Пока Петрович давал понять воронежской "Волге", чтобы та остановилась, Фадеев включил калькулятор в своих мозгах. Он с космической скоростью просчитывал некоторые варианты. Наконец, на одном из вариантов он остановился. Осталось только претворить его в жизнь, но настойчивости Фадееву не занимать.
Глава двадцать девятая
Фадеев с космической скоростью просчитывал варианты событий. Наконец, на одном из вариантов он остановился. Осталось только претворить его в жизнь, но настойчивости Фадееву не занимать: он, если ему надо, прёт, как бульдозер.
Для разговора с воронежскими докторами, неведомо зачем оказавшимся за чертой своего города, Фадеев нацепил на физиономию свою лучшую улыбку а-ля "Я самый крутой мужик в Семилуках". Воронежские доктора, хоть и узнали товарища Фадеева, дочку которого они лечили, но кивали, сдерживая тошноту, и напускали на свои физиономии мировую грусть.
— Ого, докторов-то надо спасать — еле на ногах стоят, — сообразил Фадеев. — Тем лучше для моей идеи: никуда, вы, голубчики, от меня не денетесь. Сейчас я вам покажу, что такое настоящее нейролингвистическое кодирование.
Дальше, время для доктора Нахимова и доктора Пахомова замерло.
Только через сутки работники советского здравоохранения более-менее осознали себя в квартире доктора Пахомова, куда их привезли на машине первого секретаря Семилукского райкома.
— Куда мы свою машину-то дели? — начал вспоминать доктор Пахомов. Воспоминания выдавливать с трудом, как зубная паста из помятого тюбика.
— Ого, старый, ты так и не протрезвел? — проговорил в ответ доктор Нахимов. — Или совсем забыл, что мы свою машину отправили назад в Воронеж, а пересели к товарищу Фадееву ... и понеслась душа по кочкам, — доктор Нахимов глупо засмеялся: нервный срыв, похоже, его наконец-то накрыл.
— Ой, не гунди громко, — прохрипел Пахомов, хватаясь за голову: то, что предыдущий день выдался весьма насыщенным, отрицать невозможно. — Неужели, всё произошедшее с нами — правда? В какой блудняк мы вписались?
— Может, всё, что ни делается — к лучшему, — предположил Нахимов.
Доктора обречённо примолкли и задумались. Каждый из них прокручивал в уме последние события, начиная с того момента, когда они пересели в машину первого секретаря: дальше, как в тумане, но событий произошло море.
— Дружище, хочешь, я тебе расскажу анекдот про неполноценность: как раз в тему, — подал голос доктор Нахимов. — Вот слушай: "Приходит пациент к психиатру с жалобами на комплекс неполноценности. Психиатр обследовал пациента и говорит: "Батенька, никакого комплекса у вас нет — вы от природы неполноценный". Вот и мы с тобой, как два валенка, случайно попавшие в отдел элитной обуви.
— Да уж, — подумал Пахомов. — Может мы с Андрюхой неполноценные, раз влезли в такое дело. И что теперь? Мистика какая-то.
Если хорошо задуматься, то начинают вспоминаться все события, вот только логика их непонятная. Вот мы влезли в автомобиль Фадеева, оказавшегося уже не председателем колхоза, а целым первым секретарём райкома. Растут люди. Вот он, узнав, что мы едем за Шингаром — этой гнуснопрославленной персоной, повёз нас в Девицу. Затащил в какой-то дом к бабушке, как там её звали. Ага, вспомнил. Бабку звали Тимофеевна, у неё ещё внучок "от природы неполноценный". У бабки мы хорошо пообедали, потом пили чай, потом начался сюр. Каким-то образом Фадеев уговорил нас стоять перед иконами и проговаривать молитву, потом мы пили холодную воду и ... и, не знаю как Андрюха Нахимов, а я почувствовал себя, словно родился заново. В голове чистота, а в телесах энергия бушует. Зачем-то товарищ Фадеев заставил нас надеть на шею православные крестики. Говорит — так надо. И это первый секретарь райкома!? Куда мир катится? Сказал, что Шингар никуда не денется, а мы пока пойдём в баню. Это не баня, доложу вам — это рай на земле. Такую же баньку себе хочу.
