Ответный рейд на территорию чероки не заставил себя ждать. Уже на третий день, с самого раннего утра, поселение, в котором укрылись отступившие воины тсалагов, было окружено объединенным войском русских и поухатанов. Не вступая в переговоры, сразу заговорили 'единороги'. Сосредоточенными залпами ядрами, в начале сломали ворота. Потом проломили в двух местах частокол, огораживающий деревню. После чего расчистили картечью и гранатами места проломов от противника, по окончанию артподготовки штурмовые отряды пошли на приступ. В течении трех часов, с начала первого залпа, поселение было захвачено, зачищено от обороняющихся. Оставшихся в живых согнали в центр деревни, где связали в единую цепь веревками. Во время штурма и погибли, так интересующие контрразведку материкового анклава русских вождь и шаман этого родового поселения. Вмести с ними в Места Вечной Охоты ушли почти все воины рода, в том числе и молодые, только вступившие на эту тропу и даже не успевшие пройти посвящение, забрав вместе с собой всех стариков со старухами и многих женщин, подростков и детей. Союзники московитов не отличались излишним человеколюбием. И если стрельцам было приказано не уничтожать всех подряд, то их индейские 'друзья', оставляли в живых только тех, кого точно купят у них их бледнолицые 'братья'.
Но не все укрывшиеся за частоколом деревни воины чероко погибли при штурме. Почти половина, сумевших вернутся из этого крайне неудачного набега, спаслись, уйдя из приютившей их деревни, к себе, в родовые поселения, на второй день, после полудня, за полсуток до штурма обреченной деревни стрельцами и воинов поухатанов.
Потери врага никто не считал, однако свои считали. Стрельцы потеряли до двух десятков убитыми и умершим от ран, да раненых не менее четырех десятков привезли в Порт-Иван. У поухатанов потери были выше, почти сотня воинов, в основном из тех двух сотен, тормознувшие поход чероки вглубь русской территории, погибли. Да раненных союзных воинов поступило в военный госпиталь Порт-Ивана более полутора сотен. И это не считая тех, кто получив легкие, по их мнению раны, не пошел к знахарям бледнолицых на излечение. Еще к потерям отнесли, пропавшие полтора десятка семей индейцев, из дружественного союза племен, которые в числе тех немногих полусотни отцов семейств, решились заняться земледелием и поселились на юго-западной границе русского анклава, а так же полудюжину крестьянских хуторов, полностью вырезанных, разграбленных и сожженных молодыми чероко, кандидатами в воины.
В приобретению, условно можно отнести шесть с половиной десятков молодых баб, девок, подростков и детей обоего пола, приведенными полоном из рейда и в итоги проданных русским поселенцам. Да отошедшие к анклаву земли истребленного рода. Но это правда, только, после многомесячных переговоров с советом вождей чероко, который в конце концов согласился с требование Логинова о передачи выморочной территории анклаву, в счет 'репараций по возмещению материального и морального вреда'. Но вожди поняли, что земли они отдают за обиду и так будет всегда, когда с их стороны кто-либо попробует напасть на земли своего северного соседа.
Однако война, войной, а работа, работой. Пока строился пилотный 'чайконосец', поставили еще один стапель. И после освобождения первого стапеля от корпуса 'Гетмана', на обоих стапелях заложили экспериментальный экземпляры пары тяжелых фрегатов, со спуском на воду осенью 1563 года. И вот теперь на обоих судах кипела работа. Уже сваренные стальные силовые каркасы кораблей, обшивали высушенным мореным дубовым полубрусом. А в округе начали расчищать места еще для четырех стапелей с эллингами и другими техническими производственными строениями, различными кузнецами, токарными, слесарными и распаривающими цехами. По подготавливаемым площадкам было видно, что пара из них готовилась под обычных размеров стапели, как уже действующие. Зато вторая пара, явно расчищалась по очень большие стапеля.
* * *
В мае начали выходить в экспедиции торговые эскадры. Первыми ушли корабли в Турцию. На борту флагманского галеона 'Гроза', ушли первые подготовленные для Турции нелегалы. За переброску в Турцию разведгруппы резидента Мхитара Теодоряна в составе четырех разведчиков и двух пар радистов с двумя комплектами радиооборудования, в пути отвечал лично 'адмирал' эскадры Михайлов. Жена Мхитара, Мариам, с дочерями, временно осталась на Тортуги. Пока некуда было везти семью, да и заложники, в случае чего не помешают. Кроме общих разведзадач, была и еще одна, перехват связей, денег и иного имущества купца Ибрагим-эфенди, с ликвидацией зарвавшегося, много знающего торгаша.
