Полюбовавшись серпом большей луны и крупными осенними звездами, сияющими сквозь кристально чистый воздух, набрали воды и засобирались домой, в Энстору — это уже больше трех тысяч километров. Пока следовали кромкой леса в поисках подходящей возвышенности, Никана подобрала пару шишек и сунула их за пазуху — западнее Рифеев масличные сосны не растут, так что подтверждение достаточное. Никаких холмов не нашли, зато услышали пробирающий до костей вой, и разогнанное страхом сознание резко выдернуло нас под окна родной Академии. Ника отпыхтелась, отерла мокрое, как из-под душа, лицо и посмотрела на меня с уважением:
— Вэль Хюльда, вы — как древние маги, последним, кто телепортировался без помощи артефактов, был Киф Каменный Ветер.
Никто не телепортировался, говорите? А как же перерезали королевскую семью у альвов? Как выдернули у нас из-под носа малышку Альфлед? Конечно, это могут быть и проделки Фалль, но не слишком ли опрометчиво всякий свой промах объяснять вмешательством божества? Не разумнее ли предположить, что Пекрито владеет этим навыком не хуже, чем я, а гораздо лучше, учитывая его возраст? Одни вопросы. Разнежились вы тут все, ребята. Коллективная жизнь — она и организует, и расслабляет. В те не столь уж далекие времена, когда маги сражались поодиночке или небольшими группами, индивидуальное искусство было не в пример выше. Сейчас из тех магов остались двое: Дерек и Пекрито, причем, первый сильно ограничен в собственных действиях проклятием Арагорна. Что там со вторым, личем? Пока не увижу — не узнаю. Правда, для этого надо опробовать еще одно перемещение, быстрый телепорт без лишнего груза. И хочется мне, раз уж можно сходить на Землю, сестру повидать. Несмотря на то, что нехорошее чувство на грани ощутимости при мысли об этом свербит. Тянула его, тянула в сторону рассудка или, хотя бы, фантазии — нет, не дается.
И, наконец, я решилась. Оставила Никану с Вейлином посреди дорожки, сказала стоять и ждать меня до самого рассвета, если оно потребуется. Запомнила трогательную позу этой парочки, закрыла глаза, вошла в транс. Представила нашу с сестренкой квартиру, тюлевые занавески, белеющие в ночном полумраке, для меня теперь городская ночь — легкий сумрак, шифонер, старенькую чешскую "горку", книжные полки вокруг компьютерного стола и две кровати...
Ощутила вязкую и тягучую ночную тишину, услышала перестук ходиков, принюхалась к воздуху, пыльному и пованивающему газом из старой колонки. Йес! Ноги шлепнули об пол.
— Эй, кто там? — тут же раздался голос.
Знакомый голос, мой.
— Сашка, ты, что ли? — странно было слышать свой крик из чужого горла. — Проходи, че топчешься... помянем... Таньку нашу.
Таньку? А.М. говорил же, что это меня схоронили! А тут — сестру. Нет, это какое-то недоразумение. Ладно, обдумаю потом, а сейчас пора сваливать, пока меня не увидели. В лучшем случае решат, что зелененький человечек им с бодуна привиделся, но особо надеяться на это не стоит.
Выскочила назад, как ошпаренная. Может, это вовсе не реальность, а нереализованная линия вероятности? И представлять, тогда уж, надо сразу спящую Таньку. Сопящую, с приоткрытым ртом, аллергический насморк проходит у нее только зимой. Представила. В кровати, в ночной полутьме, с тем же звуком ходиков и затхлым ароматом старого городского жилья. Сгустила ощущения до реалистичности. Хрясь! Пол оказался несколько ниже — или Танькина кровать выше, чем я предполагала? Танька всхрапнула и перевернулась на бок, а я пригляделась, и чуть сама не хрюкнула.
Это была не Танька, не моя сестра, а какой-то... брат? Парень, сильно смахивающий на меня, ту, из земной жизни. Что это парень — трехдневная щетина не оставляла сомнений, что он младше моей сестры — не до конца сошедший "щенячий жирок" и здоровый румянец: сороковник не дашь, да и тридцатник тоже, от силы — двадцать пять, ну, максимум, двадцать семь лет. Опять вероятность? А почему такая плотная? Плюнула, утянулась назад.
