Трудно сказать, верил мне Сталин или нет. И если верил, то до какой степени? В любом случае, было заметно, что мои слова не оставляли его равнодушным.
— К сожалению, это было не все. Далеко не все. Наши приграничные округа столкнулись еще с целой россыпью как объективных, так и субъективных проблем, которые до предела усугубили и так безвыходное положение.
Я ненадолго прервался, собираясь с мыслями. Дико хотелось курить. Заметив, что мое внимание сфокусировано на пепельнице, Иосиф Виссарионович улыбнулся в усы, и выложил на стол пачку папирос. Пока я лазил по карманам в поисках спичек, а потом долго прикуривал, едва не сломав сигарету подрагивающими от волнения пальцами, он поднялся со стула и подошел к одному из шкафов. Что он там делал, я особо не видел, но на какое-то мгновение мне показалось, что он проглотил таблетку или что-то похожее.
Вот только не хватало Вождя до инфаркта довести! Помощник хренов выискался. Впрочем, ни у меня, ни у него особого выбора нет. Начатое дело необходимо довести до логического завершения.
— Прежде всего, в предвоенных планах были допущены серьезные упущения, выразившиеся в неверном определении направления главного удара фашистов и его целей. Генштаб исходил из того, что основные силы немцев будут сосредоточены против нашего Киевского округа, и именно здесь были сосредоточены основные резервы Красной Армии, включая танковые и авиационные. По всей видимости, стратегия нашего командования в той истории, предусматривала активные наступательные операции вглубь территории противника сразу после начала боевых действий. Как уж они там считали, я не знаю. И, честно говоря, знать не желаю. Не хочу в людях разочаровываться. По факту, это привело к тому, что войска наших приграничных округов заняли чрезвычайно невыгодную для обороны диспозицию. Наиболее острая ситуация сложилась в Белоруссии, где внутри Белостокского выступа были сосредоточены наиболее боеспособные и оснащенные части округа. Фактически все фронтовые резервы. Таким образом, из-за особенностей конфигурации границы, все эти части еще ДО начала боевых действий оказались как бы в полуокружении. Вообще, на бумаге все выглядело красиво. Мощная группировка в центре построения, позволяла в кратчайшие сроки организовать контрудары по любому из флангов. Кулак сам себя защитит. Так считаем мы, так считают и немцы. Но про овраги забыли. И в прямом, и переносном смысле. В этом районе чрезвычайно бедная дорожная сеть и сложная лесисто-болотистая местность, до крайности затрудняющая маневр механизированных соединений. Даже в мирное время, снабжение группировки осуществлялось всего по трем шоссе, два из которых шли параллельно границе. А туда загнали четырнадцать дивизий, включая два мехкорпуса! Около полутора тысяч танков! Рокада Белосток-Брест была перерезана в первые же часы войны. Шоссе Белосток-Гродно закупорено к исходу вторых суток. Снабжение всей нашей группировки на выступе замкнулось на единственную магистраль Белосток-Барановичи. Причем, немцам до Барановичей было ближе, чем нашим!
Я прервался, чтобы затушил папиросу, которая по большей части бессмысленно прогорела, пока я подрабатывал Цицероном.
— Заранее вскрыв наши основные группировки, пользуясь преимуществом внезапности и инициативой первого удара, немцы сумели создать на участках прорыва абсолютное превосходство в силах и средствах. Первоначально, наиболее мощный удар пришелся на Прибалтийский округ. Здесь, на узких участках фронта, поддержанные крупными силами авиации, одновременно перешли в наступление две танковых группы и две общевойсковых армии Вермахта, усиленные мощным артиллерийским кулаком. В этих районах соотношение сил было примерно десять к одному в пользу немцев. При таком раскладе, ни о какой успешной оборонительной операции не может быть и речи. Наши войска прикрытия просто раздавили, не оставив ни единого шанса. В районе Бреста фашисты создали примерно шести-восьмикратное превосходство, которое обеспечило им победу несмотря ни на какие непредвиденные трудности.
В какой-то момент, поймал себя на мысли, что терзаю в руках несчастный и безвинный спичечный коробок. Пришлось от греха подальше убрать его в карман.
— Думаю, вы уже понимаете, к чему привело все вышеперечисленное. Войска приграничных округов, растянутые тонкой ниткой по фронту, имея вторые эшелоны, рассредоточенные вглубь территории СССР на удаление до трехсот километров, просто физически не могли отразить первый натиск немцев. Я вам честно скажу, даже армия моего времени, имеющая подавляющее техническое превосходство над современными вооружениями, вряд ли сумела бы сдержать удар подобной силы. Во всяком случае, это стоило б гигантских жертв и материальных затрат...
— Если дела обстояли именно так, как вы говорите, то вы правы. Последствия должны были быть очень тяжелыми. А что Генштаб? Как действовало командование округов? Что они предприняли для спасения положения?
Прервав мой монолог, Сталин непроизвольно сбил меня с мысли, так что, пришлось потратить некоторое время, чтоб вновь собраться с силами и продолжить рассказ.
— Если бы дела обстояли ВСЕГО ЛИШЬ так... Увы, но это, безусловно, главные и определяющие, но далеко не единственные факторы, оказавшие влияние на ситуацию. Просто, я еще не успел до них добраться. Чуть позже попытаюсь вкратце озвучить хотя бы основные.
Волна никотинового голода вновь пошла на приступ моей силы воли.
— Вообще говоря, Генштаб действовал в меру своей осведомленности. Сосредоточение немецких войск на границе не осталось для нас в полной тайне. Примерно за две недели до начала войны, было принято решение о выдвижении к границам войск тыловых округов и проведении скрытой частичной мобилизации под видом учебных сборов. Но было уже слишком поздно. К примеру, войска, предназначенные для усиления Белорусского округа, к началу войны ехали в эшелонах где-то в районе Смоленска, за сотни километров от основных событий. В общем, и, слава Богу, что они до места доехать не успели. Благодаря ним потом удалось хоть на какое-то время стабилизировать фронт на тыловых рубежах, что сыграло ключевую роль в Смоленском сражении и битве за Москву.
Не в силах больше сдерживать себя, я вновь закурил, на сей раз, не спрашивая разрешения Сталина.
— Тут тоже много непонятного. Вроде озаботились переброской подкреплений, а части приграничных округов в повышенную боевую готовность так и не привели. Большинство из них к моменту начала войны так и оставались в пунктах постоянной дислокации, где их и накрыли немецкие бомбардировщики, нанеся заметные потери. Систему оповещения войск о начале боевых действий толком не отработали. Вместо короткого сообщения, за несколько часов до войны в округа ушла здоровенная директива, целая простыня на несколько листов машинописного текста. Когда бомбы на голову посыпались, ее еще толком до штабов армий протолкнуть не успели. Да даже если б и успели... По большей части, армейские штабы связь со своими корпусами и дивизиями к тому моменту уже утеряли. Диверсанты немецкие порезали большую часть проводных линий. Как у нас дела с радио обстоят, вы и без меня знаете. Так вот, сейчас они ХОТЬ КАК-ТО обстоят. А в том 41-ом, они вообще "не обстояли". В смысле, в наличии все было. И рации, и связисты. Только командиры с ослиным упрямством отказывались ими пользоваться. Чего там ходить-то далеко, они и сейчас это делают. Хоть кол на голове теши! Смотрят не рации, как на шайтан арбу. Боятся сами и подчиненным не дают пользоваться.