Следом за ушедшими в туретчину судами, отправилась во Францию и 'европейская' эскадра, под командой 'адмирала' Седых, держащего свой флаг на галеоне 'Громовик'. В состав которой включили не только суда-транспорты для перевозки товара, но и суда-товар, так же перевозящие груз и предназначенные в последствии для продажи. На продажу выставлялись пара галеонов, каракка, три каравеллы и дюжина двухмачтовых барок. По всей видимости это был крайний рейд в Европу. В дальнейшем, если договорятся с ла-рошельскими негоциантами, планировали продавать им товар и суда в нейтральном месте, у Азорских островов.
Последней, в конце мая, в Архангеломихайловск ушла 'Касатка', на которой возвращались в Россию русские 'индейцы'. А так же она взяла на свой борт полные корабельные экипажи ветеранов, для четырех легких фрегатов, спускаемых в этом году на воду верфью Архангела Михаила.
* * *
Информация от 'младшего брата' их Мехико, поступала регулярно и в основном добротная, правдивая. Правда бывали некоторые неточности, но они не вели к фатальным последствиям для ушкуйников. Вот и в этом году начали приходить радиограммы о времени выходов галеонов из Веракруса с мексиканским серебром. Указывались даже названия наиболее 'жирных гусей' и данные их капитанов. Вся стекающаяся в Порт-Росс, со всего Нового Света информация, записывалась, разбиралась, сортировалась, анализировалась и 'складировалась' в подвалах здания разведывательной службы, недавно пристроенного к зданию штаба флота.
Вот на основе этой информации и выбежали в середине мая, из Порт-Росса шесть боевых пар, четыре галеоные и две фрегатные.
'Алмаз' опять шел в паре с 'Изумрудом'. Для капитана 'Изумруда' Свиридова Дениса Степановича, этот выход хоть и был для него, вторым боевым в должности капитана, но на 'охоту' за галеонами он вел свой корабль впервые. Хотя и знал, что и как делать, и экипаж был уже сбитый и состоял не из одних 'салаг'. Да и старший пары, капитан 'Алмаза' Козлов, всегда подскажет и придет на помощь своему молодому коллеги. Но какое-то чувство тревоги не покидало Дениса, он постоянно боялся сделать что-то не то, допустить ошибку и всегда неоднократно перепроверял свои действия.
На пятый день крейсирования в водах Флоридского пролива, утром, пришло радио, о том, что по расчетам штаба, вышедшая из Веракруса тройка галеонов испанского рея, с королевской пятиной серебра Мексики, должны были достичь Флориды и повернуть в сторону Кубы, к Гаване. И верно, перед полуднем, на западе, были обнаружены паруса. При приближении, марсовые, шедшего первым 'Алмаза', определили по силуэту, в идущем навстречу судне, галеон, а рассмотрев реявший над ним золотисто-красный флаг, определили и его национальную принадлежность— Испания. Выбросив в эфир радио, об обнаружении одного из трех искомых галеонов, Козлов скомандовал сближение с испанцем.
На испанском галеоне то же увидели идущие ему навстречу корабли. По их силуэтам, явно непохожим на силуэты испанских судов, а потом и по флагам, вьющимся на ветру, над мачтами встречных кораблей, конкистадоры определили, что повстречали они проклятие этих вод, пиратов с Тортуги. По тому, как пиратские корабли маневрировали, часто меняя галс, испанских капитан понял, что они идут, с явным намериваем атаковать его судно. Попытка уклониться от встречи, не увенчалась успехом. Вражеские корабли оказались и более маневренные, и более скоростные, и даже не встав под ветер, на встречных курсах, атаковали испанца.
