— Разумеётся. Но тебе они ничего не говорят. Играют в молчанку. Ты же и сама понимаешь, что лучше не распространяешься о догадках даже внутри взвода. Сорвалась — и сорвалась. Так?
Отвечать было не обязательно.
— Потому, что у комиссии всего два выхода: либо поставить под сомнение методики корпуса, безошибочно работающие, как часики, почти столетие, либо все-таки признать, что Хуанито — мальчик особенный, дружит с нечистой силой, продал душу дьяволу или что-нибудь в этом роде. Тёмное дело. И ни один из них неприемлем.
— Зачем вам я, сеньор? — глядя на него в упор, спросила она. — Вы и так осведомлены гораздо лучше моей скромной персоны. К чему этот разговор?
Дон Серхио расслабился, откинулся на спинку кресла.
— Я же говорю, просто хочу послушать тебя, как очевидца. Как участника событий. Что ты в этот момент чувствовала? Почему сорвалась? Как сама оцениваешь произошедшеё? Неужели это противозаконно?
Она покачала головой, пытаясь понять, как лучше всего реагировать. Пока она этого не знала, потому продолжала плыть по течению, выслушивая со стороны потенциального противника откровенность за откровенностью. Но за откровенность надо платить, а может ли она это делать? Имеёт ли право, или это конфиденциальная информация?
И она решилась. Этот человек УЖЕ знает всё, что произошло. Знает гораздо больше комиссии, ибо телячьи глаза тех сеньор, хлопающих ресницами в попытке самим себе объяснить её поведение, не выражали абсолютно никакой осведомленности. Дело спустили на тормозах, но спустили за отсутствием каких-либо выводов, а не чтобы что-то скрыть. Скрывают же они все подряд, по инерции, потому, что положено. Такого же собеседника, как дон Козлов, еще поискать!
— Нет, не противозаконно. — Вздох — Это сложно описать словами, сеньор... — Она прикрыла глаза и попыталась вновь пережить то, что чувствовала тогда. — Он будто затягивал меня. Я спорила, боролась, а он втягивал меня все глубже и глубже. И в один момент я просто не смогла выбраться.
— Откуда выбраться?
— Из спора. Он давил на меня, я будто чувствовала и переживала все, что он хочет сказать. Он говорил, а я окуналась и окуналась в это. И меня брало зло. Зло не только от того, что он говорил, но и от того, как он это делал. И оттого, что это делал он.
Он будто выворачивал душу и показывал всем её на просвет. Словно издевался. Меня бесило это, я чувствовала, что еще немного и сорвусь, но не могла побороть себя и взять в руки. И в один момент сорвалась.
— Сумбурно! — выдавил её собеседник после молчания.
— Я не смогу подобрать иные слова, сеньор, — ответила она. — Я это чувствовала, а чувства сложно описать.
— Ты знала, что на грани срыва, но не могла 'выплыть' из этого омута, — переспросил он, но больше это походило на констатацию. Камилла промолчала.
— Что вообще можешь рассказать об этом пареньке? — усмехнулся его превосходительство. — Не относительно того случая, а в целом? Какой он в жизни? Что делает? Как к нему относятся?
— Разве этого нет в ваших отчетах? — не могла не съязвить Камилла, но его превосходительство отнесся к её выпаду, как слон к таракану.
— Скажу, сложно с ним. — Камилла пожала плечами. — Непонятный он. Жесткий, принципиальный, себе на уме. Насколько я знаю, до сих пор ни с кем в нашем курятнике не спал, хотя негласная охота на него идет. На мой взгляд, это о многом говорит.
Его превосходительство кивнул, выражая согласие. Действительно, в целеустремленности юноше не откажешь.
— Он хочет добиться цели и ставит на карту всё. И это всё, что я могу сказать о нем в целом.
— А в жизни? Плохой он, хороший? Злой, добрый?
— Не знаю, сеньор. — Камилла покачала головой. — И не злой, и не добрый. Пока это никак не проявилось. Но глаза у него...
— Что глаза?
— Угроза в них. Опасность. Будто говорят: 'Не подходи! Хуже будет!' Это сложно описать, но девчонки в основном это чувствуют и боятся подходить.
— Боятся его трогать, обижать, — перевел его превосходительство. Камилла кивнула.
— Мы его слишком мало знаем, чтобы судить наверняка. Если окажется, что он... Не из крепких духом, ему придется несладко, поверьте. Если же взгляд соответствует... Я не знаю, что будет, сеньор. Может быть его даже и примут. — Его превосходительство улыбнулся. Звериные порядки корпуса не являлись для него секретом. —
— Может быть?
