— Виви, простите, что огорчил вас. Но я считаю, что вы должны знать, что из себя представляет ваш работодатель, — повернувшись к ней, с сочувствием произнёс Макс, так и не получивший от Ярова ответы на свои вопросы. — А теперь мне делать здесь больше нечего. До свидания, — сухо добавил он и, развернувшись, пошёл к воротам.
Яров проводил его взглядом полным ненависти, а вот Виви смотрела на самого Ярова, всё больше вспоминая все подробности до начала их отношений и после.
— Яров, а я сейчас уволена, или продолжаю работать на тебя? — вопрос вырвался сам собой, когда она вспомнила один из их разговоров. Подойдя к мужчине, она посмотрела ему в лицо и ледяным тоном предупредила: — Только не лги хотя бы сейчас. Если ты не передавал своему юристу моё заявление, и он не сделал все необходимые записи раньше, задним числом ты уже не сможешь их подделать. Я всё равно узнаю правду. Ведь он должен был заверить запись в моей трудовой через госорганы.
— Не уволена. Ты до сих пор работаешь на меня, — тихо ответил Яров, а потом решился посмотреть Виви в глаза, понимая, что правду уже не скрыть. — Я порвал заявление тогда вечером, — и сразу скороговоркой попытался добавить: — Выслушай меня, Вив! — но дальше ничего сказать не успел, потому что женщина занесла руку и, отвесив ему звонкую пощёчину, прошипела:
— Ненавижу тебя! Ты думаешь только о себе! На остальных тебе плевать! Ты не способен не только любить, а даже испытывать к людям тёплых чувств! Ты играешь людьми, используя их и совсем не думаешь, что может причинить им страшную боль! Видеть тебя не могу больше ни секунды! — а затем развернулась и побежала в дом, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
А Яров, глядя ей вслед, испытывал сейчас такую боль внутри, что не мог нормально дышать. "Вив, не всё правда из того, что ты услышала! Есть ещё и моя версия, а не только Макса!" — захотелось выкрикнуть ему вслед и броситься за ней. Но неожиданно в голове отчуждённо зазвучало: "Слова? Ты хочешь убедить её словами? Но она тебе не поверит. Ты должен действиями показать — что она для тебя значит. И если ты хочешь идти сейчас за ней, то должен понимать — ей нужно давать всё, о чём говорил Макс. Решиться ради неё и поменять свою жизнь. Или же отпустить её прямо сейчас. Дать уйти, чтобы больше не мучить её".
"Дать всё", — Яров шумно выдохнул. "Или отпустить", — здесь он шумно вдохнул воздух, ощущая щемящую боль внутри, и закрыл глаза. "Но я не уверен, что способен любить... Что Виви будет со мной счастлива", — тоскливо признал он и, открыв глаза, направился к гаражу, собираясь взять там запасные ключи от спортивной машины и уехать на время из дома. "Не смогу смотреть, как Виви собирает вещи... Потому что уже готов упасть на колени и просить её ещё немного побыть со мной, чтобы я разобрался в себе... Но немного, это не то, что заслуживает Вив".
Утро понедельника Яров встретил со страшной головной болью. Проснувшись, он сразу же прикрыл глаза из-за яркого солнечного света, льющегося с улицы.
"Почему Вив не закрыла шторы?.. Знает ведь, что я не люблю много света прямо с утра", — с недовольством подумал он и отвернулся от окна, желая ещё поспать. Но уже через мгновение сон улетучился, когда он сам себе ответил — почему, и заодно вспомнил всё остальное.
"Потому что её больше нет в моей жизни... Ушла вчера..." — эта мысль доставила боль, но уже не физическую, а моральную. "А голова болит, потому что вчера, впервые, наверное, за лет пятнадцать я напился... Нет, нажрался чуть ли не в усмерть", — он застонал от головной боли, которая кольцом сдавливала всю голову.
"Но не напившись, я хер бы уснул... А сон был единственным способом забыться хоть на время", — признал он.
Яров долго себя готовил, чтобы вернуться домой и ездил по окрестностям до вечера, осознавая, что возвращаться в дом, где нет больше Виви, тяжело. Но оказалось, что это ещё хуже, чем он думал.
