях ультиматума:
— И с чего я должен делать такой выбор, напомни?!
— Потому что ему даже застрелиться смелости не хватило! Он бесполезен! А уж если я выступаю твоим инструментом, то уже не просто так! Я больше не собираюсь убирать за тобой дерьмо за бесплатно и следовать в любую жопу мира! Пока ты носишься с бесполезными полу-трупами больше, чем с людьми, которые твои охренительные поручения выполняли шесть лет!
Слова гвардейца не был лишены смысла, я бы даже сказал, что с точки зрения прагматичности, холодного расчёта, рациональности, и прочих вещей не умудрённых эмоциями, он говорил полную правду. Однако, абсурд в том, что его холодный расчёт сам исходил из эмоционального порыва, и в данной ситуации абсолютно неуместен. Этот ментальный тупик злил меня до дрожи. Вот нужно было ему начать выяснять отношения сейчас, вот в самый неудобный момент!
После такого монолога уже бывшего товарища, на Квинта я старался не смотреть, но взгляд раненного гвардейца пристально вонзился в моё боковое зрение.
Но вскоре я впервые обрадовался, что какой-то внешний фактор прервал напряжённое молчание.
Поток падающих за спиной Маркуса спор резко усилился, приближаясь к нам всё ближе. Свист ветра и подрагивающая земля подтверждали эти наблюдения.
— Маркус, — проговорил я, смотря вдаль, — тут проблема, давай отложим разборки!
— Мать твою, ну что за детский сад?! — гвардеец взмахнул гранатой, — не пытайся меня отвлечь!
— Я серьёзно говорю! — уже визжал я, видя как приличных размеров огненный шар летит прямиком к нам, сдуваемый сильным ветром.
В этот момент Маркус всё-таки обернулся назад:
— Сука, — стыдливо произнёс он и ринулся в сторону.
Горящая спора пронеслась над нашими головами, разбрасывая горящие куски плоти, оставляющие в небе огненные росчерки.
Био-капсула врезалась прямиком в скалу позади, снова заставляя упасть в снег и расцепить руки с Квинтом. Грохот скал, животные визги и треск пожара смешались в единую какофонию звуков.
Мотая всеми конечностями, я снова почувствовал знакомое ощущение скатывания по отвесной поверхности. Ледяные перегородки трескались, и узкий утёс, на котором мы выясняли отношения, начал накреняться к пропасти.
И всё-таки падения не случилось. Затормозив где-то посередине спуска и слегка успокоившись, я обернулся назад.
Спора будто приварилась к скале и слоями слезала с неё, образуя костры, освещающие сумеречный утёс.
— Помогите, а! — услышал я крик у края.
Не раздумывая, я поднялся насколько мог быстро, и ринулся к источнику мольбы.
Прокатившись на коленях последние пару метров, я увидел Маркуса, висящего на одной руке.
— Хватайся! — покричал я, придерживая соскальзывающую руку гвардейца.
Новый крик о помощи раздался слева.
Квинт висел на другом краю утёса, держась двумя руками. Учитывая полученную рану, две руки не сильно помогали гвардейцу удерживаться долго время. Его лицо было покрыто потом и выражало гримасу боли. У него была минута или две.
Я обернулся на Маркуса.
На его лице пробежали тысячи эмоций:
— Вытаскивай!
Послышался новый ледяной треск. Утёс накренился ещё больше. Времени у меня мало.
Я вскинул глаза к небу.
Где-то в стратосфере вспыхнул очередной огромный взрыв. Пролетая сквозь завесу огня, десантные споры оставляли в небе огненные хвосты будто метеоры. День шёл к завершению, но эти огни, в которых сгорали тысячи тиранидов, освещали небо ярким заревом, отражающимся в моих слезившихся глазах.
Я медленно опустил взгляд обратно на гвардейца.
— Что?! Нет! — вскрикнул Маркус, — даже не думай!
Я ослабил хватку на руке Маркуса.
