— Да, мы это сделали, — сказал Джофиэл. — Но посмотри, что последовало за этим, Майкл. Они сбежали, прибыли сюда и построили... это. Мы знаем, что Колесо — это своего рода машина времени с ускоренной перемоткой вперед. И наше лучшее предположение заключается в том, что они пытаются вернуться домой. Еще несколько субъективных месяцев, и тогда они смогут вернуться к своим собратьям на Великом аттракторе. Так близко.
— Да, — настойчиво сказала Ашер. — И они, должно быть, намеревались забрать с собой множество вторичных форм жизни. Посмотри, чем они окружили себя здесь. Даже будучи ранеными, даже здесь, в своем самом сокровенном убежище. Все эти незрелые виды, букашки, светлячки и жучки...
Никола подняла глаза. — Незрелые. О чем ты говоришь, Ашер?
Ашер сказала: — Подумай об этом. Ксили были совершенно одни. Раненые. За сотни миллионов световых лет от себе подобных. И они окружили себя симбионтами и незрелыми формами самих себя, своими компонентами.
— Они построили детскую.
Майкл Пул, казалось, задумался об этом на мгновение — и у Джофиэла возникло глубокое чувство, что вся история человечества может зависеть от того, что Пул сделает дальше. Не в первый раз.
Затем, отработанным движением, Пул снял свой оранжевый рюкзак, открыл бамбуковую коробку и вытащил короткий цилиндр с рукояткой и простыми элементами управления.
Джофиэл сразу понял, что это такое. — А. Твой подарок от Галлии-три. Где Хайсмит Марсден разработал монопольную пушку, которая нанесла весь этот урон. Они модернизировали ее до пистолета, верно? Я должен был догадаться.
— Да. И вот мы здесь. Ксили думали, что они растоптали нас в Солнечной системе. Но нам удалось пережить все, что они могли сделать, и мы доковыляли за ними на наших космических кораблях-каноэ, и вот мы здесь. а вот и я. Посмотрите на это, — сказал Пул с презрением. — Сколочено из кусков. Неуклюжая вещь. Реликвия исчезнувших эпох. Просящая, чтобы ее выпустили.
Ксили приподнялись с пола. Совсем чуть-чуть. Как будто провоцируя на ответ.
Джофиэл сказал: — Майкл, ты не можешь...
Майкл Пул поднял оружие.
Выстрелил.
Джофиэл увидел только полосу света.
Затем внезапно комната показалась полной огромных, мечущихся фигур.
Джофиэл отступил назад и наткнулся на Чинело или прошел сквозь нее; вспыхнула боль от нарушения протокола. Никола была съежившейся позади массой ярких пятен.
Не было слышно ни звука.
Когда наступила относительная тишина и он снова смог видеть, Джофиэл посмотрел вниз на ксили.
На стыке правого крыла ксили с центральным корпусом был грубый порез, неровный, как будто от пуль автоматического оружия. Теперь ксили соскользнули вниз с этой стороны, нарушив четкую геометрию своего положения в комнате.
Но само ампутированное крыло не было неподвижным. Огромный оторванный лист, он дергался, хлопал и пульсировал. Бьющееся крыло казалось таким же огромным, как ксили, от которого оно было отрезано.
— Независимо живущее, — выдохнула Ашер на ухо Джофиэлу. — Это крыло. Как если бы ты отрезал щупальце у осьминога. У него структура тела такова, что нейроны не так сконцентрированы в позвоночнике и головном мозге, как в наших телах; щупальца осьминога каким-то образом обладают независимым сознанием. Возможно, ксили устроены примерно так же...
Джофиэл почувствовал укол восхищения. Даже сейчас, в этот момент величайшей опасности, она все еще наблюдала, записывала, делала выводы.
Она сказала: — О, теперь вернулись фантомы квагмы. Они собираются вокруг раны. Пытаются залечить разрыв, который никогда не заживет.
Даже разрушенное крыло было залито резкими красками в видении Джофиэла, все еще настроенного на гравитационные волны. — Им очень больно, — сказал он. — Ты можешь это видеть.
