— Это не намёк, а угроза! — сказал Эванс, которого бросило в пот.
— Пусть не намёк, — согласился я. — Считайте это предупреждением. Я заплатил и должен получить за свои деньги то, что мне нужно! Давайте я не буду тратить время на экскурсию в Мексику в компании Фрэнка, а прямо сейчас вас отпущу? Напишу, сколько и чего нам нужно, а деньги потом снимите с арестованных счетов мистера Гриффина. Только учтите, майор, что я не прощу никакой подлости! Попытка захвата меня или моих людей или некачественный товар будут считаться объявлением войны. И даже моя смерть вам не поможет: магов у нас много! Причём вы никак не сможете нам навредить, а у нас в этом плане громадные возможности! А если будете честными и по-настоящему поможете, то мне не придётся обращаться за помощью к русским, да и у нас с вами останутся шансы на нормальные отношения.
— Пишите, — согласился он. — Только сначала скажите, что думаете делать в отношении моих парней.
— Я уже сказал, что они в гостях, — ответил я. — Сейчас в каретах отвезут во дворец, в котором у меня находится дружина. Там подождут, пока со мной не рассчитаются. Жить будут не в самом дворце, а в пристройке, но не под замком. Хочу всех предупредить, что попытки непослушания, захвата оружия или заложников сразу переведут вас из гостей в пленники. Вы, конечно, все крутые, но задайтесь вопросом: чего хотите добиться? Допустим, вы захватили оружие и заложников, но первый же маг, а их здесь много, вас подчинит. Сбегать в нашем мире глупо, тем более что население враждебно настроено к чужакам. И что остаётся?
— Они не доставят вам неприятностей, — поручился за своих бойцов Эванс. — Я уверен, что вам пойдут навстречу. Но если вдруг откажут, какая у них будет судьба?
— В отличие от тех, кто мне откажет, с ними не случится ничего страшного, — сказал я. — Год потренируют моих людей и отправятся домой. За это им заплатят. Герат, дайте мне бумагу и чем писать и, пока я занят, договоритесь с капитаном Ортаем насчёт трёх карет и охраны. Они парни здоровые, и будет тесновато, но у нас всего три кареты, а возить в несколько приёмов...
— А я? — спросил Гриффин.
— Планы изменились, поэтому с вами я ещё буду разбираться, а пока помолчите.
Я прикинул наши потребности в боеприпасах, без лишней скромности умножил результат на десять и написал, куда доставлять грузы, после чего протянул исписанный лист Эвансу.
— Держите, майор. Так, судя по часам на телефоне, у вас скоро ночь. Пойдёте сейчас или подождёте до утра?
— Я ушёл бы сейчас, — ответил майор. — Поспать я могу и там.
— Неужели не интересно остаться? — спросил я. — Ну ладно, дело ваше. Только учтите, что отправлю не туда, откуда забрал, а к Белому дому в Вашингтоне. Неплохая демонстрация возможностей? Выделить вам пару сотен баксов? Хоть меня и ограбили, немного наличных осталось.
— Спасибо, мне не понадобятся деньги, — ответил он. — Оружие, конечно, не вернёте?
— Бог с вами! — сказал я. — Появитесь вооружённый до зубов возле Белого дома, вас там и застрелит охрана. Кроме того, у вас неплохие стволы. Считайте, что я забрал их как компенсацию за моральный ущерб.
Он выбрался из-за стола и ушёл в канал, открытый на лужайку перед резиденцией американского президента.
— Теперь вы, — сказал я оставшимся американцам. — Поставьте на место стулья и следуйте за мной. Фрэнк, вас это не касается. Сидите здесь и ждите.
Я возглавил шествие, а мои невольные гости шли за мной, с любопытством осматривая дворец. Нельзя сказать, что все поверили в свою безопасность, но я применил магию, снявшую страх и беспокойство. У парадного крыльца уже стояли кареты и гарцевали вооружённые винтовками стражники.
— Я выделил трёх магов, — сказал подошедший ко мне Ортай. — Сильных у меня нет, но с ними справятся.
