Гетриод эту дырочку на своих форпостах, как он говорил, прикрыл, а местные, стало быть, ещё не озаботились. Нет, после сегодняшнего, они засуетятся, кто-нибудь два с двумя сложит, и кому понадобится, те обратятся к богу торговцев за помощью. И он к ним, скорее всего, снизойдёт. За мзду малую. Малую с его точки зрения. И когда её получать будет, может, и про нас сирых, вспомнит и добрым словом помянет. Тихим, малым каким-нибудь... По божественным, опять же, меркам. А многого нам и не надо!
В общем, у Майи вышло. А натренировалась она уже качественно! Почти на предельной дистанции шага так оседлать барана! Ну и пока она срывала овации и сбивала рога, внимание всех от меня отвлекла, я активировал свою Скрытность — она у меня слабенькая, всего 2-ой ступени, — но всё лучше, чем совсем ничего, и шмыгнул в недалёкие сияющие двери. Там вся скрытность с меня сразу же и слетела: это был ресторан Степное раздолье , чьим хозяевам нафиг не нужны, как пытающиеся незаметно войти, так — и особенно! — старающиеся незаметно выйти.
Этот кабак славится орочьей кухней. Ну.... От орочьего — в ней осталось название и компоненты — мясо степных животных, от сурков до бизонов, да травы в приправу, подаваемые почти в тазиках едва ли ни копнами. Но что у орков вечно наполовину обгорелое, а другой половиной — сырое, у дроу приобретало цвет и вкус. А уж запах! Я когда дверь минул... С чем можно спутать аромат настоящего шашлыка?!
Но Чи-сан привела нас сюда не из-за мяса, а ради служебного выхода отсюда, который вёл на улицу технических поставок. Туристов на ней практически не бывает — что там смотреть, если на неё с двух сторон выходят только задники заведений, принимающих оттуда припасы и выгружающих на неё свои отходы?
Когда вошёл, я сразу обратился к метрдотелю, тот, сперва, увидев меня, бегуна, начал кривиться, но десять золотых его лицо от морщин мгновенно избавили, и какой-то парнишка, вызванный им, нас сквозь многочисленные подсобки по-быстрому протащил. На улице, получив золотой, он высвистел точно такого же из кабака напротив ( Удочка — вот уж где морепродуктами разило!), тот (тоже за золотой) доставил нас до своего мэтра, десять золотых — и нас выпустили через парадный вход на следующей улице: Всё успокоится — заходите! Уверяю вас — не пожалеете! , — тоже стал очень вежливым он.
И мы оказались там, где, думаю, охотники или устроители — с которыми бараноголовый связывался — нас не ждали! Всё-таки в двух кварталах от исходной точки — здесь сразу искать не начнут.
По подсобкам мы бегали всего-то, минут десять, а каким пурпуром за это время налился здешний воздух! Действительно волшебный город. Уходить отсюда только через таверну будем. Чтоб вернуться!
Новая улочка была теснее прошлого переулка, народу больше, но это и неплохо: попробуй вычисли нас в их толпах, ведь мы уже не обитателями канализации появлялись, а скромно, подобно другим выходили из одной из многих десятков дверей.
Я глянул направо — там, виднелись башни высоких домов, налево — а там домики были поуютнее, самое большое, трёхэтажные, как тот ресторан, откуда мы вышли, на чьей вывеске темнокожий красавец тянул из воды попавшегося ему на удочку усатого сома. Впрочем, и Степное раздолье было по своей этажности ровно таким же. Кольцо первых кварталов вокруг площади выстроено намеренно низкорослым, чтоб махина Парадизза выделялась еще контрастнее.
Взгляд на карту. Три красные точки.
— Они нас ещё не видят. Пусть и не заметят, — высказал я своё пожелание тёмной эльфийке.
— Легко! — азартно согласилась она.
Охотники всё-таки не были профессиональными стражами или телохранителями — так, обыватели. Которым пощекотать нервы немного захотелось. Но будь я один, я бы не прошёл, кому-нибудь, да на глаза попался бы, хоть они и сами, маскируясь, головами особенно не вертели. Но тёмная...
