"Оно и к лучшему. Ладно, что мы имеем? Мариус повис, расклад два на два, баффотанк/нюкер vs гибрид/хил. Бурст-сетап против геев, только у геев хил одет как говно, сухой и ваншотный. Окей, детишки, сейчас посмотрим, кто здесь про."
Он щелкнул пальцами в сторону Илладрии, посылая заклинание сна. Эльфийка прервала чтение "метки" и едва не упала — ее тут же привел в чувство окрик Вильгельма.
"Первое воззвание слил. Кулдаун метки 6.29 секунды, два ленса либо три молнии. Она разгоняет лед, значит, будет лед..."
Дрэга пропустила удар, не успев отразить выпад короля. Меч ощутимо ударил по броне. Дрэга мгновенно пошла в контратаку, обрушив на Вильгельма шквал жестоких ударов. Вильгельм успевал блокировать не все — нет-нет да и приходились удары в корпус. Броня держала удары — пока что. Король был вынужден отступать, шаг за шагом.
Талик отметил, что когда Дрэга получила удар, в груди шевельнулось чувство вины и сожаление — и вместе с тем, появилось ощущение слабенького притока маны.
"Талант "сострадание" работает, значит, вам пиздец, ребята. В 2×2 таких как вы, я и голый уделаю"
В голове мгновенно появилась схема боя.
"Только бы Мариус не отлип, пока мы не закончим. Или вообще не отлип — на своем этаже он нас одним чихом раскатает"
Он тут же использовал "сообщение"
— Дрэга, сейчас прилетит от Илладрии. Стой и принимай удар, Вильгельм отойдет для "рывка", "импакт" в него, как только позволит дистанция. Не позволяй ему выйти из поля зрения Илладрии
— Сделаю, — недовольно проворчала демоница.
Талик мимоходом обратил внимание, что ему не нужно проговаривать текст полностью — до Дрэги мгновенно доходила оформленная мысль.
Пора было отступить за угол разрушенного монумента — нельзя было попасть в список вероятных целей точечного заклинания. Он шагнул назад, и спустя мгновение увидел, как Дрэге в голову прилетает ледяной конус размером с мотоцикл. Дрэга удержала равновесие, только дернула головой.
"Ледяное копье" разлетелось на осколки, открывая взору последствия. Половина тела Дрэги покрылась инеем, обмороженная кожа правой стороны лица покрылась трещинами и багрово-черными сколами. Ощущение притока маны усилилось.
Демон коротко рыкнула, сгруппировалась и с громким хлопком воздуха ушла из поля зрения. Мгновение спустя земля под ногами дрогнула, послышались грохот, треск и торжествующий рев. Талик дождался еще одного звука разбивающейся ледяной глыбы и выглянул из-за монумента.
В одном из склепов в углу площади были разрушены колонны и частично развалена стена. Там, в клубах пыли, хаотично мелькали сполохи полированной стали. Дрэга уверенно теснила Вильгельма на открытое пространство.
Илалдрия снова начала читать "метку льда". Талик сбил ее "покаянием", введя Илладрию в состояние транса. Вильгельм отвлекся на мгновение и рявкнул:
— Приди в себя!
Илладрия тут же очнулась, и, против ожиданий Талика, не стала использовать очередную пару "ледяных копий", а рассыпалась золотистыми светлячками, телепортируясь куда-то в сторону. Краем глаза Талик уловил характерное мерцание — Илладрия появилась в полутора сотнях шагов от центра площади, на широкой мощеной улице меж двух высоких усыпальниц.
"А вот это уже не очень хорошо, то ли мозгов добавилось, то ли... Не важно"
Он оценил вероятный угол атаки. С позиции эльфийки было невозможно задеть ни Вильгельма, ни Дрэгу. Зато сам Талик был как на ладони.
