— Разрешите представиться, достопочтенная ханум Валентина, полковник Айдар Бекбулатов. Приветствую вас на Казахской земле и выражаю вам глубокую благодарность за дизтопливо.
Я соскочила с сиденья на землю и, протягивая руку, сказала:
— Здравствуйте, полковник. Можете называть меня просто Валя, хотя вы правы, если ханум это мать, то я ханум и меня ждёт в Москве моя дочь Алёнушка.
Полковник элегантным движением снял с головы шлемофон, взял мою руку и поцеловал её, хотя никаких признаков влюблённости я в его глазах не заметила. Нет, всё правильно, когда я сержусь, некоторые мужчины склонны считать меня чуть ли не страшилищем, так уродует гнев моё лицо. Полковник отдал шлемофон подбежавшему сержанту и спросил:
— Валя, сколько дизтоплива вы можете мне дать?
Улыбнувшись, я беспечно ответила:
— Да, хоть тысячу тонн, но могу и все сто тысяч налить.
Глаза полковника остекленели, как и Тимофей, совсем недавно, он судорожно проглотил слюну и нервно спросил:
— Это правда, достопочтенная ханум?
Голос полковника, до этого звонкий и весёлый, сразу же сделался хриплым, а у его офицеров от изумления открылись рты и они замерли так, словно превратились в соляные столпы. Испустив глубокий вздох, я поцокала языком и сказала:
— Расслабьтесь, ребята, я вам не какая-нибудь малолетняя врушка и если вы мне поможете, то действительно могу без особого труда и затрат обеспечить вас любым нужным вам количеством дизтоплива, отличного бензина, моторного масла и ещё чёрт знает чего. Поверьте, для меня это не так уж и трудно.
Полковник набрал в грудь воздуха и выкрикнул:
— Достопочтенная ханум, мы вам не только предоставим наше самое лучше стрелковое вооружение, но и усилим вашу машину, заменим двигатель на дизель от "БМП-3" и поставим на кунг, прямо над задними мостами, башню от "БТР-90"!
Замахав руками, я воскликнула:
— Нет-нет, Айдар, от пулемётов я точно не откажусь и если позволите, ещё что-нибудь у вас выпрошу, да, и пятисотсильный дизель тоже мне не помешает, но башню ставить на мой "Уральчик" не нужно, а то в нём жить станет невозможно. Ну, а помощь мне нужна от вас совсем иного рода. Скажите, у вас тут в степи не завалялось где-нибудь крупной рыбёшки. Ту солярку, на которой вы приехали, я сделала из здоровенной акулы. Это был почти чистый рыбий жир, если срезать мясо снаружи, а то мясо, которое пряталось под верхним слоем, оказалось сортом повыше.
Полковник удивлённо посмотрел на меня и ответил:
— Ну, вообще-то мои разведчики обнаружили в степи четыре китовые туши и несколько крупных акул, но они наверное уже давно протухли. Во всяком случае я запретил к ним подходить.
— Не думаю, Айдар. — Сказала я и кивнув спросила — Тимофей, мы могли бы где-нибудь сесть за стол и спокойно поговорить? Я покажу вам кое-какие фотоснимки и видео, а заодно мы решим, что нужно сделать, чтобы как можно скорее перебить тех колбитов, которые блокируют подходы к Сарысу.
Тимофей радостно воскликнул:
— Валюша, так мы все, кого ты здесь видишь, как раз в школе и живём. Наши дома волна развалила, вот мы сюда всем скопом и заселились. — Повернувшись к полковнику, он пояснил — Айдар, Валя предлагает построить бронепоезд, у нас как раз для этого электричка и маневровый тепловоз имеются, и с них перебить колбитов. Мы раньше как думали, они просто психи, а оказывается всё куда хуже, они человечиной питаются. У тебя в Жайреме тоже ведь люди пропадают по ночам?
От такого известия полковник Бекбулатов даже побледнел, а один из его офицеров схватился за голову и глухо застонал. Я быстро забралась по лесенке в кабину, стащила вниз матрац Аргона, закрыла верхний люк, взяла ноутбук и спустилась вниз. Закрыв бронелюк кабины, я позвала Аргона и спросила:
— Тима, у вас в школе найдётся для меня комнатка?