Между нами и каждым из них постоянно находилось, как минимум, две пары! При том, что двигались мы без ускорений и резких остановок. Поток прохожих тёк на площадь и двумя щепками в своих водоворотах нёс нас. Один из неприятелей топал по улице параллельно нам всего в метрах пятнадцати. Но Майя даже это филигранно обыграла: второй шёл навстречу, и она, предугадав, что они, встретившись, обменяются словами и, обмениваясь взглядами, отвлекутся от прочего, использовала это мгновение, чтобы отойти от одной группы, за которой мы укрывались, и переместиться за другую. Так, следуя за ним, мы триста тридцать два метра до площади и преодолели.
Площадь была огорожена турникетами, с одной стороны которых толпились готовящиеся лицезреть зрелище, а с другой — по мостовой двигались готовые в этом зрелище участвовать. И одни отличались от других не только своим месторасположением, но и одеждой. По площади все фланирующие были в однотипной форме. Под каждый новый забег её разрабатывали заново, с тем, чтобы бегунов на площади издали можно было отличить не только по шапочке. А что не участники бегов, выбравшиеся за пределы турникетов, сурово штрафуются — даже после их смерти! — известно здесь всем. Впрочем, даже находиться рядом с местом основной драки небезопасно. И, в любом случае, каждый раз широко оповещалось, что администрация не несёт ответственности за ваш выбор . Касты массового поражения здесь применялись регулярно. Хотя и участники забега за неаккуратные действия штрафовались тоже. Не трожьте зрителей! — прозрачно намекали правила. И, если они сами под руку лезут — одно дело, но если ты полгорода снесёшь — жди ответку!
Огляделись. Майя повела глазами в сторону, где остался тот переулок со Степным раздольем — толпа охранников там там была заметно плотнее. Ждут? Все боги вам в помощь!
Тот охотник, за которым мы пришли, подошёл к вплотную к ограждению и призывно замахал руками. Моё Восприятие тревоги не проявило, и точно: подошедшие двое явно были его знакомыми, с которыми ему просто захотелось поболтать.
— Твои, — кивнул я ей.
Пусть она соберёт там ещё одну толпу. Очень я за неё опасался. Всё-таки обыватели или кто там, но нам хватит одного профи. Вот пусть они побегают.
Майя послушно шагнула к ним, а я в другую сторону — где владелец одного из кафе регулярно устраивал на прилегающей территории небольшой амфитеатрик, обращённый к площади, на котором уже сейчас уместилось с сотню зевак.
Мне идти было дольше. И я в городе тёмных своим окрасом всё-таки несколько выделялся. Когда подошёл, кто-то из сидящих мою шапочку разглядел и начал указывать на меня руками. Мне пришлось в ответ, признавая очевидное, тоже махнуть рукой, а потом я попытался призвать их к тишине, приложив палец к губам, но куда там! Крики, свист... Судя по карте, охотников ни среди них, ни рядом со мной не было, но те которые за турникетом, обратили на шум внимание — и ломанулись к нам. Что ж, я посмотрел на площадь, посмотрел на зрителей и развёл руками: значит, вы сами виноваты!
— Майя, я готов. Делай!
И там, где я её оставил, тоже раздались визги. Всё-таки, когда она словно из ничего возникает вплотную к цели и всаживает свои клинки — это впечатляет. А дальше я ответил: Да! , и она возникла в моих объятиях. Но визги после её отбытия не прекратились: воин тени получил свои цели, а уделать его — это вам не с девчонкой, что на три ступени слабее вас, справиться! Часть из тех охотничков, которые бежали к нам — изменили направление.
А теперь действие второе. Те же и прагрит.
Лорд отступник был готов сразиться с Хельгой всюду — на водных просторах, в том числе. Прагрит — это нечто вроде нашего плезиозавра. Но у здешнего — уровень за пятьдесят, охотится он за добычей по всей глубине моря, и потому для особо глубоких мест у него на голове имеется нечто вроде фонариков.