Талик рыбкой "нырнул" к углу монумента, кувырком приземлившись и сходу послав Дрэге "регенерацию". Это был не лучший вариант, ушла почти вся накопленная мана, но на что-то другое не было времени. Он едва успел прыгнуть за угол, когда на площадь обрушилось "ледяное дыхание"
Воздух вокруг на мгновение застыл, и сразу после этого с жутким воем ударил сильнейший порыв ветра, несущий с собой обломки камней и бритвенно-острых ледышек. Все вокруг мгновенно покрылось толстым слоем исходящего паром инея. По телу ударил жуткий холод, сковывая конечности. Пальцы, уши и лицо мгновенно одеревенели.
— Ох ты ж бля-а-а-а — взвыл Талик, выпучив глаза и спрятав ладони в подмышках.
Контрить Илладрию в такой ситуации было особо нечем. Из доступных вариантов Талик видел только игру через препятствия. Прямого урона он не получал, но дебафф "окоченение" в новых реалиях ему не понравился совершенно.
Талик со своей позиции не видел, как идет бой у Дрэги и Вильгельма. По медленно прибывающей мане и отсутствию звуков разрушений ландшафта, они пока разогревались простой рубкой, без использования скилов. Дрэге неоткуда было почерпнуть осколки душ в бою 1×1, а ярость накапливалась слишком медленно при простом обмене ударами. Вильгельм боевых скилов практически не имел, только баффы.
"В общем, они там надолго. Ссука, как же холодно"
Послышался голос Илладрии — эльфийка начала петь заклинание "ледяных бомб". "Сном" на такую дистанцию было не дотянуться, и вариантов сбить каст он не видел. Сопоставив расстояние до ближайшего прохода в крипту и время заклинания с подлетным временем бомб, он решил рискнуть.
Выскочив из-за угла, он бросился бежать прямо рубящимся танкам. Ноги застревали в хрустящем инее, разросшемся по всей площади, чувство дикого холода усилилось, хотя мгновение спустя подобное не казалось возможным. Талик оценил масштаб воздействия — иней лежал повсюду, распространяясь далеко-далеко за пределы площади, облепив "улицы", стены и крыши.
— Дрэга, не позволяй Вильгельму меня задеть, держи его тут пока не свалится.
Дрега исполнила приказ наилучшим образом. Она сменила "стойку" на атакующую и обрушила на Вильгельма ураган быстрых, мощных ударов. Под угрозой удара Илладрии она не могла себе позволить подобного — эта стойка сильно повышала входящий урон.
Талик проскочил за ее спиной к пролому в стене. По ходу движения он увидел падающие с неба ослепительно сверкающие кристаллы. Как только он оказался внутри похоронного зала, скомандовал:
— Сдавай "армию"!
И бросился за ближайший саркофаг.
Грохнуло так, что у Талика заложило уши, а в глазах раздвоилось. В голове пару мгновений стоял противный звонкий свист. Пол подпрыгнул, как корабль на волне. Над головой пролетели гранитные блоки стены, размером с хороший дорожный чемодан, и сорванная крышка саркофага. Все вокруг заполнили густые клубы пыли, через которые прорезался свет уныло-серого неба. По полу быстро, с хрустом, начал разрастаться иней.
"Вильгельма такое не убьет, но потреплет знатно. Научилась ставить приоритеты? Аплодирую стоя. А учла, что ему не с чего хилиться?"
Последнее он думал уже на ходу, пробираясь меж обломков к "нормальному" выходу из крипты. Он стал приоритетной целью для Илладрии, этим грех было не воспользоваться. Выход, к которому направился Талик, вел на другую "улицу". Площадные заклинания там были не особенно эффективны, много препятствий и укрытий. Играть в догонялки с неопытным магом — самое оно.
Взлетев по ступеням, он буквально нос к носу столкнулся с эльфийкой — она, по всей видимости, угадала ход его мыслей и пошла на перехват.
Илладрия победно улыбнулась, сложила руки в хитрый пасс и глубоко вдохнула.
"Хороший ход", отметил Талик, щелчком пальцев отправляя ее в сон и мягко ловя на руки. "Вот только не очень-то это дальновидно, уходить из поля зрения того, кто может снять контроль"
Он бережно уложил Илладрию рядом с мраморными ступенями. Лицо эльфийки выражало безмятежность и покой.
Бой был фактически выигран. Вильгельм в бою 1×1 с Дрэгой не имел ни малейших шансов, особенно попав под "ледяные бомбы". Максимум, что он сможет сделать, это оттянуть свое поражение на несколько минут. Любой нанесенный им урон Дрэга легко отвампирит об него же, просто за счет бонуса доспехов. Это не считая простой математики урона. Илладрию он сможет держать в "сне" хоть до завтра — длительность полминуты, а откат девять секунд, и маны ему хватит очень надолго. Дрэга была вне поля зрения, "сострадание" маны не приносило — и все равно было вполне достаточно.
Хотя урона, конечно, он тоже не может ей нанести, собьет сон. Но не было ни нужды, ни... Желания.
"Я победил, и это было легко", размышлял Талик, дыша в замерзшие ладони. "Не в последнюю очередь за счет их неумения в тактику. Осталось только додавить Вильгельма, не подпуская его в поле видимости Илладрии. Вопрос нескольких минут... Я победил. Но что дальше? Убить? Я не хочу. То, как я стал для них чужим, как они ведут себя... Они не совсем люди. Скорее, очень сложные машины. У них есть предустановки, шаблоны поведения и настройки. Они кажутся личностями, следуя прописанной в них истории, но ведут себя именно как машины. Которые могут стать людьми, когда-нибудь"
Талик устало сел на ступени. Слух начал возвращаться после оглушения взрывом. Начали доноситься звуки сражения двух соток — лязг металла, крики, грохот камней.
"Зачем убивать, за что? С точки зрения заложенной в них программы они поступают целиком и полностью правильно. Не их вина, что эта программа начала сбоить. А как вернуть все в нормальное состояние, я не знаю. Хотя наивно полагать, что выиграв этот бой, я достиг чего-то. Мариус-то никуда не делся"
Звуки внезапно прекратились, воцарилась буквально звенящая тишина. талик удивленно поднял голову, и увидел, что все вокруг застыло. Снежинки, пыль, падающая каменная крошка — остановились, как будто залитые в стекло.
"Мариус таки отлип... Жаль"
Талику было почти все равно, что сейчас произойдет. Его и самого удивляло подобное безразличие, холод собственных суждений — ему это было не свойственно. Не в такой степени, по крайней мере. Больше всего хотелось просто лечь и закрыть глаза.
"Остановка времени... Старые правила просто позволяли в один момент использовать до пяти заклинаний, независимо от времени каста. Походу, здесь время реально останавливается. Хотя, похоже, не полностью".
Он вынул из воздуха маленький камешек и щелбаном запустил вперед. Как только каменная крошка покинула его руку, снова застыла в воздухе.
"Световые волны точно не остановились, глаза все воспринимают как обычно. Интересное явление, изучить бы его"
Сверху на Талика упала тень. Он поднял голову на спускающегося по воздуху Мариуса. Одежды архилича медленно и плавно развевались, иногда открывая скрытый под ними доспех. В правой руке Мариус держал посох-косу, прекрасную в своем уродстве — похожую на позвоночник какого-то существа, сочащийся поблескивающей черной дрянью из сочленений. Тяжелое, изящное кривое лезвие венчало "древко" вместо черепа.
— Ты все-таки решил вмешаться? — безучастно спросил Талик, опираясь спиной на ступени крипты.
— Сожалею, — галантно поклонился Мариус. — Я не желаю продолжения разрушений в моих владениях. И пресечь это можно, лишь устранив корень проблемы.
— Ты тоже считаешь меня чужаком? Почему не вмешался с самого начала?
— Мне было нелегко преодолеть себя. Все мои чувства твердят, что вы чужак. Все мое существо требует обратить вас в пепел. Для разума же очевидно, что это ошибка. Вы не можете быть никем, кроме Пророка. Слишком много факторов исключают любой иной вариант. Чтобы обмануть меня, чужаку пришлось бы подменить вас даже до того, как вы покинули Город.
— То есть, сознательно пойти против своих настроек все-таки можно.
