— Мне тем временем подготовиться к бомбардировке планеты, сэр? — неуверенно спросил Юань и встретился взглядом со своим начальником штаба на флагманском мостике.
Приказы Син были достаточно ясны, подумал он, когда его захлестнула волна отчаяния. И на этот раз, после того, что с ними только что произошло, даже его люди, вероятно, не стали бы возражать против уничтожения мира.
Но я сделаю это, подумал он. О, да. Сделаю это, и я тот, кто все еще должен отдать приказ.
— Думаю, нам нужно еще немного разобраться с ущербом, прежде чем мы приступим к этому, — сказал он вслух, осознавая, что ему отчаянно нужно оттянуть этот приказ как можно дольше. — И...
— Простите, сэр, — прервал его коммандер Ван. Его тон был неуверенным, но решительным, и Тан посмотрел на него, приподняв бровь.
— Мы только что получили еще одно сообщение, адмирал.
— От второго адмирала Син?
— Нет, сэр. От федов. Они передали сообщение без помех. Они говорят, что это адмирал Мерфи.
Тан сжал челюсти и снова взглянул на Су. Затем он кивнул офицеру связи.
— Соедините, — сказал он.
На дисплее Тана появился сероглазый мужчина с волосами песочного цвета в защитном скафандре флота Федерации.
— Меня зовут Терренс Мерфи, — сказал он с четким спокойным акцентом центрального мира, с резкими конечными согласными. — Полагаю, что разговариваю со старшим выжившим офицером Лиги. Если так, у меня есть для вас сообщение. К настоящему времени вы уже знаете, что случилось с другими вашими авианосцами. Чего вы еще не знаете, так это того, что четвертый адмирал Се полностью сдался моему командованию.
Лицо на дисплее слегка улыбнулось, а затем резко вздохнуло. Сдался? Се сдался?
— Я надеюсь, вы не будете слишком сурово о нем думать, — продолжил Мерфи. — У него не было других вариантов. Не хочу плохо отзываться о чьем-либо офицерском корпусе, но, если на меня надавят, я должен сказать, что ему, похоже, не очень нравится ваша второй адмирал Син. — Тонкая улыбка превратилась в нечто, гораздо более похожее на оскаленные клыки, а серые глаза стали холодными. — Я вижу, что со времени нашего последнего разведывательного отчета о ней она заметно выросла в звании, и с нетерпением жду того дня, когда лично встречусь со вторым адмиралом. Мне нужно обсудить с ней ее героические поступки на планете под названием Инвернесс.
Жгучее презрение, прозвучавшее в этом голосе образованного человека, было глубоким.
— В данный момент, однако, она, похоже, спасается бегством. Очевидно, что на таком расстоянии я пока не могу сказать, насколько серьезно вы пострадали от внутренней обороны системы, но я был бы весьма удивлен, если бы ответ не был чертовски плохим. Учитывая послужной список Син, я не сомневаюсь, что ее последним приказом вам было дотла сжечь Кранн-Бетад. Очевидно, я не могу помешать вам сделать это, если вы достаточно больной ублюдок, чтобы подражать ей. Но, прежде чем что-либо предпринимать, знайте следующее. Я собираюсь спасти порядка шестидесяти трех тысяч человек из вашего персонала, не считая тех, кто, возможно, еще жив на борту единственного из ваших авианосцев, который все еще более или менее цел, и ожидаю, что то, что уже произошло здесь сегодня, будет иметь... значительные последствия для войны в целом. Спросите себя, как бы вы хотели, чтобы относились к вашим людям. И как бы вы хотели, чтобы вас помнили, когда все это закончится, потому что, так или иначе, кем бы вы ни были, вас будут помнить. Так что подумайте об этом.
Эти серые глаза еще пять секунд буравили Тана взглядом с экрана. Затем...
— Мерфи, конец связи... пока.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
— Закройте люк, — сказал Тан, когда капитан Су последовал за ним в маленькое помещение для совещаний.