— ...ты не можешь так поступить со мной! После всего, что я сделал!
Я ничего не ответил и лишь бросил взгляд на Квинта, который вот-вот отпустит последнюю руку.
— Это тебя за меня, тварь! — взревел Маркус, впервые вперемешку со всхлипываниями.
Он явил ладонь в которой до сих пор держал гранату.
Выдернув чеку зубами, гвардеец перекинул снаряд через мою спину прямо на плато.
Дальше я не думал. Я лишь бежал.
Взрыв гранаты и грохот скал заглушили крик падающего Маркуса.
Утёс тут же накренился до критических значений, и в конце беготни я просто упал на живот, хватая Квинта за руку, когда тот уже практически полностью сорвался.
— Последний рывок! — вскричал я, подтягивая мальчишку, — давай!
Тот бешено дышал, обливаясь потом, когда я затащил его на утёс. Рана на животе слегка протекала через бинты, оставляя кровавые следы на снегу.
— Быстрее, быстрее! — стараясь помогать Квинту насколько возможно, я вожделенно сверлил взглядом край трещины на которой заканчивалось обрушение.
Когда мы пересекли её, утёс полностью рухнул вниз, через несколько секунд подняв тучу пыли и породив страшный грохот.
Лёжа на спине, я смотрел на падающий снег, пытаясь успокоить дыхание.
...
До чего же паршивый день...
Повернув голову в сторону, я взглянул на горящие остатки споры. Горелая ксено-плоть страшно воняла, но обладала отличной воспламеняемостью.
Тяжело поднявшись, я направился к одному из костров и через несколько метров рухнул рядом. Подставил замёрзшие руки.
Рядом захрустел снег. Проделав тот же маршрут, Квинт упал рядом, одной рукой держась за бок, а вторую выставив к огню.
Где-то минуту мы грелись молча.
— Почему я?
Я молчал, всматриваясь в играющее пламя:
— Я снова закончил то, что он начал. Уже навсегда. Вот и всё.
— И ведь я правда бесполезен... — грустно ухмыльнулся Квинт.
— Я бы предпочёл иметь в команде человека который не ставит передо мной такой выбор. Человек это... это не только его навыки. Видимо обратной стороне Маркуса суждено было проявиться полностью именно сегодня.
— А как же грязная работа? — посмотрел на меня Квинт.
— Черт с ней, — ответил я, глядя на ладони, постепенно возвращающие чувствительность, — найдем другие способы решения проблем.
Животный рык прервал нашу уютную беседу. Мы с Квинтом переглянулись.
Медленно выходя из-за угла споры, перед нами предстал мелкий тиранид, от панциря которого обильно исходил дым. Оружия у нас не было.
— Я не могу быстро бежать... — панически произнёс Квинт, отползая от огня.
Истощённый как морально, так и физически, я не мог принять нормальное решение, давая волю страху.
Когда тиранид кинулся на меня, я лишь вскрикнул и закрыл лицо руками.
После отчётливого свиста, яркий поток плазмы, прилетевший из-за спины, снёс ксеноса, окончательно превращая его в обугленный костяной каркас.
— А? — замотал головой Квинт, пока я положил руку на вздымающуюся грудь.
— Сержант! — крикнул знакомый приглушенный голос.
Обернувшись, я увидел чуть выше по склону техно-жреца, опускающего плазменную винтовку:
— Там можно забраться наверх!
* * *
День постепенно шёл к завершению. Полностью вымотанные и истощённые, мы брели по заснеженному плато, продираясь сквозь тёмные маккрагские сумерки. Буря начала сходить на нет, дул лишь лёгкий ветерок, гоняющий по округе снежные барханы. Однако, понижающаяся к ночи температура воздуха сполна компенсировала отсутствие ветра. Не знаю сколько конкретно тут градусов, но мороз был зверский. Благо, мы смогли захватить с собой какой-то хитиновый отросток от споры, который служил нам в дороге и обогревом и факелом. Грелка давно истощилась и была выкинута.
