плана — значит губить самих себя. Если бы здесь был подвох, то Сюй Ю не
остался бы в моем лагере! Я и сам думал захватить Учао. У меня нет сомнений,
что мы осуществим этот план.
— Во всяком случае, необходимо принять строгие меры, чтобы Юань Шао не
воспользовался нашей беззащитностью, — настаивал Чжан Ляо.
— Об этом я уже подумал, — успокоил его Цао Цао.
Для отряда, отправляющегося к озеру Учао, были изготовлены знамена, такие
же, как в войсках Юань Шао. У каждого воина за спиной было по связке сена и
хвороста. Морды коней были завязаны, люди держали в зубах палочки.
С наступлением сумерек отряд, возглавляемый самим Цао Цао, тронулся в путь.
Цзюй Шоу, которого все еще держали под стражей при войске, обратил внимание,
что звезды горят необыкновенно ярко, и с разрешения стражи вышел во двор
понаблюдать небесные знамения. Его немало изумило, что звезда Тайбо внезапно
передвинулась и вторглась в пределы Тельца и Ковша.
— Приближается беда! Ведите меня скорее к Юань Шао! — приказал он
охранявшим его воинам.
Юань Шао, совершенно пьяный, спал, но, услышав, что у Цзюй Шоу важное дело,
велел его впустить.
— Я наблюдал небесные знамения и заметил, как Тайбо, двигаясь в промежутке
между Ивой и Демоном, вдруг вспыхнула и влетела в пределы Тельца и Ковша.
Думаю, что на нас будет неожиданное нападение, — заключил Цзюй Шоу. — Надо
быть начеку. Усильте охрану Учао и наблюдайте за дорогами в горах. Не
давайте Цао Цао привести в исполнение свой план!
— Преступник! — заорал Юань Шао. — Как ты смеешь беспокоить меня своими
глупостями!
Стражу, охранявшую Цзюй Шоу, он велел казнить и назначил новую.
— Погибнет наше войско! — вздохнул Цзюй Шоу, смахивая слезы рукой. — Где
будут покоиться мои останки?
Отряд Цао Цао продвигался ночью. У одного из лагерей Юань Шао их заметили и
окликнули.
— Цзян Цзи идет к озеру Учао охранять житницы! — ответили они, как велел
Цао Цао.
Люди Юань Шао увидели свои знамена и ничего не заподозрили.
Так шел отряд, называя себя войском Цзян Цзи, и никто не чинил ему
препятствий. К исходу четвертой стражи они подошли к Учао. Цао Цао приказал
обложить житницы связками сена и хвороста, поджечь их со всех сторон и под
бой барабанов ворваться в укрепление.
Шуньюй Цюн после изрядной попойки со своими военачальниками мертвецки пьяный
спал в шатре. Его разбудил гром барабанов. Он еще не успел понять, что
происходит, как крючьями был вытащен из шатра.
Му Юань-цзинь и Чжао Жуй, возвращавшиеся из поездки за провиантом, заметили
огонь над житницами и поспешили туда.
— Враг позади! — донесли Цао Цао его воины. — Просим отрядить войско
отбить нападение.
— Только вперед! Всеми силами вперед! — крикнул в ответ Цао Цао. — Когда
враг сядет нам на спину, тогда повернем и будем драться!
Воины устремились вперед. В это мгновение яркое пламя взметнулось к небу.
Му Юань-цзинь и Чжао Жуй были совсем близко. Цао Цао повернул войско против
них. Му Юань-цзинь и Чжао Жуй пытались держаться, но вскоре пали от рук
воинов Цао Цао. Все житницы сгорели.
Шуньюй Цюна схватили живым и доставили к Цао Цао. Он приказал отрезать ему
уши, нос и пальцы на руках, посадить на коня и с позором гнать в лагерь Юань
Шао.
Когда Юань Шао доложили, что на севере пылает зарево пожара, он все понял и
спешно созвал советников.
— Мы с Гао Ланем пойдем спасать Учао! — предложил Чжан Го.
— Не надо, — возразил Го Ту. — Если Цао Цао действительно решил
уничтожить наш провиант, то он сам пошел туда и лагерь его пуст. Нападайте
на лагерь! Цао Цао поспешит вернуться, и все будет так, как некогда было у
Сунь Биня, который окружил Вэй, чтобы спасти Хань!