Начальник штаба нажал кнопку, затем повернулся к своему адмиралу с обеспокоенным взглядом. Тан начал что-то говорить, но Су поднял руку.
— Сэр, прежде чем вы что-то скажете, я знаю вас и знаю, о чем вы думаете, но я также узнал Син. Если вы не ударите по Кранн-Бетаду, она потребует вашей головы.
— Знаю. — Тан скрестил руки на груди и прислонился спиной к переборке, выражение его лица было напряженным. — Я знаю, что она потребует. Но если я сделаю то, что она хочет, что случится с людьми Се? Если уж на то пошло, вы знаете, что у нас нет времени, чтобы забрать всех наших людей с потерпевших крушение кораблей. Что с ними произойдет? Если мы нанесем удар по Кранн-Бетаду, как того хочет Син, с точки зрения Федерации наши люди — люди Гаммы — станут "военными преступниками", а не сама Син. Что случится с теми, кого мы оставим здесь?
Су мгновение смотрел на него, затем покачал головой.
— Все это правда, сэр. Но я знаю вас. Вы воспринимаете все это как оправдание, отговорку, чтобы не делать того, что, как мы оба знаем, вам не понравится. — Он снова махнул рукой. — Я не говорю, что это не веские аргументы. Я просто спрашиваю вас, не слишком ли вы... доверяете им, потому что вы не убийца и не хотите им быть. — Начальник штаба впился глазами в адмирала. — Я совсем не уверен, что адмиралтейство купится на это. Эта операция обернулась самой страшной катастрофой в истории военного флота. Многие люди вложили огромные средства во флот Дракона, и есть чертовски большая вероятность, что все это просто пошло прахом. Люди, которые ожидали, что это поставит их в известность о победе в войне, захотят найти козла отпущения — очень сильно — и Син, по крайней мере, сделает все возможное, чтобы убедиться, что они найдут именно вас.
— Может быть, и так. Но есть такая вещь, как порядочность, Чжихао. Она должна быть. И если кто-то захочет меня переубедить, я всегда могу указать, что Син была слишком занята спасением собственной задницы, чтобы командовать тем, что осталось от ее флота. В данный момент я флагманский офицер, старший по званию, и адмиралтейство наградило меня звездочками не для того, чтобы я уклонялся от своих обязанностей.
— А как же?..
Тан прервал вопрос Су быстрым кивком головы, и начальник штаба закрыл рот с почти слышимым щелчком. Конечно, третий адмирал понимал, что последствия любого официального недовольства падут не только на него самого. Или не только на его офицеров. Су Чжихао, как начальник штаба Тана, был готов принять все, что бы ни случилось, но его сердце болело при мысли о том, что это может означать для семьи Тан Цяна.
Этого он никогда не смог бы сказать Тану.
— Так что же мы будем делать? — спросил он вместо этого.
— Я не собираюсь уничтожать планету, но, черт возьми, разнесу к чертовой матери их орбитальную инфраструктуру, — мрачно сказал Тан. — Чем бы они по нам ни ударили, это не стандартное оружие федов, иначе мы бы увидели это раньше. Я думаю, это что-то, что Мерфи придумал сам, и это означает, что он смог создать так много чертовых вещей исключительно на промышленной базе Нью-Дублина, и я буду чертовски удивлен, если он не начнет нас искать — при условии, что произошедшее в Альрамале не означает, что его разведка уже сообщила ему, где находится Дию. Последнее, чего я хочу, — это дать ему возможность сделать их еще больше, прежде чем он найдет нас, и очевидно, что федералы модернизировали здешнее оборудование гораздо тщательнее, чем предполагала разведка. Итак, учитывая, что наша наступательная мощь была значительно снижена из-за потерь, которые мы понесли, выполняя приказы второго адмирала Син, — он обнажил зубы в почти улыбке, — я собираюсь поручить нашим уцелевшим ракетным силам вывести из строя этот завод. Уничтожение такого рода стратегического актива в любом случае является законным актом войны... и, вероятно, самой эффективной краткосрочной мерой, которую я могу предпринять, чтобы защитить Дию и остальной флот Дракона.
