— Ничего подобного. Он даже показал мне несколько видеороликов по их последнему проекту. Нечто, называемое "комплексом гиперкузниц".
— Это, должно быть, "Тессеракт", — дополнил Райберт.
— Теодора показала тебе? — спросил Фило.
— Да. И я переслал все Эндовер-Чену, как только смог.
— Теперь моя очередь? — Эндовер-Чен приподнял брови.
— Да, ты готов? — Райберт отступил от командирского стола и помахал рукой ученому. — Давай.
— Во-первых, вопрос ко всем. — Эндовер-Чен наколдовал открытой ладонью две хронометрические диаграммы и развернул их над столом. — Я обработал данные, которые мы собрали до сих пор, и пришел к следующим двум картинам лежащих в основе Династии резонансных паттернов. Кто-нибудь может сказать мне, в чем разница?
— Как насчет того, чтобы пропустить игру в угадайку? — сказал Бенджамин. — Просто расскажи нам, что ты нашел.
— Пожалуйста, побалуй меня.
Бенджамин закатил глаза.
— Хмммм. — Эльжбета наклонилась вперед и, прищурившись, посмотрела сначала на одну, потом на другую. — Трудно сказать. Они обе очень похожи. Были ли данные первой диаграммы получены рядом с центром репликации?
— Неправильно. Кто-нибудь еще?
— Эта вторая диаграмма была составлена до того, как мы пересекли внешнюю стену? — предложил Бенджамин тоном человека, который хотел покончить с этим и двигаться дальше.
— Снова ошибаешься. Последний шанс.
— Давай, — сказал Райберт, — скажи нам.
— Ладно, все ли вы готовы узнать правду? — Эндовер-Чен по очереди оглядел каждого из них. — На самом деле, это был вопрос с подвохом. К Династии относится только первая диаграмма. — Он указал на палубу. — Прямо отсюда, из штаб-квартиры Корнукопии.
— Тогда откуда вторая?
— Это, — сказал Эндовер-Чен, — тщательно обработанное изображение с T3.
На мостике воцарилась мертвая тишина, и синтоид развел руками.
— Знаете что, люди? — сказал он. — T3 использовала технологию репликации. Их вселенная демонстрировала такое же резонансное нарастание, как и Династия. А теперь они все мертвы. Совпадение? Думаю, что нет!
— Вот черт, — выдохнул Райберт.
— О, худшее еще впереди! — чересчур жизнерадостно заявил Эндовер-Чен. — Т3 и Т4 были близки, помните? Близость родителя и ребенка. И прямо сейчас СисПрав и Династия стали еще ближе.
Райберт шлепнул себя по лицу, провел пальцами вниз и издал низкий, страдальческий стон.
— Они просто отделились от нас, достигнув истинного настоящего, но все, что с ними случится, повлияет на нас, — продолжил Эндовер-Чен, затем отложил схемы в сторону. — Люди, у нас здесь большие неприятности. Если Династия распадется, как это произошло с T3, СисПрав умрет вместе с ней.
— И Династия вот-вот включит свой новый супер-мега-репликатор. — Райберт покачал головой. — Как репликация приводит к имплозии?
— Пока не знаю, — признался Эндовер-Чен, немного отступая. — Но что я точно знаю, так это то, что между этими наборами данных слишком много ужасающего сходства.
— Подождите секунду, — сказала Эльжбета. — Да, эти два набора похожи, но в СисПраве мы также выполняли репликацию. В конце концов, именно этим Фонд и занимался все это время. Демонстрирует ли наша вселенная такое же нарастание резонанса?
— К счастью, нет, — сказал Эндовер-Чен.
— Есть идеи, почему?
— Вероятно, есть две причины. Во-первых, сохранение раритетов Фондом происходит в гораздо меньших масштабах, особенно в наши дни. И, во-вторых, их оригиналы больше не существуют как цельные в истинном настоящем. Те же самые атомы разбросаны во все стороны, так что копии не с чем резонировать. По крайней мере, ни с чем концентрированным.