— Нет, это не годится! — возразил Чжан Го. — Цао Цао хитер; если он
ушел, то предусмотрел все. А напасть на лагерь и не добиться успеха —
значит оказаться в плену у Цао Цао, как Шуньюй Цюн и все прочие.
— Цао Цао помышляет только о захвате провианта — не сдавался Го Ту. —
Зачем ему было оставлять войско в лагере?
Уговоры подействовали, и Юань Шао решил послать Чжан Го и Гао Ланя с
пятитысячным отрядом захватить лагерь в Гуаньду, а Цзян Цзи с десятью
тысячами воинов отправил спасать житницы.
Тем временем Цао Цао, перебив и рассеяв воинов Шуньюй Цюна, отобрал у них
одежду, оружие и знамена. Переодев своих людей, он создал видимость, будто
разбитый отряд Шуньюй Цюна возвращается в лагерь Юань Шао. На глухой дороге
переодетые воины столкнулись с отрядом Цзян Цзи. Тот ничего не заподозрил и
поскакал дальше. Неожиданно на него напали Сюй Чу и Чжан Ляо. Цзян Цзи не
успел опомниться, как был сбит с коня. Воины его все до единого были
перебиты, а к Юань Шао был послан гонец с вестью, что Цзян Цзи якобы разбил
врага на озере Учао. Юань Шао отменил посылку подкреплений туда и отправил
войска лишь в Гуаньду.
Тем временем Чжан Го и Гао Лань напали на лагерь Цао Цао. На них ударили
одновременно — слева Сяхоу Дунь, справа Цао Жэнь, а в центре Цао Хун. Армия
Юань Шао потерпела поражение. Когда подошло подкрепление, в бой вступил
отряд самого Цао Цао. Враг был окружен и перебит. Чжан Го и Гао Лань
вырвались на дорогу и бежали.
Остатки разбитого на озере Учао войска вернулись в лагерь. Вид Шуньюй Цюна
ужаснул Юань Шао. Он стал расспрашивать воинов, как они потеряли Учао.
Узнав, что Шуньюй Цюн в то время был пьян, Юань Шао в гневе предал его
смерти. А Го Ту, опасаясь, что Чжан Го и Гао Лань, вернувшись в лагерь,
докажут, кто прав и кто виноват, принялся наговаривать на них:
— Чжан Го и Гао Лань, наверно, радуются нашему поражению!
— Что это еще за выдумки? — удивился Юань Шао.
— Они уже давно хотят покориться Цао Цао — вот они и довели войско до
поражения!
Юань Шао в ярости велел вызвать их в лагерь, собираясь беспощадно покарать.
Однако Го Ту раньше успел послать человека предупредить их, что Юань Шао
готовит им казнь.
Вскоре к озеру Учао прибыл гонец от Юань Шао.
— Зачем господин вызывает нас? — спросил его Гао Лань.
— Не знаю.
Гао Лань выхватил меч и зарубил гонца. Чжан Го испугался.
— Юань Шао поверил клевете, что мы покорились Цао Цао, — объяснил ему Гао
Лань. — Чего нам ждать смерти? Лучше действительно покориться!
— Я давно об этом думаю, — откликнулся Чжан Го.
И они со своими отрядами отправились в лагерь Цао Цао.
— Чжан Го и Гао Лань пришли покориться вам. Не знаю, искренне это или
притворно? — спросил Сяхоу Дунь.
Цао Цао ответил:
— Все равно. Я встречу их милостями. Если даже сейчас они не искренни, я
сумею привлечь их к себе.
Он открыл ворота лагеря и пригласил Чжан Го и Гао Ланя войти. Те сложили
копья и пали ниц.
— Стоило Юань Шао послушаться ваших советов, и он не понес бы поражения,
— сказал им Цао Цао. — Вы же перешли ко мне подобно тому, как Вэй Цзы ушел
от Инь и как Хань Синь перешел к Хань! — сказал Цао Цао. Он пожаловал им
чины и титулы, и они остались довольны.
А Юань Шао, оставшись без провианта и оттолкнув от себя Сюй Ю, Чжан Го и Гао
Ланя, совершенно упал духом.