Су нахмурился, усиленно размышляя. Любой, кто действительно прислушался бы к рассуждениям Тана о "снижении наступательной мощи", понял бы, что это всего лишь фиговый листок. Но это не означало, что он ошибался в необходимости нейтрализации промышленной базы Нью-Дублина, особенно после сокрушительных потерь флота Дракона. И он также был прав в том, что это был бы законный акт войны. Син, без сомнения, стала бы утверждать, что убийство всех жителей Кранн-Бетада также "нейтрализует" их промышленную базу, но Су было все равно, что она думает. Будет ли решения Тана атаковать орбитальную промышленность напрямую, вместо того, чтобы наносить удары по планете, достаточным, чтобы удержать адмирала Федерации от вымещения своей ярости на пленных, это другой вопрос. Особенно если...
— Вы скажете...? — Он замолчал и вопросительно поднял бровь, глядя на адмирала.
— Мерфи? — фыркнул Тан. — Это было бы уже слишком, Чжихао! Вы можете быть чертовски уверены, что кто-нибудь внимательно изучит наши журналы сообщений, и я не могу предложить Мерфи явную услугу за услугу. — Он покачал головой, выражение его лица было более обеспокоенным, чем он хотел бы признать. — Мы просто должны надеяться, что он сам во всем разберется. И, — он посмотрел на часы, — что бы мы ни делали, нам лучше сделать это быстро. Мы все еще в одиннадцати световых минутах от Кранн-Бетада, но у нас не так много времени на танцы, если мы не хотим, чтобы десантные суда Мерфи поймали нас прежде, чем мы успеем убраться в червоточину. Если мы не вернемся к пределу Пауэлла в ближайшие тридцать пять минут, то не будет иметь значения, что с нами может сделать адмиралтейство.
— Это правда. — Су кивнул, а затем просиял. — Знаете, в какой-то степени это может сработать для нас. Если мы отправим их по баллистической траектории, нашим птичкам потребуется — сколько? Девять часов, чтобы долететь отсюда до планеты? — а до входа в червоточину с момента начала у нас будет всего шесть часов или около того. Так что нас не будет рядом, и наши сенсоры не смогут точно определить, куда они были нацелены и во что попали.
— Это хорошая мысль, — сказал Тан. — Хотя я не стал бы слишком в это верить.
— Уверенность? Кто говорит об уверенности? — Су на самом деле усмехнулся. — Я говорю о хрупких надеждах, сэр!
— Что ж, в таком случае, не позволяйте мне разуверять вас, — сказал Тан. — А теперь, я думаю, нам лучше привести себя в порядок.
* * *
Спасательные команды Лиги героически трудились, пытаясь найти и вернуть каждого космонавта своего флота, но, когда тридцать минут спустя у них закончилось отпущенное время, слишком многие все еще были заперты в разбитых корпусах, направляющихся к Кранн-Бетаду.
Тан действительно должен был взорвать уцелевшие обломки, особенно остов "Сунь Биня", но он не смог. Не с таким количеством его людей, оставшихся на борту. В конце концов, он все-таки запустил подрывные заряды на борту двух линкоров и трех линейных крейсеров, которых не смог разместить на своих уцелевших стойках для наездников, но только после того, как убедился, что все до единого мужчины и женщины покинули их.
И пока его поисково-спасательные службы занимались этим, его офицеры-тактики запрограммировали и запустили свои ракеты.
Как заметил Су, с этого расстояния потребуется несколько часов, чтобы что-то, движущееся с базовой скоростью Дракона Гамма, достигло Кранн-Бетада. Выгорание катушек Гауптмана ракет при запуске сократило бы время полета на двадцать пять процентов... но это также лишило бы их максимальной скорости разгона, когда пришло бы время преодолевать любую противоракетную оборону, с которой они могли столкнуться.
