— Не что, а кто. Мой братец Фарана.
— Чем помешало ему наше бренное существование? — Эрик с трудом мог представить, что могло привлечь в их мире, такую одиозную фигуру.
— Естественно, ваше существование никоим образом не может помешать Фаране. Просто он сошел с ума. Какое-то время назад мой братец пришел к мысли, что больше не желает создавать миры. Он создал их такое количество, что однажды перестал получать удовольствие. Его миры были похожи один на другой, и ни один не был в состоянии его привлечь или заинтересовать. И тогда он начал разрушать их. Он методично уничтожал все, что создал, пока не уничтожил все. И тогда он взялся за миры Фарго. Я узнала о происходящем аккурат, когда он подобрался к вашему. Я просила прекратить его разрушительную деятельность. Но мой братец в своем безумии столь упрям, что переубедить его в чем-то просто невозможно. Я пригрозила рассказать все Фарго, но Фарана тут же выдвинул мне ультиматум, расскажу кому-нибудь о том, что происходит, он расскажет нашему отцу мою тайну. — Понимая, что ждать от своего неадекватного внука законного любопытства к слову "тайна" занятие неблагодарное, Нифрея по собственной инициативе открыла свой секрет. — Я создала свой мир.
— А я слышал, что женщина демиург не может создавать миры.
— Я смогла.
— Поздравляю. — Не выразив особого восхищения, кивнул Эрик. — Так что же было дальше между вами с Фараной?
— Он сказал, что расскажет отцу о моем мире, если я не перестану вмешиваться в его разрушительную деятельность. Я слишком люблю жизнь, и пока не готова с ней расстаться. А если отец узнает о моем мире, он уничтожит и его и меня.
— Но почему? — недоуменно поинтересовался Эрик
— Ты сам сказал — я женщина. По закону я не могу создавать миры. И если кто-то узнает, что я создала свой мир, меня ждет полное уничтожение.
— Да, перспектива не из веселых. Тогда что же ты здесь делаешь? Разумнее было отступить и оставить Фарану в покое.
— Я была бы рада, так и поступить, но было слишком поздно. Фарана увидел новую возможность развлечься. Он возжелал организовать небольшое соревнование. Ставка — ваш мир. По условиям договора, мы с ним оба поселяемся в вашем мире, как смертные. Он целенаправленно подталкивает ваше общество к саморазрушению, я же пытаюсь спасти. Если побеждаю я, он прекращает уничтожать миры, и возвращается к созиданию. Если побеждает он.... Ну, ваш мир, понятное дело, исчезнет, а меня он сдает отцу вместе с моим детищем на тарелочке.
— Ну, как определится победитель, в случае победы Фараны ясно, а как понять, что победила ты? Он же может продолжать свои старания до бесконечности.
— Игра длится три раунда. Один он уже проиграл.
— Так вся это история с Корином Густаво....
— Первая афера Фараны, провалившаяся моими стараниями.
— Ты была слишком близка к провалу, — ехидно заметил Эрик.
— Это только подчеркивает степень опасности, в которой мы все находимся. — Трагично заметила Шантэль, тщетно пытаясь понять, что творится в голове ее внука.
— Так что ты хочешь от меня? — Молодой человек еле заметно напрягся в ожидании ответа.
— Я хочу, чтобы ты пожертвовал своей жизнью, ради спасения вашего мира.
— Каким образом?
Шантэль удивленно про себя отметила, что Эрик воспринял ее заявление абсолютно равнодушно. Будто она предложила ему выпить бокал фари.
— Я уверена, что первый акт игры Фараны был только отвлекающим маневром. Основное блюдо еще впереди. Я с трудом отразила первый удар, боюсь, что с последующим мне не справиться. Поэтому считаю, что пришло время покончить с играми. Мне придется убить брата.
— Теперь я начинаю догадываться, в кого пошла моя мать.
— Если бы ты понимал всю катастрофичность ситуации, ты бы не был так язвителен и высокомерен в своей попытке осудить меня за братоубийство.
— Я все еще продолжаю не понимать, причем здесь я.
— По своей природе Фарана значительно сильнее меня. С тем, что у меня есть от рождения, мне не победить его ни силой, ни хитростью. Мне нужны дополнительные силы.
— И эти силы....
