Когда бандиты ушли, я так и продолжала бы стоять, аки статуя в кущах, размышляя о долгой и жестокой мести. Но Локай развернулся и двинулся в сторону лагеря. При этом бесцеремонно потащил меня за собой, волоча за ворот рубахи.
— Да пусти ты! — болтаясь в его стальной хватке, у меня начинало складываться впечатление, что я козявка, а не амазонка. Обидно! Далее последовало столько ругани, что у него вполне могли уши в трубочку свернуться. Тем не менее...
— Ну, дядя Локай! Ну, пустииииии! — подействовал на него исключительно мой вой, подхваченный голосом волка. Меня отпустили резко и неожиданно. Настолько неожиданно, что я потеряв равновесие, рухнула на землю. А он стоял напротив и... смеялся, хватаясь за живот. Роняя слёзы от веселья.
При первой встрече я и подумать не могла, что этот доблестный, вечно мрачный, сосредоточенный и чрезмерно серьёзный воин может так истерично ржать! Даже Тень удивился.
— Ну, чего? — обиделась я в очередной раз, а Локай замотал головой и, продолжая хохотать, скользнул в кусты. Мы последовали за ним. Тут настала пора второму удивлению: дорога обратно с ним заняла меньше времени, чем моя поездка верхом на оборотне! Странно... В лагере уже успели приготовить ужин. Локай подошёл к своей жене, кстати, встретившей смешливого супруга с таким же шокированным выражением лица, какое, наверное, было у нас с Тенью при виде его громкого "хи-хи". У Ринары брови на лоб полезли от созерцания весёлой истерики её сильного мужчины. Я же села на пенёк и задумалась.
— На, съешь пирожок! — прямо перед моим носом покрутили выпечкой. Не первой свежести, кстати.
— Нет, спасибо! — буркнула неблагодарная я, рассматривая зелёные пятна на снеди.
— Ну, как хошь, — заявил Кроха и с удовольствием запихнул эту гадость себе в рот. Мой желудок свело в приступе тошноты.
— Эй! А что это ты со мной решил заговорить? Запрет отменили?
— Не могу смотреть, на тебя такую... — верзила присел рядом, на бревно, продолжая жевать.
— Какую? — не могу сказать, что меня слишком уж интересовал этот вопрос — он сам слетел с губ, а простодушный товарищ поспешил объяснить в меру своих речевых способностей.
— Ты ведёшь себя, будто свежеподнятый из могилы труп. — Заявил Кроха, не останавливаясь в своих рассуждениях. — Ходишь вокруг да около, мычишь, рычишь... Хорошо, хоть на людей не бросаешься, как этот твой...
Я могла бы съязвить, вроде: "А что в вашей деревне были инциденты поднятия из могил? Или лично знаком с парочкой живых покойников?". Но, около нас возникла местная сумасшедшая — Ринара. Танцующим шагом она подошла ко мне и, глупо улыбаясь, напялила на мою голову здоровенный веник, точнее венок, сплетённый из разных трав, найденных вокруг нашего лагеря. Сказав: "Спасибо, что научила его смеяться!" — женщина утанцевала в обратном направлении, оставив меня с чётким ощущением, что пора мне выбирать другую профессию, например — шута!
— Я немного странно себя чувствую. Это пройдёт! — заверила я Кроху, проводив чокнутую Ринару взглядом. Друг насупил брови — до него намёки доходят только на третьи сутки. Однако на сей раз дело пошло быстрее. Потому что, он улыбнулся и похлопав меня по плечу, отправился обсуждать кулинарные шедевры кухаря с Фаиной.
С венка прямо пред мои светлы очи внезапно спустился на тонкой ниточке паук. Наверное, хотел поздороваться и поинтересоваться, когда я в последний раз мыла голову, так как вознамерился поселиться в моих волосах. Я была против сдавать в аренду свою прическу и чуть не завопила, стаскивая с себя украшение. Миленько, конечно! Ничего не скажешь. Вот где Ринара только надыбала веник этот, а?