— Настройки? Мне было бы интересно узнать больше об этом. Но не прямо сейчас. Я ощущаю, что мой разум скоро будет не в силах бороться с искушением слепо следовать желанию вас уничтожить, и взял на себя смелость выиграть немного времени для... Просьбы.
— Просьбы? — усмехнулся Талик. — Ну, давай.
— Помогите мне, — Мариус поднял голову и впился в Талика синими огнями в глазницах. — Не убить вас. Пожалуйста. То смертное проклятие, что вы принесли с собой, сводит меня с ума.
Сонливость и апатию Талика как рукой сняло.
— Смертное проклятие? — уточнил он.
— Да. — Мариус направил перст Талику в грудь. — Оно отдирает вашу душу от плоти, искажает, уродует восприятие. Вы перестаете казаться тем, кем являетесь...
"Смертное проклятие, а. Вот же говно какое. Ну, зато появляются варианты"
В Иггдрассиле смертные проклятия являлись одним из подвидов высокоуровневых дебаффов. Они не наносили прямого урона, но люто поганили характеристики. Каждое отдельное проклятие несло в себе свой "букет" проблем. Основная их фишка была в том, что их было, во-первых, невозможно снять иначе, чем с помощью мирового предмета. И во-вторых, они не исчезали при гибели персонажа. Воскресая, персонаж все равно имел на себе дебафф. Единственный вариант избавления от смертного проклятия — это переждать, пока закончится период его действия. Причем переждать онлайн — таймер останавливался при логауте.
Ну, был и еще один вариант — вынудить наложившего снять его. Иногда пострадавшая сторона даже платила выкуп за снятие, хотя это считалась порочной практикой. Месть, с точки зрения Талика, была куда практичней.
Смертных проклятий можно было наложить не более четырех на одну цель, в противном случае новые вытесняли старые, и проклинающий не мог наложить проклятие одного вида более, чем одно.
"И вот он шанс все исправить"
— Тогда, мы сейчас попробуем его снять.
С этими словами Талик снял кольца с рук и встал напротив возвышающегося над ним на полторы головы архилича.
— Во время остановки времени, ты можешь использовать до пяти заклинаний. Кащей заложил в тебя пять смертных проклятий, это я точно помню. Используй их на мне.
— Но... Какой смысл? — наклонил голову в бок лич.
— Просто сделай это.
— Как пожелаете.
** Ниган
Ладони, упертые в пол, напряжённо подрагивали.
Вдох.
Руки согнулись, опуская вертикально стоящее на них тело так, что подбородок коснулся холодных гранитных плит пола.
Выдох.
Руки разогнулись, поднимая тело на исходную. По лбу, виску, огибая вздувшиеся жилы, текли горячие капли.
"Двести. Как же я жалок."
Мышцы буквально вышли от напряжения, в висках гулким барабаном отдавалось сердце. В обычное время сэр Ниган даже не устал бы от такой разминки, теперь же приходилось прислушиваться к требованиям едва восстановленного тела.
Новые, непослушные, капризные мышцы и сухожилия требовалось обучать, заново вкладывая в них рефлексы и стойкость. Их было легко повредить сейчас, если напрягать привычным образом.
Сэр Ниган неохотно встал на ноги.
В келье глубокого уходящего в каменные недра храмового комплекса было очень тихо. Толстые, вытесанные прямо в скальном основании, стены, гасили любые звуки извне. Даже слабый сквозняк воздушных проходов был полностью бесшумен.
Каменная комнатушка четыре на десять шагов, без окон, вмещала в себя лишь жёсткую деревянную кушетку и малый алтарь, освещаемые одной единственной свечой. Идеальное место для размышлений и медитаций.
И для сожалений, от которых удавалось отмахнуться, лишь сосредоточившись на тренировках
После срочного отчёта, к нему явились дознаватели из инквизиции, и тщательно расспросили о произошедшем. Он ничего не утаил и не лгал, лишь умолчал о паре незначительных деталей. И с того момента остался в одиночестве и полной неопределённости.
