— Ну, а на меня — как рвотное то зелье приворотное! — и добавил ободряюще: — Это только первые двести раз тяжело — потом привыкнешь.
— Надеюсь... — проворчал Денис.
— Ладно, — уже абсолютно деловым тоном продолжил верховный главнокомандующий, — повтори задачу после прыжка.
— Приказать Брамсу двигаться к вилле консула. Охранять тебя, пока ты полностью не придешь в себя. Если ты будешь долго очухиваться, остановиться за два квартала от цели.
— Все правильно. Ну... давай что ли обнимемся, сынку, — ухмыльнулся Шэф.
— Чой-тось мы часто обниматься стали, — проворчал Денис, — как бы в привычку не вошло.
— Точно... какая-то тенденция получается... нехорошая, — разделил его тревогу главком. — Сам переживаю...
Денис шкиру не активировал и сознание в кадат не поднимал — от него никаких специфических действий, в данный момент, не требовалось — прыгал Шэф, выполняя тяжелый прыжок с живым грузом, в качестве которого собственно и выступал Денис. А вот верховному главнокомандующему, наоборот — надо было хорошо видеть точку финиша, поэтому он вошел в кадат, обострил зрение в целом, и ночное виденье в частности, и хорошо разглядел их карету, замершую в трех кварталах от гостиницы.
Эпицентр тусовочной жизни Бакара, как дневной, так и ночной, находился, — кто бы сомневался, в районе Королевской Набережной и ее ближайших окрестностей. Район этот включал в себя и Перекупной переулок, где разместилась достославная гостиница "Империум". Густой поток ночных гуляк, фланирующий по ярко освещенным улицам, требовал исключительно высокой точности попадания в цель — нужно было уподобиться высокоточному боеприпасу, влетающему в форточку. Никто из праздношатающихся жителей и гостей города-курорта не должен был обратить внимания на то, что карета, за мгновение до этого пустая, в следующую секунду пополнилась двумя пассажирами.
Любой зевака, бросивший случайный взгляд на экипаж компаньонов, не должен был заметить ничего необычного — репутация компаньонов должна была оставаться безупречной, как у жены Цезаря — ни единое темное пятнышко не должно было уродовать девственно-белоснежные покровы! Это как двоичная функция, не знающая промежуточных значений. Все четко! — никаких компромиссов — или "да", или "нет" — третьего не дано. Или компаньоны уходят из своего люкса никем не замеченными, и так же незаметно возвращаются обратно, или их реноме оказывается серьезно подорванным.
Если алиби не будет безупречным, так чтобы комар носа не подточил, то все заинтересованные лица неизбежно придут к выводу, что к буче в консульстве Высокого Престола имеют отношение северные варвары, и даже если не смогут доказать этого официально, то все равно слушок пойдет... а этого компаньонам хотелось бы в последнюю очередь. Не то что внимание "прогрессивной общественности" и властей, а даже слух, сплетня, тень сплетни — все это могло сильно осложнить продажу "Арлекина", если вообще не сорвать эту, и так в высшей степени деликатную, сделку.
И это еще при более-менее благоприятном развитии событий, в случае же совсем неблагоприятного варианта, придется прорываться из города с боем и переходить на нелегальное положение. Не смертельно конечно, но — неприятно. Дополнительным ограничением и ужесточением ситуации являлось то, что отложить, или перенести операцию было невозможно, потому что утром консул неизбежно начнет свою игру. Имена Лорда Атоса, Лорда Арамиса, Хана Карума и "Арлекина" окажутся неразрывно связаны и любой скандал, не говоря уже о физическом устранении консула, перечеркнет ближайшие планы компаньонов жирной чертой. Короче говоря — у Шэфа и Дениса был только один шанс и упустить его было никак нельзя.
Ну что ж... — все что зависело от компаньонов сделано: они трезвые, готовые на все, в заряженных шкирах, стоят на исходном рубеже. Все что зависело от их кучера тоже сделано: экипаж стоит под нужным углом, с дверцей, открытой с нужной стороны — Брамс четко следовал полученным инструкциям — надо начинать!
— Поехали! — скомандовал главком Денису, а может и самому себе, и прыгнул.
На этот раз Шэф дольше приходил в себя, чем после памятного прыжка на "Арлекин", но когда до расчетной точки — в двух кварталах от дома, где обитал Хан Карум, оставались считанные мгновения езды, он все же открыл глаза.
— Не тормози! — приказал главком Денису, уже открывшему рот для соответствующего приказа Брамсу и карета проскочила расчетную точку с хода. Командор полежал еще несколько секунд, затем резко сел, сделал несколько энергичных движений и упруго потянулся.
— Ты как? — спросил Денис, пряча тревогу за безразличным тоном.
— Все! — готов к труду и обороне! — хищно улыбнулся Шэф своему старшему помощнику и строго спросил: — Все помнишь?
— Все.
Верховный главнокомандующий отдернул шторку и не менее строго обратился к тезке великого композитора:
— Все помнишь?
— Все Господин!
— Работаем! — коротко приказал Шэф и операция вступила в свою активную фазу.