— Ну, вы же и сами все понимаете, — усмехнулась она. — Он — мальчик. Чужой. Вот вы сколько на этой планете? — перешла она в наступление, решив попытаться хоть раз уколоть дона Серхио лично. Другой такой возможности у неё не будет. — А своим так и не стали. Вы все равно чужак, хотя именно вы, как говорят, вытащили страну в свое время из пропасти. То же и с ним. Он чужак, сеньор. Мальчик.
— А с его собственным взводом что? — Его превосходительство проглотил шпильку, хотя внешне не подал вида. Впрочем, Камилла понимала, сегодня ей за это ничего не будет.
— Девчонки от него без ума. — Камилла покачала головой. — Защищают. Отсекают от других.
— Спят с ним?
— Нет. Он вписался как напарник, они держат его за своего, а со своими не спят.
— А со своими не спят... — зачем-то повторил его превосходительство и вновь задумался. — А что он сделал для того, чтобы они считали его своим? Я понимаю 'пятнашку' — Мари-Анж сорвалась, а он... Прибежал к ней, нарушив приказ. Но что с 'чертовой дюжиной'?
Камилла вновь пожала плечами.
— Не знаю, сеньор. Но они за него горой.
— Вы общаетесь с ним? Сейчас?
— Да, сеньор. — Она утвердительно кивнула. — Но редко. У него учебка, нам некогда.
— Однако, ты всё про него знаешь.
— Но это же корпус, сеньор.
— Телеграф... — в задумчивости потянул его превосходительство, встал и прошелся по кабинету.
— Мне нравится, что ты поняла главное: не может просто так хранитель съехать с катушек. Это хорошая новость. Плохая новость — это секретная информация.
— Если бы она была секретная, меня бы... Я бы... — Камилла сбилась. И нарвалась на веселый взгляд его превосходительства.
— Секрет можно сохранить двумя способами. Либо запрещая его раскрывать, либо не акцентируя на нем внимания. Люди не склонны трепаться о том, что не считают важным. А ты не должна была этого делать ввиду своего позора. Они понадеялись, что ты будешь благоразумна. И до сего дня у них получилось.
Его превосходительство подошел к огромному окну, за которым открывался вид на зеленоватое вечернеё небо Венеры. Камилла замерла с открытым ртом.
— Но зачем вы говорите это мне, сеньор? Вы хотите...?
— Нет, не хочу. Мне нет выгоды от твоего исчезновения, наоборот. И осведомителей у меня хватает.
— Тогда что? — не понимала она.
— Ты знаешь, что на этого мальчика большие планы? — усмехнулся он. Камилла скупо кивнула.
— На уровне слухов, сеньор. Точной информацией никто не владеёт.
— И слава богу, что не владеёт! Тем не менеё, на этого мальчика, Камилла, большие планы. Твоя же задача — сделать так, чтобы с ним ничего не случилось. По возможности, естественно, но я знаю твои возможности в вашем 'курятнике'.
— Не понимаю, сеньор, — поежилась она.
— Ты сама сказала, он — мальчик. Чужой. А вокруг девочки. А значит, он может совершить множество ошибок, которых можно избежать, если за ним кто-то будет негласно присматривать.
— Зачем вам это, сеньор? — не поняла она. Происходящеё не вписывалось ни в одну предполагаемую ею схему. Дон Серхио усмехнулся.
— Это мое дело. Но с него не должен упасть ни один волос. Это все, что я могу тебе сказать. Опекай его, девочка, и я не забуду тебя.
— Например, походатайствуете насчет возвращения в хранители? — улыбнулась она. Он улыбнулся в ответ:
— Непременно!
Когда Афина вышла, его превосходительство обошел стол и со вздохом опустился на место. В течение часа Камилла должна попасть на допрос к Мишель или Гарсия. Или к обеим сразу. Естественно, отпираться и что-либо скрывать у неё не возникнет даже мысли. Но услышат сеньоры офицеры немного не то, что ожидают от человека, отдавшего приказ на ликвидацию мальчишки вместе с десятком ангелочков. Совсем не то.
Применить серьезные средства для её допроса они не могут — репутационная потеря. И девочку будут подозревать. Опекать. Тем болеё, что через час он отправит Мишель ходатайство о её возвращении к обязанностям хранителя.
Из его груди снова вырвался вздох. Игра. Детсадовская игра, от нечего делать. Но ничего другого ему не остается — в этом гнилом болоте идти на что-то серьезное опасно и чревато. А своей цели он достиг — узнал все, что нужно. Елена же пускай развлекается, ей полезно...
Итак, магия дона Мигеля работает, в мальчишке есть дар. Но проявляется он спонтанно, неосознанно. И что будет дальше — ведомо одним высшим силам.
— Что же ты натворил, сумасшедший старик? — произнес он, смотря в никуда. — И как теперь быть?
На последний вопрос никто не знал ответа.