— Но это не относится к Династии. Каждый раз, когда они делают копию, оригинал находится рядом, и они резонируют друг с другом. — Он сделал паузу, чтобы постучать пальцем по губам. — Знаете, может быть, так оно и есть. Повтори что-нибудь достаточное количество раз, и резонанс достигнет такой огромной амплитуды, что фактически пробьет дыру во внешней стене вселенной. — Он сел и открыл схему. — Мне нужно начать моделировать это.
— Эндовер-Чен, — предупредил Райберт. — Сейчас не время.
Физик-синтоид поднял руку, и перед лицом Райберта открылось текстовое окно. Там было написано: "Я ЗАНЯТ. ПРОДВИГАЮ НАУКУ. ПРИХОДИ ПОЗЖЕ".
Райберт глухо зарычал.
— Возможно, он что-то заподозрил, — сказал Бенджамин. — Помнишь, когда в 2018 году меня было двое, и резонанс вскружил мне голову?
— Об этом в ближайшее время я не забуду. — Эльжбета наклонилась, чтобы нежно погладить его по предплечью, и он улыбнулся ей.
— Вот еще один вопрос, — сказал Бенджамин. — Почему СисПрав — или Администрация, если уж на то пошло — не использовали этот метод репликации? Это звучит слишком заманчиво, чтобы отказаться.
— Выражаясь максимально простыми словами, — сказал Фило, — и у нас, и у них знают, что нельзя тыкать столовыми вилками в розетки. Почти-Промах и резня Яньлуо привели к тому, что оба общества склонны осторожно подходить к новым технологиям, и обе катастрофы произошли до того, как кто-либо из нас совершил путешествие во времени.
— Хорошая мысль, — сказал Бенджамин. — И, насколько нам известно, у Династии никогда не было аналогичной техногенной катастрофы.
— В случае с СисПравом, — начал Фило, — на путешествия во времени было наложено множество ограничений почти сразу после того, как они были изобретены в 2786 году. Были высказаны опасения по поводу неприкосновенности частной жизни граждан и природы новой технологии, и ограничения были кодифицированы в законе в 2790 году. Этот год создает юридический барьер для путешествий на любую дату в прошлом до того, как они стали сферой Фонда, который мало интересовался событиями, произошедшими недавно. Любое другое использование, такое как ордера на поиск во времени, получить которые практически невозможно, подпадает под юрисдикцию СисПола. Конечно, многое изменилось, когда был сформирован Гордиев отдел.
— Что касается Администрации, — добавил Райберт, — они объявляют вне закона любую технологию, которая заставляет их хоть немного нервничать.
— Я начинаю думать, что они, возможно, в чем-то тут правы, — сказал Бенджамин.
— И вот еще одна мысль, — предложил Фило. — Мы путешествовали во времени дольше, чем Администрация, и у нас это было всего около двухсот лет назад. Нет никакой внутренней причины, по которой это не могло бы быть обнаружено раньше, чем в других вселенных. Другие вселенные, которые разошлись с нашей в еще более ранние моменты, чем Династия. Что, если бы это было так? Что, если СисПрав и Администрация представляют собой статистическую аномалию? Что, если то, что случилось с T3 и, похоже, происходит с Династией, является нормальным результатом разработки этой технологии?
— Это, Фило, особенно неприятная мысль. Большое тебе спасибо, что поделился, — сказал Райберт, затем пристально посмотрел на Эндовер-Чена, который сидел неподвижно, как статуя, в то время как перед ним мелькали уравнения и графики. Он помахал рукой перед глазами физика, но Эндовер-Чен никак не отреагировал.
— Итак, как нам сообщить Династии эту новость? — спросил Бенджамин.
— Очень, очень осторожно, — сказал Райберт. — Клейо?
— Да, агент?
— Спроси Теодору и Сэмюэла, можем ли мы встретиться с ними наедине. Скажи им... — Он замолчал и задумчиво склонил голову. — Скажи им, что нам нужно серьезно поговорить о "Тессеракте".
