На экране, комментируя его слова, шла реконструкция событий. Вот хищный куст разросся в вентиляции. Потом по потолку коридора в редко посещаемой части базы, замаскировавшись под силовые кабели, потянулись лианы. А вот первая жертва — техник, пришедший в ангар выполнить стандартную профилактику стоящих там законсервированных механизмов.
Хватились его лишь часа через три, — продолжил свой печальный рассказ Титов. — Два часа на проведение работ, ну и потом не сразу хватились и тревогу объявили лишь когда обнаружили, что пропал его индивидуальный биосигнал. Постоянный контроль биосигналов осуществляется только для тех, кто вышел за территорию, а внутри базы то его нет. Сначала пошли в каюту, потом туда, где он должен был находиться согласно рабочему графику — и ничего не нашли: проклятый куст утащил его одежду и недопереваренные остатки скелета на верх одного из контейнеров! Инстинкт у него — прятать следы своей трапезы, чтобы не спугнуть других животных. Короче, пока нашли тело, а вернее то, что от него осталось, подняли тревогу, запустили полное сканирование базы, прошло четыре часа пятнадцать минут плюс — минус десять минут. За это время мерзкое растение разрослось, расцвело и пустило споры практически во всех помещениях базы, кроме особо защищенных. Вместе с воздухом семена уже вдохнули все сотрудники, кроме доктора и биолога. Ну а что было дальше, я уже рассказал.
— Когда мы прилетели на базу, — продолжил научный руководитель "Персея", — то сразу начали эвакуацию. Хорошо хоть мерзкий куст был уничтожен, но меры карантина в отношении сотрудников пришлось принять по высшей категории биологической опасности. Вот вам и "безобидные цветочки".
Среди присутствующих пронесся ропот. И ухмылки с лиц силовиков, которые до этого, похоже, не воспринимали угрозу серьезно, пропали. Титов погасил экран, и снова заговорила Нурмухамедова.
— Второй класс проблем, связанных с людьми, — психопроблемы, такие как повышение уровня тревожности, ночные кошмары, галлюцинации, потеря памяти и так далее. Иногда люди буквально сходили с ума, и требовались огромные усилия, чтобы привести их в норму. Хотите прокомментировать? — обратилась она к поднявшему руку крупному мужчине с эмблемой на костюме в виде трех переплетенных золотистых спиралей.
— Всем известно, что психологическая обстановка в группе многое значит, но то, что довелось увидеть нашей экспедиции, лично меня убедило, что надо совершенствовать наши методы психодиагностики и психокоррекции. Я так думал, что психозащита у членов внеземных экспедиций и поселений создается просто непробиваемая. А вот поди ж ты, на лицо проблема! Дементьев, капитан "Ясона", — запоздало представился он. — Так вот прилетели мы на Австралию — 3, а там сотрудники местной базы все с ума посходили! Вначале — то доклады были, ну флаер загнулся, ну заболел кто — то, потом всякая ахинея пошла, кошмары у них, тревоги. Один сотрудник в петлю полез. Ну, если честно, посчитали это единичным случаем реактивного психоза. Хотя конечно, в дальний космос народ тщательно отбирают. Но с другой стороны, всякое бывает — может некая комбинация местных факторов стала чем — то типа своего рода психического аллергена. Но это по — любому ЧП и медик базы сразу же запустил ментоскопирование и глубокое исследование организма данного сотрудника. и особенно нервной системы и мозга на предмет выявления всех возможных нарушений, способных вызвать суицидальную реакцию. И ничего не обнаружил! Получалось так, что абсолютно здоровый человек, не имея к тому, согласно данным ментоскопирования, никаких предпосылок, вдруг взял, да и решил уйти из жизни. А потом еще одна попытка самоубийства, потом еще. Вся работа стоит, медики носятся как ошпаренные, всех проверяют. Естественно, тут уже были запущены в отработку и сценарии внешнего воздействия. И все существовавшие на базе детекторы микролептон — торсионного поля и придаваемые каждой базе на примерно такие вот случаи специальные FIB — овские устройства были запущены по программе поиска модулированных колебаний полей и излучений, которые могут вызывать у людей отклонения в психике. Или индуцировать галлюцинации. Но это не помогло — за сорок три часа до запланированной высадки нашей экспедиции база перестала отвечать на вызовы.
