Мысленно проклиная родню недоверчивого воина, Клин с трудом перевалился на другую сторону парапета и, подойдя к костру, уставился на протягиваемую миску с остатками варева.
— И как ты себе это представляешь?
— Ну, как знаешь, — пожав плечами, воин сделал вид, будто собирается вывалить всё обратно в котелок.
Колин поспешно рухнул на спину, подтянул колени к животу и, вытянув руки, попытался перекинуть веревки через ступни. Удалось только с третьей попытки и, тяжело дыша, сержант растянулся на каменном полу.
— Ты есть-то, будешь, или уже спать собрался? — насмешливый голос воина заставил Колина встрепенуться.
— Издеваешься, да? — сержант принял протянутую миску с торчащей из неё ложкой и сердито посмотрел на ухмыляющегося Скахета. — Зачем ты вообще меня связал? Разве не видно, что я не опасен?
— Когда я проснулся ты лежал лицом вверх, а сквозь твою рубаху пробивался яркий свет. Радуйся, что сгоряча вообще не перерезал тебе глотку. Я магов слегка недолюбливаю.
— И много ты видел похожих на меня магов? — поинтересовался сержант, зачёрпывая первую ложку. Попробовав густую пряную кашу с кусками нежного мяса, Колин с жадностью на неё набросился, даже не обращая внимания на обжигающий жар.
— Таких как ты — ни одного, — пожал плечами Скахет. — Но всё когда-нибудь случается впервые. Мир богат на странности и нужно держать ухо востро. Как тебе моя каша?
— Уф, в жизни не пробовал ничего вкуснее, — Колин поставил опустевшую миску на пол и отёр рот тыльной стороной ладони. Желудок приятно отяжелел. — А как тебе удалось сделать вяленое мясо таким нежным и сочным?
— Не догадался? — Скахет ухмыльнулся. — Это печень верла. Редчайший деликатес. Радуйся, что посчастливилось его попробовать. Теперь никогда не будешь знать проблем с зубами, да и мужской силы изрядно прибавится, — взглянув на обалдевшего сержанта, воин заржал в полный голос.
— Ты серьёзно? — уточнил Колин. — Неужели этих тварей можно есть? Откуда они вообще взялись?
— Этих пустили по моему следу, — посерьёзнел Скахет и с хрустом сжал ладони. — Думал, сумею запутать след и оторваться, но верлы оказались не так просты. Нужно было как следует изучить их повадки... Но всё равно это лучше, чем, если бы в погоню пустили трезубец...
— Постой, постой, — сержант прервал громкие размышления Скахета. — Ты вообще о чём?.. Нет, кто такие верлы я понял. Но что ещё за трезубец и вообще, откуда ты сбежал?
— Тебе это знать ни к чему, — прорычал воин и наклонился к мешку. Достал кружку, откупорил флягу, плеснул в неё воды и протянул сержанту. — Пей, иначе будет несварение.
Колин благодарно кивнул, одним глотком осушил протянутую ёмкость и вернул обратно. Скахет сунул её в мешок, вылил из фляги остатки воды в котелок, ополоснул его вместе с миской и отправил вслед за посудой. Подойдя к сохнущим сапогам, воин обулся и посмотрел на Колина.
— Здесь наши пути разойдутся. Развязывать я тебя не стану, а оставлю на выходе кинжал. Дальше выкручивайся как знаешь.
Колин подскочил как ужаленный. Как так? Думал, посидят ещё, пообщаются и вдруг нате, приехали.
— Постой, неужели ты меня здесь бросишь?
— А зачем ты мне нужен? Какой от тебя толк?
Колин вдруг понял, что боится остаться один. Ему уже порядком надоело скитаться в одиночестве, гадая, откуда в тот или иной момент выскочит смерть. А с этим воином он будет в относительной безопасности. Да и с едой проблем не возникнет.
— Кстати, твоя работа? — Скахет пнул в его сторону какой-то грязно-бурый комок, в котором сержант с трудом узнал те самые штаны, что были на воине в момент их встречи. Правда, теперь на них отсутствовали металлические бляшки.
— Ну да, моя, — не стал отрицать Колин.
— Что произошло, пока я был в отключке? — зло поинтересовался воин.
— Ничего особенного, — огрызнулся сержант.
Скахет выхватил кинжал и, подскочив к пленнику, приставил лезвие к его шее. Всё произошло настолько молниеносно, что Колин даже не успел толком испугаться.
— Отвечай, что ты со мной сделал, проклятый колдун?! — рука воина дёрнулась, и сержант ощутил побежавшую по шее тёплую струйку. — Ну же, я жду!!!
— Да ты бы сдох, если б не я!!! — разозлился Колин. — Благодарить должен, а он ножом размахивает, идиот!
Скахет пристально посмотрел сержанту в глаза и, медленно отодвинул руку с кинжалом.
— Неужели ты справился с ядом, которым были смазаны когти верлов? — в его голосе прозвучало недоверие. — Не слыхал, что такое возможно.
— Всё когда-нибудь случается впервые, — буркнул Колин, передразнивая недавние слова Скахета. — Видел бы ты себя в тот момент... Я решил, что хуже всё равно уже не будет и решил попробовать тебя подлатать. Но видимо не рассчитал собственных сил и случайно вылечил, — в голосе прозвучал злой сарказм. — Хотя и не следовало бы, неблагодарный ты человек.
Скахет с минуту разглядывал пленника, пытаясь уловить на его лице хоть тень насмешки, но, увидев, что тот говорит правду, вернул кинжал в поясные ножны.
— Когда я тебя увидел, то решил, будто ты посланник Сетт'иллиса Пресветлого, что пришёл за моей душой дабы сопроводить её в Чертог Славы...
— Ага, — фыркнул сержант, перебив воина, — посланник. Такой — весь в обносках и с голодными глазами.
— Мне не было времени тебя рассматривать, — возразил Скахет. — Я, между прочим, умирал. Рана на ноге успела загноиться, а от потери крови моё сознание постепенно угасало. Ещё и этот яд... Но, не смотря ни на что, — черноволосый воин припал на одно колено, чем вызвал у Колина полнейшее недоумение, — в знак благодарности я прошу принять любой предмет из моего оружия.
— Да ни к чему мне твои железки, — выпучил глаза сержант. — Просто развяжи и проехали.
— Для послушника храма оружие является частью тела, — на полном серьёзе произнёс коленопреклонный Скахет. — Отказавшись, ты нанесёшь мне обиду, смыть которую под силу лишь крови.
Колин заглянул черноволосому воину в глаза и понял, что тот не шутит. Парень и вправду готов был искупать оскорблённое оружие в крови. Решив не давать ему для этого повода, сержант поспешил согласиться:
— Я принимаю твою благодарность. Теперь можешь встать.
Скахет даже не шевельнулся, продолжая сверлить сержанта взглядом. Поняв, что от оружия никак не отвертеться, Колин обречённо произнёс:
— Уговорил, давай своё железо.
— Выбирай, — парень вытянул из ножен меч и положил его к ногам пленника. Рядом легли топор и пара кинжалов.
— Нет-нет, — отмахнулся сержант. — Помнится, я одевал чудную такую перевязь с метательными ножами. Вот её и возьму.
— Метательные ножи? — неподдельно удивился Скахет. — Но ведь они годятся лишь для охоты. Возьми меч или топор.
— Зачем? — поинтересовался Колин. — Фехтовать я не умею, а топором могу лишь дров наколоть. Нет уж, давай метательные.
Воин поднялся, развязал мешок и извлёк на свет перевязь с ножами. Затем подошёл к пленнику и быстрым движением перерезал верёвки, стянувшие его руки. Колин облегчённо вздохнул и, восстанавливая кровообращение, принялся растирать запястья. Пальцы ощутимо закололо. Скахет протянул ему кожаную перевязь и сержант тут же перекинул её через плечо. Увидев, как бывший пленник непослушными пальцами возится с застёжкой, парень молча подошёл и парой лёгких движений стянул оба конца.
— Странный ты, — после короткой паузы произнёс Скахет. — Отказаться от нормального оружия в пользу ненадёжных железок... Ими же ни во что не попадёшь.
— А ты пробовал? — Сержант широко улыбнулся. — Помнится, на курсе я был лучшим и даже метал на спор в монету. Надеюсь, навыки ещё никуда не пропали.
— Ну, дело твоё, — пожал плечами Скахет, пропустив слова о курсе мимо ушей. — Только помни — то, что я тебя поблагодарил, ещё ничего не значит. Сейчас моё к тебе доверие точно земля под ногами. Я буду внимательно за тобой наблюдать и с лёгкостью отражу брошенный в меня нож.
— Да неужто, — выгнув бровь, хмыкнул сержант.
— Проверять не советую, — серьёзно произнёс воин и Колин, увидев его взгляд, понял, что тот не шутит.
— Послушай, Скахет, а куда ты направляешься? — решил сменить тему сержант.
— Первым делом наполню флягу, — сказал Скахет, затягивая ремни пластинчатого доспеха. Дыра в районе рёбер оказалась аккуратно заделана. — Затем, как можно скорее в порт, пока в Храме не поняли, что верлы не вернутся.
— А что будет, когда там узнают?
— Будет очень плохо, — Скахет развернулся и посмотрел Колину в глаза. — Тогда по моему следу пустят трезубец, а то и два, для верности.
— Да что такое этот твой трезубец?! — воскликнул сержант. — Уже второй раз от тебя слышу это название, но так до сих пор и не понял. Объясни же толком.
— Так называют тройку специально обученных бойцов Храма, выполняющих особые задания, — Скахет многозначительно поднял палец вверх. — И мне очень не хочется с ними встречаться. Поэтому отправляюсь как можно скорее.
— Возьми меня с собой, — встрепенулся Колин. — Хотя бы до порта, а там видно будет.
— А какой мне от этого прок? Будешь жрать мою пищу, а что взамен?
— Ну, в случае чего, смогу залечивать раны... — замялся Колин. — Да и не ем я много... В конце концов, — сержант решил привести последний аргумент, — я же тебя спас.
Воин с минуту пристально его разглядывал, а затем наклонился, поднял свой мешок и протянул Колину.