Складывалось впечатление, что дом как будто мгновенно утратил душу и тепло. Всё теперь выглядело по-другому. "Тоскливо и уныло", — подумал Яров, обходя его и мрачно осматривая. Виви везде оставила идеальный порядок и даже застелила постель в спальне, не забыв убрать и на кухне последствия завтрака. Что у Ярова дополнительно вызвало чувство щемящей нежности к ней. "Даже уходя и злясь на меня, всё равно повела себя с достоинством", — отметил он.
"Вроде всё, как и прежде, на своих местах... Но и чего-то не хватает. Дом как будто утратил частичку самого важного, что делало его уютным. И теперь это место угнетает", — он весь вечер не мог избавиться от этого чувства и поэтому решил напиться.
И вот теперь утром приходилось за это расплачиваться. "Бля, сдохнуть можно от боли... Будь здесь Вив, она принесла бы мне таблетку. Даже, возможно, пожурила мягким голосом за пьянство. А потом, пока я бы принимал душ, приготовила мне вкусный завтрак", — пронеслось в мыслях, и он тяжело вздохнул, тут же сам себе ответив: "Будь здесь Виви, я бы и не пил вчера. И сейчас бы сходил с ума не от головной боли, а от кайфа, трахаясь с ней с утра... Она была единственная женщина, с которой мне хотелось и засыпать, и просыпаться. И с утра не забыть всё и быстрее выбраться из кровати, а наоборот — заняться снова сексом, чтобы вспомнить, как ночью было хорошо".
"Но теперь всё, это закончилось... Ты же окончательно вчера решил, что Вив необходимо отпустить. Это, наверное, самое правильное решение за твою жизнь. Ты впервые повёл себя не как скот, думая только о себе, а поставил интересы Виви на первое место", — напомнил он себе и, решив подниматься с кровати, сел. Что мгновенно отозвалось в голове новой волной боли. "Ох, охренеть... а я по-моему, до сих пор ещё под градусом... Или это всё последствия?" — перед глазами всё поплыло, и он снова рухнул в кровать.
"Мать твою, давно я так не напивался... Нужно вспоминать, как раньше приводил себя в порядок", — он зажмурился, пытаясь избавиться от разноцветных кругов перед глазами. "Сначала душ, а потом плотно пожрать... И много-много таблеток от головной боли", — сказал он себе, и в этот раз стараясь двигаться медленно, всё же встал с кровати и поплёлся в ванную комнату.
"Не, с алкоголем нужно сразу же завязать... Так и подохнуть недолго, если ещё пару раз так перепить", — наставлял он себя, стоя под холодными струями воды и немного дрожа из-за этого, но чувствовал, что становится чуть легче.
"А ещё, бля, на работу нужно ехать... А может забить сегодня?" — промелькнуло в мыслях, но он тут же выбросил эту идею из головы. "Дома точно не смогу находиться. Необходимо вырваться отсюда, чтобы отвлечься от мыслей о Вив, и работа самый лучший вариант загрузить себя", — решил он, и после душа заставил себя пойти в гардеробную, чтобы надеть костюм.
Сходя вниз по лестнице, он мимо воли вспоминал, сколько раз вот так спускался и шёл на кухню, где его уже ждала Виви с завтраком. "Но самыми приятными были последние две недели, когда она уже была моей", — память мгновенно унесла его в те дни, и чувство тоски накатило с новой силой. "И даже ещё вчера я сбегал по ступеням, надеясь на лучшее... А сегодня Вив уже нет в моей жизни... Бля, лучше об этом не думать", — приказал он себе, ощущая, что от каждой мысли о женщине, его как будто засасывает в ,воронку, где только уныние и безнадёга.
Но не думать о Виви не получалось. На кухне он застал картину, которая не радовала. Вчерашняя накачка спиртным происходила именно здесь и сейчас на столе стояла батарея бутылок. "Будь она здесь, сейчас бы на столе стоял вкусный завтрак, а не эта хрень", — он поморщился, испытывая отвращение к алкоголю, и принялся убирать бутылки в мусорное ведро, предварительно выливая в раковину спиртное, которое вчера не допил. А когда всё сделал, подошёл к холодильнику и, найдя там сыр и колбасу, на скорую руку сделал бутерброды, запрещая себе вспоминать, какими завтраками кормила его Вив.