В процессе потрошения злосчастного подарка, не удивилась, откопав среди веточек переплетения молодую крапиву — благо она головы не касалась. Меж лекарственных, кстати, ромашек, обнаружилось одно очень редкое порождение лесных растений — бессмертница. За что цветку дали такое название не понимаю! Потому как свойства у него совершенно противоположные имени. Отвар из семян и лепестков бессмертницы вовсе не дарует, как полагали многие алхимики (пухом им земля!), продление жизни. Наоборот, он замедляет процессы в организме, останавливая сердце ядом, растворившимся в крови.
Говоря о названии. Оно появилось после того, как двое придуравошных влюблённых, наевшись его нектара, умерли, дабы их никто не смог разлучить. Вот же придурки! Нельзя было просто уехать куда подальше? А люди стали говорить, мол влюблённые самоубийцы теперь вечны, и прибывают под защитой Всевышней.
Я посмотрела на Шелеста, увлечённо болтавшего с Ольгердом и Таем, перевела взгляд на цветок в своих руках и ещё раз подумала над словами Крохи...
* * *
Утром намечалась охота. Наёмники точили ножи, предвкушая торжественное убиение одной компании. Но главное слово в предложении — "намечалась". Потому что охоту резко пришлось отменить и устроить похороны. Бандиты немного расстроились.
Вампир проснулся раньше всех. Хотя не совсем так. Он просто первым подпрыгнул на своём лежаке, когда волк поднял шум, душераздирающе взвывая над своей хозяйкой. А она лежала бледная-бледная и не дышала. Сёстры-амазонки с ужасом наблюдали, как упырь, прижимая к себе хладный труп их соплеменницы, рычит и раскачивается сидя на земле, причитая что-то вроде: "Никому тебя не отдам! Ты при жизни была только моей и после смерти останешься!". Естественно, он никому не позволил прикоснуться к телу любимой, но мёртвой амазонки. Шокированные друзья скончавшейся не могли поверить собственным глазам. Советник и командующий вместе со старостой вольных женщин пытались уговорить горемычного вампира позволить провести обряд прощания, как подобает — по традиции. Но всё было тщетно. Казалось, будто Шелест сошёл с ума. Он чуть не подрался с Ольгердом и Тайреллом, зато набил Крохе синяк на пол физиономии, когда тот осмелились приблизиться к телу девушки. Волк скалил клыки, буквально копируя поведение чокнутого упыря, но на свой собачий манер. А потом, вампир поднял труп на руки и ушёл в лесную чащу.
— Говорю тебе, он вслед за ней в огонь бросится! — перешёптывались амазонки, глядя в след мужчине и волку.
— Она была для него смыслом жизни! — шмыгнув носом, надрывным голосом проговорила Войка, впервые ласково посмотрев на Фаю.
Никто не осмелился пойти за вампиром.
Следующие два дня прошли для оставшихся на этом свете в скорби. По крайней мере печалились друзья ушедшей в небытие амазонки, гадая, что за неизвестная тихая болезнь посетила лагерь ночью, отобрав дыхание у девушки. Крупный парень по имени Кроха припомнил, будто покойница за несколько часов до гибели жаловалась на дурное самочувствие. Другие мигом подхватили идею о хвори, отметив странное поведение почившей. И только командующий, посматривая на бледную физиономию советника, прекращал досужие разговоры на корню, грозя внеочередными нарядами по кухне и ночными дежурствами.
На третий день войско далеко отошло от места, где разводили погребальный костёр. После случившегося советник несколько раз упоминал о том, что лучше вернуться на родину и прервать путешествие. Принц был с ним совершенно согласен. Но ещё немного поразмыслив, изменившийся до неузнаваемости Тайрелл из Карры снова настаивал на продолжении пути. Его неуверенность бросалась в глаза. Как и тоска, которую он отчаянно хотел скрыть от посторонних, прячась на привалах в своём шатре.
Настала ночь. Тайрелл лежал на подушках и сосредоточенно рассматривал темноту в складках полотнища, отделявшего его от реального мира. Во мраке горящей свечи он наслаждался одиночеством и красным очень крепким вином, припасённым из королевских запасов, тайно вывезенных из столицы. Погружённый в собственные мысли советник даже не заметил, как в его покои прокралась тень. Она возможно хотела причинить ему вред, убить или ранить. Или просто из любопытства заглянула на огонёк. Немного помедлив, гостья подошла к ничего не подозревающему мужчине и...
— Кто ты? Что здесь делаешь? — перекинув пришельца через себя, и прижал к его горлу один из своих маленьких метательных ножей, Тайрелл потребовал ответа. Но всмотревшись опьянённым взором в лицо, прикрытое капюшоном понял, кого пытается запугать.
— Вот это приветствие! — ирония в женском голосе окончательно сбила его с толку.
— Ори, — произнёс он и неожиданно впился в мои губы, целуя так, что несчастный мой рассудок, до конца не оправившийся после дурмана бессмертницы, грозился снова раствориться в безумии. Но разве возразишь, когда тебя крепко обнимают, и так нежно целуют? Я чуть не забыла, зачем воскресла и пришла. Короче, я просто позорно обмякла под его напором.
— Тай, я... — прохрипел голос, когда его губы, наконец, оказались далеко от моих.
— Ори? — снова повторил он, более трезво соображая. — Ты — жива!
После снизошедшего на него откровения советник вскочил, и стянул с себя ремень. Я так и не поняла, за что именно меня собирались отлупить: за воскрешение из мёртвых без спроса?
Во всяком случае дать своё мягкое место в обиду дважды я не могла, поэтому бегала вокруг подушек по всему шалашу от разгневанного Тая.
— Это такая шутка? Да? — психовал он, размахивая ремнём. — Ты хотя бы представляешь, что я чувствовал?
— Да прекрати ты! Остановись! — цыкнула на парня я, устав от погони, запуталась в подоле собственного балахона и рухнула на пол.
Из-за завесы шатра очень вовремя донёсся голос Шелеста:
— Эй! У вас там всё в порядке?
— Да! Не волнуйся! — шёпотом ответила ему я.
— Ведите себя тише! — напомнил вампир.
Тай окончательно протрезвел. Голос Шелеста подействовал на него очень эффективно. Советник бросил ремень, сел, обхватив внезапно заболевшую голову руками. Потом спрятал лицо в ладонях. Я уже подумала, что ему совсем плохо стало.
— Тай! — окликнула я, подкрадываясь ближе.
— Не приближайся ко мне! — очень обидно прошипел он. Мне это принесло жуткую боль. Я не предпринимала попыток заговорить. Спряталась в уголке, прикрывшись складкой завесы и следила за ним. Он долго сидел в одном положении. Не двигался. Потом потушил свечи, откинулся на подушки и молча лежал в темноте. На меня тишина давила, а совесть под шумок достала напильник и давай терзать душу.
— Тай, — осмелилась окликнуть его я. — Ты правда волновался?
— Чёрт! — ругнулся он, но удержал голос на уровне шёпота. — Ори, а как ты думаешь?
— Ну, прости.
Что ещё я могла ему сказать?
Спустя секунду его злость на меня и мои угрызения совести отошли на второй план, когда припомнился обжигающий поцелуй. Разве так встречают друзей, только что вернувшихся с того света? К тому же, если проанализировать все детали, так он ни с кем меня не спутал. Ещё и отлупить хотел! Что всё это значит?
Тай сошёл с ума! — Совершенно чёткая, ясная мысль мигом сформировала следующую — советника надо спасать не только от нападок всяких там наёмников, но и расстройства рассудка.
Кстати, об убийцах. Только мы замолчали, как густая темнота шатра всколыхнулась — в нашей компании появился третий. Новая тень в балахоне шагала неслышно, вытащила маленький нож (явно отравленный), добралась до "спящего" Тая и замерла, примеряясь к удару. Настал мой черёд выходить на арену: я ткнула лезвие меча под горло ночному гостю.
— Не шевелись!
Вампир не медлил, нырнул под полог шатра и оказался рядом. Зажёг свечу, чтобы мы все могли видеть пришельца. Мужчина с тремя шрамами на лице, стиснув зубы, ожидал своей участи, сверля наше трио полными ненависти глазёнками. Ещё бы! Мы ведь с Шелестом сорвали гениальный план... в очередной раз.