Вот свиток вызова этого симпатяшки я и швырнул за ограду. Не очень далеко. Но когда он возник прямо перед трибунами — засмущалось водоплавающее просто дико. И так же дико заверещало. И повернуло свою голову к почтеннейшей публике. Может, посветить им хотелось? Публика тоже заверещала. Тоже достаточно дико, и бросились все во все стороны. Вот только сзади всё было перекрыто — дома, и народ ломанулся на площадь, к сиявшему дворцу, к его доблестной охране, к его светящимся дверям.
— Убей тварь! — приказал я темной.
Шаг в тень, и она оказалась на ревущей башке. Кинжал асассина не пробил бы шкуру, из которой в элитных мастерских элитные доспехи делают, но один из фонариков срезал. То есть крови его попробовал. Хватило. Рёв оборвался.
- Да! — опять подтвердил я.
Через секунду мы расплелись и рванули вслед за публикой. Майя на ходу нацепила маску Гнотуса и опять преобразилась в то черномазое чудище, что позабавило бога-насмешника в Форпосте, а я натянул "маску двойника", которую мне дали за второй финальный квест, которая, вроде бы, должна стоить местную тысячу золотых монет, вроде бы равнозначную миллиону американских зелёных бумажек.
Сработало! За оригинал двойника я принял одного из охотников — так даже его форма скопировалась! Но против шапочки участника, что божественный подарок, что рукодельный приз не потянули...
Но в воцарившемся хаосе на такую мелочь внимания никто уже не обращал. И, я б сказал напрасно. Я-то ещё просто бежал в толпе, а Майя потешилась вдоволь. Семьдесят метров — восемь жертв. Каждые девять метров — труп! Я её ждал уже у дверей, буквально ткнув перед этим, прямо в морду ткнув привратнику свою шапчонку — так тому потребовалось несколько секунд на осознание факта, что перед ним бегун, а не охотник и не уличная гопота, с чего-то возомнившая, что им можно лезть в сияющие чертоги! А за эти секунды я дождался!
— Леди, — склонился я перед добежавшим, заляпанным кровью, чудом-юдом. — Это Ваш праздник!
И швейцар радушно распахнул перед нею двери.
— А-а-а! — завизжала она.
39. Тараканьи бега — 3
И н т е р л ю д и я
Через несколько минут. Штаб шоу Тараканьи бега .
— Ну?
— Не нукай, не запряг. Держи, — кинул золотой один дроу другому.
Оба в вольных позах сидели в креслах, перед обоими на столиках стояли чашки с тем, что переводчик в интерфейсе Лекса называлось "кофе". Второй небрежным жестом вынул монету из воздуха.
— Я проиграл, но всё равно не верю. Пройти по подземным коммуникациям четыре мили всего за два часа! Я в своё время читал протоколы отчётов диггеров, которые пытались составить их карту — те за смену — за восемь часов! — хорошо, если милю проходили...
— Метресса Каттрин. Эта вечная ведьма... Она им как-то помогла. Недаром же сняла с нас полторы тысячи золотых!
— На ставках? И хрен с нею. Во-первых, помогать никому не запрещено. Во-вторых, всё равно ничего не доказать невозможно — карты канализации не существует. А в-последних, может, эта стерва уволится, наконец, на радостях — тогда пол администрации вздохнёт с облегчением. Я и сам этому Лексу сотню золотых приплачу!
— Нужна ему будет твоя приплата после семитысячного приза!