"Бля, с ума сведу себя этими воспоминаниями о ней... Она везде в доме, в моих мыслях... Срочно нужно валить отсюда. Лучше заеду в какой-нибудь ресторан и там поем", — решил он и, набрав номер водителя, грубо потребовал поторопиться. А чтобы не находиться в доме, решил выйти во двор, чтобы заодно подышать и воздухом.
Во дворе увидев брошенный вчера у входа кабриолет, он решил его поставить в гараж и обнаружил там неприятный сюрприз. Подаренная Виви машина стояла внутри и Яров нахмурился. "Нахера вот в позу становиться и не забирать машину? Она ведь её!" — зло подумал он и, вытащив телефон, в первое мгновение собрался набрать номер Виви и высказаться на этот счёт, но остановился. "Злиться на неё бесполезно. Что бы я не делал, она не возьмёт машину, особенно в свете того, что поведал Макс".
Мысль о теперь уже бывшем друге резанула болью внутри. "Он, бля, всё разрушил. Хотел забрать у меня Виви и забрал. Только не себе, как планировал, а просто лишил меня её и всё", — вчера эти мысли выедали мозг и он половину вечера раздумывал, как ему отомстить за это. Но так ничего пока и не решил, осознавая, что с другом повёл себя, как свинья, и требовалось сразу ему всё рассказать, как только он соблазнил Виви. "Но нужно было ему для начала в морду дать... И я обязательно это сделаю при первой же встрече", — поклялся он и, снова бросив взгляд на машину Виви, решил от неё избавиться чуть позже. "Перегоню машину куда-нибудь в центр города и тогда позвоню Виви, сказав, где её забрать. А она уж пусть решает — забирать её или пусть машина хоть сгниёт там".
Приехавший водитель отвлёк его от мрачных мыслей и, закрыв гараж, Яров двинулся к воротам, оставляя за спиной пустой дом и пока стараясь не думать, как вечером будет туда возвращаться. "Сейчас на работу. И думать там только о ней, а не о Виви!" — скомандовал он себе.
Но стоило сесть в машину, как взгляд Ярова упал на телефон, который до сих пор вертел в руках, и он кое-что вспомнил из вчерашнего вечера. Напиваясь, он то собирался позвонить ей, а то набирал сообщения с просьбами о прощении, но так и не отправил ни одно из них. Знал, что это не поможет, и он имеет право позвонить ей только в одном случае — если готов дать ей всё. Однако это вчерашнее воспоминание сейчас потянуло за собой другую мысль.
Поглощённый своими эмоции, он вчера совсем не думал о том, как Виви переживает случившееся, и сейчас его как током ударило изнутри. "А куда она поехала?.. Где устроилась?.. Как провела вечер и ночь?.. Всё ли у неё хорошо?.. Сердце не болит?.. А вдруг ей сейчас требуется моя помощь?" — последний вопрос особенно взволновал, и перед глазами моментально стали проноситься ужасы того, что с ней могло произойти. "Вдруг ей где-то сейчас плохо, а я тут нянчусь с собой", — он почувствовал, как внутри всё сжимается от страха и в этот раз не раздумывая, набрал номер Виви.
Однако ему не ответили. Прозвучало три длинных сигнала, а потом последовали короткие, говорящие о том, что вызов сбросили. "Значит, с ней всё хорошо", — успокоил он себя, но страх всё равно не отпускал. "А вдруг не хорошо? Вдруг она в больнице, лежит сейчас в тяжёлом состоянии, а звонок сбрасывает медсестра, у которой хранятся вещи пациентов?" — Яров вытер выступивший на лбу холодный пот, и снова собрался набрать номер. Но заставил себя секунду подумать. "Или Виви сама сбрасывает. И я могу хоть целый день так названивать. Лучше тогда отправлю сообщение", — решил он и принялся его набирать.
"Виви, я должен знать — у тебя всё хорошо? Сердце не беспокоит? Пожалуйста, ответь, и я оставлю тебя в покое", — написал он и глубоко вздохнул, а затем всё же добавил: "ПРОСТИ МЕНЯ!". После чего, не раздумывая больше ни секунды, отправил сообщение и замер, ожидая ответа. И выдохнул только, когда спустя несколько самых долгих минут в его жизни пришёл сухой ответ: "Спасибо. Всё хорошо".
"Всё хорошо", — повторил он про себя, на несколько секунд ощутив успокоение, но затем снова нахмурился. "А если врёт? Она всегда скрывала свои проблемы с сердцем и может делать это сейчас... Как выяснить — правду она ответила или нет?" И почти сразу нашёл решение вопроса. "Приеду в офис и тут же попрошу пробить её телефон через биллинг. Так узнаю — где она. И если окажется в больнице, пусть тогда пеняет на себя", — подумал он, но не стал ждать даже приезда. А сразу набрав номер одного из своих сотрудников из службы безопасности, он продиктовал номер и отдал приказ узнать, где находится абонент и успокоился только тогда, когда ему сказали, что телефон находится в районе одной гостиницы. "Значит, не солгала", — с облегчением подумал он и снова обрёл хотя бы минимальное спокойствие.
А Виви на самом деле находилась сейчас в недорогой гостинице и с горькой усмешкой смотрела на свой ответ. "Всё хорошо... Смешно... Ничего не хорошо, если не считать, что сердце действительно не болит. Оно просто окаменело в груди, как и я вся... Снова я выброшена на обочину жизни и валяюсь там разбитая и раздавленная", — она тоскливо осмотрелась вокруг.
"Казённый, безликий номер... А из моих пожитков — два чемодана в углу и сумка. Вот и весь итог моей жизни", — она притянула колени к груди и, положив на них голову, замерла. "И в этот раз я могу винить только себя за случившееся. Я знала, каков Яров и не должна была поддаваться ему, но захотелось на старости лет безрассудства и драйва. Вот и получила его. Сама поддалась, сама влюбилась и сама обожглась из-за своей глупости. И могу во всём винить лишь себя. Я оказалась такой же дурочкой, как и все те, о ком читала в газетах до устройства к Ярову", — она вспомнила собеседование при приёме на работу и как снисходительно про себя называла его бывших домработниц и девиц дурочками, сопливками и идиотками. "Но они хоть из-за молодости и отсутствия опыта наивно надеялись удержать Ярова. А я... Я хоть и не надеялась удержать, потому что осознавала, какой он человек, но и не рассмотрела его истинных мотивов... Боже, представляю, как ему было противно спать со мной. Но всё равно пошёл на это, желая оставить при себе удобную домработницу", — Виви зажмурилась, ища подтверждения этим словам и перебирая в голове моменты их близости.
Но верить в это не получалось, хотя сейчас было бы очень удобно. Ведь такие мысли вызвали бы к Ярову ненависть, и эта ненависть убивала бы ту любовь, которая причиняла Виви моральную боль и заставляла страдать.
"Или Яров гениальный актёр, или отвращения он всё же не испытывал", — подумала она. "Не выходит думать, что ему было противно... Он тогда многое бы мог просто не делать в постели, а ограничиться стандартными ласками. А он вытворял такое, что даже мой муж за годы брака не делал. Ярову явно нравилось заниматься со мной сексом, ласкать меня и доставлять удовольствие. Так что не стоит уж слишком демонизировать его, приписывая ему то, чего не было на самом деле. Да и не только в постели он показывал свои лучшие стороны. Тот же отпуск. Даже если думать, что он специально увёз меня, чтобы правда насчёт намерений Макса не выплыла, не обязательно было выбирать такой дорогой курорт. Можно было отвезти меня в Турцию или Египет, где цены намного ниже. Или куда-то ещё, в лучшее место, но не такое дорогое, как Сейшелы. Но он выбрал прекрасное место для отдыха, и я снова же, не чувствовала ни капли фальши с его стороны. Ему было хорошо со мной, и я ощущала это. Знала, что всё это для меня и ради меня. И это я могу утверждать с уверенностью. Ведь не раз ездила с ним и с его девицами на отдых, и видела, как он относится к ним. Правила насчёт пробуждения не менялись даже на курортах. Я должна была выпроваживать девиц из спальни. И днём он сводил с ними контакты к минимуму. Отправлял по магазинам, или на экскурсию, или на какие-нибудь лечебные или спа-процедуры. В общем, старался их держать подальше от себя и только вечерами посвящал им время. А со мной он проводил круглые сутки. Ни разу не попытался избавиться от моего общества", — размышляла она, чувствуя тепло в душе от этих воспоминаний.