В этой бане мы втроём серьёзно поговорили. Точнее, вещал Фадеев, а мы тоже что-то говорили, но, хоть убей, не вспомню что. Помню только, что мы радостно соглашались с товарищем Фадеевым по всем пунктам. Ага, что мы увольняемся с нашей больницы и устраиваемся на работу в Семилуках — мы с восторгом поддержали эту идею. И Шингар согласен работать с нами. Куда ж без него? Помню, меня начало трясти от этого известия, Нахимов заплакал. Но Фадеев быстро пресёк слёзы и сказал, что с утречка поедем смотреть ваши новые квартиры, где вам предстоит жить — экологически чистое место, отвечаю. Новый трёхэтажный дом они в Семилуках только сдали: строили специально для великих специалистов, переманенных Фадеевым к себе в район.
Ночевали мы в доме некого деда Матвея. Этот дедушка оказался уникумом, да и дом у него странный. Во дворе ещё холод, только начало марта, а у деда тепло, стерильная чистота и приятно пахнет. Я тоже такой дом себе хочу. Что-то много я хочу! Дед до поздней ночи развлекал нас разными историями и даже песни пел. Мы с Андрюхой заслушались дедушку. Ранним-ранним утречком, после приличного, но быстрого завтрака, сварганенного дедом, нас повезли проникнуться местной природой, а потом отвезли в Семилуки подписывать документы и смотреть наши новые квартиры. Но, то потом, а утречком мы любовались природой. Честно говоря, прониклись.
— Красота! — Умилился сентиментальный Нахимов, ведь он сам деревенский. — Земля, как смутный сон немая...
Уже начало светать, когда мы подъехали к речке. Подгадали такое время, когда туман над водой уже почти исчез, только кое-где поднимался над водой клочьями и вился на берегу между деревьями и кустарниками. Стало довольно светло и делалось яснее. Всё вокруг отдавало мистической нереальностью, а мы — два олуха, совсем потеряли разум. Состояние души на местной природе какое-то, скажу вам, своеобразное. Я бы сказал не тревожное, но слишком благостное. Словом — идиллия.
Фадеев с нами у деда Матвея не ночевал: сказал, что пойдёт беседовать с Шингаром. Утром Фадеев признался, что профессор передавал нам пламенный привет и что-то бормотал о подельничках и тюремных шконках. С профессором, как сказал Фадеев, он всё порешал: тот, таки согласился работать в Семилукской больнице три-четыре дня в неделю. Фадеев при этом гнусно ухмыльнулся. Мы поняли такую ухмылку: чтобы Шингар, да работал не полную неделю — это нонсенс. Яков Андреевич так не может, он норовит сутками торчать в больнице, и нас припашет. Ой, куда мы вписались. Но, что теперь двум дуракам делать? Вот ведь какое наваждение: мы все документы подписали, заявление на новую работу накатали, ключи от трёхкомнатных квартир получили. Назад пути нет. Классика: шесть стадий принятия решения. Ну и Фадеев — мудрый сукин сын и в чём-то, не побоюсь этого слова, гениальный. Кто его психологии учил? Накинул на нас вожжи и заставил скакать по своему желанию. И плевать ему, что нам работать с профессором — это как попасть в персональный ад при жизни.
Вот обрадуется наша главная врачиха, это та корпулентная тётка, что послала нас за профессором. Мы и сгоняли, а чё. Мы ей вместо одного отличного хирурга подадим сегодня два заявления на увольнение. Тётка никуда не денется — подпишет заявления, а вот семья может нас не понять: супруга начнёт из меня вынимать печёнку без наркоза. Придётся популярно объяснять домашним, что в Семилуках тоже жизнь: ага, ржится рожь, овёс овсится, чечевица чечевится. Квартира там у нас теперь большая, на полу паркет, расположена рядом с больницей и школой. В соседях — Нахимовы. Зарплату, сияя улыбкой, Фадеев пообещал нам просто огромную. Так и сказал, что согласен доплачивать нам из специального фонда, плюс подарки в виде куриных тушек и мясомолочная продукция. Смешно слушать насчёт курей, но потом стало не смешно, когда нас на обеде накормили мясом местных курочек. Заодно показали куриную тушку. Я слегка удивился, ведь я серьёзный мужик, а Нахимов очень возбудился, ведь он несерьёзный пацан. Начал орать, что хочет разводить таких курочек. Куровод, мля.
— О чём базар!? — улыбнулся ему Фадеев. — Партия приняла решение выдавать людям дачные участки. Вот в колхозе "Путь Ильича" выделим вам участок с пустующим домом, и выращивайте хоть курочек, хоть гусей. Природа, свежий воздух, речка рядом, Дон рядом, большой город рядом. Красота же.
— Странная у нас партия, — думал Пахомов. — То гонения устраивала на верующих, то сам первый секретарь заставляет носить крестики и читать молитвы. Но, кто мы такие, чтобы критиковать гениальные идеи родной партии: мы, как и все, колеблемся строго с линией партии: ни шагу в сторону.
Пахомов залез под рубашку и потрогал простенький латунный крестик. Крестик отозвался лёгким уколом энергии. Наверное, это статическое электричество кусается, — предположил доктор. Денёк-то на дворе преотличный, — заулыбался Юрий Андреевич, — настроение прёт в гору, перспективы вырисовываются красочные. Вон и Андрей Юрьевич улыбается слишком благостно, наверное, думает о своих будущих упитанных курочках. Нет, мне его цыпочки не в масть — я больше по рыбалке. Неужели, всё это, что произошло с нами, серьёзно?! Да это просто праздник какой-то! Или, наоборот, трагедия? Ладно, не ссать, время покажет: оно всё перемелет.
Василёк, когда к ним в дом ввалился товарищ Фадеев с двумя полупьяными организмами, как раз вырезал из липы очередного котика, используя умение "Резак". Вырезая фигурку котика, Василёк напевал себе под нос: "Вихри враждебные реют над нами, тёмные силы нас злобно гнетут, в бой роковой мы вступили с врагами, нас ещё судьбы безвестные ждут..." Песня оказалась недопетая по вине гостя.
Пришлось отставлять процесс резьбы по дереву, так как гости святое дело, а товарищ Фадеев — трижды святое дело. Ладно, прощу ему его незваный внезапный приезд, ведь Фадеев — наш с Тимофеевной благодетель и кормилец.
Дочку свою Марию он сегодня не привёз, а притащил два пьяных организма, перед которыми половичком стелился. Василёк сначала думал, что это два высокопоставленных чиновника, но оказалось, что эти сеньоры обыкновенные врачи. Но, раз Фадееву они нужны, то подыграем ему. Так-то Василёк совершенно не хотел лечить алкашей, но украдкой бросил на них по пять единиц волшебной Силы. Это чтобы алкаши хоть немного пришли в себя и хорошо поели то, что сегодня наварила Тимофеевна. Алкаши, получив волшебную энергию и очистившись от алкогольной интоксикации, накинулись на еду, как голодные волки на дохлую лошадь.
Вскоре, крутясь возле взрослых, Василёк выяснил смысл телодвижений Фадеева: этих алкашей, вернее докторов, он желал видеть работающими в Семилукской больнице. Туда же он хотел отправить работать и профессора Шингара. Василёк с этой идеей согласился полностью: не надо нам, чтобы умный профессор шастал по деревне и всё вынюхивал. Пусть трудится в Семилуках, до которых, если по прямой линии, то всего два километра. Но у нас дороги не прямые, а кривые. Ничего, полезно старику пройти несколько километров, а ещё лучше, чтобы он совсем переселился в Семилуки ... к чертям. Не надо мне тут слишком умных сеньоров, да и сеньорит умных не надо, но растут у нас, понимаешь, некоторые сеньориты со слишком высоким уровнем интеллекта. Не знаю, что и делать. Каринка в любой науке своя, Олечка Нестюркина в свои шесть лет любого взрослого за пояс заткнёт своей демагогией, ещё великую шахматистку Таньку Зосимову мы тут вырастили на свою голову, Прошка Остроградский вдруг в биологию ударился головой, Вовочка Зосимов, скорее всего, станет большим знатоком филологии, во всяком случае, матерится он знатно. Рядом с ним не только люди краснеют, но и кактусы на подоконнике.
