В порту было многолюдно, и агрессивно. Пожалуй, это будет второй порт Европы, где приходилось лавировать в толпе, обходя кучки зевак, с мордобоями в центре. Порадовался рыцарям, идущим с нами при полном параде, то есть при железяках. Посмотрев на них, к нам не лезли. Но в целом, порт производил впечатление жизни, бьющей ключом, и при этом громко гомонящей. В портовых лавках понравились ценники на товар. За проведенные, в этом времени, года — успел привыкнуть, что цены на товар в лавке надо спрашивать у продавца. А тут такая ностальгия — к большинству товара приложены бумажки с ценниками. Это видимо потому, что гомон в порту стоял уж очень разноязыкий. Огорчало только то, что цены на бумажках были грабежом чистой воды. Но горячего хлеба и вкусностей к нему хотелось еще с утра — начали активно торговаться.
Уже идя к шлюпкам, сделал закономерный вывод — не знаешь языка — плати в три раза больше, а если знаешь, то с тобой обойдутся вполне по-божески.
Утром вставал тяжело и болезненно, мой организм так и не выработал иммунитета к ядам, которыми вчера отмечали ... да чего только не отмечали. День обещал быть длинным.
Большую часть мальтийцев отпустил в город. На кораблях оставались только дежурные и полный комплект канониров одного борта. Ну, еще и те, кому в городе было особо делать нечего, или не на что — но последние в моих экипажах были изрядной редкостью.
Вечером к нам опять пожаловали портовые службы. Пришлось плыть с ними в город, разбираться с проблемами и торговаться отдельно, за каждый выбитый зуб.
Вернулся на фрегат, и застал приглашение на обед к губернатору. Оперативно они.
Вечером и утром наша посольская миссия занималась подготовкой к обеду. Вроде бы, что в этом сложного? Взял ложку и пошел. Не тут то было. А как рассядемся? А что делают остальные, пока один говорит, что бы выражением лиц поддерживать говорящего. А как... А что ... Не хочу быть дипломатом, даже поесть спокойно — и то нельзя.
Герцог принял нас в резиденции еще до обеда, так сказать, снизойдя до приватных бесед перед основным мероприятием. Раскланивались и вручали весьма ценные подарки.
Нас знакомили с многочисленной свитой герцога, и навязчиво пытали о новостях. Все же к османам тут было отношение особое. Вроде, как и нехристи, но таких, в Марселе, полный порт. Вроде, как и дань, султану Франция платит — но с другой стороны и пользы от него много, и торговые дела с ними обширные, да и совместные военные операции не редкость. Вот и выспрашивали нас о малейших нюансах.
Герцог, за светским допросом, демонстрировал нам шедевры живописи, которой Марсель славился, и прочие диковины. Демонстрировал явно не для рыцарей, которые тут считались куртуазными кавалерами, а для медведей из Московии, недавно слезших с елки. Не стал портить герцогу праздник, поахал над патефоном, любовно продемонстрированным нам хозяином — вот уж действительно диковина, и кто же такое чудо сотворил? Даааа? Это сами немцы так сказали? Обязательно куплю и себе такой. Интересно, а фотоаппарат уже дошел до этих краев? Не дошел, жаль.
Курили в узком кругу на балконе. Солнце пригревало, и отгоняло позднюю осень от нагретых стен домов. Вид на город был замечательный, даже наши корабли на рейде просматривались. Говорили о баталиях. Рассказывали в основном рыцари, у них это получалось красиво и по-рыбацки. Герцог, вроде как, и верил, но мелкие черточки наших кораблей на рейде за серьезный флот не принимал. Пришлось вмешаться.
Поведал Великому, что эти самые корабли, совсем недавно угробили не один десяток линкоров осман, а уж кораблей среднего класса — вообще без счета, и, кстати, примерно с этих же дистанций, спалили не одну османскую крепость. Преувеличивал, конечно — но рыцари все подтверждали, хотя, их там и не было. Задачи напугать герцога старался избегать, и все это рассказывал так, промежду прочим — но с подтекстом, что к новому флоту стоит отнестись со всем уважением. И дал понять, что новый флот на Средиземноморье навсегда, и с ним лучше дружить, чем снабжать его целями для атак.