— Слышали? — обратился я к американцам. — Вот и ведите себя так, чтобы не создавать проблем. Карета на четверых, поэтому пятый пусть сидит у кого-нибудь на коленях. Ехать недолго, так что потерпите.
Избавившись от спецназа, я поднялся к Герату.
— Вы слышали, о чём я говорил с вашим майором, Фрэнк? — спросил я Гриффина. — Не будем мы с вами ходить по мексиканским рынкам, но вас нужно наказать. Я сомневаюсь в том, что с вас возьмут деньги за то армейское барахло, которое я затребовал. На любом складе его навалом, поэтому просто спишут и не будут морочить голову ни себе, ни вам. Поэтому вы мне поможете отдельно. Сейчас отпущу, а через два дня в комнате, откуда вас умыкнули, должен лежать открытый кейс с такой же суммой наличных, как и в первый раз. Но это не всё. Патроны в оружейных магазинах не попадают под учёт, поэтому купите мне вот этих.
Я взял лист бумаги и написал три типа нужных мне боеприпасов и их количество.
— Окончательный расчёт произведем потом. Сначала посмотрим, действительно ли вас не тронут военные. И советую не вертеть хвостом! Я порядочный... человек с порядочными людьми, а с теми, кто меня обидел, могу поступить очень нецивилизованно. Учитывая, что мы дикари...
— Я всё сделаю, — торопливо сказал он. — Нужно быть идиотом, чтобы пакостить, учитывая ваши возможности. Можно спросить?
— Спрашивайте, только быстрее, я ужасно проголодался.
— Я только хотел узнать, осталась ли в силе наша договоренность о динозаврах?
— Посмотрим. Если и останется, то рассчитываться будете сразу за каждую голову. Большой веры у меня к вам нет. А сейчас идите.
Отправив Гриффина, быстрым шагом направился к себе. Я предупреждал главного повара перед отъездом в новый дворец, чтобы слуги не убирали обед, поэтому он остался в гостиной. Там же сидела Лара и объедалась оставленными сладостями.
— Кирен, я тебя люблю! — с полным ртом сказала она. — Сейчас буду целовать. И за эту вкуснятину, и за патроны.
— Потом, — отказался я, быстро проверяя обед на яды. — Я очень голодный и злой, а у тебя грязные губы. При поцелуях ничего не должно мешать. Лучше прожуй и скажи, как съездила.
— Как обычно, — грустно сказала она. — Я стараюсь не затягивать отношения надолго. Так хочется настоящей любви, а приходится перебиваться случайными встречами!
— Дурацкий обычай, — сердито сказал я. — Мне можно жениться на графине, а тебе почему-то нельзя выйти замуж за графа! Если появится такая возможность, я постараюсь, чтобы его отменили.
— За эти слова и сочувствие мало одних поцелуев, — улыбнулась она. — Жаль, что ты мне родной брат. Ничего, я что-нибудь придумаю! Не скажешь, когда приезжает Адель?
— Если ничего не задержит, должна приехать завтра, — ответил я. — Война уже началась, только об этом никто не знает. Отец начал собирать дружины, но дворяне не захотели воевать и разъехались по домам. Не все, но большинство.
— А дядя? — растерянно спросила она. — Неужели он ничего не смог сделать?
— Не напоминай мне о Гордое, — сказал я. — Я его просил подготовить народ, но так и не увидел никакой поддержки. Ничего, попробуем справиться своими силами.
"Не объяснишь, с чем связано то, что ты выпроводил моих жрецов? — спросил связавшийся со мной Гордой. — Захотелось неприятностей?"
"Помяни демона, а он тут как тут, — сказал я Верховному жрецу. — Это я сказал к тому, что мы с Ларой только что о вас говорили. Что вам неясно, Гордой? Я чётко сказал в присутствии ваших жрецов, что мы не собираемся помогать тем, от кого сами не видим помощи. А пугать меня неприятностями поздно! Они теперь будут у всех, а в первую очередь у вас!"
"Объясни", — сказал он.