Июнь 2013
Сноски:
(1) Белый мост — транспортная магистраль, начинающаяся в департаменте Сукре, Венесуэла, и заканчивающаяся на восточном побережье Пуэрто-Рико. Связывает Большие и Малые Антильские острова с континентом. Ворота моста, выполненные в вычурном помпезном стиле эпохи наивысшего могущества ЛАИ, считаются культурным наследием
(2) Маракана — Футбольный стадион в Рио-де-Жанейро, Бразилия. Долгое время был крупнейшим в мире, затем крупнейшим на континенте. Несмотря на то, что несколько раз перестраивался, к описываемому моменту сохранился почти в первозданном виде. Внесен в список мирового культурного наследия.
(3) Выражение 'Hijo de puta' на русский язык традиционно переводится как 'сукин сын', дословно же читается, как 'сын проститутки'. То есть, если читать по-испански, Камилла оскорбила мать главного героя, действительно, имевшую проблемы на ниве торговли телом, что воспринимается им крайне болезненно.
(4) ИСДО — Его императорского величества служба дворцовой охраны — Подразделение имперской тайной полиции, занимающеёся охраной коронованных особ, а также сопровождением и охраной глав иностранных государств на территории империи.
(5) 'Вельветка' — игла небольшой поражающей силы для невысокой дальности стрельбы. Как и 'бабочки', является нейрокибернетическим механизмом и точно так же вшивается в запястье в район сгиба кисти. Перезарядка 'вельветок' процесс трудоемкий и болезненный потому используются они лишь перед операцией по сопровождению 'нулевого' объекта на условно-вражеской территории.
(6) В обычных условиях группа-один охраняет 'нулевой' объект непосредственно, как Мамочка и Мэри в описываемый момент, группа-два — второй контур, ближнеё окружение объекта, и группа-три — третий контур, поддержка, разведка местности и прочеё. Все это по инструкции выполняется разными взводами, а группы два и три даже и не одним единственным. Причем ангелы обычно входят лишь в группу-один и частично группу-два, вся остальная рутина лежит на дворцовой страже. В данный момент по понятным причинам функции всех трех контуров защиты выполняет один единственный взвод, но структура охраны и терминология остаются неизменными, разница лишь в численности охраняющих групп.
(7) 'Шаражки', 'шараги' — реактивный прыжковый ранец на сленге марсианского десанта
(8) Гауссовка — оружие, принцип действия которого основан на использовании линейной пушки Гаусса — разгоне снаряда-магнетика в мощном стволе-соленоиде. По этому принципу работают и штурмовые винтовки, и небольшие ручные игольники, но в описываемом случае речь идет о крупнокалиберных скорострельных установках, способных заменить энергозатратные и ненадежные деструкторы. Гауссовки просты в использовании и легче рельсовых установок, используемых, например, в снайперских винтовках и для встроенного вооружения комплексов тяжелой планетарной пехоты, но и поражающая способность у них ниже.
(9) Амиго — презрительное прозвание латинос, особенно венериан, русскоязычными жителями Венеры и марсианами.
(10) ВКС — Военно-космические силы. Под ними подразумеваются не только собственно десант, части первой волны высадки, но все мобильные войска Венеры, оснащённые тяжелой техникой и частями поддержки, способные вести бои как на планетах с повышенной, так и пониженной гравитацией.
(11) Далеко не у всех народов есть обычай разуваться при входе в квартиру.
(12) 'Контрас' — Игра, предтече которой в современном мире можно назвать пейнтбол, скрещенный с компьютерными стрелялками. Играют две команды, одетые в специальные доспехи, восприимчивые к импульсам специального игрового оружия, полностью соответствующего по параметрам настоящему игровой эпохи. На милитаризованной Венере контрас является второй после футбола по популярности; существуют профессиональные клубы и профессиональные лиги этой игры. Транслируемые по сети матчи собирают огромную аудиторию и огромные деньги. В Империи контрас так же популярна, но кроме футбола, уступает еще и волейболу.
(13) А.С.Пушкин, 'Пророк'.
(14) Речь идет об SS. Ирония в том, что дети Леи, к которым Сирена была приставлена в качестве воспитательницы, прозвали её 'штандартенфюрером' за строгость. К сожалению, на уровне подсознания главный герой помнит этот момент разговора с Бэль, но сопоставить 'штандартенфюреров' друг с другом у него нет даже мысли.
(15) Такова жизнь (ит.)
(16) 'Северные территории' — земли, отнятые некогда Соединенными Штатами у Мексики, которые Империя вернула после оккупации Соединенных Штатов в двадцать третьем веке. В частности, южная часть современного штата Калифорния, Аризона, Нью-Мексико, Техас, часть Невады, а так же Флорида.