* * *
— Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — рявкнула Теодора, уперев кулаки в бедра. Они с Пипсом пригласили Райберта в небольшой конференц-зал, и он привел с собой Эндовер-Чена для подстраховки.
— Подожди, — Райберт предостерегающе поднял руку. — Мы не заставляем вас что-то делать.
Эндовер-Чен шумно прочистил горло, и Райберт бросил на него уничтожающий взгляд, затем снова повернулся к Теодоре.
— Как я уже сказал, мы просто беспокоимся. Это может произойти, когда вы пролетаете через одну вселенную, в то время как ее засасывает в другую, как это произошло с нами.
— Но остановить строительство "Тессеракта"? Отложить или даже отменить то, что должно стать жемчужиной нашей программы путешествий во времени?
— Более пятой части наших средств репликации направляли ресурсы на станцию, — сказал Пипс. — За проектом такого масштаба стоит большой импульс. Вы не можете остановить и перезапустить что-то подобное, не вызвав массовых сбоев.
— Боюсь, мы говорим не только о "Тессеракте", — отметил Эндовер-Чен. — По моему мнению, все действия по репликации должны быть остановлены до тех пор, пока у нас не будет лучшего, более окончательного объяснения того, почему взорвалась T3.
— Мы никак не можем этого сделать, — запротестовала Теодора. — Тиражирование — это промышленный двигатель, стоящий за нашим обществом. У нас нет обычных производственных мощностей, чтобы обеспечить себя без этого. Вся Династия с треском прекратила бы существование!
— Послушайте, давайте все сделаем шаг назад на секунду, — призвал Райберт. — Все сделайте глубокий, успокаивающий вдох.
— Райберт, я... — начала Теодора.
— Давайте все вместе. Мне все равно, даже если мы все синтоиды. Сделай вдох.
Теодора закатила глаза, но подчинилась, сделав преувеличенный вдох и задержав его, надув щеки. Остальные последовали ее примеру.
— А теперь выдохните все это наружу.
Зал выдохнул в унисон.
— Ладно. Хорошо. Всем стало лучше?
— Не совсем, — признался Эндовер-Чен.
Райберт провел резким движением по губам.
— Просто хочу быть честным, — добавил физик.
— Райберт, — Теодора приложила руку к своему лбу, — вы с Эндовер-Ченом понимаете, о чем просите нас? Даже если бы мы не были чертовски скептичны, я не могу просто щелкнуть выключателем и остановить индустриальные колеса целого общества. Я отвечаю перед советом министров, и могу вам сказать, что они будут еще менее восприимчивы, чем я.
— Послушайте, мне и моей команде действительно не нравится то, что говорят нам данные. Особенно после того, что мы увидели здесь сегодня, — сказал Райберт. — Я не слишком в восторге от того, как мы сюда попали, но я буду первым, кто признает, что вы двое проделали отличную работу. Вы намеревались дать тем, кто умер от чумы, второй шанс, и, судя по всему, вам это удалось. Мы просто... не уверены, как устранить определенные сходства между T3 и Династией.
— Наши модели говорят, что репликация полностью безопасна, — отметила Теодора.
— А моя говорит, что это не так, — возразил Эндовер-Чен.
— Да, — выпалила она в ответ, — ваша модель. Та, которую вы собрали за один день, по сравнению с моделями — множеством моделей — которые все наше научное сообщество создавало на протяжении десятилетий, имея прямой доступ ко всем аспектам нашей технологии.
— Может быть, и так, — невозмутимо пожал плечами Эндовер-Чен, — но моя модель соответствует наблюдаемым данным.
— Конечно, вы видели нарастание резонанса, — сказал Райберт.
— Конечно, видели, — сказала Теодора. — Это хорошо задокументированный побочный эффект процесса репликации. Но это не более чем фоновый шум. Истинное настоящее — это самая стабильная точка во всей вселенной. Небольшой резонанс для него ничего не значит.
— Стабильное, — пояснил Эндовер-Чен, — это не то же самое, что неуязвимое.