— Я тоже, — закричал Пул. Он снова поднял пистолет.
— Не убивай их, — быстро сказала Никола. — Ты и так причинил им достаточно боли. И, конечно, теперь они не смогут добраться до Великого аттрактора. Ты уже посадил их на мель, ты отнял у них все, ради чего они работали миллионы лет.
Джофиэл сказал: — Подумай об этом, Майкл. Ты сам это сказал. Это не крепость. Ксили, должно быть, знали, что мы здесь, с того дня, как "Коши" потерпел крушение. Но они никоим образом не пытались причинить нам вред. Они не пытались убить нас, даже угрожать нам. Сейчас они не воюют. Так зачем убивать их?
Майкл посмотрел на свою виртуальную копию, его лицо было жестким, старым, пустым. — Потому что это все, что у меня осталось. Потому что это заставило меня убить Землю, чтобы спасти ее. Потому что это мое единственное искупление.
Никола рванулась вперед. — Майкл...
— Короткая жизнь горит ярко, — сказал Майкл Пул.
— Нет! — Никола прыгнула.
Пул выстрелил.
Никола получила попадание в живот.
Это произошло в мгновение ока. Ни Джофиэл, ни Чинело ничего не могли с этим поделать.
Никола в воздухе согнулась и растянулась. Ее отбросило назад, середина ее тела откинулась назад, как будто это тело было сделано из какого-то растяжимого пластика, подумал Джофиэл, в ужасе наблюдая за происходящим. Затем шкура призрака наконец поддалась, и ее туловище сломалось: оно лопнуло, разорвалось надвое, брызнула кровь, мгновенно замерзая в вакууме. Растопыренные и дергающиеся ноги бились перед ней об ампутированное крыло ксили, которое все еще дергалось и корчилось в собственной агонии.
Ее верхняя половина упала к ногам Пула. Пул, пораженный, отступил назад.
И все же она была жива, Джофиэл увидел это с ошеломляющим потрясением, с сочувствием, смешанным с ужасом: все еще жива, ее глаза открыты, одна рука все еще подвижна и шарит по полу в поисках опоры. Кровь хлынула из разорванных сосудов, вскипая в вакууме.
И органы вывалились, тяжелые, почти вялые, розовые и белые, из разорванной серебристой кожи, словно из порвавшегося мешка.
Пул выронил пистолет, упал на колени. Кровь образовала на полу скользкую корку льда, и он споткнулся и поскользнулся, прежде чем успел схватить ее оторванный торс. Он держал ее голову в своих руках. Его лицо было скрыто за забралом, забрызганным кровью. — Никола. Никола!
Джофиэл рванулся вперед, потянулся к Никола, но его руки в перчатках бесполезно, болезненно распались на облака пикселей.
Глаза Никола были открыты. Она увидела это, сбой протокола согласованности. Она даже выдавила улыбку. — Совсем как твоя мать.
Пул сказал: — Я — Никола, я никогда...
— Заткнись. — Теперь она шептала. Ее голос терял человеческие нотки, подумал Джофиэл, становясь металлическим, отстраненным. Похожим на голос призрака. — Это не больно. Что странно. Я спасала тебя от тебя самого с того дня, как мы встретились, Пул. Что ж, ксили спасли Галактику от человечества. Затем ты спас человечество от ксили. И теперь я спасла ксили от тебя. Остановила монополь, да? Обязательно скажи Хайсмиту Марсдену, если когда-нибудь... — Она закашлялась, забулькала, и черная жидкость, вязкая, пузырящаяся, потекла с ее серебряных губ. — И призраки даже спасли меня. Почти. Это и есть ключ к разгадке, Пул. Ты думаешь, я циник, но, в конце концов, мы должны работать вместе, чтобы... — Еще один кашель, на этот раз удушливый.
Майкл Пул наконец не выдержал. Джофиэл увидел, как слезы брызнули на внутреннюю сторону грязного лицевого щитка.
Джофиэл вытаращил глаза. Он не мог вспомнить, когда в последний раз он или Майкл плакали.
Никола пошевелилась. — Интересно... — Только шепот.