Герцог вежливо согласился, но до конца не поверил. Ничего, он теперь будет землю рыть, в поисках подтверждающих или опровергающих фактов.
Перешли к обеду. Давненько меня так вкусно не кормили. Наш кок, конечно, молодец, и со своей задачей справляется — но он еще и абордажник, по совместительству, ну и готовит — как на абордаж ходит — все быстро накрошить и сматывать. У герцога повара были скорее алхимиками — собирали в кучку совершенно разные ингредиенты, засовывали их в печь и часами ждали, что же получится. Результаты видимо опробовали на поварятах, иначе и не могу представить, зачем еще их надо под сотню человек. Зато, то блюдо, после которого выживали — получалось очень вкусным и оригинальным.
Смакование обеда портили только разговоры. В очередной раз убедился, что русская традиция откладывать деловые разговоры на после обеда — мудра. Под приятное белое и малосольную красную рыбку, с вкраплениями не пойми чего, но то же вкусными — подошла бы история странствий, или дворцовые интриги. Но точно не расспросы, как османы летали частями через крепостные стены. Вот смотрю в круглые глазки светской дамы слева, лучше бы они тут Таю посадили, и думаю, что ей ответить. Покрутил рыбу на четырехзубой вилке, решил говорить ту правду, которая укроет князя дымовой завесой.
— Нет мадам — сделал паузу, мало ли неправильно предположил ее статус, хотя, для мадмуазель она несколько повзрослела, ей парик и тот уже, наверное, тяжело носить — ничего подобного мне видеть не приходилось. Увы, но мой удел бумажки и договора. Мне бы хотелось гордо рассказывать о своих победах, только вот рассказывать нечего. Зато хотите, расскажу вам о подвигах рыцарей по захвату и спасению Константинополя! Или как адмирал Крюйс бился на морях с османскими эскадрами!... Хорошо, давайте расскажу о Крюйсе. Мне посчастливилось быть летописцем всей этой кампании, и поверьте, если вы где-то услышите нечто иное, то это досужие выдумки, так всем и рассказывайте. А началось все после того, как неожиданным ударом рыцари ордена ворвались в Константинополь и послали меня, случайно оказавшегося рядом, за помощью. Ну что вы, мадам! Совершенно случайно. Мы возвращались домой из посольства, и застали бой в проливе. Просто наше судно было очень быстрое, да, то самое, вот нас и отправили за помощью, так как рыцари держались из последних сил, мы проскочили проливы, и упали в ноги к царю нашему Петру Алексеевичу. Моля его о помощи воинам Христа. Петр Алексеевич велик душой и благочестием. Он отправил на помощь осажденным со всех сторон рыцарям — адмирала Крюйса, с великим, новым, русским флотом. И помощь подоспела буквально в последние минуты! В первой же баталии адмирал Крюйс показал себя изрядным флотоводцем ...
По мере моего рассказа, к нам прислушивалось все больше людей, даже рыцари слушали с интересом. Как там, в море, было — откуда им знать. Слухи разные ходят, а тут рассказ от первоисточника. Что-то может их и удивит, но не думаю, что будут вмешиваться, их в выгодном свете выставляют, ну и ладно.
Рассказывал с подробностями, так как мой рассказ даже записывали. Теперь эта утка, полетит через Европу, обрастая косяком из утят. И одной этой уткой убивал двух зайцев — уходил в тень, мне еще работать надо, и выпячивал Крюйса.
России мало иметь в Средиземноморье сильный флот. Надо еще, чтобы его водил известный всему миру и победоносный адмирал. Вот тогда противник десять раз подумает, перед тем, как напасть. Так что рекламную компанию Крюйсу провел по всем правилам. Он у меня и два десятка османских линкоров затопил, чуть ли не плевками. Несколько крепостей взял, а уж мелкие корабли, взятые на абордаж или потопленные — не поддаются никакому учету. Причем, ни слова не соврал, чуть преувеличил — да, но все правда, и все это поддается проверке, вот в чем прелесть. Так что — быть Корнелиусу великим адмиралом Средиземноморья.