Сюй Ю уговорил Цао Цао предпринять стремительное нападение на лагерь врага;
Чжан Го и Гао Лань вызвались повести войска.
Ночью они вступили в бой, который длился до самого рассвета. Армия Юань Шао
понесла огромные потери.
Затем Сюй Ю предложил Цао Цао новый план:
— Распространите слух, что вы посылаете один отряд захватить Суаньцзао и
Ецзюнь, а другой — на Лиян, якобы с целью отрезать Юань Шао путь к
отступлению. Он испугается и пошлет туда подкрепление. А мы, пока войско
Юань Шао будет на марше, разгромим его лагерь. Враг будет разбит вне всякого
сомнения!
Когда Юань Шао со всех сторон стали доносить о готовящемся двойном
нападении, он послал Юань Шана с большим войском на помощь в Ецзюнь, а Синь
Мина в Лиян.
Как только эти войска ушли, Цао Цао атаковал лагерь Юань Шао, воины которого
потеряли всякую охоту сражаться и обратились в повальное бегство. Сам Юань
Шао не успел даже облачиться в латы. Он вскочил на коня в простой одежде, с
повязкой на голове. Сын его Юань Тань не отставал от него.
За ними погнались Чжан Ляо, Сюй Чу, Сюй Хуан и Юй Цзинь. Юань Шао
переправился через реку так поспешно, что забыл о своих книгах, бумагах,
повозках, золоте, тканях. С ним бежали только восемьсот всадников. Воинам
Цао Цао догнать его не удалось. Они захватили все брошенные вещи и убили
более восьми тысяч человек. Кровь лилась ручьями, утонувших в реке было
великое множество. Цао Цао одержал большую победу. Захваченные драгоценности
он роздал своим воинам и военачальникам.
Цао Цао извлек из бумаг пачку писем. Это была секретная переписка между Юань
Шао и его тайными единомышленниками в Сюйчане.
— Запишите все имена и накажите изменников! — советовали Цао Цао
приближенные.
— Не нужно, — возразил Цао Цао. — Когда Юань Шао был могуществен, я сам
не знал, как от него защититься. Чего же требовать от других!
Бумаги он велел сжечь и больше об этом не упоминать.
Между тем, когда армия Юань Шао обратилась в бегство, Цзюй Шоу, находившийся
в темнице, не мог скрыться. Его захватили и привели к Цао Цао. Тот давно его
знал.
— Я не покорюсь! — еще издали закричал Цзюй Шоу.
— Юань Шао по глупости своей не пользовался вашими советами, — сказал ему
Цао Цао. — Почему вы так упорствуете в своем заблуждении? Если бы я мог
привлечь вас на свою сторону раньше, мне не пришлось бы беспокоиться о
Поднебесной!
Цао Цао милостиво обошелся с пленником и оставил его в своем лагере. Но Цзюй
Шоу похитил коня и хотел бежать к Юань Шао. Тогда Цао Цао в гневе велел его
казнить. До последнего вздоха Цзюй Шоу сохранял присутствие духа.
— Увы! Я сгоряча убил честного человека! — горевал Цао Цао и приказал с
почестями похоронить Цзюй Шоу.
"Здесь похоронен благородный и непоколебимый Цзюй Шоу" — так гласила
надгробная надпись на могиле. Потомки воспели Цзюй Шоу в стихах:
В Хэбэе знали все давно Цзюй Шоу
Как человека мудрости отменной.
Легко читал он знаменья небес
И тайны вражьи постигал мгновенно.
С железным сердцем прожил он свой век,
В опасных битвах воспарял, как птица.
И Цао Цао, честь ему воздав,
Его в отдельной схоронил гробнице.
Вслед за тем Цао Цао отдал приказ о нападении на Цзичжоу.
Поистине:
Один был хитер и врагов сразил небольшою силой,
Другой был силен, но глуп, и глупость его погубила.
На чьей стороне оказалась победа, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
в которой повествуется о том, как Цао Цао разбил Юань Шао в Цантине,
и о том,
как Лю Бэй нашел убежище у Лю Бяо в Цзинчжоу
Воспользовавшись поражением Юань Шао, Цао Цао привел в порядок свои войска и
бросился в погоню за врагом.