— Понесёшь вещи, — пояснил он. — В случае чего, мне будут нужны свободные руки.
— А-а-а, — с пониманием протянул сержант, принимая мешок.
— Да и твои будут заняты... — улыбнулся черноволосый, вооружаясь. — Мне так будет спокойней.
Оставив Колина переваривать свои слова, Скахет бодрой походкой направился к дальней стене, где обнаружился узкий коридор. Колин подхватил неповоротливый мешок и поспешил следом, каждый раз чертыхаясь, когда ему под ногу попадался острый камешек. Через коридор они попали в небольшой заброшенный сад, посреди которого струился заросший родник. До ломоты в зубах напились обжигающе-холодной воды, наполнили флягу и едва горизонт окрасился багровой дымкой, покинули развалины...
* * *
— Послушай, Скахет, откуда на вашем острове так много развалин? — поинтересовался Колин, стянув сапоги. Поставил поближе к костру, повесил на них портянки и с блаженством вытянул в сторону костра уставшие ступни.
Путники разместились на ночлег внутри полуразвалившегося павильона, в центре которого оказался пересохший колодец. Шёл третий день их путешествия, а до порта, по словам воина, оставалось ещё два дневных перехода.
Одеждой и обувью сержант обзавёлся в первый же день путешествия. Воин задал такой бешеный темп передвижения, что он едва за ним поспевал. Тяжёлый неудобный мешок больно стучал по спине, а в босые ступни то и дело впивались острые камни. Когда черноволосый, наконец, скомандовал привал, сержант тут же рухнул на землю и, схватившись за ступни, разразился проклятиями, припомнив всю родню Скахета до седьмого колена. Тот хотел было осадить Колина но, кинув беглый взгляд на его истерзанные ноги, без лишних слов встал и подошёл к мешку. Извлёк на свет запасные штаны, рубаху, пару сапог и отрез ткани на портянки. Затем протянул всё это сержанту и велел переодеваться. Колин не заставил уговаривать себя дважды. Вся одежда, кроме сапог, пришлась ему впору — телосложение у них со Скахетом было примерно одинаковое. А вот нога у воина оказалась меньше размера на два. Но и здесь нашёлся выход. Скахет стянул свои сапоги, которые к тому времени уже растоптались, отдал их сержанту, а себе взял новые. В результате, Колин стал обладателем прочных кожаных штанов, добротной рубахи и пары ещё крепких сапог. Не переставая благодарить щедрого воина, он переоделся в новое, а свои обноски, по совету Скахета, бросил в костёр...
Воин, суетившийся у котелка, молча всыпал в закипевшую воду крупу, горсть специй и только тогда снизошёл до ответа:
— Нет ничего удивительного. Когда-то давно Хеграт-Гир был очень оживлённым местом.
— А Хеграт-Гир это что? — лениво переспросил Колин. От тепла костра по телу разлилась приятная лень.
— Хеграт-Гир с древне-схетского переводится как «Каменный остров».
— А каменным, вероятно, его назвали из-за густой растительности? — усмехнулся сержант.
— Зря смеёшься, — не принял шутки Скахет. — Давным-давно здесь было весьма живописно. Остров пересекала глубокая река, цвели великолепные сады и водилась всевозможная живность...
— ... а после была война, и великие разрушения превратили остров в царство развалин, — зловещим шёпотом продолжил Колин. Настроение было хорошим — ноги болеть перестали, а желудок приятно урчал в предвкушении сытого ужина — почему бы не подурачиться.
— Да ну тебя, — отмахнулся воин, разворачивая свёрток с остатками печени верлов. — Будешь плохо себя вести — мяса не получишь.
— Молчу, молчу, — пошёл на попятную сержант, — рассказывай дальше.
— А нечего рассказывать, — пожал плечами Скахет, нанизывая куски мяса на палку. — Не было ни войн, ни катаклизмов — ничего. По преданию, жизнь на Хеграт-Гир стала угасать с появлением здесь Храма Теней. Но это было ещё до Империи Схетхе, поэтому никто теперь и не вспомнит, что произошло на самом деле.
— Но ты же из Храма, — напомнил Колин, — неужели не знаешь его тайн?
— Какие тайны, — фыркнул Скахет, — я всего лишь послушник с незавершённой татуировкой.
— Что за татуировка? — оживился сержант. — Покажи.
— Да ничего особенного, — воин задрал левый рукав, обнажая предплечье, на внутренней стороне которого расположились меч и топор, опоясанные цепью. И меч и топор оказались уменьшенными копиями оружия воина.
— И что это означает?
— В начале обучения воину даётся пара оружия. Не спрашивай, каким образом определяют, кому какое подходит — это дело Верховных — но в дальнейшем мы не вправе менять этого выбора. Конечно, послушники учатся владеть различными видами оружия, но с основным приходится и есть, и спать, и даже мыться. Поэтому оно и считается неотъемлемой частью воина. Видишь, меч и топор скрещены? — Колин кивнул. — Это значит, что я могу драться ими одновременно. Если бы они располагались параллельно, тогда б я дрался либо мечом, либо топором.