Глодала ли меня при этом жаба? Да, глодала. И до сих пор гложет. Но мне надо было уходить на север, а он оставался тут, да еще и с неспокойными соседями.
Поговорю с Крюйсом, Петром, и гроссмейстером — думаю, они меня поддержат. Корнелиус поупирается, для виду, но сломается легко. Гроссмейстер даже ломаться не будет, для него все честно — раз меня включили в список рыцарей ордена, значит, Константинополь брали только рыцари ордена — все справедливо. А Петр, он политик, значит, согласиться, что ради прославления флота и флотоводца можно сместить акценты.
Матросы, что в битвах участвовали — они ничуть от этой рокировки не страдают. Ну а мне ... жаба молчать! В конце концов — какие наши годы!
Зато, уже не первый раз убеждаюсь, что во мне умер актер, точнее, он при смерти, но еще ничего — вон как все меня слушают. Если что — буду в Норвегии бардом.
Бесконечный обед прошел под знаком рассказа. Уже через несколько часов, мой тщательно заготовленный экспромт переврали, и выспрашивали у меня как это мне удавалось следить за баталиями, раз, по моим же словам, в первом бою потерял свой корабль. Да так и следил — благородный адмирал снял меня, умоляющего о спасении, с тонущего корабля. С риском для жизни снял, в штормящем море и прямо во время боя. Вот такой у нас благородный и победоносный адмирал. Всем трепетать и бояться.
Как что делал с рыцарями на стенах? Что за многозначные вопросы? Так мне же летописи вести надо было, вот и путался у всех под ногами. А иначе, кто бы вам сейчас всю правду рассказал! Разок в османов стрельнул, даже, пару раз. Почти герой, можно сказать.
Тая смотрела на меня осуждающе, хмурое лицо не шло к шикарному наряду, который она соорудила за время нашего путешествия. Исполнение, может, немного и подкачало — но задумка была хороша. При этом даже не подсказывал ей, все сама сделала. Молодчина. А ее насупленость уберу сразу, как закончиться эта тягомотина с обедом.
Обед так и не закончился, плавно перекочевав в ужин. Но герцог позвал наше посольство в кабинет, выслушивать наше дело. Пока не удалились, подошел к Тае. Ключевое слово — "так надо" — и легкий поцелуй в то же ушко, в которое нашептывал.
Дело у нас к герцогу было одно. Точнее два, но одну бомбу уже подорвал за обедом. Второе дело было еще важнее. Надо связать османов трудом, которое высосет у них все силы и желание отбивать Константинополь. За одно, подружиться и с султаном и с Францией. А что может быть лучше, для дружбы странами — чем бешенные деньги? Правильно, лучше этого может быть большая власть и влияние. А если это еще и прилагается одно к другому — будет совсем хорошо.
Вот теперь и сидели мы в кабинете, озадачив герцога до задумчивого состояния. Он даже подал пример, закурив трубку — хотя, в кабинете не пахло куревом, а значит, курил он тут редко. Вопрос действительно был не простой — хочет ли Франция больших денег, большого влияния, но при этом разделить все это с Портой и Россией. Рыцари, в данном сете, играют за Россию.
Конечно, хочет! тут и оракул не нужен. Так что, начнем убеждать.
Видите ли, герцог, всего то надо, прокопать маленькую канавку, сотню миль длинной, пятьдесят футов шириной да двадцать глубиной, что бы мои апостолы пройти могли. И тогда, деньги потекут просто рекой, влияние на всю торговлю, а значит и на политику, будет огромно, а Англия сгрызет ногти по самые локти — но мы ее не пустим, построим большие крепости, и будем тщательно охранять нашу несушку. Да, это дело не на один год. Зато подумайте о результатах! Труды тоже поделим поровну — за Россией руководство всем проектом, и не надо хмуриться, спросите у тех же немцев — лучше наших мастеров нет во всем мире. И граммофон, который вы нам давеча показывали, сделан русскими мастерами, а вовсе не немцами, и много еще диковин сделано, которые до вас просто не дошли. Есть, например, и такая диковина — что сохраняет на стекле изображения, на подобие того, как граммофон сохраняет звук. Наши мастера — лучшие в мире, на сегодня. Да и проект этот не немцы вам предлагают, которые и не знают, где и как лучше копать эту канавку, а русские. Так что, кроме как нам — больше взяться за это дело просто некому, во всем мире. Точнее, взяться могут многие — но, до конца его доведем только мы.
