Космические путешествия протекают во враждебной человеку среде, поэтому их неотъемлемый элемент — постоянная забота о безопасности людей и их тренировка необходимым приемам действий в большинстве встречающихся ситуаций (Кристин Кэтрин Раш "Техника безопасности"). Никуда не денутся ретрограды и бюрократы, стоящие на пути полезной инициативы и изобретательства (Кристофер Энвил "История с песчанкой"). Сохранятся политиканство, манипулирование, козни и свары в коллективах, коварство, доминирование личных и групповых интересов, не останавливающееся перед устранением стоящих на пути людей (Гордон Диксон "Волк", Бен Бова "На краю пропасти", Айзек Азимов "Немезида", "Край Основания", "Основание и Земля", Брюс Стерлинг "Схизматрица", Дэн Симмонс "Восход Эндимиона"). К сожалению, для многих людей именно в этом состоит смысл существования, и они не видят для себя перспектив без выяснения отношений и сведений счетов, вплоть до гибели оппонентов (Ким Стенли Робинсон "2312"). Равным образом оказываются возможными будущие попытки навязывания большинству людей групповых или даже индивидуальных моральных взглядов (Грег Иган "Моральный вирусолог"). При угрозе существованию всего расселившегося по ближнему космосу человечества наиболее богатые люди ради спасения себя и своих близких запускают строительство ковчегов — огромных рассчитанных на десятки тысяч людей автономных кораблей с дальним радиусом действия (Питер Гамильтон "Иуда освобожденный"). Не стоит надеяться, что в будущем исчезнут ненависть и жестокость (Паоло Бачигалупи ""Заводная"", "Человек с желтой карточкой", серия "Песни Гипериона" Дэна Симмонса). Серьезным препятствием на пути будущего объединения человечества оказывается национализм. Крайне опасно внешне цивилизованное мракобесие, когда образованные люди берутся решать, что человечеству не следует продвигаться далее кем-то субъективно установленных границ (Грег Иган "Отчаяние").
Темы принадлежности к человечеству, долга и чести поднимаются в романе Роберта Силверберга "Человек в лабиринте". Представитель космической дипломатической службы, посланный для установления контакта с обнаруженной цивилизацией разумных гидрян, неожиданно получает от них дар непрерывного открытого излучения своих эмоций, возможно, как исправление его уродства с точки зрения гидрян. Вернувшись обратно, он обнаруживает, что находящиеся вблизи него другие люди испытывают непроизвольную квазиаллергическую реакцию на столь сильный поток чувств и страдают от такого общения, стремясь уйти от него. В результате он ощущает себя изгоем и годами скрывается в труднодоступном и смертельно опасном лабиринте на одной из далеких планет. За это время в космосе появились могущественные пришельцы-телепаты из другой галактики, которые настолько чужды людям, что не признают за ними наличие разума и подчиняют себе в качестве рабов. Направленной к изгою делегации бывших коллег удается убедить его сделать попытку демонстрации чужакам разумности человеческой расы, пользуясь своим даром-дефектом. В ходе попытки пришельцы излечивают посланца от этого дефекта. Нестандарт здесь в том, что сейчас на Земле люди идентифицируют себя родством, гражданством, национальностью, расовой принадлежностью, религией, социальным положением, а космической фантастике подавай идентификацию человека как землянина. Честь и гуманность движут командиром воюющего космического флота, не выполнившим приказ сжечь планету противника с гражданским населением (Пол Андерсон "Государственная измена"). Высаженный на планету в целях разведки член экипажа корабля не соглашается с будущим уничтожением ее населения и успешно срывает планы бомбардировки, выбирая сторону аборигенов (Пол Андерсон "Память"). Не подчинившись античеловеческому приказу претендента в диктаторы, офицер лунной ракетной базы ценой своей жизни спасает Землю от разрушительной ядерной бомбардировки (Роберт Хайнлайн "Долгая вахта"). Женщина, несущая одновременно гены людей и комбинированного бионеорганического разума, добровольно гибнет ради избавления человечества от навязываемых ему страшных заблуждений (Дэн Симмонс "Восход Эндимиона"). С риском для собственной жизни деятели науки и культуры закрывают своими телами обнаруженное на Земле сооружение, перебрасывающее людей в другие миры, от его уничтожения правительством, которое озабочено лишь текущими соображениями (Джек Макдевит "Звездный портал"). Иногда, особенно после катастроф, людям приходится принимать решения о сокращении потребления и затягивания поясов (Ан Овомойела "Право на воду"). Останется вынужденная необходимость страшных решений, когда выбор ограничен тем, что на одной и другой чаше весов лежат человеческие жизни (Том Годвин "Неумолимое уравнение", Аластер Рейнольдс "Префект") или жизни других разумных существ (Пол Андерсон "Время огня"). Время от времени именно так действует машинная раса Подавляющих, которая убирает технически развитые биоцивилизации, оставляя лишь свежие ростки ради сохранения жизни в предстоящем через миллиарды лет столкновении Млечного Пути с Туманностью Андромеды (Аластер Рейнольдс "Ковчег спасения"). Рискуя собой в тяжелейших условиях, наступивших после планетного катаклизма, контрабандист доставляет через весь континент вакцину от смертельной эпидемии (Роджер Желязны "Долина проклятий"). Галактические торговцы также придерживаются выработанного со временем ритуализированного кодекса чести, который удерживает их от излишнего увлечения наживой (серия "Лиад" Шарон Ли и Стива Миллера). Это помогает поддерживать репутацию, но, как считают сами авторы, совсем не мешает обычной купеческой хватке и хитрости.