В третий раз закинул он невод... то есть, я в третий раз представила сестренку, именно с такой физиономией, с какой она спит, и заколку неизменную в волосах — от челки у нее нос чешется, но она с упорством, достойным лучшего применения, продолжает оставлять несколько прядей длиной до горбинки. Вот она, размытый образ становится четким, проясняется, я привычно уже приземляюсь на пол... и слышу, что звук не тот! Хорошо, Танька не проснулась, заворочалась только. Перевожу взгляд на пол: так и есть, не паркетная доска, а самая настоящая, деревенская, крашеная зеленой краской. Оглядываю стены — обойки в мелкий цветочек, таких у нас с роду не было, смотрю на окно — ситцевые занавески. Подхожу к окошку, выглядываю наружу — второй этаж, это максимум, не четвертый, как у нас. Да и на противоположной стороне улицы двухэтажный дом, этакий с колоннами, портиком и вензелями над парадным входом. Фонари мерцают голубоватым светом, а выше, в небесах белым привидением проплывает колбаса цеппелина.
Это еще что за глюки?! Зажимаю себе рот, чтобы не охнуть, пробираюсь "с пятки на носок" к компьютеру — вместо него доска с рейсшиной и бронзового литья подставка под чертежные приборы. Зато книжные полки почти не изменились, разве что... книги там другие. Читаю названия: А.П. Цыпкинъ, Е.И. Фертъ "Основы эфиродинамики", П. Сабини "Расчётъ безтопливнаго генератора Н. Тесла для стацiонарныхъ энергостанцiй, устанавливаемыхъ ниже перваго предeла Реймунда". Дальше стоит моя физиомордия в черной рамке с бантиком. Дагерротипчик вручную раскрашенный. Ага, значит, книжки тут никому больше не пригодятся! Хватаю парочку с интригующими названиями и сваливаю на Ирайю.
Уфф... Вейлин с Никаной как стояли, так и стоят.
— Привет! — говорю. — Долго я отсутствовала?
— Не очень, — отвечает Никана. — У меня и руки не затекли.
— Молодцы, — подбадриваю. — Это неоценимая помощь, и не только мне. Держи книжки, храни пуще конторских секретов. Прочесть их смогу только я, а вот про... потерять и испортить — любой. Разомнитесь пока, походите, а я передохну и еще один раз слажу.
Лучше бы я этого не делала. Уж как я тогда вывернулась — это проходит по разряду чудес и необъяснимых явлений. А сперва все складывалось так удачно. Я собрала в памяти максимально полную картинку, что должна была предстать передо мною в той, настоящей реальности, сосредоточила на ней все внимание, причувствовалась... и ощутила, как вокруг меня смыкаются цепкие клещи. Как кристаллы чужого и невероятно чуждого сознания прорастают в мою эфирку. Как сворачивается пространство и застывает время. Локана! Как бы ни было тошно отражать это агрессивное кристаллообразное существо, я стала равнодушным зерцалом, спрятав источник в беспамятной глубине, и в последнее мгновение выскользнула из острых пальцев чечевичным зерном. Разжала кулаки.
Открыла глаза. Увидела напуганное лицо Ники, и меня отпустило. Источник высунул любопытный росток, ощутил, что бояться нечего, и, расслабившись, закружил вокруг нас легкую карусель сквознячков.
— Что произошло? — спросил Вейлин. — Мы ждем вас уже третью ночь.
— Благодарю, — поднимаюсь, держась за Никану. — Чуть не угодила в пасть чему-то чужому. Чуждому. Нет, эфирку восстановит источник, я нарочно сбросила часть. Да пусть подавится, тварь! Нет, она не здесь. К счастью. Она на границе того мира, в который я собиралась проникнуть. Кристалльная... Тварь Хаоса? Нет, Вей, скорее, это тварь Порядка. Или, если уж совсем точно — Вырожденная Тварь.
