Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведет!
П.2. Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надежный оплот!
Партия Ленина — сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведет!
П.3. Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой,
Предками данная мудрость народная!
Славься, страна! Мы гордимся тобой!
Посмотрите на второй куплет. Замечаете разницу? Ленин и Сталин, а потом остался один Ленин, а потом вообще не осталось никого.
2.1. Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
Нас вырастил Сталин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
2.2. Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
На правое дело он поднял народы,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
2.3. От южных морей до полярного края
Раскинулись наши леса и поля.
Одна ты на свете! Одна ты такая —
Хранимая Богом родная земля!
Третий куплет переделан вообще. Стратегия государства изменяется от победы идей коммунизма вообще к отсутствию всяких идей.
3.1. Мы армию нашу растили в сраженьях.
Захватчиков подлых с дороги сметем!
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
Мы к славе Отчизну свою поведем!
3.2. В победе бессмертных идей коммунизма
Мы видим грядущее нашей страны,
И Красному знамени славной Отчизны
Мы будем всегда беззаветно верны!
3.3. Широкий простор для мечты и для жизни
Грядущие нам открывают года.
Нам силу дает наша верность Отчизне.
Так было, так есть и так будет всегда!
— Вот видите, — продолжила Ольга, — и все это поется на один мотив. Если в варево положена свекла и капуста, то получится борщ и сварить из него рыбный суп невозможно. Но для нас ничего невозможного нет, мы и из топора кашу сварим и из борща уху сделаем.
— Здорово, — подумал я, — практическая готовая лекция сходу.
— Ольга, — сказал я, — а вы оценивали так, на досуге, что вы вообще знаете. Вот, например, таблицу логарифмов под редакцией Брадиса вы сможете воспроизвести?
Ольга на минуты задумалась, и вдруг ее глаза начали расширяться от удивления:
— А ведь я эту таблицу знаю наизусть.
Глава 17
Мои самые худшие подозрения подтвердились. Люди с самого раннего детства накачиваются информацией, причем не той, какая им нужна самим, а той, которая нужна тем, кто ими руководит.
Ольга по моей просьбе начала писать по пунктам то, что она знает и через час работы выяснилось, что у нее просто энциклопедические знания.
Это же замечательно, что Ольга почти "на зубок" знает историю Коммунистической партии Советского Союза, отдельные работы Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина. Она прочитала мне достаточно обстоятельную лекцию о том, что красный террор и репрессии 30-х и 50-х годов были вынужденной мерой для обеспечения чистоты партии. Что она была истинно "умом, честью и совестью" той эпохи. Исправительные лагеря оправдали свое назначение и до сегодняшнего дня. Неисправимых перерожденцев, предателей и космополитов просто уничтожали, как не поддающихся перевоспитанию...
Я слушал и у меня волосы поднимались дыбом. Если у человека есть основательные базовые знания, то его трудно убедить в чем-то, что противоречит его знаниям. Можно давать человеку любую информацию по правам человека, по прогрессу, но он уже запрограммирован и все как об стенку горох. И ведь это не только в российских городах-башнях. Это по всему миру.
Люди будут кланяться друг другу, улыбаться, но в душе части населения будет зудеть вопрос: когда нам выдадут и разрешат носить медали "За победу в холодной войне". Как им не объясняй, что мы совершенно не хотим никакой войны, они с возмущением будут это отвергать как попытку усыпить бдительность бедных победителей в холодной войне.
Один из их министров обороны выбросился из окна небоскреба с криком "русские идут" и сейчас на должности министров обороны назначают людей, склонных к самопожертвованию и на жертвы миллионов других людей ради блага их страны.
У других запрограммировано... Да разве вы не знаете, что у них было запрограммировано? Возьмите газеты или интернет-новости за 2008 год, и вы увидите, как запрограммированы эти люди. Главный пункт программы: если тебе попадется в руки русский, ты его должен бить, бить, бить... Возможный вариант: а если русский вывернется и начнет бить тебя по морде? Скажите русскому: за что же меня бить?
Каждый чип контролируется компьютерами и при помощи специальных средств информация может передаваться на расстояние при помощи наноантенн. Информация о человеке может быть стерта, изменена, любящий тебя человек в течение нескольких часов будет тебя ненавидеть и готов убить любым подвернувшимся под руку предметом.
Я как-то в свое время смеялся над людьми, отказывавшимися получать идентификационные номера, считая их знаком дьявола. Сейчас уже можно отменять имена, фамилии, отчества. Будет серия и двадцатизначный номер. Гражданин КГ номер 19484068306258927504. Индекс серии можно увеличить и не нужно возиться с выбором имени ребенка. Родился и ему на лбу штампик с номером. Возможно, что кто-то сидит и контролирует разговоры владельца чипа, его мысли.
Я взял бумагу и написал:
— Как ты будешь удалять свой чип?
— У меня есть знакомый студент-медик, — написали мне в ответ. — Чип оставлю у отца, чтобы думали, что я на месте.
Я кивнул головой.
Мы пошли по пустынной улице. Прохожие встречались редко. Так же редко проезжали электромобили.
