— Мы никому и ничего не должны, — прервала мужа Венус. — Или ты забыл, что мы — кровожадные темные твари, похищающие жеребят из домов пони, чтобы обратить их в себе подобных, которые вынуждены пить кровь для выживания и долголетия? Скажи, Сешесс, ты хоть одного чейнджлинга видел, чтобы судить о них не по слухам, которые распускает злая молва?

— Но… — взгляд жеребца растерянно заметался, но он быстро взял себя в копыта и выдохнув спросил: — Что ты предлагаешь?

— Жеребенка, пока, оставим у себя, — решила Венус, возвращаясь к продолжающему дрожать малышу. — Нужно попытаться найти его родителей: они должны быть где-то неподалеку.

— А если не найдём? — хмуро спросил Сешесс, уже зная ответ.

— Тогда… у Себрис будет братик… или сестренка? — усевшись крупом на землю, бэтпони подхватила детеныша передними ногами и потерлась носом о его мордочку. — Хочешь погостить у нас, малыш?

В ответ, ощущая исходящие от перепончатокрылой пони тепло и заботу, маленький чейнджлинг протянул к ней передние ножки и что-то неразборчиво пискнул, вызвав тихий, но мелодичный смех. Наблюдающий за этой картиной жеребец, только страдальчески поднял взгляд к луне и мысленно посетовал на кобыл, у которых слишком сильный материнский инстинкт заменяет здравый смысл. Он пообещал себе, что будет следить за подкидышем (а кем ещё может быть детеныш, оказавшийся на пороге дома бэтпони совсем один?) оградит от его влияния дочь и при первом же признаке угрозы…

Впрочем, доводы жены тоже откидывать было нельзя. А если заботясь об этом чучеле она станет счастливее, то можно и потерпеть. Главное — убедить в этом остальных жителей деревни.

* * *

— Блюблад, — негромко позвала Селестия, выходя из-за стеллажа с книгами о магии времени, за которым находился маленький библиотечный закуток, где и обнаружился принц, обложившийся свитками и толстыми томами разных ученых.

— А? — встрепенувшись, задремавший прямо за столом жеребец едва не перевернул магический светильник. — Тетушка? Разве можно так пугать…

Фыркнув, белая аликорница покосилась на небольшие часы, которые стояли на самом краю стола, а затем спросила:

— Долго ты ещё собираешься мучить библиотекаршу?

— В смысле? — недоуменно заморгал единорог. — Я не… Это всё наглые инсинуации моих недоброжелателей!

Начав сбивчиво, Блюблад закончил фразу тоном обиженной невинности, для веса своих слов даже потряс правым передним копытом, словно бы угрожая тем самым неведомым недоброжелателям.

— Блюблад, уже два часа ночи, — без тени улыбки заявила принцесса дня, подходя к столу и садясь напротив названного племянника. — Бедняжка уже едва глаза держала открытыми, когда я сюда пришла: пришлось её отпустить и самой закрывать дверь. Так что, в библиотеке мы сейчас единственные посетители.

— Прости, тетушка, я слишком зачитался и потерял счёт времени, — потупился принц, изобразив самое виноватое выражение морды. — Этого более не повторится.

— Вижу, — слегка усмехнулась Селестия, телекинезом поднимая со стола свиток, запачканный чернилами и слюнями.

При виде этого непотребства, белый единорог начал стремительно темнеть, ощущая как морду заливает смущенный румянец.

— Её спасут, — отложив «улику», теплым и мягким голосом пообещала аликорница. — Нужно просто подождать. Я отправила лучших пони, которые только есть в Эквестрии…

— Лучше меня? — всё ещё смущаясь, жеребец добавил в голос намек на ехидство. — Или лучше Каденс?

— Вас я бы не отправила в любом случае, — строго отрезала правительница Эквестрии, но тут же смягчилась. — Я не буду говорить об ответственности перед государством — всё это не важно… Просто… Блюблад, я физически не смогла бы отправить в неизвестность ещё и тебя.

Принц опустил взгляд к столу, не в силах смотреть в глаза той, кто заменила для него мать, видя в них глухую тоску, стыд и боль от ошибок, которые до сих пор терзали её душу. Последнее, что он хотел бы видеть в этих глазах — это слёзы…

— Я подвел Сансет, — опустив плечи и уложив голову на скрещенные на столе передние ноги, заявил единорог. — Мы были… Мы — друзья. Но когда ей была нужна помощь и поддержка, меня рядом не было. Даже не думал, что мне будет так плохо без этой наглой, ехидной, самоуверенной…

— Она обязательно вернётся, — проведя правым передним копытцем по гриве Блюблада, произнесла принцесса дня. — Тебе же стоит отвлечься, отдохнуть, заняться чем-нибудь…