Джофиэл наклонился ближе. — Что, Никола? Чему ты удивляешься?
— Это седьмая комната, верно? Я сбилась со счета.
Пул прижался к ней. — Я потерял все это. Я потерял Мириам. Я не могу потерять и тебя тоже.
— Я просто... Что в восьмой комнате?
— Никола? Никола!..
74
Как только они оказались за пределами гнезда, пока остальные заботились о Никола, Джофиэла отправили вернуть Макса.
Мужчина неподвижно стоял на своем посту часового. Без возможности прикоснуться к нему Джофиэлу потребовалось долго бормотать утешения, отвлечения и команды, прежде чем Макс позволил вывести себя из гнезда.
Тем временем Ашер и Чинело спасли, что смогли, от скелета Никола, реконструировали его, залатали ее шкуру, набили бинтами. И они поставили ее перед артефактом ксили, который безмятежно парил над поверхностью обшивки корпуса.
Итак, Никола стояла, обнаженная в своей серебристой шкуре призрака — теперь в скафандре не было необходимости — стояла высокая и прямая, ноги вместе, руки скрещены на груди. Широко открытыми глазами она смотрела на гнездо ксили.
Когда Джофиэл вернулся с Максом, Чинело и Ашер, устроив Никола на этом месте, стояли в стороне, размышляя. Джофиэл знал, что Майкл Пул, пытаясь погрузиться в работу, забился во флаер. Макс молча наблюдал, совершенно сбитый с толку.
Чинело неуверенно провела рукой в перчатке по животу Никола. — Мы проделали хорошую работу, собирая ее обратно, не так ли? Ты никогда не узнаешь.
Ашер кивнула. — Ей бы это понравилось. Она никогда не жаловалась на слабость или боль. И даже не показывала этого. Тем не менее, ценила достоинство. Хотя теперь я задаюсь вопросом, захотела бы она стоять там целую вечность, показывая непристойный жест в сторону ксили. Или в сторону Майкла Пула.
Джофиэл ухмыльнулся. — Не думаю, что ее бы это сильно волновало, так или иначе. Я никогда не встречал человека с меньшим чувством загробной жизни. Непрерывности после смерти. Я думаю, именно поэтому из всех религиозных учений, которые она изучала, ее так привлекали древнескандинавские истории. Для норвежцев не существовало бога-творца, награды за добродетель или мужество, спасения. Мир возник из ничего, наполнен жестокими и разрушительными богами и вернется в ничто.
— Но я думаю, ей понравилась бы ирония в том, что в конце концов она отдала свою жизнь, чтобы спасти смертельного врага Пула, ксили. — Он снова ухмыльнулся. — Также то, что она единственная, кому вместо него в итоге поставили статую в центре Галактики. Даже если ее высота меньше двух километров.
Ашер мягко сказала: — Это была долгая вахта. Вернемся к флаеру?
Джофиэл заколебался. — Минутку. Есть кое-что, чего хотела бы Никола. Помните? Одна комната, которую мы так и не исследовали. Мне нужно вернуться и закончить работу. — Он поднял взгляд на пустое серебряное лицо. — Это для тебя, Никола.
Когда остальные вернулись во флаер, Джофиэл в одиночестве направился обратно к парящему синему ящику.
Вошел в него.
По памяти и следуя по оставленным коммуникационным кабелям, он составил свой маршрут обратно через многомерный лабиринт первых семи комнат.
Нашел восьмую комнату.
И затем...
75
Он был последним человеком.
Он был вне времени и пространства. Обширные квантовые функции, охватывающие вселенную, скользили мимо него подобно огромной бурной реке, и его глаза были наполнены серым светом, на фоне которого все явления кажутся тенями.
Время уходило незаметно.
И затем, миллионы лет спустя после вторжения кваксов, миллионы лет после его собственного спуска в червоточины и глубокое время...
В космосе дрейфовала коробка, кубическая, с прозрачными стенами.
Из-за невозможного угла в коробку вошел человек. На нем был потрепанный скафандр старомодного покроя.