Изображение с автоматических камер поступало, но там было не пойми что! Народ по коридорам скачет, танцует, один цветастый халат на себя нацепил, полами машет, со стола прыгает. другой листья на голове какие — то пристраивает. А потом все до одного направились вдруг к выходу и скоро камера перестала их показывать, так как они скрылись за холмом. Ну мы сразу как прилетели, запустили зонд — разведчик. Оказалось, ушли они недалеко — до ближайшего лужочка. А там кто бабочек ловит, кто скачет в каких — то танцах а — ля шаманские, кто вообще голый загорает! Лица блаженные, улыбаются, смеются! Мы все параметры в районе этой полянки замерили — может какая — то биопатогенная зона. Нет, все чисто. Отправили два катера — на всякий случай высшей защиты. Изловили этих помешавшихся — я сотрудников имею в виду — и вернули на базу. И уже наши, экспедиционные специалисты стали разбираться. А спустя двое суток и они начали с ума сходить. Я сразу объявил ЧП первой степени, базу перевели в режим консервации, а всех находившихся на поверхности — и наших, и персонал базы — доставили на корабль и изолировали, включая даже пилотов, которые за ними летали. Боксы высшей защиты, где их поместили, накрыли дополнительно полями в режиме "белый шум". Изучение, во избежание потенциального заражения, продолжили с помощью наноботов и иных автоматических систем. Но так ничего и не поняли. А как только корабль удалился от планеты для подготовки к следующему прыжку, все изолированные вдруг сразу пришли в норму. Причем сами пострадавшие ничего толком сказать не могут — у них на события этого промежутка времени полная амнезия — как показало ментоскопирование, даже на уровне глубинных структур психики. Помнят только или беспричинную радость и эйфорию, или — те, кто хотел покончить с собой — немотивированную тревогу, ночные кошмары и резкие смены настроения. Но они работали, а к этому относились как к чему — то несерьезному, списывая на усталость. И к медикам базы идти не спешили — ну оно и понятно, кому же охота комиссоваться, да еще и с возможностью вообще потерять допуск во Внеземелье. Аналитики FIB на "Ясоне" дали заключение, что психика людей стала вдруг несовместима с данной планетой. А почему — нам установить так и не удалось! В результате база, как я уже доложил, законсервирована. Эвакуированный персонал сейчас на одной из карантинных станций в районе Юпитера. И я скажу, правильно! Видели бы вы, как мой начальник физзащиты, как в древности говорили, два метра роста и косая сажень в плечах, начал в одних трусах скакать за бабочками, да еще с венком из местных цветов на голове! Жуть! Так что проблемы с психикой — это очень серьезно. И, увы, но с подобным мы столкнулись и еще на двух планетах. Ну не до полного сумасшествия, но сильная тревожность, нервозность, кошмары и галлюцинации были.
— А еще какие проблемы встречаются? — спросил Мирославов. — Вы сказали про три раздела. Природа, люди, а еще что?
— Техника, конечно, — ответила Альфия Кажигалиевна. — Механические поломки, сбои программ и алгоритмов, отказ различных систем. Перечислять можно бесконечно, суть остается одна — техника ломается, причем неожиданно и в самый неподходящий момент.
— Ну так она всегда ломается, и на Земле тоже. И чаще всего именно в самые неподходящие моменты. Чего в этом экстраординарного?! — с некоторой нервозностью в голосе спросил начальник управления материально — технического обеспечения КИК Степанов.