— Я нашел способ, как всё исправить, — вскинувшись, заявил жеребец и подхватив одну из книг, показал её обложку собеседнице. — «Туда и обратно: инструкция для путешествий в прошлое». Если всё сделать правильно, то я успею выдернуть Сансет из зеркала, а затем вместе с ней вернусь в настоящее. Таким образом мы избежим временного парадокса и…

— Я запрещаю тебе пользоваться заклинаниями времени, — прервала названного племянника Селестия, от которой ощутимо повеяло силой, но она быстро вернула над собой контроль и прежде чем жеребец успел что-то ответить, пояснила свою реакцию: — Ты не первый, кто хочет исправить прошлое. В своё время я тоже через это прошла, полной мерой ощутив на себе все последствия. Успеха добивались единицы, но и те — случайно, в то время как многие вовсе не переживали даже первую попытку. Блюблад, я не хочу потерять ещё и тебя… Пообещай, что не будешь делать ничего рискованного, пока хотя бы не посоветуешься со мной и мы вместе не решим, что план достаточно безопасен.

Жеребец хотел возразить, но встретившись с щенячьим взглядом белой аликорницы, просто не сумел произнести хотя бы слова. Наконец вздохнув и отвернувшись, он проворчал:

— Хорошо, тетушка, я не буду делать глупостей. Только и ты обещай, что больше не будешь делать так.

— Делать как? — невинно захлопала глазками кобыла.

— И так тоже, — фыркнул единорог. — Это бесчестные трюки.

— Это — политика, — хихикнула принцесса дня, затем встала на все четыре ноги и обогнув стол, крепко обняла Блюблада. — Мир?

— Мы вроде и не враждовали, — произнес принц, уткнувшись носом в белую шерстку крылато-рогатой пони. — Мир. Я наверное действительно пойду… спать. А то мысли уже путаются.

— Спокойной ночи, Блюблад, — разжав объятья, которые можно было сравнить с капканом для медведя (а то и дракона) Селестия проводила взглядом молодого жеребца, а когда он скрылся за стеллажом, перевела внимание на макулатуру на столе. — Давно бы сожгла все эти книги, если бы не обещала папе хранить любые знания.

Дернув ушами, правительница Эквестрии при помощи телекинеза вернула записи на полки, а затем запечатала их особым заклинанием. Теперь, хотя бы на какое-то время, можно было не опасаться, что сведениями, подчерпнутыми с пожелтевших страниц, воспользуется кто-либо посторонний (пусть в закрытую секцию и имели доступ считанные единицы пони).

* * *

Холодно, темно, сыро, больно…

Кутаясь в кусок старого брезента, Сансет вжималась в тёмный угол рядом с воротами, ведущими в подземное поселение, где обитали странные двуногие существа, похожие на минотавров, вооруженные огнестрельным оружием (куда более совершенным, чем аналоги производимые в Эквестрии) с бледной кожей и почти без шерсти, которую заменяла теплая одежда. Живот урчал от голода, холод и сырость заставляли время от времени использовать магию, фон которой в этом месте был каким-то рваным и низким, чтобы просушиться и согреться, а правая передняя нога пульсировала от боли из-за укуса какого-то мелкого зверька, похожего на крысу.

«Заразу я вроде бы выжгла, но видимо не всю. Нужен доктор…», — мысль о том, что если не удастся получить полноценную медицинскую помощь, то в итоге можно лишиться ноги, заставила мелко задрожать, но единорожка запретила себе плакать… по крайней мере, пока не окажется в безопасности.

…

Выпав из портала, который сработал как-то неправильно, Сансет оказалась в странном городе, застроенном одинаковыми прямоугольными домами, возвышающимися на много этажей. Вокруг царила ночь, с неба светила желтая луна (без рисунка головы единорога на ней, что заставило насторожиться и защитить себя барьером от магии и оружия).

Довольно быстро Шиммер поняла, что находится не на Эквусе: магия здесь была слабой, в воздухе ощущался странный фон неизвестной кобылке энергии, от которого по коже шли фантомные пощипывания, но самое главное — наставница не отзывалась. Конечно, можно было предположить, что её закинуло в далекое будущее, где пони живут в огромных городах, а принцессы Селестии уже нет, но против этой версии говорило слишком многое. Обследование ближайшего дома подтвердило предположение о перемещении как минимум между мирами.

Первыми живыми существами, на которых наткнулась пони, оказались крупные грызуны, таскающие разные деревяшки, железки, стекляшки в подвал многоэтажного дома. Тут она совершила ошибку и слишком расслабилась, из-за чего не заметила крысёнка, который подобрался к вторженке и вцепился ей в ногу своими зубами.

На вскрик Сансет отреагировали другие грызуны и с оглушительным писком бросились в атаку… за что поплатились своими жизнями. Единорожка не сдерживалась и вложила в заклинание уйму сил, страха и злости, в результате чего поток огня опалил стены, поджег дерево и какой-то искусственный материал, жутко воняющий во время горения, а от зверьков вовсе остался только пепел.