— И эти силы заложены в тебе и твоих кузенах по материнской линии.
— Хочешь сказать, что Дэймон, Анри....
— А так же покойный Касиано.... Да-да, все вы, благодаря крови моих детей, получили по наследству от своих родителей-Персон силу.
— Не понимаю, почему так сложно? Ты не могла просто создать наделенных силой людей? Зачем вся эта история с твоими детьми и Персонами?
— Ты меня не слушал! Моей силы недостаточно, для того, чтобы справиться с Фараной. Создавая какое-то существо, и наделяя его силой, а потом отбирая ее, по сути, я ничего не приобретаю, а только трачусь. Мне нужны дополнительные силы. И кроме как от Персон, мне их взять было неоткуда.
— Ну и взяла бы прямо у Персон. Не думаю, что они отказались бы помочь тебе в борьбе с Фараной, готовым уничтожить наш мир.
— Если бы все было так просто, разве я бы сейчас сидела здесь, и распиналась перед тобой? Пойми, жизненная сила позволяет тебе существовать. Если ты мне ее отдашь, то умрешь. С Персоной то же самое. Только вся проблема в том, что если умрет Персона, ваш мир все равно рухнет. Это дурацкое бессмертие Персон весьма серьезно омрачает мне жизнь.
— Ну, Фаране тоже. По логике вещей, пока Персоны живы, мир существует. А так как они бессмертны, то и мир нельзя уничтожить.
— Сложно, да. Невозможного ничего нет. И события трехмесячной давности явно нам на это намекают.
— Не знаю, не знаю. Как-то это все....
— Тебе решать. Насильно я у тебя ничего отбирать не буду.
— Я должен подумать.
— У меня нет времени на твое "подумать"!
— Тебе придется его найти. Не моя вина, что ты решила открыть мне карты в последний момент.
— Ты был не готов.
— К такому нельзя быть готовым. Я уезжаю. Вернусь, когда приму решение. А до этого момента, извини, ничем не могу помочь.
Когда за Эриком закрылась дверь, Нифрея заскрежетала зубами от ярости и остановилась только когда по одной из стен комнаты пробежала трещина.
Введя кузину в круг танцующих, Яго нервно поежился. Казалось, что Мина испускает в окружающее пространство миллион острых жал.
— Звезда моя, что с тобой?
— Я в бешенстве!
— Это я уже понял! — Ухмыльнулся Яго кровожадности Джельсамины. — А позволено ли мне будет спросить, что привело мою дражайшую кузину в столь неустойчивое эмоциональное состояние?
— Что ты знаешь об Эйрин?
— Кроме того, что она младшая сестричка Дэймона и очаровательная, как любовь на заре?
— Создатель! Какой же ты болван!
— Ох! Кажется, я не оценил серьезность ситуации, — настороженно пробормотал Яго, начиная понимать, что все значительно запущеннее, чем он думал.
— Кажется, мы все не достаточно оценили серьезность ситуации, — недовольно рявкнула Мина.
— Дорогая, не забывай держать лицо! — Стараясь не накалить до предела обстановку, Яго все же решил напомнить Мине, кем она является для окружающих в данных момент.
— Ты прав, прости! Просто я ненавижу ситуации, когда не знаю, что делать!
— Извини, если тебя обидит мое наблюдение, но за все то время, что я тебя знаю, ты никогда не говорила ничего подобного! Ты не знаешь что делать? Может, посвятишь меня в подробности твоей проблемы? Не то, чтобы мне больше нечем было заняться, но твои интересы для меня стоят на первом месте.
— Рада это слышать. Но для начала нам необходимо как можно скорее убраться отсюда, при этом желательно так, чтобы не столкнуться с твоей любимицей Стэйси.
При упоминании дочери Хельги Куори Яго поморщился. Он до сих пор не мог поверить, что плутовка так легко обвела его вокруг пальца. И в тот же момент он понял, что Мина права ей нельзя приближаться к Стэйси.
— Я не подумал, что она слишком близко с тобой знакома!
— Помимо того, что она знакома со мной, она еще и знакома с Эйрин, — ядовито прошипела Мина.
— Фарана!
— Вот именно!
— Ну, успокойся, мы просто уберемся отсюда сразу после танца, — судорожно ища выход, предположил Яго.