— Где все люди? — спросил я.
— У нас по улицам люди не бродят, — ответила Ольга, — все находятся где-то: в офисе, дома, в клубе, в кинотеатре, в театре, на стадионе и все перемещаются с помощью разветвленной системы лифтов, переходя с уровня на уровень. Зачем идти по улице, когда можно зайти в клуб и перейти на другой уровень.
— А как определить, какая дверь ведет в театр, на стадион, в кафе? — выяснял я, совершенно не понимая, как люди могут находить что-то на фоне серой стены.
— Это же так просто, — веселилась моя спутница, — смотрите на стене значок ложки и вилки — это столовая, если на фоне них нож — то это кафе, а если на фоне вилки и ножа фужер — то это ресторан. Где театр — там будет изображение занавеса, у стадиона — значок вытянутого по горизонтали овала и слева от каждого значка кнопка открывания двери. С улицы редко кто заходит. Вот мы и подошли к кафе, вот ложка, вилка и на их фоне ножик. Нажмите кнопку.
Я нажал кнопку и гильотинная дверь открылась. В кафе было накурено, играла какая-то техномузыка, более десятка пар как-то странно дергались посреди зала, освещаемые разноцветными огоньками от подвешенного под потолком блестящего шарика с фонариком.
Простите меня за музыкальную необразованность и невежество, но техномузыка и тяжелый рок — это форма шизофрении, а не искусства. Эту музыку можно использовать для пыток людей и для увеселения самих рок-музыкантов, которых нужно закрыть в комнату и в течение суток на полную громкость играть им их произведения. Через сутки эти люди будут ярыми сторонниками спокойной и тихой музыки, а из всех танцев будут отдавать предпочтение старинному вальсу, не забыв для этого надеть фрак и до блеска начистить ботинки.
За столом сидели захмелевшие люди, но не было запаха спиртного или большого количества пива, превращающего тонкий пивной запах в запах туалета на вокзале. Кто-то о чем-то громко говорил, то ли спорил, то ли произносил речь. Говорил он очень вдохновенно, хотя его и никто не слушал.
— Заказать вам что-нибудь выпить? — спросила Ольга.
— Если можно, то сто грамм "Праздничной" водки из серии "Богатство Сибири" и бутерброд с красной рыбой, — по простоте душевной попросил я.
Девушка странно посмотрела на меня и что-то сказала подбежавшей девушке. Буквально через три минуты у нас на столике стояли два бокала с водой, две маленьких тарелочки с двумя таблетками: на одной тарелочке красная таблетка, на другой белая. И еще маленькая тарелочка с каким-то пюре и чайной ложечкой.
— Что это за "колеса"? — спросил я. Никогда к наркотикам не прибегал и прибегать не буду. То ли мы в наркопритон попали, то ли еще куда-то.
— Это не колеса, это бокал вина и ваши сто грамм водки, а в тарелочке ваш бутерброд, — улыбнулась девушка. — Глотайте таблетку и запивайте водой. Еще можете закусить бутербродом с красной рыбой.
Девушка бросила таблетку в рот и запила водой.
— Не бойтесь, ничего с вами не случится, мы это делаем каждый день и не стали наркоманами, — стала уговаривать меня Ольга. Глаза ее блестели, как у женщины, выпившей солидный бокал хорошего вина.
Я выпил таблетку и стал ждать реакции. Какая реакция может быть от стопки хорошей водки под бутерброд? Никакой, кроме некоторой эйфории. И вдруг я почувствовал приход этой легкой эйфории, но без вкуса водки во рту.
Основным вкусом водки является горечь, которая быстро проходит, когда нюхают корочку ржаного хлеба или закусывают селедкой с отварной картошечкой, солеными грибками с лучком и сметанкой, солеными огурчиками с хорошо прожаренным мясом, а не с каким-то пюре.
Для интереса я его попробовал. Какой-то рыбный вкус был, но кто же сравнит синтетический бутерброд с настоящим из черного хлеба со сливочным маслом и сверху солидным кусочком соленой кеты и колечком репчатого лука.
Мне почему-то стало хорошо и уютно. Окружающие люди стали милыми и симпатичными, а музыка достаточно приятной. Мне захотелось взять какую-нибудь красотку за талию, пойти с ней в центр зала, обнять ее и прижаться всем телом, раскачиваясь в такт музыке и думая о чем-то своем.
— Познакомься, — громко сказала Ольга, — это Володя, он наш проводник.
— Привет, — сказал парень, махнув рукой — с вас пятьсот платов и деньги вперед.
— Не слишком ли много? — спросила Ольга.
— С одного — триста, с двух — пятьсот и так скидку делаю за твои глазки, — сказал проводник.
— Ну, ты и морпен, — сказала Ольга, — завтра в два здесь.
— Пока, — сказал Володя и ушел.
Глава 18
— Пятьсот платов, это много или мало? — спросил я.
— Для кого много, для кого мало, — ответила девушка. — Стипендия студента двадцать платов. Зарплата инженера — двести пятьдесят, рабочего — сто двадцать. Вот и считайте, сколько это.