В дальнейшем, ученица принцессы Селестии вела себя куда осторожнее. Обработав и перевязав ногу (ради чего пришлось пожертвовать длинными прядями гривы, превращенными в бинт), она создала заклинания щита и невидимости, после чего захромала… куда-то. Нужно было найти безопасное место, еду, воду, затем начать попытки вернуться домой.

Где-то выли собаки, до слуха доносились какие-то хлопки, в небе летали огромные летучие мыши, заставляя непроизвольно ежиться при звуке хлопанья крыльев. К счастью, в эту ночь волшебница больше ни с кем не встретилась, а затем начался рассвет и город словно вымер. Однако, на смену прежним угрозам пришла новая: местное солнце оказалось очень «злым» и находиться под его лучами было неприятно, а без магического щита — вовсе опасно.

Наткнувшись на приземистое здание с плоской крышей, двери в котором были выбиты, Сансет решила рискнуть и провести разведку. Многоэтажки ей доверия не внушали, так как кобылке казалось, что они держатся исключительно на честном слове и соплях, а если дунет сильный ветер, вовсе сложатся как домино. Основательная даже на вид одноэтажка, в этом плане была куда предпочтительнее, да и тот факт, что в ней намного меньше мест где могли спрятаться местные жители, оказался не последним из доводов разума.

Разведка показала, что дом был явно не жилым: единственный этаж делился на большой «Г» образный зал, разделенный на две части при помощи низких тумбочек, между которыми находятся металлические вертушки, один из концов которого упирался в длинный туннель с четырьмя лестницами, уходящими далеко вниз, а ещё были маленькие комнатки с окошечками, комната с какими-то ящиками, одна из стенок которых состояла из стекла, туалет с раковиной (слишком высокие для пони, но вполне подходящие для минотавров). Ничего полезного там найти не удалось… кроме того самого куска брезента.

На улице тем временем стало жарко, а моральная и физическая усталость буквально валили с ног. Решив, что это место — не самый плохой вариант для временной базы, Шиммер всё же создала заклинание, при помощи которого узнала, что лестницы ведущие вниз, упираются в некую железную преграду, на чём временно и успокоилась.

Единорожка выбрала в качестве спальни комнатку с ящиками, где устроила себе ложе, а затем закрыла вход баррикадой из разного хлама. Так и закончился первый день в новом мире.

Пробуждение было не из приятных: тело затекло и замерзло, нога пульсировала болью, желудок мягко намекал, что его нужно покормить. Еды не было, зато пони вспомнила заклинание, позволяющее конденсировать воду прямо из воздуха, эффективность которого зависела от уровня влажности. В конце концов, не из грязной лужи же пить?

Разобрав завал, при помощи магии временно превратив какую-то деревяшку в кружку, единорожка заполнила её водой и напилась, стараясь хоть так заглушить нарастающий голод. Тем временем, на улице уже началась ночь и вышли на охоту хищники, встречаться с которыми не было ни малейшего желания.

После некоторых колебаний, было принято решение закончить разведку временной базы, а потому Сансет, окружив себя щитом, создав заклинание невидимости и ночного зрения, стала спускаться вниз. Сейчас она была крайне рада тому, что научилась одновременно поддерживать сразу три заклинания, количество которых при полной концентрации можно было довести до пяти (не самых сложных и затратных).

Внизу Шиммер наткнулась на створку опускающихся ворот, состоящих из металла, и довольно прочных даже на вид. Их можно было попытаться открыть телекинезом, проплавить огненной магией, или вовсе переместиться на ту сторону при помощи телепортации. Последний способ был самым опасным, так как не зная места, куда перемещаешься, велика вероятность оказаться в толще стены, или в пасти у дракона.

Пришлось вспоминать геологические заклинания (вот зачем принцесса Селестия заставляла их заучивать?), затем магию разума, познания в которой позволяли разве что узнать, есть ли поблизости кто-нибудь разумный. За воротами оказалось прямое просторное помещение, в левой стене которого находились ещё три прохода, которые шли параллельно друг другу и потом снова сливались в одно помещение. А ещё, там были живые и разумные существа…

…

«Желание жить — лучший стимул для обучения», невесело усмехнулась единорожка, закрывая глаза и концентрируясь на заклинании ментальной нити.

Тонкий щуп, который Сансет представляла как трубку для коктейля, беспрепятственно прошел через ворота и стал слепо шарить по помещению, которое находилось за ними. Наткнувшись на источник разума, пони улыбнулась и не пытаясь преодолеть естественную защиту, стала считывать поверхностные образы того, что существо видит и слышит. В первые разы она была слишком настойчива, и объекты изучения начинали волноваться, а затем вовсе обрывали связь со своей стороны, но со временем, которого у кобылки было достаточно, стало получаться «подсматривать» и «подслушивать» совершенно незаметно.