— Процент сбоев и поломок. Я представляю отдел статистики, и мы в основном имеем дело с цифрами. Так вот суммарный процент всевозможных поломок и сбоев на базах, расположенных в данных областях пространства, намного превышает среднестатистический по другим изучаемым секторам космоса. Причем в некоторых случаях именно проблемы технического плана стали причиной катастроф первого уровня. Например, к нам поступили сведения о трех компьютерных системах, вышедших из строя полностью. То есть они работали, но делали вовсе не то, что должны были.
— Ну, все эти сбои легко устраняются, системы перепрограммируются и все! Какой тут первый уровень?! — произнес начальник отдела ИИ Раджеш Агарвал Шарма.
— Конечно, только что делать, если киберсистема базы влюбилась? Хорошо, если это проявляется в цветочках и сердечках на мониторах или тортиках вместо котлет. А если система отказывается выполнять свои функции? Если компьютеры перестают работать, блокируя доступ в информационное пространство базы и сменяя коды доступа?
— Но это же вполне устранимо, — парировал Раджеш. — Есть резервная и специально полностью изолированная от первой система ИИ, управление на которую можно переключить вручную, чисто механически. Плюс все системы жизнеобеспечения сдублированы и для них предусмотрено механическое отключение компьютерного управления с переходом на ручное. Кроме того, специально предусмотрена процедура жесткой перезагрузки системы путем ее отключения от питания. И управление энергостанцией на всех базах ведется отдельным от основного компьютерным комплексом, который также сдублирован и также может быть отключен механически с передачей управления операторам — энергетикам. А сбойную систему после ее отключения от питания бригада хороших программистов и системотехников перенастроит за пару дней, максимум неделю.
— Да, это все верно. Вот только на Дельте — 7, — взял слово командир "Одиссея", — попытка подобного вмешательства была расценена искусственным интеллектом как покушение на его "электронную личность". И он стал бороться за свое выживание. А вдобавок каким — то совершенно непонятным способом передал свое электронное безумие на компьютер энергостанции! Вам об этом должно быть известно!
— Да, наши специалисты сейчас разбираются, как это могло произойти — гипотез множество — от слабых эм — полей, наведенных в почве и системах коммуникаций, которые содержали коды управляющих команд и до выхода ИИ базы на передачу информации через модуляцию микролептон — торсионных полей. Однозначной оценки пока нет. Хотя некоторые механизмы дистанционного перепрограммирования изолированных систем ИИ уже нащупаны и разрабатываются меры противодействия. Кстати, ценность выявления подобных возможностей развития ИИ превышает издержки от произошедшего.
— Ну, знаете ли! — взорвался командир "Одиссея". — Там люди едва не погибли! Я всегда знал, что компьютерщикам их "страшилы" дороже людей!
— Извините, но я же знаю, что с людьми в конечном счете все нормально, а вот Вы явно не понимаете ценности результатов, которые мы получили при создании модели измененного поведения стандартных ИИ на Дельте — 7, — с возмущением ответил индус.
Капитан "Одиссея" уже собирался разразиться очередной гневной тирадой, когда Аотеароа прервал его и предложил вернуться к конструктивному обсуждению. Космолетчик выдохнул и уже более спокойно продолжил:
— Мы справились прежде всего благодаря предусмотрительности первых конструкторов космических баз. Именно благодаря им и нынешние базы оснащены системой механического отключения компьютеров и перехода на ручное управление, причем хорошо защищенной от проникновения нано — и прочих роботов, и задействовать эти системы могут только люди, имеющие механические спецключи и автономные шифр — устройства получения доступа. А то ведь эти хитромудрые ИИ и базы, и энергостанции направили к узлам перехода на ручное управление кучу подконтрольных им наноботов и разных прочих роботов с целью если не вскрыть их, то хотя бы повредить. И нашим системотехникам и энергетикам при поддержке бойцов отряда физзащиты...