"А что здесь объяснять? — злорадно сказал я. — Уже два дня как началась война, просто до нас пока не добрались уцелевшие беженцы. Не без вашей помощи наше войско разбежалось, поэтому воевать некем".
"А для чего ты набирал дружину? — спросил он. — Стражу тоже перевооружил, хотя мы о ней не говорили".
"В напавшей армии три тысячи воинов, — сообщил я. — У трети из них есть огнестрельное оружие, причём неплохое. Есть и очень хорошее средство для разрушения крепостных стен, поэтому они станут быстро брать приступом замки и захватывать города. У вас интересная вассальная зависимость. Вассалы не обязаны защищать сеньора в междоусобных разборках, к которым все дружно отнесли эту войну. Но и Повелитель не обязан никому помогать. Все города от границы до Ромара находятся в ведении графов, поэтому не должны меня интересовать. Но в каждом из них имеется храм, а то и не один. А вот вам придётся оказывать им помощь. Вам, Гордой, а не мне. Так что зря вы мне угрожаете, вам теперь больше пристало просить".
Глава 29
"Зайди ко мне!" — приказал вышедший на связь Ларг и тут же её разорвал.
Наверняка ему нажаловался Гордой. Я знал, что он это сделает и сознательно пошёл на обострение отношений. Лучше было выслушать внушение от отца и поругаться с дядей, чем усиливать его в ущерб собственной безопасности. Одно время мне казалось, что мы с ним найдём общий язык. Если бы не это, хрен бы он получил, а не оружие! Но сейчас повод для обиды появился у отца: я знал о начале войны и, вместо того чтобы обо всём доложить, помчался обедать. Ладно, пусть все идут лесом: пока не доем обед, с места не сдвинусь!
— Кто-то вызвал? — проницательно спросила сестра.
— Отец. Если бы у меня было больше честолюбия, послал бы всех далеко-далеко... Я сегодня убил Салея и мог занять его место.
— И меня бросил бы? — спросила Лара.
— Тебя, сестрёнка, взял бы с собой и завалил бы сладостями и патронами, чтобы не вернулась к отцу.
— Заканчивай с едой, — поторопила она. — Через час принесут ужин, а ты так наедаешься!Не нужно злить отца. Пойдём, я тебя провожу и буду присутствовать при разговоре. При мне он тебя не убьёт.
Когда мы переступили порог кабинета, увидели рядом с отцом Герта.
— Вся семья в сборе, — констатировал я. — Приношу извинения за то, что не пришёл раньше. Так получилось, что пришлось пропустить обед...
— Тебе бы только жрать! — неожиданно грубо сказал брат. — Что ты сказал дяде о войне?
— Я оттоптал тебе ноги? — спросил я. — В чём причина злости? Или ты хамишь от дурного настроения? Был бы ты магом, знал бы, как тяжело долго не есть.
— Ты ещё спрашиваешь! — зло сказал он. — Я оповещал графов о сборе, а когда они собрались, ты их отпустил! А теперь эти слухи о войне!
— Никто из них не собирался воевать, — возразил я. — Мне так и сказали, что разборки с Салеем — это наше личное дело. Они уже начали разъезжаться, я это только ускорил. Отец не смог найти для них слов, а все мои доводы разбивались об их нежелание драться. Надо было дождаться тебя? Дядя — сволочь — играет в свои игры и пальцем о палец не ударил для того, чтобы помочь семье. У нас уже был разговор о том, что жрецы должны объяснять народу, что происходит. Напомнить, что он тогда сказал? Я, говорит, подумаю, что должны проповедовать жрецы, а потом всё сделаем. И что он сделал?
— Ты из-за этого отказал ему в помощи? — спросил Ларг.
— Я не отказал и теперь об этом жалею. Его братья получили оружие, их научили уходу за ним и стрельбе, а больше я приказал ничему не учить и гнать в шею! Я и в своём мире не любил жрецов, и здесь они ничем не лучше.
— Слишком ты стал смелый, — сказал Герт. — Смотри, как бы дядя за тебя не взялся.