— Конечно найдётся, Валюша! — Воскликнул Тимофей — Подожди, через полчаса определим тебя на постой. Извини, но наши жены все возле воды собрались. Как только услышали, что с юга целый бронированный автопоезд с бочками наверху приехал, так все туда и побежали. Ну, ничего, они скоро назад вернутся, моя хозяйка, обед сготовит. С мясом у нас дела обстоят плоховато, точнее его нет вообще, но зато картошка в этом году знатная уродилась. Так что угостим тебя молодой картошечкой с отварной рыбой, свежей зеленью и овощами с огорода. Хотя дождя уже два месяца нет, моя хозяйка корзинами их с огорода всё тащит и тащит. Хорошо, что его волна с собой не утащила.
Услышав такое, я невольно облизнула губы и простонала:
— Картошечка, молодая? У-у-у, Тима, а какая у меня к ней осетринка имеется, да, и тушенки говяжьей несколько баночек завалялось. Ну, этим мы потом займёмся. — Повернувшись к полковнику Бекбулатову, я сказала, переходя на ты — Айдар, пусть твои парни отцепляют прицеп с автоцистерной, в ней ещё три тонны соляры осталось, вихрем несутся в степь за ближайшим китом, берут его на буксир и тащат... Ну, Тимофей сам скажет, где у них тут ремонтные мастерские или ещё что-нибудь в этом роде, находится. И вот что, Айдар, называй меня, пожалуйста, просто Валей, а не достопочтенной ханум. Кстати, ребята, вы не бойтесь, что киты протухли. Они сюда плыли внутри волны, которую комета пропитала какими-то очень полезными веществами и потому я ещё нигде не учуяла даже намёка на запах тухлятины. Мальчики, если кто-то из вас поедет за китами, переворачивайте их на сухую сторону. Думаю, что снизу у них кожа и мясо ёщё мягкие, а сверху уже высохли под вашим солнцем в кость. Чем больше вы притащите сюда китов и крупных рыб, тем больше у вас будет солярки и бензина. А ты Тимофей, дай распоряжение, чтобы всю органику, что только есть, включая даже дерьмо, траву и листья, но только чтобы без досок, пластмассы и резины, люди собирали и стаскивали к вашему нефтеперегонному заводику. А ты, Айдар, передай через своих офицеров приказ жайремцам готовиться к переезду в Каражал и вот что ещё, пусть все на ночь запираются в домах. Это колбиты воруют по ночам людей и что они потом с ними делают, прежде чем съедят... Ладно, об этом давайте не будем говорить, я ведь всё-таки женщина, а не бесчувственный робот.
Вокруг нас троих собралась довольно большая толпа народа и наверное поэтому Айдару и Тимофею было просто достаточно посмотреть на своих людей, как тем мгновенно сорвались с места и бросились исполнять мои распоряжения. Ну, а мы вошли в двухэтажное здание без окон. Правда, перед тем я попросила Тенгиза спустить вниз бочки с водой и занести их в школу, а одну даже притащить в директорский кабинет, куда сразу же предложил направиться Тимофей. Он оказался достаточно просторным, но в нём было очень уж темно и потому, как только Тенгиз занёс в него бочку, я сразу же вышла и попросила снова помочь мне. Силач широко заулыбался и молча кивнул мне, явно показывая, что готов исполнить любую мою просьбу. Цистерну с соляркой уже укатили, а потому ничто не помешало мне открыть дверь второго кунга и Тенгиз достал из него мой маленький дизельгенератор, а потом ещё и без особых усилий спустил вниз битком заполненный холодильник. Всю дорогу дизель генератор бытовки, расположенный в передней части, снаружи, работал, а потому у меня имелись охлажденные напитки, включая четыре банок дюжины пива. Мне как-то было не до "Фанты" и пива на протяжении всего пути, а сейчас они будут очень кстати. Когда я вошла вслед за Тенгизом, занесшим холодильник, который был выше него, в кабинет, освещённый светом сразу четырёх переносок, полковник Бекбулатов, державший в руках стакан, спросил:
— Валя, неужели теперь из артезианской скважины потечёт такая изумительная вода? Если так, то все жайремцы в Каражал пешком придут. У нас ведь тоже воды мало, а та, которая есть, уже через пять минут ржавеет и делается рыжей.