— А как же Жаннин? Все это время Стэйси не отходит от нее. Мы не можем ее бросить здесь одну в первый же выход в свет!
— Фарана!
— Ты повторяешься!
— Извини, нет слов одни междометия!
— Понимаю. Мы должны немедленно покинуть бал. — Мина ненавидела отступать, вся природа Куори противилась в ней этой мысли, но выбора не было.
— Поправка. Это ТЫ должна немедленно покинуть бал. — Самодовольно возразил Яго, зная как не по коже это кузине. — А я останусь и постараюсь выяснить, что здесь происходит.
— Возьмусь тебе напомнить, что в данный момент я не дочь Малкани Куори, фактически заменяющая мать, а юная провинциальная дебютантка. Эйрин не может покинуть бал без сопровождения.
— Ну, судя по всему, сопровождение мы тебе подобрать сможем, — металл в голосе Яго заставил Мину удивленно обернуться. Трудно было представить, кто мог вызвать такую реакцию кузена. Подходивший к ним Анри, был мало похож на того, кто прибыл на бал. Его дорожный костюм был не в лучшем состоянии, но еще в более плачевном состоянии было его настроение. Джельсамина внутренне напряглась. С таким выражением лица, как у Анри, люди, обычно, сообщали крайне неприятные известия. Вспомнив об отношении реальной Эйрин к сыну Ремизы, Мина осветила свое лицо восторженным взглядом.
— Анри, — сухо приветствовал кузена Дэймона Яго. С одной стороны, он был рад его такому своевременно появлению. И представившейся возможности с соблюдением приличий увести Мину с бала. С другой стороны, доверие к этому субъекту у Яго было на отметке минус сто. С третьей стороны, по неизвестным ему причинам Мина и Анри удивительным образом сдружились, и кажется, кузина доверяет этому парню. А ее очень трудно обмануть.... В любом случае, в сложившейся ситуации появление Анри было чрезвычайно своевременно.
— Джельсамина, Яго, добрый вечер.
— Эйрин, — с улыбкой подчеркнула Мина, — меня зовут Эйрин.
— Простите, я никогда не был хорош в мастерстве интриг, — смутился молодой человек.
— Анри, — Яго легким кивком обозначил приветствие. — У меня к тебе личная просьба.
— Все, что угодно, — не задумываясь, кивнул Анри.
— Не мог бы ты проводить Эйрин домой. Она неважно себя чувствует. Здесь слишком душно. Я не могу оставить одну Жаннин, а так же не хочу лишать ее бала.
— Почту за честь, — недоумением ответил Анри, взглянув на цветущую здоровьем Мину.
Уловив непонимание молодого человека, Яго ехидно заметил.
— Дорогая, может, все-таки начнешь изображать недомогание? У окружающих есть ощущение, что ты до чрезвычайности здорова.
— Спасибо, что напомнил, — нахмурилась Мина. "Эйрин Д'Артуа" схватилась за грудь, постаравшись набрать в легкие побольше воздуха и на ее безупречном челе поселилась зеленоватая бледность. Способность кузины менять цвет лица с такой легкостью всегда была причиной зависти у Яго. Сам он был способен выжать из себя легкий румянец, но чтобы побледнеть — это было за гранью его возможностей!
Увидев зеленоватый оттенок на лице Джельсамины, Анри жутко испугался, подхватил ее под руку и с беспокойством обратился к Яго.
— Может лучше отвезти ее к врачу?
— Не стоит, — внутренне усмехнулся Яго, стараясь не допустить веселья на своем лице. — Я более чем уверен, как только Эйрин покинет бал, ей сразу станет лучше.
— Как скажите. В случае чего, я привезу врача в дом Корина Реналя.
— Яго, вы же навестите меня? — слабым голосом выразила смесь надежды и сожаления "Эйрин".
— Безусловно. Если вы позволите, то я бы проведал вас, когда мы вернемся с бала. Если, конечно, вы еще не будете спать.
— Я буду ждать вас.
Анри поторопился вывести Джельсамину на улицу, а Яго проводив их взглядом, отправился на поиски Жаннин.