Юань Шао в одной рубахе и головной повязке бежал на северный берег реки в
Лиян. У него теперь оставалось всего восемьдесят всадников.
Из лагеря навстречу ему выехал да-цзян Цзян И-цюй, которому Юань Шао поведал
обо всем происшедшем. Воины Юань Шао, узнав о том, что их полководец жив,
снова стали собираться к нему, как муравьи.
Юань Шао решил возвратиться в Цзичжоу. В пути ему пришлось остановиться на
ночлег в пустынных горах. Поздней ночью до слуха Юань Шао, находившегося в
шатре, донесся плач. Юань Шао вышел из шатра. Плакали воины, потерпевшие
поражение, рассказывая друг другу о горечи похорон и гибели братьев, о
расставании с товарищами и потере родных. Они ударяли себя в грудь и, рыдая,
восклицали:
— О, если бы он послушался Тянь Фына, разве мы испытали бы столько горя!
— Да, я не слушался Тянь Фына, — с раскаянием прошептал Юань Шао, — и
вот теперь армия моя разбита, военачальники погибли. Как мне смотреть людям
в глаза?
На следующий день их встретил Фын Цзи со своим отрядом.
— Что мне делать? — были первые слова, с которыми обратился к нему Юань
Шао. — Я не послушался Тянь Фына и потерпел поражение! Мне стыдно
встретиться с этим человеком!
— А вы знаете, когда Тянь Фын в темнице узнал о вашем поражении, он от
радости захлопал в ладоши и воскликнул: "Разве вышло не так, как я
предсказывал?"
— Болван! — вспылил Юань Шао. — Он еще смеет насмехаться надо мной!
Убить его!
Юань Шао вручил гонцу меч и велел ему мчаться в Цзичжоу и убить Тянь Фына.
Между тем один из стражей сказал Тянь Фыну, все еще томившемуся в
заключении:
— Позвольте мне первому поздравить вас с радостным событием!
— С чем вы можете меня поздравить? — поинтересовался узник.
— Юань Шао разбит! Теперь он будет относиться к вам с должным уважением и
слушаться ваших советов!
— Теперь мне конец! — усмехнулся Тянь Фын.
— Все радуются за вас! Почему вам вдруг вздумалось говорить о смерти? —
изумился тюремщик.
— Юань Шао внешне великодушен, а в душе мелочен, — произнес Тянь Фын. —
Вот если бы я обрадовался его победе, он, может быть, и простил бы меня, но
так как он разбит и стыдится своего поражения — мне больше не жить!
Тюремный страж не хотел верить до тех пор, пока прискакавший гонец не
сообщил ему, что Юань Шао требует голову Тянь Фына. Тюремщик был потрясен и
залился слезами.
— Я был твердо уверен, что умру, — сказал ему Тянь Фын. — Глуп тот муж,
который служит господину, совершенно не зная его! Сегодня я умру, и нечего
обо мне жалеть!
В тот же день он покончил с жизнью. Потомки сложили об этом такие стихи:
Вчера на рассвете казнили Цзюй Шоу,
Сегодня в темнице скончался Тянь Фын.
Хэбэй без опоры! И кто же не скажет,
Что вотчину губит свою господин?
Так умер Тянь Фын. Все, знавшие его, сокрушенно вздыхали.
Когда Юань Шао возвратился в Цзичжоу, в голове у него все смешалось, и он
забросил дела управления. Его жена, госпожа Лю, уговаривала его назначить
наследника.
У Юань Шао было три сына. Старший, Юань Тань, в это время охранял Цинчжоу, а
второй, Юань Си, находился в Ючжоу. Третий сын, Юань Шан, родившийся от
второй жены Юань Шао, госпожи Лю, был красив и благороден; Юань Шао очень
любил его и никуда не отпускал от себя. После поражения под Гуаньду госпожа
Лю уговаривала мужа назначить Юань Шана своим преемником.
Юань Шао спрашивал совета у своих приближенных. Шэнь Пэй и Фын Цзи стояли за
Юань Шана, а Синь Пин и Го Ту поддерживали Юань Таня. Тогда Юань Шао сказал