— Руки коротки, — насмешливо сказал я. — Вся жизнь на вашей земле перевернулась с ног на голову, просто вы не успели этого заметить. Войска Салея разбили всех, кого мог выставить Дорин, убили его самого и захватили Алтумар. Но они слишком увлеклись грабежами, а тут очень кстати подоспело отправленное мной оружие. Оно попало к Пару, который с его помощью по частям разбил победителей. Другая часть войска Салея два дня назад перешла нашу границу. В ней три тысячи бойцов, и у трети из них имеется новое оружие. Тысяча винтовок — это огромная сила, которой нашим баронам нечего противопоставить. А если учесть, что в войске много средства для быстрого разрушения крепостных стен, захват всех наших земель, кроме севера, — это только вопрос времени, причём очень небольшого. Дней через пять у нас появятся первые беженцы.
— Убил бы Салея! — с ненавистью сказал Герт. — Гадёныш!
— Я сегодня его убил, — сказал я, — толку-то! Саев трудно заставить воевать, но, когда они втягиваются в войну, остановить ещё труднее.
— Как ты мог его убить? — спросил отец.
— Есть способ перемещаться каналами в этом мире, — нехотя сказал я. — Я вместе с командой наёмников вышел на площади перед дворцом, захватил его и расстрелял Салея. Заодно забрали его советника из темноглазых, от которого узнали много полезного. Салей сам поддерживал канал на Землю, поэтому сейчас связь обрезана. Мне осталось наведаться в одно место, чтобы освободить мага тройки Серпея. Тогда никто не сможет к нам прийти даже неполноценным каналом.
— Я не понимаю дядю! — сказала Лара. — Чего он добивается? Ты не мог об этом не думать, Кирен!
— Я думал и даже кое до чего додумался, жаль только, что поздно, а то он не получил бы у меня и стрелянного винтовочного патрона.
— Говори до конца, если начал, — сказал Герт. — Лично мне ничего не приходит в голову.
— Гордой очень властолюбивый сай, — начал я объяснять пришедшую мне недавно в голову мысль. — По традиции вся власть сосредоточена в семье и у нас делится между двумя братьями. Но отец младше его, мягче характером и привык во многом уступать. Может быть, я не совсем прав, но до моего появления фактически правил дядя. Первый раз он получил отказ, когда захотел от меня избавиться. Потом мне дали большие полномочия и право делать то, что он в глубине души считал подрывом основ вашей жизни. Авантюра Салея и вмешательство пришельцев из другого мира заставили его смириться с моими новшествами.
— Можешь говорить короче? — поторопил меня Герт.
— Если совсем коротко, то он хотел, чтобы мы все оказались в глубокой заднице. Все, кроме него. Скомпрометировав Повелителя и его сыновей, представив их виновниками всех бед, он мог подгрести под себя всю власть и править единолично, совмещая в себе светского и духовного владыку.
— Что за чушь! — возмутился Герт. — Такого никогда не было!
— У вас много чего не было, — возразил я. — Пришла пора перемен. Это понял даже такой консерватор, как Гордой. Рушится старый порядок, и сохранить прежний уклад жизни не получится. Пришли чужаки, начались войны, а на юг наступают чудовища. Я говорил с молодым бароном Рохом, так он признался, что уже и у них видели одну тварь. А с точки зрения Гордоя, это очень здравая мысль. Кто может лучше править, чем тот, кто является хранителем традиций и божественных откровений? Для вас это непривычно, потому что подобного раньше не было, а в моём мире святоши уже брали власть.
— И как же он думал выиграть? — в первый раз спросил Ларг. — Ведь мы все проиграем.
— Я думаю, что он просто не ожидал войны таких масштабов, — сказал я. — Он мне верил, но с оглядкой, считая, что я сильно преувеличиваю опасность. Наверное, хотел бросить на неприятеля мою дружину и нашу гвардию и ценой их гибели его ослабить, а потом добить силами братства. Эдакий спаситель Ольмингии. Когда мы с ним говорили, он в первую очередь вспомнил о дружине и высказал неудовольствие тем, что вооружили стражу.