Сеньор-товарищ Фадеев ловко обрабатывал докторов. Диагност сообщил, что талант внушать людям нужные мысли появился у Фадеева после того, как я, в своё время, наградил его единицами Силы. Интересный эффект. Прав 11-276Кай в том плане, что из-за моего воздействия здесь меняются люди, звери, птицы и растения. Кто-то меняется, а, например, шофёр Витёк так и не меняется, как пил — так и пьёт спиртное в неумеренных количествах. У меня тут мелькнула мысль — а не закодировать ли его наглухо? Мурка, ты не так поняла: не убивать я собрался гражданина Витька, а воздействовать на него так, чтобы спиртсодержащие жидкости на Витька совершенно не действовали. Говоришь — это жестоко, а пьяным таскаться по деревне — это со стороны Витька не жестоко? Вдруг он когда-нибудь на своём самосвале задавит кого-нибудь. Витька посадят, а задавленного я могу и не успеть спасти. Если он Каринку задавит, то я его лично убью.
Со смехом я наблюдал, как первый секретарь райкома, заставлял докторов произносить молитвы перед иконами и надевать на себя крестики, а потом заставил их пить нашу "волшебную" воду. Пришлось потратить на докторов ещё кучу единиц Силы, а крестики Фадеев взял у Тимофеевны. Для этой цели у неё всегда имелось штук двадцать простеньких латунных крестиков. Я их, естественно, превратил в амулеты с тремя единичками силы. Докторам по три единички Силы ежедневно — это нормально для их организмов, бодрей работать будут в Семилукской больнице. Надеюсь, я их больше не увижу, пусть торчат в Семилуках, а в Девицу не ходят.
Фадеев парил докторов в нашей бане, потом отвёл их на постой к деду Матвею. Это он правильно сделал — дедушка не даст докторам слишком много думать на посторонние темы. Плохо только то, что Фадеев выпросил у Тимофеевны моего котика, вырезанного с помощью умения "Резак". Это первый котик, вышедший у меня с применением такого умения. Нет бы Фадееву забрать старого котика, простенького, так он глаз положил на нового. Зря Тимофеевна выставила на полочку обоих котиков, хорошо хоть не призналась — откуда у неё эти предметы. С умением "Резак" у меня получился действительно замечательный котик, сука, самому приятно на него смотреть и держать в руках. Кусок дерева превратился, чуть ли не в живую кошачью фигурку. Даже Мурка с недоумением уставилась на деревянную игрушку: сидит и не сводит с неё глаз. Дура потому что. Ладно, сеньор-товарищ Фадеев мужик хороший — сто рублей Тимофеевне вручил за котика. Может и правильно, что Тимофеевна задарила ему игрушку — за сто рублей. Наверняка, он отдаст котика Марии. Странная, честно говоря, получилась эта игрушка. Так и хочется держать фигурку в руках и смотреть, как резчик умудрился вырезать так умело. Резчик получается — это я, но резало умение — я только держал в руках волшебный резак. Молодец Тимофеевна, что никому не говорит, откуда у неё котики из дерева. Вот теперь творю второго котика с применением умения, но пришлось отставить резку на потом. Уедет Фадеев с докторами — дорежу фигурку. Уже вижу, что фигурка получается умопомрачительной. Странно, но эти фигурки слишком сильно воздействуют на психику людей, и не только потому, что они заряжены единичкой Силы, а своим видом. Деревянный котик резко успокаивает человека, приводит его психику в норму. Надо полагать, что так проявляется открывшаяся ветка моего основного дара. Теперь я, оказывается, знаток нейрофизиологии человека. Что ж, остаётся только благодарить Высшую цивилизацию за такой подарок.
Кому подарить второго особенного котика, когда дорежу фигурку? Держать изделие в сундуке — это неправильно, держать на виду — бессмысленно. Кто-нибудь придёт и выпросит фигурку. Подарю я котика Каринке. У неё один уже есть, но то простой, а этот заряжу аж тремя единицами Силы. Наверняка у Каринки сопрут моего котика, ведь Каринка дура. Но, сеньорита Каринка дура красивая: эх, где мои семнадцать лет — я бы ей показал, что Камасутра — это ерунда для детишек, по сравнению с моими умениями. Сеньорита Бланка из Монтевидео не даст соврать, да и сеньорита Сэнчия из Буэнос-Айреса.