— На вашем месте я бы поступил так же, — прокомментировал мой рассказ техно-жрец, шедший впереди.
Он снова снял мантию, дабы хоть как-то укутать в неё Квинта. Самого жреца холод не особо заботил ввиду сильной аугментации торса, где было уже не так много биологических частей подверженных обморожению.
Согласно рассказу служителя Омниссии, множественные трещины разделили отряд ещё сильнее, чем я думал и смелый жрец отправился на поиски нашей троицы. Точнее уже двоицы.
— Но в чём-то он всё же был прав, — ответил я, махая подожжённым отростком, — если я просто склею ласты, это будет максимально глупо.
— На это воля Бога-Машины, — ответил жрец не оборачиваясь.
— Хах, — ухмыльнулся я, — а разве его воля применяется к еретическому отродью?
— Что? — собеседник остановился и обернулся.
— Ваш магос назвал меня еретическим отродьем, там, на плато. Стало быть и машина еретическая?
Жрец задумался на пару секунд, опустив голову.
— Несмотря на существование единой доктрины, взгляды отдельных членов братства могут разниться, — наконец ответил он, возобновляя движение.
— Ну а как считаете вы? Вас же зовут Кристос, да? Или Клемент?
— Клемент это имя магоса, который создал то самое устройство, к которому мы сейчас идём, — быстро ответил механикум, видимо обиженный на то, что я едва не перепутал его имя.
— Хорошо, его мотивация мне ясна, он считал, что занимается благим делом, раз успел обжиться минимум на двух мирах. А вы, вы сторонник магоса, которому служите? Я заслуживаю уничтожения в глазах большинства членов братства?
Техно-жрец отвечал с неохотой, не поворачиваясь:
— По поводу созданных им устройств у меня пока есть лишь опасения, но к вам я отношусь хорошо. Я не считаю вас отродьем.
— Хех, и на том спасибо, — заключил я, наблюдая как хитиновый факел окончательно погасает, испуская маленькую струйку дыма, — света нет!
Часть споры отправилась в снег.
— У меня глюки или я реально слышу рокот моторов? — наконец подал голос Квинт, уже будто вросший в доверенную ему мантию.
— Да, — ответил жрец, нажимая что-то на голове, — мне докладывали, что транспорт из крепости должен прибыть к нам примерно в это время.
— Значит ваш способ связи всё-таки сработал? — спросил я.
— Я отправил примерную информацию через нейроимлпанты в коммуникационный центр крепости, — проговорил жрец, — как видно, там действительно нашлись люди способные принять такой сигнал. Скорее всего, это кто-то из техно-десантников Ультрамаринов.
В крепости на моё геройство вряд ли возлагали большие надежды, скорее опираясь на мощные пушки и толстые стены, но и упускать возможность прорыва строя тиранидов никто не хотел. По словам Кристоса, он смог сообщить примерное месторасположение остальных членов нашего отряда, но вот насколько верна эта ориентировка, зависит уже от воли случая. Я старался просто не думать о плохом сценарии, но получалось так себе. Они должны справиться. Там Хашмант, там Мелиса, да всё они сообразительные. Должны справиться, просто должны.
— Кажется, вижу наш транспорт, — проговорил Кристос, поворачиваясь на запад.
Действительно, рокот старых прометиевых моторов доносился сквозь ветер всё активнее, и вот, сквозь белую дымку показались два круглых силуэта фар.
— Ура, — устало произнёс Квинт. Я взглянул на него. Парень был совсем плох.
— Держись, — я слегка потряс его, — скоро будем в крепости и там тебя подлатают.
Через пять минут маневров по снегу и сигналов руками от Кристоса, транспорт наконец затормозил рядом с нами в боковом скольжении.