Он изумленно смотрел на звезды, яркие, изобилующие, молодые. Взрывающиеся.
Расширенное сознание Майкла Пула зашевелилось.
Что-то изменилось. История возобновилась.
76
Время с момента старта корабля: 28 лет 288 дней
Земная дата: 3 998 000 г. н.э.
После возвращения группы к основному конвою "Коши" события стали развиваться быстро.
Вернувшись в похожее на матку нутро флаера, Макс еще больше замкнулся в себе и почти не разговаривал в течение нескольких недель путешествия. Теперь, как только исследовательская группа вышла из флаера, Харрис Кемп выбежал поприветствовать их, вколол Максу транквилизаторы и отвел его в грузовик, который он использовал в качестве своей клиники. Харрис приказал Максу отказаться от всех своих обязанностей на обозримое будущее, и Майкл Пул сам взял на себя роль главы службы безопасности и порядка.
Джофиэл подумал, только это, похоже, соответствовало настроению Пула.
После того краткого, разрушительного всплеска эмоций, последовавшего за его нападением на ксили и потерей Никола, Пул как будто замкнулся в себе, превратился внутри в робота. Харрис, самый близкий к психологу в экипаже, предположил, что нападение Пула на ксили было катарсисом, даже если оно не привело к уничтожению самого ксили. Харрис предположил, что в некотором смысле он разрешил проблемы, которые мучили его всю жизнь, жуткое предопределение, которое всегда преследовало его — определенно, с момента вторжения ксили в Солнечную систему на двадцать пятом году жизни Пула.
Может быть, — подумал Джофиэл. — Если так, то это стоило ужасной цены. Но такими были Пулы для вас.
Тем временем Харрис с некоторым любопытством изучал самого Джофиэла. — Не понимаю, почему это не должно было ударить по тебе так же сильно, как по твоему шаблону.
Джофиэл тоже этого не понимал. Он сильно горевал по Никола — тяжелее, чем мог себе представить; возможно, он заботился о ней гораздо больше, чем осознавал. И, возможно, она о нем. Теперь он никогда не узнает.
Что касается его самого, у Джофиэла была личная, ненаучная теория, что как только он, Джофиэл, появился на свет, они с Пулом отдалились друг от друга — или стали противоположностями, хотя все еще были связаны вместе. Противоположные концы этого диполя. Пул сохранил свою суровость; Джофиэл развил в себе более мягкие качества, сомнение, сострадание — и, возможно, немного больше психологической глубины, даже самопознания. Две половинки одного человека, ни одна из которых не является полной без другой. Что ж, возможно.
Итак, Джофиэл, казалось, мог наблюдать за страданиями Пула. В то время как сам Джофиэл, казалось, вообще ничего не чувствовал.
Между тем, вся эта травма среди руководства не могла произойти в худшее время.
Завершение кольца ксили в Великом аттракторе по-прежнему прогнозировалось примерно через пять миллионов лет после ухода "Коши" из Солнечной системы — на миллион лет больше по земному времени, всего на семьдесят дней больше по релятивистски ускоренному календарю нулевой палубы Колеса.
Команда все еще не имела четкого представления о том, что намеревались делать ксили, когда будет достигнута отметка в пять миллионов лет. Но даже если сами ксили, казалось, были выведены из строя, великие механизмы Колеса все еще перестраивались. И все же чашеобразные миры и корабли-диски скользили по палубам и вниз по стойкам, как бусины на счетах в масштабе светового года. Тем не менее, по данным беспилотных летательных аппаратов, заполнялось все больше этих кораблей-дисков первой палубы, превращаясь в лужи грязи, камней, воды, воздуха и жизни.
А тем временем на внегалактическом Великом аттракторе приближалась кульминация состязания, столь же древнего, как сама Вселенная.
Примечательно, что команда "Коши" смогла увидеть заключительные этапы строительства кольца ксили, артефакта Великого аттрактора. Исследовательская группа оставила беспилотных наблюдателей внутри гнезда ксили, способных поддерживать связь с конвоем благодаря кабелям, которые все еще тянулись наружу. И полученные изображения были поразительными.