Джинни с головой погрузилась в домашнюю работу по кровеносной системе человека, когда легкий стук в ставни окна заставил ее вернуться в реальный мир. Медленно приходя в себя, она открыла створки и изумленно замерла. Меньше всего она ожидала увидеть "на своем пороге" Дэймона Д'Артуа. Друг Яго всегда старался держать дистанцию в общении с ней. Поначалу, ей казалось, что сын Корина Шагрин просто не желает опускаться до общения с дочерью садовника, но присмотревшись внимательнее, девушка пришла к выводу, что он ее просто боится. У Джинни не было теорий, чем был вызван этот страх. В принципе, ей это было не сильно и интересно. Но то, что в данный момент Дэймон стоял на ступенях садовой лестницы перед ее окном, определенно делало эту историю более занимательной.
— Добрый день, — настороженно поздоровалась девушка, не зная чего же ожидать от этого визита.
— Добрый вечер, — понимающе ухмыльнувшись, ответил Дэймон. Настороженность Джинни возросла еще на пару градусов. Разительная перемена в поведении молодого человека заставила ее глаза распахнуться чуть шире. Она никак не могла связать в своей голове образ вечно страдающего по ее подруге голубоглазого лирика и дерзко улыбающегося ей в данный момент самодовольного шалопая.
— Чем обязана?
— Хотел пригласить тебя прогуляться, — беззаботно пожал плечами Дэймона.
— Прогуляться... — с недоверием повторила Джинни.
— Ага, проезжал мимо, дай думаю, захвачу тебя с собой. Яго и Мина на балу, одному скучно.
— Раньше у тебя не возникало таких идей.
— Послушай, я не знаю, в чем ты меня подозреваешь, но я невинен, как младенец! Может мы с тобой не очень хорошо начали, и между нами возникла некоторая натянутость.... Но это не значит, что мы должны и дальше продолжать делать вид, что другого не существует. В конце концов, ты лучшая подруга Мины, я лучший друг Яго, мы уже почти три месяца сталкиваемся то тут, то там. Мне кажется, будет значительно проще, если мы с тобой найдем общий язык и научимся мирно общаться.
— Ну, мы вроде как, до сих пор глотки друг другу не грызли, — усмехнулась Джинни.
— Но и с объятьями друг к другу не бросаемся, — игриво заметил Дэймон.
— На это можешь даже не рассчитывать.
— Тут ты можешь быть спокойна, у меня есть отличная прививка от твоих чар — мое сердце принадлежит Мине.
— Рада это слышать, — все еще с подозрением глядя на Дэймона, кивнула Джинни.
— Ну, так что, прогуляешься со мной?
— Я хотела закончить работу..., — Джинни с тоской взглянула на тетрадь. Казалось, весь мир задался целью помешать ее занятиям.
— Закончишь ночью, когда вернешься. Ночью все усваивается гораздо лучше.
— Уговорил, — решительно кивнула красотка. — Надеюсь, мне не придется жалеть о принятом решении.
— Клянусь здоровьем папы, ты не пожалеешь!
— Ну, это очень серьезная клятва в свете того, что твой папа бессмертен.
— Не будь придирой, я же не поклялся его жизнью. А заболеть, чисто теоритически он может...., пусть и ненадолго. — Дэймон подмигнул очаровательной собеседнице и скрылся под окном.
— Поторопись, я жду тебя у ворот!
Обрадовавшись, что не пришлось его просить уйти, дабы переодеться, Джинни невольно улыбнулась. Сегодня она столкнулась с несколько иным Дэймоном. Пришедшей к ней молодой человек не имел ничего общего с тем пришибленным парнем, которого она увидела первый раз в "Нолике". И хотя это было довольно приятное преображение, оно скорее пугало, чем радовало. А его внезапный интерес к ней заставил обостриться чувство самосохранения до предела. Джинни ни на минуту не поверила во все эти сказки, про его желание наладить отношения, чтобы не испытывать неудобства в общении с Яго и Миной. Ей безумно хотелось отказаться от этой прогулки и остаться дома в тишине и покое, наедине с возможностью дописать свою работу, но любопытство разорвало бы ее на части. Поэтому Джинни пришла к выводу, что лучше потратить час другой, чтобы выяснить, что от нее потребовалось Дэймону, чтобы потом не изводить себя этим вопросом ближайшую пару месяцев. Ей и так было о чем подумать, и Дэймон был последним человеком, кто входил в список тем, на которые она была готова размышлять.