— Попробую занять у Василича, — стал размышлять я, — а кто такой морпен?
— Это сейчас жаргон такой, — несколько смутилась Ольга, — производное от двух слов — морж и пенис, говорят, что в давние времена эти слова употреблялись раздельно, а сейчас употребляются вместе.
— Какие же слова из старого времени имеют новое значение? — поинтересовался я.
— Ну, например — рпж — распутная женщина и сунер — это тот, кто находит клиентов для эрпежэ, охраняет ее во время работы и забирает у нее деньги, ее работодатель, — сказала Ольга, — другое как-то не приходит на память, вероятно, что меня не готовят для общения с низами и верхушкой общества.
— Как это понять? — спросил я.
— Эрпежэ находятся в низшем и высшем слоях общества. Они имеют свой особый сленг, который не применяется в среднем классе, являющемся все-таки носителем накопленной культуры, — сказала девушка. — Я практически ничего не знаю о них, хотя достоверно известно, что многие представители элиты оставили прежних жен с детьми и женились на рпж. А почему вы не хотите занять деньги у меня?
— А в прошлый раз у кого я занимал деньги? — спросил я.
— Ни у кого, вы исчезли так внезапно, что никто этого не понял, — сказала Ольга. — Потом говорили, что кто-то видел вас у дикарей, а потом ваши следы оборвались и там...
— И вам поручили сопровождать меня, чтобы выяснить, как я здесь появился и куда затем исчез? — выяснял я.
Девушка утвердительно кивнула головой.
— И ваш отец, наряду с тем, что является писателем, дополнительно выполняет какие-то государственные функции? — спросил я.
Утвердительный кивок.
— И Василич тоже секретный сотрудник?
Кивок.
— И Володя?
Кивок.
— Ну что же, можешь идти и доложить своим руководителям, что с заданием не справилась, — сердито сказал я.
Готовая расплакаться девушка отрицательно мотнула головой. Она не говорила, возможно, потому, что и ее мысли были под контролем руководителей спецслужб.
— Ты действительно хочешь уйти со мной? — спросил я и получил утвердительный кивок. — Тогда пойдем со мной, не задавай никаких вопросов и делай то, что я скажу.
Я пошел вперед в направлении, как мне казалось, места жительства Василича. Ольга послушно шла за мной.
— Каким способом мы должны были уйти за пределы города? — спросил я.
— Нас должны были проводить в приемник жидких отходов жизнедеятельности и в мешках из плотного полиэтилена мы будем слиты за городскую стену на свалку, — сказала девушка.
Я представил себе картину и меня внутренне передернуло.
— Какова гарантия благополучного преодоления городской стены? — спросил я.
— Мне сказали, что гарантия семьдесят процентов, — ответила Ольга.
Семьдесят процентов это почти что самоубийство. То ли в городе перенаселение, то ли секретных сотрудников столько, что их поставили в условия естественного отбора для выживания. Нужно искать другой способ ухода. Любой способ будет опасным, но лучше умереть орлом, чем засранцем в куче дерьма.
Орлом, орлом, а ведь когда-то в молодости мне довелось полетать на дельтаплане. Куча соединенных между собой алюминиевых трубок, брезент на треугольном крыле, дельта как штурвал управления и тросики на растяжках. Если будет легкий и прочный материал, то можно обойтись и без растяжек. Легкий и прочный материал можно укрепить на крыле методом шнуровки. Нижнее ребро сделать из двух складывающихся трубок с кольцевым фиксатором. Треугольник управления — дельта особого труда не составляет. Крепления шарнирные. Тогда вся конструкция будет представлять собой как бы зонтик для летнего кафе: надеть монтажный пояс для пилота, закрепить страховочную цепь на основании, ребра крылья-дельты в стороны, откинуть дельту управления и прыжок вниз.
Для изготовления дельтаплана нужно примерно сорок пять — пятьдесят погонных метров прочных и тонких трубок, крепеж, монтажный пояс, прочный синтетик для покрытия крыла, шпагат, дрель, машинка для резки металла, кусочки тонкого листового металла, металлическая фурнитура для шнуровки покрытия крыла. Вот и все. Для двоих человек размах крыльев должен быть примерно десять метров. Справимся. И Василич поможет в работе. Ему сам Бог и старший оперативный начальник велел помогать мне.
Теория полета — нужно бросаться на встречный ветер, чтобы взлететь вверх, и смертельно опасен попутный ветер, который может бросить вниз. Думаю, что я с этим справлюсь, но я никак не могу найти ответ на самый главный вопрос — почему спецслужбы помогают мне выйти за пределы города? Разве нельзя меня взять за жабры прямо сейчас и подвергнуть допросу при помощи психотропных средств или гипноза, хотя на меня как-то не действовали все пассы виденных мною заезжих и профессиональных гипнотизеров. Похоже, что я какая-то важная карта в сложном пасьянсе, но в каком? Пока я делаю все то, что входит в планы ведущих меня людей и поэтому меня никто не останавливает. Вероятно, что в прошлый раз было что-то такое, что меня решили вывести за пределы города.