— А они то зачем понадобились? — изумленно воскликнуло сразу несколько голосов.
— Да затем, что мы, как оказалось, даже представить себе не могли, сколько разных пакостей, включая атаки механизмов, может преподнести взбесившийся ИИ. Бойцам физзащиты пришлось в прямом смысле слова с боем прорываться к узлам отключения управляющих компьютеров. К тому же комп энергостанции пошел на прямой шантаж, угрожая вывести все энергоблоки в закритический режим! И начал это делать! Представляете, что бы произошло, не успей мы пробиться к системам механического отключения?
Хорошо хоть в комплект этой базы не входили боевые механизмы — хотя они обычно автономны и не связаны с ИИ, но компьютер энергостанци тоже не был связан, а вон как получилось. Думаю, всем будет полезно увидеть, что и как там происходило.
После этих слов командир "Одиссея" активировал виом и в течение последующих семи минут собравшиеся, не проронив ни слова, смотрели запись битвы оснащенных тяжелым вооружением людей и подчиненных им автономных роботов с другими роботами, которыми управлял искусственный мозг энергостанции базы Дельта — 7. Увиденное впечатлило всех — виом уже потух, а в зале все еще царила полная тишина.
Первым вышел из задумчивости Председатель КИК Альберт Аотеароа:
— Как я понял, имели место потери личного состава экспедиции и сотрудников базы?
— Да, погибли двое бойцов отряда физзащиты и четверо сотрудников базы. Пятеро бойцов и трое членов нашей экспедиции получили ранения различной степени тяжести.
— Было ли отмечено еще что — то необычное, помимо свихнувшегося ИИ? — спросил Мирославов.
— Пожалуй что лишь одно — пока наш ГИМП висел на низкой орбите, чтобы обеспечить, при необходимости, прямой энергоканал на поверхность — после отключения энегостанции могла срочно понадобиться энергия для разблокирования помещений базы и прочих аварийно — спасательных работ, наш ИИ тоже начал вдруг выдавать какие — то непонятные системные ошибки, сбои, — добавил командир "Одиссея". — Но наши спецы смогли их устранить, а как только .энергостанция была вновь запущена в ручном режиме управления и мы перешли на более высокую орбиту, сбои прекратились.
— Вот уж не думал, что от нашей собственной техники может быть столько опасностей, — сказал Мирославов.
— Да уж, жутковато выглядит, — согласился Директор КЭДРа Завьялов. — И что могут сказать по этому поводу наши технические и компьютерные службы?
— Мы обобщили информацию обо всех поломках, имевших нестандартный характер, — ответил Степанов, бросив короткий взгляд на Раджеша Агарвала, — тщательно изучили все доставленные на Землю технические средства с баз и записи экспедиций. Мои ребята каждую детальку проверили, все до последнего винтика и наносхемы. Поломки разные, но вот о причинах сказать трудно. Например, есть у нас обломки флаера — их специально по нашей просьбе привезли с планеты Медуз. Так вот, все повреждения вызваны именно падением флаера, а что послужило причиной этого падения — не известно. Я лично перепроверил все системы — и силовую электрику, и оптронику, и механику — все до последнего шва! Ничего! Должно было работать, но почему — то дало сбой, и флаер рухнул! Скорее всего, произошел отказ двигателя, но отчего — совершенно не ясно. Есть, правда, предположение, что его могла вызвать резкая смена полярностей в блоках и, возможно, это как — то связанно с магнитным полем самой планеты — там отмечались всплески. Или вот на планете Сиреневой звезды — там на базе все компьютеры тоже с ума посходили, хотя и не так жутко, как на Дельте — 7, но работа встала, исследования подвисли, да и вообще никакие вычисления невозможны, даже для связи. Ну, в начале — то они сами пытались наладить системы, даже запрос в наш отдел делали, а потом им не до этого стало. Извержение вулкана случилось, насколько я помню.