— Приз взял не он — его подруга, — и он покачал головой: — хомо к дверям пробился первым, дождался и пропустил вперёд Джимайю Аркенанну. Ту самую, которая чуть раньше умудрилась несколько раз активировать свой телепорт. Кстати, думаешь, чего первое, что она потребовала? Ванну прямо на крыше. Говорит: чтоб прямо под небом! И ты знаешь, как услышал, меня самого прошибло: ни у кого такого нет, а у нас — будет! Там сейчас команда Валлерии Ортенмии работает. Они крышу над чердаком снимают, а чердак обустраивают, чтоб не стыдно зайти можно было. И чтоб можно было подойти к самому краю — сесть и мокрые ноги свесить вниз. И над ванной будет, как заказано — одно небо. Я когда Валлерочке об этом толковать начал, она хмыкнула: А с пьяну с тридцать седьмого этажа сверзится? — Желание клиента закон. А дураков не жалко! — дальше она меня и слушать не стала — к лифту помчалась. Успел перехватить, как она со своими связывалась. Одного явно из ресторана, чуть ли не с девчонок снимала. Он взвыл: Ортенмианочка!.. — а она, не слушая: Нам отдали чердак! . Так он из своего кабака на всю рекреацию заорал: Ты их сделала!.. Стало быть, они давно на него губы раскатывали. Обещала в полтора часа уложиться.
— Как раз к полуночи?
— Да.
Дверь открылась, и внутрь с папкой в руках вошла та, которую на Земле назвали бы секретаршей, ну и ровно такая, какой в том заведении и должна быть: взглянешь — и ослепнешь, подойти — страшно, ослушаться — невозможно.
— Господа, отчёт группы советников, — и, несколько свысока, улыбнулась: — Вы будете удивлены.
— После того, как узнал, что эта парочка — из тех, кто взял форпост Гетриода, меня удивить трудно. Говори, что, там, навычисляли наши умники?
Девушка опять искривила полные губки:
— Она — скорее всего из рода Арджейн — по сроку долга крови тютелька в тютельку выходит. И тогда её сработавший телепорт — это их знаменитый "шаг в тень". У нас его заблокировали ещё полтора столетия назад, Но это же Арджейн! — видно, как-нибудь ещё подшаманили. Ну а он, — теперь девушка улыбнулась во всю свою сверкающую на фоне чёрной кожи стоматологию: — Он, скорее всего, это тот, кто спас великую Хельгу. Помните, "Сверг" — чьё имя больше в списках Дианеи не значится? Он, верно, от неё привет нашей достопочтенной Каттрин передал — вот она своим собачкам на полдник их и не скормила.
— Где они сейчас? — встал из кресла один.
— Э! — вскочил и второй. — Я с тобой!
— В термах, — вздохнула девушка. — Потом расскажите? Ну, пожалуйста! И после, на Хельгу, хоть одним глазком взглянуть дадите, а? — они, не слушая, с двух сторон обогнули её, и она мстительно крикнула им вслед: — Спешите, спешите! Ордалия Арджейн вас обоих ждёт и облизывается!
И мужчины словно споткнулись.
*
И н т е р л ю д и я
Пять минут после полуночи. Болота.
Умеют же Арджейн трахаться! — подумала Ольга. Вслух она, правда, произнесла более корректное:
— Умеют же отдыхать некоторые...
Они с Леслой сидели на островке неподалёку от логова ольбрыгов. Нет, сидела — Лесла, а у неё даже на это сил не было, она почти амёбой растеклась на камнях и потихоньку приходила в себя.
Всё-таки они в своих расчётах немного ошиблись. Нет, ольбрыгов 16-ого уровня оказалось ровно столько, сколько ждали — на три дюжины больше пресловутых тридцати шести дюжин, тех самых, что дают серебряный рубеж однотипных целей. И, кончив последнего, она успокоилась, расслабилась: количество срослось, карта чистая...
И пока, орки таскали чёрные туши к Лесле, загорелось ей к их логову прицениться...
Больше всего, оно напоминало постройку бобров-переростков — тоже переплетение стволов, возвышающееся над водой, но по площади — с её дворцовую усадьбу. Ну, ещё бы — полтысячи чудищ уместиться в нём должны были. Не говоря уж о царе, болотном императоре. Она даже с его отдельной башенкой среди всего этого нагромождения бревен, кажется, определилась.