Молча кивнув Айдару, я поинтересовалась:
— Мальчики, кто хочет холодненького пива с балычком из осетрины, прошу поднять руки. Тенгиз, ты уже заслужил две баночки за свой трудовой подвиг. Я этот холодильник целый час загружала прохладительными напитками и всякой вкуснятиной, а ты его притащил в кабинет за каких-то три минуты.
В кабинете директора школы, а им, как оказалось, был Тимофей собственной персоной, собралось за большим столом девятнадцать мужчин, не считая Тенгиза и меня, так что кверху сразу же взметнулся лес рук, как любят говорить учителя, и я быстро выставила на стол обещанные банки пива, причём не какие-то маленькие пендюрки, а литровые ёмкости, да, и поднос с осетриной, уже нарезанной ломтями в палец толщиной, тянул на добрых пятнадцать килограмм. Ну, я, в принципе, заранее готовилась к тому, чтобы накрыть мужикам поляну, а потому у меня в холодильнике были приготовлены даже пластиковые тарелочки и когда я всё это выставила на стол, Тимофей хлопнул в ладоши и радостным голосом воскликнул:
— Валюша, да, ты и впрямь фея из сказки. Проходи, девочка моя, за наш стол и командуй нами точно так же, как командовала у себя в Псковской области бандитами, которых ты перековала в настоящих руководителей.
Я тоже радостно заулыбалась и, направляясь к директорскому креслу, весёлым голосом сказала:
— Это что Тима, они теперь считают себя настоящими русскими князьями, а свои бригады братков — княжескими дружинами и все чуть ли не поклялись защищать трудовой народ.
Айдар, как и Тимофей, стоял возле большого директорского стола. Он сделал рукой жест, прося не садиться, быстро расстегнул ремень и снял с него кобуру с пистолетом. Это была хромированная "Беретта" с золотой накладкой на рукоятке. Показав мне пистолет, он с улыбкой сказал:
— Наградной, от президента Назарбаева. Валя, я дарю его тебе от имени всех офицеров своего полка.
Свой автомат и гранаты к нему я оставила в машине, а потому была вооружена только двумя ножами, но в моей разгрузке лежали ещё и четыре гранаты. Я сняла офицерский ремень, надела на него кобуру, затянула на талии и сказала:
— Раньше я отказывалась от оружия, Айдар, хотя и умею им пользоваться, но начиная с февраля месяца насмотрелась на такие ужасы, что теперь считаю необходимым постоянно иметь его при себе. Когда по степи бродят стаи голодных колбитов, по другому просто нельзя. Вот что я предлагаю, товарищи офицеры. Нам нужно срочно как можно скорее превратить вашу электричку в настоящий бронепоезд, нагнать как можно больше солярки и бензина и уничтожить их во что бы то ни стало. Желательно не понес при этом никаких потерь в своих рядах. Айдар, дорогой, скажи мне, у тебя есть реактивные огнемёты "Шмель"?
Полковник ответил, сосредоточенно кивая:
— Так точно, Валюша. У нас есть четыреста выстрелов, но я не думаю, что они будут достаточно эффективны протии них.
Отрицательно помотав головой, я возразила:
— Ещё как будут, Айдарчик. Мне известна тактика этих скотов, когда они собираются большой стаей, а не нападают маленькими группами, как они действовали всё это время против вас. Во-первых, они не такие уж и тупые, как кажутся и это нужно обязательно учитывать. Если мы выедем из Каражала на обыкновенной электричке, пусть даже её будет тащить за собой маневровый тепловоз, то они обязательно набросятся на нас всей своей огромной стаей. Ну, а мы установим на крышах лафетные стволы, если такие имеются, а если нет, то изготовим их, и прольём бензином защитную полосу. Сначала мы пустим в ход реактивные огнемёты, потом начнут работать пулемёты, а всё, что добежит до травки, политой бензином, дожжем.