— Кто тебя прислал? — начал допрос советник.
Тихий дружок попытался вырваться и наделать шума. Отбросил меня, вмазав локтем по лицу. Метнул свой нож в Тая, но Шелест аккуратно поймал оружие в полёте в миллиметре от груди советника. А дальше, бросаться в бой с нами — он правильно посчитал глупой затеей, и предпочёл смерть. Сунул в рот какой-то маленький флакончик с отравой и раздавил его зубами, проглатывая яд вместе с осколками. В следующую секунду у ног Тая лежал труп.
— Гильдия Змей! — произнёс, осматривая тело, вампир, отыскав на теле неудачливого убийцы соответствующую татуировку. — И кто мог на вас, господин советник, натравить этих бравых ребят?
Тай тяжело вздохнул, пнул сапогом труп и вышел на свежий воздух. Мы переглянулись с вампиром. Не ожидая от друга такой прыти, помчались вдогонку.
— Может расскажешь о своих догадках? — дёрнула за рукав парня я, и он посмотрев мне в глаза, скривился. — Куда ты идёшь?
— К Улиану, — честно ответил советник, покусывая губу.
— О! Подожди! — раз уж наш драгоценный принц причастен, то я не смогла упустить шанс и запугать его до порчи штанов! Сбегала к костру, черпнула в ладошку золы, намазала лицо и вернулась к друзьям. Мужчины недовольно на меня покосились.
В шатёр принца я вошла первой. Здесь конечно, не так как в приюте Тая. Всё было слишком уж шикарно: не подушки, а целая перина, и ковры, стол на низких ножках, яства, бутылки вина. У входа караулила Настасья. Её своевременно обезвредил Шелест, закрыв девушке рот ладонью. Опережая Тая, я склонилась над принцем и ласковым таким, загробным голосом, позвала:
— Улиан! Улиан! Открой глазки!.. — выждала паузу, когда спящий красавец сладко потянувшись, начал отзываться, и продолжила в том же духе: — Это я, смерть твоя, пришла!
Он резко расплющил глаза, увидел мою притрушенную пеплом физиономию, заорал, как ненормальный при виде демона или призрака, и крестясь, пополз прочь, грозя завалить шатёр. А я всё надвигалась, дико хохотала, чем запугала несчастного принца настолько, что он был готов уписаться... Благо до этого не дошло.
— Оставь нас! — приказал Тай, отодвинув меня в сторону и не сводя ледяного взгляда с его высочества. — Вы с Шелестом, отойдите подальше! Нас никто не должен слышать!
Я не понимала его поведения. Вампир кивнул, вместе с Настасьей поволок и меня на улицу. У амазонки лезли глаза на лоб, пока Шелест волок её прочь. Уже на приличном расстоянии от места действия, он отпустил её и сестра в ужасе отшатнулась.
— Ты живая? — откашлявшись, выдала белокурая.
— Ну, вроде бы! — кивнула я, на всякий случай, осмотрев саму себя.
— Но мы думали...
Все эти "мы" уже проснулись и, протирая глазёнки, рассматривали явление с того света в моём облике. Локай и Ринара — единственные, кто глядел на меня с нежностью. Остальные просто глупо таращились. А Каноний, так вообще, от досады сплюнул себе под ноги.
Тем временем вопли старосты пробудили Файку. Она вскочила и спросонья бросилась обниматься. Я думала, что всё-таки увижу тропу к прародителям, если подруга не перестанет так сильно сжимать мои бренные кости. Клянусь, слышала, как они хрустят под её напористым проявлением счастья. На удивление, к ней подключилась ещё и Войка. Чего я совершенно от неё не ожидала. Вот как чья-то смерть меняет отношение людей!
— Ори? — раздался удивлённый голос командующего. — Ты жива! А Тай уже знает?
Я подумала, что если ещё и он навалится на меня с обниманиями — точно очнусь уже на том свете! Главное, чтоб Кроха не вписался в общую компанию. Но он спал беспробудно, потому что весь день глушил хмель. Всё видела собственными глазами, когда мы с Шелом следили за передвижением наших друзей, заодно и присматривали за наёмниками.