Их мало что могло остановить — не в системе Окраины, когда все мобильные подразделения обороны ушли с Мерфи. А космические станции могли уклоняться не больше, чем планеты. Так что им, вероятно, не понадобились бы их катушки, но Тан был профессионалом, и его люди заплатили высокую цену, чтобы подобраться так близко к Кранн-Бетаду. Его прощальный выстрел был сделан со всеми возможными преимуществами.
Он пожалел, что не может рискнуть и остаться в системе достаточно долго, чтобы оценить результаты своего удара. К сожалению, об этом не могло быть и речи. Пяти сверхсветовым кораблям Федерации, о существовании которых никто не знал, предстояло пройти гораздо больше, чем его двум уцелевшим авианосцам, но потрепанным звездолетам Дракона Гамма потребовалось бы более двух часов, чтобы добраться до предела Пауэлла, а затем еще три с половиной часа, чтобы достичь критического порога скорости и прорваться в пространство червоточины. Они могли перехватить его на кратчайшем пути к уходу менее чем за шесть часов с учетом их текущих относительных скоростей и местоположения. Как бы сильно его сердце ни протестовало против того, чтобы оставить кого-либо из своих людей позади, у Дракона Гамма не было времени.
— Разворачивайте нас, капитан Сунь, — сказал он, глядя на изображение флагманского капитана на экране связи. — Пора отправляться.
— Да, сэр. — Сунь была с ним уже давно, и он заметил беспокойство в ее глазах — беспокойство за него, а не за себя, — но она выдавила улыбку. — Не могу сказать, что мне будет жаль в последний раз видеть Нью-Дублин, — сказала она.
— Я тоже, Лоян, — вздохнул Тан. — Я тоже.
"Цай Шэнь" и "Ли Шицзи" развернулись и понеслись прочь от Кранн-Бетада с ускорением девятьсот g.
Позади них восемьсот семнадцать противокорабельных ракет — все, что у них осталось после разгрома Азенкура, хотя Тан и не осознавал горькой иронии этого числа, учитывая то, что Мерфи выпустил в зубы Син, — устремились к Кранн-Бетаду... в сопровождении 1369 противоракет.
* * *
— Знаете, иногда я жалею, что мой отец в чем-то не прав, — сказал Каллум Мерфи со своего кресла-качалки, когда КФЗФ "Колыма" на ускорении удалялся от платформы верфи Нью-Дублин Альфа.
— Уверен, что иногда так и бывает, — ободряюще ответил Дадьяр Пешрю с экрана Каллума.
— О, когда я был ребенком, он все время ошибался! — Каллум закатил глаза. — Единственная проблема заключалась в том, что я обычно не мог убедить в этом маму. Она всегда принимала его сторону, как бы несправедливо это ни было!
— Родители такие.
— И ваши тоже, да?
— Все они, лейтенант Мерфи. Все они.
Каллум усмехнулся. Этот смешок, возможно, был немного натянутым, и он поймал себя на том, что жалеет, что в инженерном отделе нет тактических дисплеев. Он привык видеть их на флагманском мостике "Иштар" и не предполагал, насколько... слепым он будет чувствовать себя без них.
Однако лейтенант-коммандер Зайдель предупредила о том, что их ожидает. Вот почему в тот момент у него было такое ощущение пустоты в желудке.
Хорошей новостью было то, что корабли Лиги почти наверняка не знали, что "Колыма" и ее спутники были там. По логике вещей, их не должно было быть. Они должны были быть со своими сверхсветовыми кораблями, преследуемыми носителями Лиги. Использование сверхсветовиков для чего-то подобного без участия всех субсветовых наездников, которых они могли сбросить, было... противопоказано. Каллум однажды попробовал это на "Командире Федерации", и результат был неприятным.
Но его отец предпочел пойти на этот риск, отдав приказ самому себе. Как он и сказал, "Иштар" и "Гильгамеш" были приманкой. Если им понадобились бы наездники, то они уже были бы в заднице, поэтому он добавил оба ударных авианосца коммодора Грейнджер и все имевшиеся у него крупные корабли к сверхсветовым кораблям "Сил Молота" и отправился в путь с пустыми стойками... не считая ракетных беспилотников в грузовых контейнерах.