* * *
*
Арнест Ингеворт — привратник, дежуривший в эту ночь на воротах особняка, занимаемого консульством Высокого Престола, был сильно удивлен — Тар Гливар, который по наблюдениям стражника не покидал резиденцию этим вечером, барабанил в калитку снаружи. Ингеворт ошеломленно уставился на позднего визитера, не зная что предпринять: молча пропустить, начать расспрашивать об очевидных странностях визита, или бежать к начальнику охраны — Яну Гвинденосу с докладом, для получения необходимых инструкций. Формально, стражник Гливару не подчинялся — тот был начальником службы безопасности, а Арнест Ингеворт служил в полусотне охраны — совершенно отдельном структурном подразделении, но...
Каждый из вариантов наряду с очевидными плюсами имел свои, не менее неоспоримые, минусы и привратник оказался в роли Буриданова осла, только уже не с двумя, а с тремя мешками овса перед мордой. Выбрать правильную стратегию поведения было затруднительно. Да посудите сами! — с одной стороны сам Хозяин — консул Хан Карум, предупредил весь персонал диппредставительства — не только военных, но и гражданских слуг, начиная с начальника полусотни охраны Яна Гвинденоса и заканчивая последним поваренком, о повышенной бдительности. С чем это было связано он не объяснял, но приказал обо всех странностях немедленно докладывать начальнику охраны — заметьте! — не начальнику службы безопасности Тару Гливару, а начальнику отдельной полусотни охраны Яну Гвинденосу!
Казалось бы, чего тут раздумывать — беги и докладывай Гвинденосу о появлении второго Гливара, и будет тебе счастье, любовь начальства и ценный подарок к Празднику Основания Престола — могут даже десяток золотых подарить (на зависть сослуживцам)! Но... — это с одной стороны. С другой, — разноглазый подручный консула вполне мог покинуть территорию миссии, пока Арнест еще не заступил на пост и тогда ситуация приобретала совершенно другую окраску — о бешенном нраве Гливара Арнест знал не понаслышке — успел получить разок в ухо, причем ни за что — просто попал под горячую руку после того, как консул устроил разноглазому выволочку за какой-то косяк.
Охрана, за исключение ее начальника, Гливара не любила — каждый мог припомнить эпизод аналогичный тому, который произошел между разноглазым и ухом Арнеста Ингеворта, зато Гливар и начальник стражи — Ян Гвинденос были дружками, не разлей вода. Никого это не удивляло — Гвинденос был таким же дерьмом, как разноглазый — перед консулом лебезил и раболепствовал, а простых стражников держал за бессловесную скотину и обращался соответственно.
В воинских частях, участвующих в реальных боевых операциях, такого обычно не бывает, а если и бывает, то недолго — рано или поздно такого командира находят после атаки, что своей, что неприятельской, с пулей в голове... или со стрелой — чем подчиненные вооружены, с тем и находят. В девяносто девяти случаях из ста, найти виновника не удается. Но, — это в боевых частях, а в таких коллективах, как отдельная полусотня охраны консульства — сплошь и рядом. Ни в каких боях полусотня не участвовала, служба была необременительная, зато оплачивалась по высшему разряду и попасть в ее ряды без протекции и блата было невозможно. Вот поэтому и приходилось терпеть всякие неуставные отношения — вылететь из списка личного состава было раз плюнуть, а найти такую же синекуру — это вряд ли. В этом и заключался еще один нюанс сложившейся ситуации — идти стучать на Тара Гливара его закадычному дружку — начальнику стражи, было как-то... скажем так — не с руки.
Следует честно признать, что выработать оптимальную стратегию поведения, да еще в условиях острого дефицита времени, смог бы разве что какой-нибудь яйцеголовый аналитик по кризисным ситуациям откуда-нибудь из недр Пентагона, или нашего Генштаба, а Арнест Ингеворт, признаемся не менее честно, титаном мысли не был... — отнюдь.
Этим и объясняется состояние ступора в которое он впал. Как показывает практика, большинство людей при попадании в критическую ситуацию, требующую незамедлительного принятия решения, довольно часто это решение принимает под влиянием совершенно незначительного фактора или события. В нашем случае таким камушком, вызвавшим сход лавины, явилось то, что Тар Гливар сурово сдвинул брови и грозно осведомился:
— Долго собираешься меня мурыжить, ослиный выкидыш!?! — и хотя раньше такого выражения от разноглазого Арнест не слышал, но в целом оно было очень в духе правой руки консула и подвигло привратника на принятие решения. Честно скажем — неправильного решения. А если называть вещи своими именами — гибельного решения. Арнест Ингеворт открыл калитку.