С близкой точки зрения представляет интерес жестко устроенное общество на подвергающейся непрерывной бомбардировке метеоритами планете Тельди, где основная часть взрослых предпочитает более спокойное состояние безответственного раба, и лишь немногие из них принимают на себя долг, ответственность и обязанность заботиться обо всех остальных, становясь руководителями-господами (Джеймс Уайт "Напасть"). Настоящих лидеров не бывает много. Схожая тематика представлена в романе Чарлза Шеффилда "Объединенные разумом". Пострадавшие на службе человечеству и непригодные к службе бывшие военные доживают свой век на космической станции в месте сбора отслуживших кораблей и устаревшего оборудования. Там же оказывается сильно поврежденным одно из искусственных бионеорганических химерных созданий, созданных для исследований и разведки в тяжелых непредсказуемых условиях периметра освоенного людьми космического пространства. Восстановив частично свою функциональность, создание увлекает инвалидов целью продолжения службы и организует их перенос на далекую планету через сеть межзвездных сообщений, чтобы все они продолжили свое существование не как люди с ограниченными возможностями, а как настоящие разведчики-исследователи, невзирая на пониженную эффективность. Несмотря на самые благородные цели и поступки, немного напоминает запрограммированных роботов, продолжающих выполнять программу после устранения помех (Роберт Шекли "Мятеж шлюпки"), не так ли?
С другой стороны, людям будущего так же, как и настоящего, приписывается склонность к самообману, самоприукрашиванию и безосновательной вере в собственное превосходство над всеми другими мыслящими формами (Чарлз Шеффилд "Расхождение"). Завышенное самомнение человечества может не подтверждаться в столкновениях с реальной действительностью (Фредерик Браун "Кукольный театр"). С этим перекликается мнение о сохраняющейся неустойчивости людей по отношению к иллюзиям. Так, земляне, привыкшие к постоянной жизни внутри закрытых куполами городов, страдают агорафобией и могут потерять сознание на открытом пространстве или от виртуального пребывания в глубоком космосе (Айзек Азимов "Обнаженное солнце", "Роботы Утренней зари"). Пропавший давным-давно в труднодоступном затерянном углу изолированной планеты состарившийся полуживой путешественник-искатель мифов находится под сильнейшим наваждением и живет в жалкой лачуге с прогнившей крышей и грязным полом, будучи уверенным, что это прекрасный дворец, а его грязные зловонные окрестности — не иначе, как рай небесный. Свое время он тратит на полубессмысленные графоманские заметки, считая их непревзойденным бесценным трудом, вершиной своей жизни. Эти иллюзии действуют также на разыскавших после долгих поисков его последователей, им способны противостоять лишь трезвый взгляд и критическое отношение отдельных личностей (Клиффорд Симак "Роковая кукла"). Иллюзии бывают столь совершенными, что человек не в состоянии понять, находится он в реальном мире или в воображаемом (Аластер Рейнольдс "За Разломом Орла"). Сознательный уход от жестокой действительности в сны-фантазии с помощью техники надпорогового внушения с обратной связью породил моду на пребывание в платных убежищах-мечтариях (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки"). Современное телевидение и технологии виртуальной реальности обеспечивают близкий эффект за гораздо меньшие деньги — и без отрыва от жизни. Причинами иллюзий могут быть психологические перегрузки (Грег Бир "Наковальня звезд") или болезни, например, пациент устойчиво и в деталях воображает себя живущим на огромном мосту (Иэн Бэнкс "Мост"). Другими причинами часто становятся воображение и желание увидеть то, что хочется. Это объясняется просто: "Власть иллюзий основана прежде всего на следующем: люди склонны видеть то, что ожидают увидеть. Если явление не поддается однозначной интерпретации, будьте уверены: аудитория извлечет готовые выводы из своего коллективного кармана. Это простая истина, лежащая в основе фокусов, политики, религии, а также обычных человеческих взаимоотношений" (Джек Макдевит "Полярис"). Живучесть иллюзий хорошо показывает выдуманный Стивеном Бакстером, но очень правдоподобный пример, когда доход от прибытия автоматических чужих зондов в астероидный пояс Солнечной системы первыми начинают извлекать астрологи, продавая гороскопы, основанные на ритмах регистрируемого излучения зондов ("Многообразие космоса"). Для устройства иллюзий в религиозных целях используется продвинутая технология силовых полей в сочетании с приемами гипноза (Роберт Силверберг "Волшебница Азонды").
Неистребимую тягу к иллюзиям и мифам Джек Макдевит объяснял следующим образом: "Миф...дает нам информацию о самых потаенных желаниях и страхах подсознания, в котором мы на самом деле живем". Сказывается также инерция мышления: "Главная проблема...заключается в неспособности человека признать, что мнение, которого он долго придерживался, может быть ошибочным" ("Жар-птица"). Один из механизмов перерастания иллюзий в устойчивые мифы (мифостроительства) описал Джеймс Блиш в романе "Жизнь ради звезд": Когда "появляется новый образ жизни, люди, принявшие его, быстро убеждаются, что он несовершенен. Конечно, они пытаются его улучшить, но всегда остается что-то, что изменить нельзя. И надежды и страхи, фиксированные на этих болезненных темах, превращаются в сказки". Что есть, то есть — очень часто мы живем иллюзиями, которые в изобилии поставляют нам телевидение, кино, литература, интернет, в том числе в несоответствующих действительности заявлениях официальных лиц, и закрепляем их в мифах. Взять хотя бы миф о "могущественном" Советском Союзе, который настолько прогнил и изжил себя экономически и политически, что сам собой развалился за несколько лет, несмотря на все старания сохранить его. Винить в случившемся кого-то из бывших руководителей или внешнее влияние — это удел слабых людей, неспособных разобраться в причинах происходящего. Карикатурные попытки поддержать миф, восстанавливая подобное образование на устаревшей экономической базе либо силовым путем, оказываются, как мы видим, безуспешными, потому что они идут против хода истории, лишь тормозят назревшие изменения и преобразования, приносят народам дополнительные страдания и ведут к прямым людским потерям и материальному ущербу. Бесполезно и непродуктивно отгораживаться от будущего и цепляться за прошлое в страхе перед ним, надежнее учиться тем навыкам, которые пригодятся в этом будущем. Вот только втемяшить эти азы стоящим у власти людям прошлого сложно, а некоторым просто невозможно. Примеры других распространенных мифов привел Дэвид Брин: "Медленно, болезненно узнавали земляне, как работает вселенная, отказываясь от большинства нелепых верований, которые пронесли через свое долгое темное одиночество. И среди прочих, такие верования, как:
— божественное право эгоистических королей;
— умственное несовершенство женщин;
— идея о том, что мудрое государство знает все;
— идея о том, что индивид всегда прав;
— болезненно-сладостное пристрастие к преобразованию мира по новой модели в нечто священное, ради чего стоит умереть" ("Риф яркости").
Иллюзии могут быть не только безобидными, но и чрезвычайно опасными по своим последствиям, например, для определенных людей космическое событие служит поводом отбросить основные нормы нравственности и поведения по отношению к другим (Грег Иган "Карантин"). Особенно следует беречь от иллюзий детей и подростков с их неустоявшейся психикой (Пол Андерсон "Царица ветров и тьмы"). Человеческие мифы могут также представлять опасность при их заимствовании, модификации и применения в собственной интерпретации роботами, где людям может совсем не найтись места (Брайан Олдисс "Новый Санта-Клаус"). Мифы могут препятствовать использованию людьми плодов прогресса (Бен Бова "Колония"). Это вполне заметно, например, по употреблению людьми гомеопатических средств и так называемых биологически активных добавок вместо эффективного лечения, протестам против производства презервативов, по суеверному неприятию медицинских прививок населением слаборазвитых стран, по отрицанию научных результатов с заменой их примитивными объяснениями, как происходит с выдуманной телепатией или со СПИДом. В результате та же ВИЧ-инфекция в нашей стране распространяется почти беспрепятственно, вместо ее блокировки и адекватного лечения, как это происходит в развитых странах.