Полковник Бекбулатов развёл руками и сказал, соглашаясь:
— Если работать сверху и из реактивных огнемётов и стрелять будет сразу сорок, пятьдесят бойцов, то тогда, конечно, мы нанесём по ним удар просто чудовищной силы. Это будет примерно то же самое, как попасть под залп сразу нескольких артиллерийских батарей, если не ещё страшнее. С брони так работать не получится. Валя, я полностью согласен с твоим планом, но где мы возьмём столько броневых листов?
Я хотела было ответить, но меня опередил Тенгиз:
— У меня на руднике, Айдар. Ты забыл про карьерные самосвалы, а у них кузова сварены из такого металла, что их только из ротного пулемёта и возьмёшь, а таких я у них ни разу не видел. Максимум калаши, да, и то это большая редкость. В основном они с одними своими секирами нападают.
Беспечно махнув рукой, я сказала с улыбкой на лице:
— Пулю секирой не отобьёшь, Тенгиз. Так, мальчики, думаю всем всё ясно. Ну, а раз так, то давайте ударим, наконец, по пивку и принимаемся за работу. Если постараемся до дня за четыре успеем слепить бронепоезд и хотя бы здесь покончим с колбитами. Тимофей, я так думаю, что строительством бронепоезда будет руководить Тенгиз. Ты ведь школьный учитель, а он, как я поняла, начальник рудника, а стало быть человек технически грамотный. Ну, а ты продолжай акимствовать и помогай нам.
— Ну, это ты зря так говоришь, Валюша. — С отеческой улыбкой на лице сказал Тимофей — Хотя я и директор этой школы, а всё ж таки ещё и учитель трудового воспитания, это раз. Ну, а ещё я капитан запаса, это два, причём ещё советской армии и даже успел в Афгане год повоевать. Причём учти, моя девочка, я ведь танкист. Так что моя помощь не будет лишней, хотя согласен, Айдар Касымов заслуженный человек и инженер хороший.
Заулыбавшись ещё шире, я поспешила извиниться:
— Ой, извини, Тимофей Батькович, на вид тебе не дать больше сороковника, но всё равно, сначала по пиву, а то оно закипит.
Мужчины принялись дружно открывать банки с ледяным пивом и раскладывать по тарелочкам нарезанный ломтями балык из осетрины. Он удался у меня просто замечательно, хотя и тут дело точно не обошлось без зелёных лепестков. Наслаждаясь холодным пивом, мы стали обсуждать план работы и я сразу же сказала, что первым делом нужно выгрузить из кунга и "ПАРМа" все харчи и прочее барахло, чтобы я могла немедленно приступить к работе и изготовить большой биосинтезатор. Под пиво я показала каражальцам и казахским военным фотографии гондолы, озера, своего лагеря, но самое главное, огромных куч вещей, которые волна принесла с севера, ряды тех вещей, которые была просто вынуждена перебрать и разложить на просушку, а заодно объяснила, что никаких других поставок теперь не будет долгие годы и если они не хотят вернутся в каменный век, то должны немедленно уничтожить всех колбитов в округе и срочно ехать к моему лагерю на "Кразах" и всех остальных грузовика под прикрытием солдат полковника Бекбулатова. Ещё я сказала, чтобы они не стеснялись привлекать к этой работе женщин, иначе не успеют вывезти всё до холодов. Мужчины, слушая меня, так заволновались, что стали шуметь, словно дети. Мы покончили с пивом, скушали осетринку и направились к выходу. Кажется, мне удалось воодушевить Тимофея, Тенгиза и Айдара.
Мы вышли их здания школы через железобетонный тамбур и увидели перед собой толпу женщин. Всего их пришло к школе человек шестьдесят и почти все были казашки. Судя по всему, их сюда привела коренастая тётка лет пятидесяти, в высоком головном уборе, лицо которой то расплывалось в улыбке, то кривилось в непонятном оскале, словно её переполняли какие-то противоречивые чувства. Тётка была нарядно одета и вела себя, прямо как бай в юбке. Тенгиз сразу же шепнул мне на ухо:
