— Где псайкер? — прогудел я первые слова, обращённые к еретичищу.
— Господин, он был на мостике, поща…
Лапка, по моему жесту, парализовала и лишила паразита сознания.
— Кандалы, тройной набор, — бросил я, тыча в Аполлошу перстом. — Не ноктилит, обычные. Полностью раздеть, все украшения с тела долой, Моллис, удаляй в варп все волосы и зубы, — подстраховался я, хотя ВРОДЕ бы, ничего гадкого не было. — Далее, Моллис, этот еретик — твоя задача. Держать в бессознательном состоянии, но не вздумай — подчёркиваю, не вздумай, это приказ! — считывать его воспоминания и вообще лезть в голову. Парализованное тело без сознания, живое — вот что мне нужно.
— По слову вашему, позвольте исполнять? — мрявкнула Лапка.
— Погоди. Ты, в шкафу, вылезай, — бросил я, для наглядности постучав сервочерепом в окрестности пребывания прятальщика.
Тельце в шкафу закопошилось, и… началось “пощадите господин!” — заход два. Правда, в этом случае, было ещё “спасибо, что спасли”, но очень мне не понравились ряд моментов.
Итак, из шкафа вывалилась девчонка-подросток, внешне — явная сестра жертвопринесённого паренька, главы клана Красайт. В слезах соплях, “спасибо господина!” — но… Во-первых, одёжа на пигалице была художественно разорвана, но ключевое слово: художественно. И вообще: если бы ейный папаша развлекался “семейным делом”, нахрена, извиняюсь, одёжку-то рвать? Недешевую и вообще. Далее, кровоподтёки были ОЧЕНЬ свежими, да и маловаты для лап еретичища. А вот для ручонок самой соплюшки — в самый раз, да и наводили они на подозрения нехорошие.
И, наконец, соплюшка в своих причитаниях не врала. Вот совсем, но при этом, формулировки рассказов о “жудких мучениях”, были очень… изящно сформулированы. Так, может у меня и паранойя, но:
— Вырубай её, Моллис, и к прочим пленным, — бросил я.
— Слушаюсь, — выдала Лапка и исполнила. — А…
— Потом расскажу, возможно, посмеёмся, хотя подозреваю, как бы не заплакать, — задумчиво выдал я. — Так, Омикрон, Ипсилон, Каппа. Вы сопровождаете Моллис на Ястреб и охраняете там, подстраховывая с захваченными. Кристиан, обеспечьте перенос и чтобы не задохнулись, — на что лейтенант штурмовиков понимающе кивнул: как мостик, так и часть корабля вентилировались вакуумом.
Точнее, не вполне вакуумом, а имматериумом внутри поля Геллера… в общем, в топологии чёрт голову сломит. Например, о том, что в имматериуме кто-то задохнулся — я вообще не слышал. Ну, если его целенаправленно не удавили, конечно. Распылить на мысли, эмоции и энергии варп мог, но в нём как-то не задыхались. Измерение воображения, законы Мира в котором становятся условностями.
Но, в том месте имматериума, где находились мы, материализующее поле Геллера материализовало вакуум, скажем так. Вообще, несколько бредовая ситуация, но объективно существующая, так что так.
А пока я думал всякие мудрые топологические мысли, если честно: чтоб отвлечься от ряда своих предположений. Очень они мою чувствительную душу травмировали, своим несоответствием моим представлениям. Так вот, пока я думал, Лапка, штурмовики и преторианцы действовали.
А я, подумав, отдал своим воеводам команду, захватывать корабль целиком. Если будет серьёзное сопротивление — закрепиться и докладывать, ну а если не будет — отчего ж не захватить, если захватывается?
И начал проводить обыск и реквизицию — книги, хоть сколь бы то ни было активное в свете и ветре барахло, прочие информационные носители.
А, к окончанию сбора мешков добра, воеводы отрапортовали о захвате судна полностью. И сборе всех двадцати наличных тысяч на ангарной палубе.
А я шёл и думал думу. Вообще, тут все еретики, но может, пленные какие есть. Или зря рефлексирую, а всё в варп? Не, не дело, логично заключил я, вздохнул, да и собрался. Возможно, предстоит немалая работа. А, возможно, нет. Но готовиться надо.
Итак, на ангарной палубе под прицелами тяжёлого оружия и разделённые на группы торчали еретики. Для начала я отдал приказ доставить десяток “побогаче одетых и лучше бронированных” и начал беседу. С начала врали, пару пришлось показательно сжечь волкиткой, после чего еретики начали петь на диво слаженно и правдиво.
Итак, это пираты, правда, “высший командный состав” Ястреб спалил в варп при захвате мостика. Но и всякое боцманьё и прочая шелупонь знала, как по мне, достаточно.
Началось всё довольно типично: бунт на корабле с охеревшим капитаном. В принципе — допускаю, что там реально был редкостный подонок. Так вот, бунт, захват средним офицерским составом судна, резня среди них за главенство. И далее у еретиков было два выбора — в контрабандисты или пираты. Контрабандисты, торговцы “без лицензии”, ошивались на удалённых, периферийных Мирах Империума, ну и с немалым риском доставляли товары в отдалённые Миры. Имея с этого не космическую, но пристойную прибыль. Собственно, были регионы, где их даже Администратум называл “торговцами” а Имперский Флот не ловил. Если случайно и встретит, что крайне маловероятно.
Но, пошли бунтовщики по пути пиратства, десяток лет устраивали налёты на захолустные Миры, торговые слабовооружённые суда, веселились, в общем, как могли. Та часть экипажа, которая изначально не пылала страстью к пиратству, со временем “втянулась”, ну и убивала, грабила и насиловала уже без скорбных охов и трагичных ахов.
А через десяток лет пиратам стало кисло: механикусы среднего ранга полегли при бунте, а прыжки на четыре световых года довольно резво курочили корабль.
В общем, решили они попасть на “вольную территорию”, то есть в Очко. В этом им повезло, через шторм их провёл “рекрут-корсар”, всего-навсего отобрав всех женщин, местных, корабельных и пленниц.
Ну и пиратствовали они дальше. Что там капитан вертел с еретичищем — говоруны не знали, но и не принципиально. Я его самого буду курочить на информацию. Преступлений на них на расстрел, что и будет осуществлено путём подрыва реактора часовым механизмом. Судно, конечно, не разрушит, но генератор поля Геллера отрубится — и пиратам крышка.
А вот что меня и заставило затеять этот разговор и тратить время: пленники. И они, на удивление, были, вот только местные, еретики. Проверив около сотни закованных, я решил их тут и оставить: тот же сорт пакости, что их захватчики, просто оказавшиеся не на стороне победителей.
Захваченных граждан Империума пираты продавали на станции и, с их слов, на борту таковых не было. Однако для очистки совести, я проорал, что пусть выйдут “не замаранные в пиратстве и ереси”.
Что не удивительно, “незамарашки” появились, правда, после пары в варп сожжённых (вот ну абсолютно без пристойного Инквизитору удовольствия, достало меня это несколько!) поток схлынул. И в итоге оказалось, не зря я орал — почти сотня “добровольно-принудительных” сотрудников у пиратов нашлось. Точнее, сотрудниц, затраханных до полуневменяемости во всех смыслах этого слова. Особенно впечатлила картина херургеона, тащимой подругой ко мне и упирающейся, “потому что лечила предателей и еретиков”.
В общем, агнецыщ отделили от козлищ, пробежались штурмовиками по группе пиратов ещё раз, а то мало ли что, да и покинули ангарную палубу, заперев на ней паразитов. Эльдинг вывел реактор на нестабильный режим, а мы заторопились на Милосердие.
Варианты “захвата добычи”, конечно, были, но… Мы, варп подери, в глубоком заочковье, Кристина одна, псайкеров-еретиков не осталось, а были бы — не факт, что вышло бы их контролировать. В общем, разумнее разнести еретика в варп, нежели трахаться с его перегоном в Империум с весьма высоким риском как для временного экипажа, так и для Милосердия вследствие.
А еретиков ждала не каторга за бунт, а смертная казнь по делам их, так что я сэкономил время судам, купно обозначив приговор.
По причине отсутствия “отработанных” контейнеров, пришлось делать шесть рейсов челноком, правда, после первого я несколько задержался. Первое — забежал к Кристине: у девицы, судя по нашей с ней связи, начиналась истерика. А истерика у псайкера, от собранности которого зависит наше выживание — вещь весьма опасная. Не говоря о том, что мне её состояние самому было неприятно и доставляло дискомфорт. Так что, первым делом после прибытия первого же рейса на Милосердие, я мухой метнулся в совещательную и десять минут пробовал не задохнуться — очень уж тереньтетка была меня рада видеть, а отталкивать её я находил нелюбезным.
После чего, уже не мухой, но рысью, я поскакал к ангарной палубе, на пути думая ещё одну мысль.
Итак, у нас есть еретичище и ряд условно-подозрительных типов. Вопрос, что с ними делать вообще — не стоит, допрос с пристрастием, простой, под препаратами, на кресле истины. Возможно, придётся и мне прибегнуть к демонологии, впрочем, посмотрим.
Но это — “вообще”. А именно сейчас, да даже в обозримом времени, проводить допросы и отвлекать Кристину от оберегания наших жизней просто глупо. Причём, еретичище, невзирая на его как бы “жалкий” вид, меня если и не пугает, то напрягает. Вести его допрос стоит в спокойной рабочей обстановке, без отвлекающих факторов в виде окружающего заочковья, навигационного варпа и прочей фигни.
Вообще, доставлю-ка я его до Крепости Ордена, принял решение я. Там и спокойно, и оборудование, да и отчёты сдавать можно пешком, а не через пол Сегментума переться.
Но, вариант Лапке, довольно сильно напряжённой обилием пленных, над ними бдеть мне не слишком угоден. С другой стороны, оставлять еретичище в сознании, да даже под препаратами… пусть и паранойю, но нервирует меня этот вариант. Так что, сделаем-ка мы вот что, заключил я, подскакивая к Эльдингу.
Кстати, вот артизан — правильный подчинённый. Сказал парню — лезь в дудку, которая Ястреб, он и полез. А Син ломался, как гимназистка — мол, в последней партии, сначала подчинённые. Атэц-Камандрец, мысленно фыркнул я. Так и так никого из своих не оставлю.
Впрочем, на Милосердии у Сина, в отличие от главного шестерёнки — Эльдинга, дел не было, так что спорить с воякой я не стал. Любезны его сердцу еретические суда — пусть посидит до поры, я не против.
Так вот, отловил я Эльдинга и начал его теребить:
— Артизан, имеется ряд пленных, в силу ряда причин нахожу необходимым погрузить их в саркофаги холодного сна, — выдал я. — Есть ли препятствия этому, и в какой срок возможно осуществить? Нужно ли приводить пленных в сознание?
— Препятствий нет, Терентий, — через пару секунд последовал ответ. — Саркофаги в походном положении, готовы к приёму тел. Подготовка занимает около получаса, пребывать в сознании подготавливаемым не нужно.
— Прекрасно, тогда вы с Моллис, она сейчас удерживает пленных без сознания, займитесь этим. Да, было бы неплохо, если бы над саркофагами и помещением дополнительно поработал рунный техножрец, — задумчиво выдал я. — Всё же, мы в варп-буре, да и… неважно. В общем, Эльдинг, требуются дополнительные меры безопасности. И круглосуточный контроль пикт-камерами саркофагов, — дал я волю своей паранойе.
— Исполню, по слову вашему, — кивнул парень.
— А я, Терентий? — мрявкнула тяжело сопящая кошатина — всё же, контроль нескольких тел ей непросто давался, да и телепат Лапка “постольку-поскольку”.
— Дождись погружения пленных в сон и отдыхай, — коротко улыбнулся я. — И да, пилот, отдыхайте. Ястреб поведу сам, — повысил голос я.
Я, конечно, не ас и не профи, но довести челнок до раскуроченного мостика и открыть аппарель смогу. И мимо ангарной палубы Милосердия не промахнусь, если только очень сильно не захочу.
Так что, либо Лапке, как и в первый перелёт, сидеть в челноке, надрываясь, да ещё и тягать пленных туда-сюда, либо мне самому заняться перелётами, что разумно и правильно.
Аварий, к счастью, во время перелётов не учинилось, наши силы благополучно доставились на Милосердие, а я галопом обежал ключевые места:
Зала с саркофагами содержала холодно дрыхнущих пленных, пара техножрецов, матерясь (или молясь, непринципиально) технолингвой, карябали закорючки. И камер Эльдинг наставил от души, и это хорошо, заключил я, да и поскакал дальше.
У медикусов часть частично поломанных штурмовиков лечились, как и освобождённые пленницы. Последние, впрочем, содержались в отдельном, карантинном боксе: надо будет ещё проверить, что с ними да как.
Ну и поскакал я на мостик: Милосердие отставало от еретического корыта, едва чувствующегося на периферии ощущений. Надо было провести совещание, но Кристина столь жалобно на меня посмотрела, что моё подкаблучное сердце не выдержало. Так что отошли мы в совещательную, и принялся я поставлять тереньтетке энергию контактным способом. И заслужила, и успокоится, да и я, по большому счёту, не против — и мне не помешает.
Правда, ещё Лапка проскользнула в совещательную… но она сегодня умница, усталая… В общем, совещание происходило через пару часов, да.
— Итак, аколиты, всё потребное в Окуляре мы совершили, надо возвращаться. Однако, Милосердие ныне идёт по потоку варпа, ведущего к планете еретиков. Судя по тому, что врали пираты — чуть ли не рай за Окуляром, ни астартес-предателей, ни демонопоклонников. В свои слова они верили, но у меня есть сомнения как в их информированности, так и в существовании “мирных и спокойных мест” в Оке.
— Хотите совершить манёвр в имматериуме? В буре? — подал голос Леман.
— Да, — просто ответил я, а продолжила Кристина, после моего кивка.
— Заложить петлю несложно. Потоки имматериума это позволяют, — выдала тереньтетка, рисуя стилом на экране инфопланшета, явно демонстрируя Леману, что она хочет сделать. — Но возвращаться нам лучше в систему, откуда начинали прыжок, — выдала она. — Переориентация в месте, где мы пребываем… просто опасна, не слишком, — под возмущённое бульканье Лемана заключила она, — но всё же.
— Нет, риск нам не нужен, а вот система старта… Хм, Тид, если мы появимся в районе Станции и тут же ляжем на разгонную траекторию? Точкой финиша выйдет Кадия, я думаю? — вопросительно взглянул я на Кристину, на что она кивнула.
— Не знаю, Терентий, — признался проводник. — Как по мне — нормально, а если погонится кто, то в Кадии это будут скорее их проблемы. Правда, есть тот же абордаж в варпе. И мне бы не хотелось, чтобы судно, с которым я очевидно связан, на глазах местных беспрепятственно пребывало на Имперском Мире.