От Империи, для этого проекта понадобятся сотни тысяч людей, и тягловых животных. И одной Порте будет сложно содержать и снабжать эти лагеря, вот тут будет нужна помощь Великой Франции, без которой мы дело закончить просто не сможем. Однако, без наших специалистов, и без согласия султана — мы это дело даже не начнем. С нашей стороны — все готово. Есть люди, знающие, как организовать лагерь и работы, есть проект, который надо привязать к местности, но в принципе, белых пятен в нем нет. Если Франция уговорит султана, начать этот проект, и готова будет сама в нем участвовать снабжением и гарнизонами, которые будут охранять рабочих и наводить порядок — то можем составлять проект межгосударственного договора хоть завтра.
В нем отразим разграничение полномочий, долевое участие и взаимодействие. Крепостей, охраняющих канал, предлагаю строить три, по числу участников. Русскую крепость — в устье канала со стороны средиземного моря. Османскую крепость, посередине канала, на озере Тимсах. И французскую крепость у устья канала в Красном море. Это, безусловно, первые прикидки, и можно все сделать и по-другому, но чтобы не провоцировать конфликты, лучше нам развести гарнизоны по разным крепостям. А плату за пользование каналом, будет брать каждая крепость сама — одну треть от общей платы, никуда корабли из канала не денутся.
Зато! К ногам нашего триумвирата упадет Ост-Индия!
Ну и дальше, в таком же духе. Даже вспотел, рисуя совершенно безумные перспективы. Особенно налегал, как Франция подорвет торговлю Англии, и, через некоторое время просто скупит этот мелкий островишко, и посадит там своего короля.
Устал и выдохся. Все же актер во мне при смерти — еще чуток, и помрет окончательно. Чувствовал себя именно так.
Курили. Думали о своем. Герцогу не врал, Суэц действительно можно построить, и все эти байки, что вода уйдет в пески пустыни, которая поглотит все море и будет великая сушь — байки и есть, мне ли не знать. Так же как и байки, что Красное море на разных уровнях со Средиземным. Много баек. Раскрывать их герцогу не стал, просто гарантировал, что наши специалисты, в моем лице, справятся. Даже есть шанс, что вспомнят, как точно проходил маршрут канала, и насколько далеко надо насыпать косу Порт-Саида, которая защищала канал от заиливания. Но решения проблем герцогу знать не надо, достаточно, что набросал ему сами проблемы, да и то не все — фиг они додумаются, что с пресной водой делать, а на верблюдах ее на сотню тысяч работников не привезти.
Курили и думали. Решения от герцога немедленно никто не ждал, бумаги ему дали, пояснения по бумагам сделали — теперь его ход, а мы свои три задачи решили. Показали флот, пустили слухи и сделали безумно выгодное предложение.
То, что Франция уговорит султана, если захочет — не сомневался. Султан сидит на качающемся троне, страна разорена по побережью, много людей без крова — предложи ему кто-либо занять этих людей делом, да еще и если подкармливать их будут, хоть частично — он только "за" будет. Кроме того, султан у Франции наверняка, под это дело, военной помощи попросит — и, думаю, Франция вполне может дать, так сказать — миротворческий контингент на границу. Полезет ли султан отбирать Константинополь, если согласиться на эту сделку? Сложно сказать. Может попробовать еще до заключения — а вот если работы уже начнутся — то вряд ли. Скорее уж, по окончанию строительства. А так долго султаны не живут, там и видно будет. А главное — будет у России время, которого катастрофически не хватает. Ну, а о вкусностях, которые нам светят, по окончании строительства канала, а главное, после того, как мы его удержим и закрепим за собой в составе триумвирата, не дав нас вытеснить со всего готового — говорить не приходиться. Можно только жмуриться от удовольствия и мурчать. Иметь влияние на три пролива, точнее на два пролива и канал — Муррр. Россия мне такого не забудет.