Агрегат представлял из себя исключительно утилитарную машину для перевозки грузов, в которой поверх оси и силового агрегата был посажен корпус из пластали с крытой кабиной и длинным открытым багажником. Вместо колёс были установлены снегоходные лыжи.
— Вы же посылали сигнал? — из багажника вылез боец в форме Ауксилии.
— Да, мы ведём сержанта Эроу в крепость, — техно-жрец указал на меня, — и ещё у нас раненый.
— Забирайтесь на борт, времени мало, — махнул нам боец, открывая хлипкую дверцу.
Долгожданное спасение быстро ускорило нас, и подталкивая друг друга, мы оперативно забрались в скрипящий кузов.
— Двигай! — боец стукнул по кабине, за мутным стеклом которого виднелся водитель.
Издав натужные звуки переключения механизмов, примитивный снегоход двинулся туда, откуда приехал.
Прохладный ветер ударил в лицо с новой силой.
— Как обстановка в крепости, на планете? — спросил я бойца.
— Мы готовы, — сдержанно ответил он, — но в остальном плохо, и в космосе, и на планете. Поверхность полностью открыта для вторжения и тираниды сбрасывают тысячи спор, в том числе недалеко от наших позиций.
— В смысле полностью открыта? — боязливо спросил я, — космическая оборона действительно полностью прорвана?
— Уже достаточно давно. Как итог, ауспеки крепости зафиксировали огромную волну ксеносов по тому направлению, откуда пришли вы.
— Варп тебя раздери, — злостно прошипел я, — пока споры падают весьма беспорядочно, не сказал бы, что приземлившиеся тираниды сбиваются в стаи.
— Это пока, — боец облокотился на борт, раскинув руки, — они высаживаются на огромную площадь, хотят не оставить ни единого пяточка без своего дерьма. И как уже сказал, там, откуда вы пришли, в долине, собирается настоящая армия для нападения на крепость. Там сложный природный рельеф в виде отвесного обрыва, но надолго их это не задержит.
Кажется я понял о какой долине идёт речь, когда вспомнил перепалку с Маркусом. Количество спор, приземлившихся туда, было действительно огромным.
— Ну а вы? — кивнул в мою сторону боец, — вы якобы наше секретное оружие или что? Будете запускать некое устройство?
— Да, но... пока не знаю как конкретно, — пожал я плечами.
— Мне не нужны технические подробности, — со смешком ответил боец, — вы же знаете, что я хочу услышать.
Промолчав пару секунд, обдумывая ответ, я решил сказать правду:
— Если честно, я понятия не имею поможет оно нам или нет.
Слегка приподняв уголок губ, собеседник равнодушно подытожил:
— Я так и думал.
Не найдя, что ответить, я лишь стыдливо опустил взгляд. Тяжело жить с такой ношей ответственности. Видимо, я ещё не до конца понимаю что именно происходит.
Следующие десятки минут поездки прошли в молчании и выслушивании завываний ветра. Но наконец со стороны водителя послышались слова:
— Подъезжаем к крепости.
Неужели добрались? Даже не верится.
— Скоро тебе помогут, — подбодрил я Квинта. Тот уже не говорил, а лишь едва заметно кивал.
Белая дымка падающего снега рассеялась, и перед нами предстала крепость северного полюса.
Грозные стены из феррокрита и бетона, высотой в несколько метров, дополнительно возвышались над горным хребтом, служившим для базы фундаментом. Многочисленные турбо-лазеры, ракетные установки и автопушки стерегли периметр, поворачиваясь на несколько сантиметров и были готовы открыть огонь в любой момент, пока ярчайшие прожектора подсвечивали цели. Крепость выглядела очень мощно. Но сколько раз эта мощь останавливала тиранидов? Правильно, нисколько.
Повернув слегка вправо, транспортник взял курс к внушительным воротам с поворотным механизмом. Из кабины доносились вокс-переговоры водителя и персонала базы.
— Сержант... сержант! — мучительно позвал меня Квинт, потряхивая за плечо, — там!