Мы решили вернуться на полигон, который стал для нас почти домом, но по дороге всех троих перехватили какие-то менталисты в черной форме и без нашивок, настойчиво пригласили с собой, и вот уже мы трое сидим в комнате с резными стенами и длинным, вдоль всей комнаты, столом, и ждем непонятно чего. Я задремала, так источнику будет проще меня подлатать. Сам процесс напоминает сканирование и восстановление "каталога" на логическом диске и, одновременно, перезапись в случае, когда изменения затронули "сектора", как если бы он однажды снял с меня копию и теперь убирает все отклонения от нее. С одной стороны — удобно, не нужно маяться, разбираясь в повреждениях физического и эфирного тела, а, с другой — этак он и апдейты откатывать будет. Пока есть более неотложные дела, а потом — обязательно нужно разобраться со снятием копий и периодически "архивироваться".
Дремотные мысли прервало появление Дерека в компании четырех дворян, одетых с подчеркнутой скромностью, но с оружием и артефактами первого и второго класса. По поведению, специфическим аурам и приглушенному фону магических предметов похожи на опытных магов-боевиков уровня магистра и выше. И лишь один из вошедших резко отличался от остальных: имел зачаточные способности к магии, простое, без малейшего присутствия каких бы то ни было плетений, оружие — короткий меч на перевязи и кинжал на поясе, и полное отсутствие каких-либо артефактов в одежде и снаряжении. Именно ему Дерек открыл и придержал дверь. Кстати, я ошиблась, оружие совсем не простое — синяя сталь подгорной работы, но ни грана магии, ни в оружии, ни в его хозяине. Зато сопровождающие — или, правильнее сказать, телохранители? — держат вокруг него едва заметный, но весьма эффективный "алмазный щит". Если бы не необходимость трех-пяти магистров для его поддержания, цены бы этому плетению не было! А так — только герцогам да паре-тройке графьев оно по финансам доступно, но ни один им не пользуется: зачем, если достаточной эффективности можно добиться гораздо дешевле. То есть это...
Вейлин ткнул меня в бок — все уже встали, я одна рассиживалась и раздумывалась, кого это жаба не душит. Вскочила и склонила голову, как все остальные, но долго выдержать не смогла — повернула так, чтобы видеть вошедших, особенно — этого странного немага. Лицо показалось донельзя знакомым, будто видела уже где-то похожее, но где — не пойму. Мягкие черты, напоминающие славянский типаж, характерный взгляд, знакомый... по профилю на монетах?!
— Ваше императорское величество, вот она, та самая Хюльда! — Дерек кивнул на меня и улыбнулся, как крокодил. — Она же Вийда, признанная орками перерождением их народной героини...
— И что, — оборвал его император. — Соответствует?
— Не знаю, как насчет перерожденки, а союзнический договор между Кугро и Погонщиками волн она уже сорвала, — раздумчиво произнес Дерек. — И подала две конструктивных идеи оружия, весьма подходящего против больших масс тупой нежити. До этого... тот самый пористый кварц, точнее, его защитная конфигурация — тоже ее рук дело.
— Благодарю за информацию, вэль энхе Дерек, я побеседую с ней сам, — Альвальд Первый подошел к столу и жестом подозвал меня. — Подойдите ко мне, вэль Хюльда, надо поговорить без лишних ушей.
А как тут подойти, если стол оббегать — полдня потеряешь, через стол прыгать — сочтут нападением и испепелят на месте? Разве что пролезть под столом. Когда я встала с коленок, отряхивая пыль, его императорское величество только что не смеялся в голос.
— У вас всегда, — кивнув на мое неуклюжее приветствие, спросил он. — Столь неожиданные решения, вэль Хюльда?
— Когда необходимо, ваше...
Император приложил палец к губам. В это время один из его телохранителей магичил вокруг нас что-то весьма замороченное, вроде купола тишины, но с кучей дополнительных функций. Альвальд указал мне на стул, сам взял другой, развернул его и лихо уселся верхом, подперши кулаком подбородок. Кивнул, чтоб продолжала.
— Все мои решения происходят под большим давлением обстоятельств, — начала я. — Причем, выход я, обычно, нахожу какой-то совершенно кривой и нелепый. Многие мои выдумки оказались не нужны или неприемлемы, например, древесный шелк... Возможно, они будут востребованы когда-то потом... или вообще никогда.
— Уже, — сказал император. — Не волнуйтесь, мне приносили на подпись документы об участии государства в этой афере... И я их подписал. Темина из Керемницы — ваш торговый агент? Или вы ей патент продали?