— Мы никогда не разветвляли временную шкалу, — сказал Пипс. — И у нас есть десятилетняя история эксплуатации и горы записей с мониторов в поперечном направлении, которые идеально согласуются с унифицированными уравнениями Эриксен. Никогда не было причин сомневаться в них.
Эндовер-Чен прочистил горло, и все посмотрели на него.
— По-моему, это ужасно похоже на Всеобщую теорию СисПрава, — заметил он. — И мы все знаем, как умерла эта теория.
— Это несправедливо, — сказала Теодора. — Мы очень серьезно относимся к безопасности путешествий во времени и неприкосновенности временной шкалы.
— Конечно, мы это видим. И все, о чем я прошу, — это чтобы вы продолжали относиться к этому серьезно, — подчеркнул Райберт. — Возьмите данные, которые у нас есть от T3. Повторно запустите свои модели. Пошлите своих собственных разведчиков. Соберите столько данных, сколько захотите. Делайте все возможное, чтобы ответить на ваши вопросы, но не отмахивайтесь просто так от того, чего мы здесь боимся.
— Я не отвергаю ваши опасения, — сказала Теодора. — Это не меняет моего мнения, что вы ошибаетесь.
— И каким замечательным сюрпризом это было бы, — Райберт толкнул локтем Эндовер-Чена. — Верно?
— Действительно, — согласился Эндовер-Чен. Он даже выдавил из себя улыбку. — Думаю, что мое эго спокойно воспримет удар, если окажется, что я ошибаюсь и обе наши вселенные в безопасности.
— Видите? — сказал Райберт. — Мы совершенно счастливы, если ошиблись здесь. На самом деле, мы хотим быть неправыми. Но пока мы все не будем уверены, что опасности нет, всем нам нужно отнестись к этому серьезно. И это начинается с того, что Корнукопия по-новому и честно посмотрит на данные.
Он протянул руку, и над его ладонью материализовался запрос на передачу файла с последней моделью Эндовер-Чена и всеми необработанными хронометрическими записями T3.
Теодора с сомнением посмотрела на виртуальную иконку. Пипс положил ладонь ей на плечо и легонько сжал его. Наконец, она вздохнула, затем медленно кивнула.
— Ты, конечно, прав. — Она протянула руку и скопировала файлы на свой синтоид. — Я могу подумать, что это чепуха, но не собираюсь игнорировать тебя, если есть хотя бы малейший шанс, что ты прав.
— Спасибо вам, — сказал Райберт голосом, полным мягкой искренности. — Это все, о чем я прошу.
Теодора открыла список файлов и пролистала его.
— Сэмюэл, ты в настроении поразвлечься над этим сегодня вечером? — спросила она. — Мы можем, по крайней мере, привести все в порядок к тому времени, когда утром появятся Саенц и остальные сотрудники исследовательского отдела.
— Конечно. — Пипс одарил ее полуулыбкой. — Давненько мы не проводили вместе всю ночь напролет.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Штаб-квартира Корнукопии
Династия, 2980 год н.э.
— А ты как думаешь? — спросил Пипс несколько часов спустя.
— Ну... — Теодора поставила локти на стол и закрыла лицо руками, приподняв щеки.
Она сидела за овальным столом из матового стекла в своем кабинете. Его широкая поверхность была завалена хронометрическими диаграммами и эволюционными моделями, нагроможденными одна на другую. Картина в рамке, висевшая на стене прямо за ее креслом, и три пышных растения в горшках были единственными физическими акцентами офиса. Все остальное она давным-давно оцифровала; такая жизнь, как у нее, привела к накоплению громоздких безделушек, и она сконденсировала почти всю коллекцию столетие назад.
На картине на стене были изображены Теодора, Пипс, Велисарий, Юстиниан, Эфраим, Феодора и Антонина вместе в Константинополе, сидящие за обеденным столом на открытом воздухе под красочным навесом от солнца примерно через столетие после их прибытия. Люций удивил их, размахивая пультом с дистанционным управлением, чтобы запечатлеть, как они все вместе от души смеются.