Открыл он ее нешироко — чтобы только-только протиснуться одному человеку — этого требовала инструкция по несению караульной службы в ночное время. Эта же инструкция недвусмысленно приказывала немедленно закрывать калитку после прохода посетителя. А вот как раз этого-то Арнест сделать и не смог — только он сунулся за спину разноглазого, чтобы захлопнуть калитку и запереть ее на внушительную щеколду, как нос его взорвался! Это был последним ощущением привратника перед тем, как он потерял способность адекватно воспринимать окружающую обстановку из-за болевого шока. И ладно бы дело ограничилось только носом, но Денис, выступающий в роли безжалостного человека-невидимки, действовал по методике отработанной на перекрестке улиц Гнилая и Старая Канава — поэтому окончательно из списка действующих бойцов Арнеста вычеркнул точный, но сильный удар в пах.
Разумеется, если бы на территорию консульства Высокого Престола можно было пробраться как-нибудь тихо и незаметно: например перелететь через ограду, или проползти подземным ходом, или еще как-нибудь исподволь просочиться, то барабанить в калитку компаньоны бы не стали, но увы и ах, внимательный осмотр хитрого плетения, наложенного на весь периметр, показал, что кроме как через калитку, или ворота, другого пути на землю обетованную не существовало.
Собственно говоря, сложную структуру защитного плетения, состоящую из разноцветных жгутов, видел только верховный главнокомандующий, Денису же магический барьер представлялся неярко поблескивающим маревом, плотно укутывающим глухую каменную стену. А главком видел зеленые и желтые жгуты сигнальных заклинаний, начинавшиеся от самой земли и плотным слоем покрывавшие всю ограду до двухметровой высоты, где им на смену приходили светящиеся тревожным красным цветом боевые "лианы", заботливо обвивавшие ограду консульства до самого верха.
Денис подумал, что если бы к стене была проложена тартановая дорожка, в руках у него был фибергласовый шест, и в добавок он еще умел бы с ним прыгать, то перемахнуть ограду было бы несложно — всего-то метра четыре с половиной — женщины выше прыгают! Настоящая проnbsp; — Хорошо.
блема была бы только в приземлении — неизвестно на что упадешь! — ... но очевидно, что не в яму с поролоном.
Абсолютно не исключено, что проломиться через ограду в шкирах было вполне себе возможно, но сделать это незаметно — нет. Цветомузыкальные эффекты при взломе периметра были бы конечно поменьше, чем во время концерта группы "Red Hot Chilly Peppers" на Красной площади, но ненамного, а привлекать излишнее внимание многочисленных соседей консула к операции, в планы компаньонов не входило. Поэтому пришлось применять план "Б" — открытое проникновение, сопровождающееся неизбежным избиением младенцев. Роль царя Ирода отводилась Денису — зловредному человеку-невидимке, а в качестве несчастных младенцев выступали все, оказавшиеся на пути черных демонов.
Освещения на большом дворе консульской виллы хватало. Волшебных фонарей (волшебных по способу работы, а не по принадлежности к китайской традиции) — очень дорогих, но зато не уступающих по яркости электрическим, имелось достаточное количество, чтобы осветить весь двор, и поэтому происшествие у калитки не осталось без внимания многочисленных охранников, несших свою вахту по охране консульства. Поначалу им показалось, что Тар Гливар просто попенял привратнику за нерасторопность, но появившийся на крыльце разноглазый, в сопровождении консула (хотя, скорее всего — наоборот), придал ситуации подлинный драматизм — с Гливарами получался явный перебор! Если бы стражники, заполнившие двор, могли каким-то непонятным способом посмотреть фильм "Иван Васильевич меняет профессию", то наверняка во дворе раздался бы вопль: "А Гливар-то не настоящий!".
Но тут консул доказал, что не зря ест свой хлеб дипломата и мага — он мгновенно оценил сложившуюся обстановку и лаконично распорядился:
— Взять его! — приказал он, указывая пальцем на верховного главнокомандующего, скрытого под личиной разноглазого.
Все многочисленное воинство, скопившееся во дворе, кинулось выполнять распоряжение своего предводителя. Казалось бы у псевдоразноглазого, так неосмотрительно ввалившегося во двор консульства Высокого Престола, нет ни единого шанса на то, чтобы сохранить свободу. Но это только казалось — на маленькую армию Хана Карума обрушился внезапный мор!
Ни один из его воинов до дерзкого пришельца, спокойно продвигавшегося к крыльцу, не добрался и никакого вреда ему не причинил, чего нельзя было сказать об атакующих — прежде чем волна атаки захлебнулась, а потом и вовсе откатилась назад, многие из них получили ранения разной степени тяжести, а несколько человек уже валялись на земле, истекая кровью и зажимая руками глубокие раны. Консульская армия, и так-то не очень боеспособная, была деморализована вконец.
Постоянные, упорные тренировки по направлению восходящего потока в руку, а из руки в клинок принесли свои плоды. Денис на практике убедился, что его "Черные когти" нигде не застревают и с легкостью пронзают человеческую плоть. А охрана консульства наоборот — к серьезному бою была не готова — большинство толпившихся во дворе были без доспехов, а кольчуги были только на дежурной пятерке, которая первая и кинулась выполнять приказ консула и первая же и полегла под беспощадными ударами невидимого Дениса — местная хладная сталь оказалась плохой защитой от невидимых клинков из "Карбона-12", находящихся в умелых, а главное — невидимых, руках.