— Нет, подарила идею.
— А, тогда ясно, почему она настаивает на десяти процентах отчисления в вашу пользу. Но мы сейчас не об этом, хотя обставить Конфедерацию по шелку — это многого стоит. Скажите, ваша телепортация, о которой мне доложили — это то, о чем я думаю?
— Я не знаю, о чем думает ваше...
— Несмотря на секретность темы, об этом болтают даже в казармах. Слишком уж людное место вы избрали для экспериментов. Или вы можете перемещаться только из таких, где в каждом окне маячит по двадцать курсантских рож?
— Вот о них-то и не подумала, — вздохнула я. — И что же они говорят?
— Что вы — один из древних магов, тайно вернувшийся, чтобы поддержать Империю.
— Хорошо хоть, не древних королей. Но вы же знаете, что это досужие вымыслы?
— Я — да, — император кивнул кому-то из своих телохранителей. — Но вас теперь не удержат ни стены, ни плетения, ни даже поглотительные колодки. Поэтому я вас спрашиваю: что необходимо для обеспечения вашей лояльности? Титул? Земли? Редкие и труднодоступные ингредиенты?
Что мне нужно... лично — не так уж и много: чтобы не заморачиваться на быт и хлеб насущный, чтобы дали позаниматься наукой, и хотя бы год не отвлекали на прикладные разработки, чтобы... но все это — ерунда. По-настоящему мне нужно одно:
— Чтобы вы способствовали прогрессу, ваше...
— Говорите — энхеле Альвальд. Или хорс энхе Альвальд. Так обращаются ко мне некоторые из ваших знакомых: Каомин, герцог Фергера, Логайн доэн Келвен... вы поняли, нет? Хюльда доэн Рифей.
— Не поняла.
— Рифейские горы давно лежат на наших плечах бесполезным грузом. При том, что в них немало рудных месторождений.
— И? Что мешает разработке?
— Горные духи. Если вы договоритесь с ними, все богатства рифеев — в ваших руках. Разрабатывайте, двигайте прогресс, а мы вам поможем, особенно, если доля участия государства будет более тридцати процентов.
— Согласна, только...
— Вы еще ставите условия?
— Да. Если вы будете участвовать в моих разработках — я поучаствую в ваших.
— А если точнее?
— В науке, культуре, образовании. Не уверена, что мне это позволят, в противном же случае... Я хочу иметь возможность сложить с себя как титул, так и обязанности, клятвы, вплоть до присяги, и удалиться с Ирайи, если пойму бессмысленность и безнадежность своих усилий.
Зло сверкнул глазами:
— Много просите. Ох, как много!
— Все в ваших руках, хорс энхе Альвальд.
— Не только в моих, увы, — вздохнул император. — Но, я вижу, вы приняли мое предложение!
— Только если вы приняли мое.
— Неужели будем торговаться, как дварфы?
— А то ж... Хотя бы в память моего прадедушки.
— Вэль... нет, все же, доэрэ Хюльда, я принимаю ваше условие — освободить вас от всех клятв, титулов и должностей, и отправить в изгнание сразу же, как вы сами того попросите.
— И не интересуясь пунктом прибытия, — сказала я уже чисто из вредности.
— Да, — кивнул император. — А теперь — на колени!
Герцогство Рифейское (почти сорок тысяч квадратных километров безжизненных гор, населенных лишь духами) обмывали в тесной компании, мы да охрана. Даже шеф не сподобился нас навестить, правда, выделил удобный "номер", близнец той вип-камеры, что я раскурочила в первый день заточения. Стол оттащили в угол, жратву и выпивку расставили на полу, сами уселись (а некоторые — улеглись) на ковер... после третьей бутылки и двух жареных гшилок поспорили с охраной насчет шаманизма, и я позвала к нам "орочью банду". Они прибежали так быстро, словно ждали под дверью. Все трое, особенно дедуся Хоброк, показались мне сильно моложе и симпатичней с лица, нежели при нашем первом знакомстве, а Лягушачья принцесса, как прозвали Нохту, так вообще выглядела чуть ли не моей ровесницей, и хлестко отшивала подкатывающего к ней деда.