'Так Денис, ты идешь мателотом, что делать ты знаешь. Не менжуйся. Сколько раз участвовал в абордаже с галеонов, и простым абордажником и офицером. Угу, половина орудий правого борта заряжена книпелями, ими по мачтам с парусами. Вторая половина снаряжена ядрами, ими по портам, вон они кстати и открываются. Ага, головной открыл огонь. Ну куда ж ты иверская дурашка, ведь не добьешь. Так и есть, всплески, недолет. Теперь когда перезарядишь свои дуры. А Максимыч не плохо отстрелялся, вон полетели щепки от рангоута, да и парусам видимо не хило досталось. Что там с пушками? Не видно. Да ладно, будем считать, что тоже не плохо. Теперь моя очередь'. — Правый борт, пли. — 'Есть! Хорошо попал. Вон как в порту сверкнуло, не иначе в пушку угодил. Да и парус на фок мачте тю тю, оп па, смотри и бушприт в хлам разнесло. Нет брат шалишь, теперь ты наш. За то время, что у тебя есть, ни в жизнь не исправишь повреждения. Вот идиот, ну я же говорил уже. Опять заряды пушек, теперь и своего левого борта, в белый свет, как в копейку высадил. Ну-ну, перезаряжался. Так теперь не проспать поворот. Я его первым делаю. Ну вот корму прошли, теперь' — Право на борт. Встать под ветер. Парусов не добавлять. Так догоним. — 'О, вон и Михайлыч на поворот пошел и ветер поймал. Теперь я головной'. — Лейтенант, правый перезаряжен? Каким порядком? — 'Нет не перепутал, молодец, картечь для верхней палубы и крупная картечи для портов'. -Абордажной команде приготовиться. — 'Как там мателот, о почти догнал, так и должны идти'. — Правым пли. На абордаж— 'Вон крючья полетели и мы, почти аккуратненько, притерлись к борту галеона. Так теперь мы с рулевым за щиты. А то Максимович сейчас как бабахнет, могут и шальные картечины до нас долетит. Точно, вон бьет. Хорошо ударил, ко мне ни одной шальной дурочки не залетело'. — Паруса убрать. Стрелки огонь по готовности. — 'Теперь постреляем, выметем все живое с верхней палубы, особенно обработать квартердек галеона. О, капитана уже кто-то снял, молодцы'. -Абордажная партия, вперед. — 'Все пошли мои на чужую палубу, вон и козловцы уже на палубе. Эк, как они быстро в трюм пошли, правильно, сперва 'шумиху', глушануть, потом из пищали, вот теперь и сами. А капитанскую каюту, по моему уже зачистили, теперь наверное корабельную сокровищницу начали чистить. Да, там не менее десятка солдат. Но ни чего, там и светошумовыми можно поработать, ничего не загорится, чай не клюйт-камера. Кстати, её уже должны захватить. Так и есть, вон сигнальщик машет, клюйт-камера наша. Эх самому бы. Но нельзя. Капитану и офицерам корабля, кроме офицеров абордажной партии, в абордаж идти, только в крайнем случае, а сейчас явно не он. О все, наша взяла'.
Через два часа, с момента начала атаки, испанский галеон был захвачен и с него спустили кастильский флаг. Еще почти три часа на ремонт и приборку приза, выделения призовой команды и три корабля взяли курс на северное побережье Экспаньолы, в порт города Новгорода-Испанского. С этого года, командование флота решило, все призы приводить в него. В этом же порту начали базироваться и торговые суда, как свои, так и посторонние, которым наконец разрешили прибывать в порты ушкуйников. По ни одного постороннего судна, ни одного чужого глаза, на основную базу в Порт-Россе, не допускали.
Все пары вернулись с добычей. Из трех галеонов Веракруса, до Гаваны добрался только один. Второй перехватила пара 'Рубин' — 'Сапфир', заодно и сопровождавшего его большое нао севильских негоциантов, с их колониальными товарами прихватили. Четыре галеоновые пары так же привели призы, пару галеонов из Номбре де Диос, с перуанским и чилийским серебром с золотом, галеон из Картахены и купеческую каракку оттуда же. Все приведенные суда вошли в гавань Новгорода-Испанского, где их сначала разгрузили, потом пустили на санобработку (окуривания серным дымом, мытьё). А на последок поставили на ремонт. Весной следующего года вести караван в Европу, вот и будет дополнительный товар для ла-рошельских торгашей.
Всего перехват принес добычи, кроме семи судов, было 'приобретено' товаров на сумму 319 800 песо, золото в основном в слитках и изделиях и серебро, это в большинстве в монете, новенькие серебряные песо и реалы на сумму более 4 790 000 песо. Жемчуга и драгоценных камней, в основном необработанных изумрудов на сумме не менее чем 950 000 серебряных песо
Кстати, при ремонте, на всех кораблях по находили тайники и загашники команды с пассажирами, в которых нашли камешков, золота с серебром на 106 000 песо, а на галеоне, шедшем из Картахены, опять нашли платиновый якорь, с залитым внутри серебром, оцененный еще более чем на полсотни тысяч песо. Интересно, кто же сейчас опять начал промышлять таким способом контрабанды серебра.
Итого весенняя 'охота' на галеоны принесла трофеи, без учета стоимости самих судов, в сумме более чем на 6 215 800 песо серебра.
Русское царство. Поморье. Архангеломихайловск. Май-октябрь по новому стилю 1562 года от РХ.
Традиционно открыла навигацию 'Белуха', ушедшая в Заморскую Русь, увозя в своих трюмах стальные наборы для пары тяжелых фрегатов и порох с другими боеприпасами для орудий и ружей с винтовками. А в начале июля, её место у причала заняла вернувшаяся из-за моря 'Касатка', привезшая четыре, полностью укомплектованных из ветеранов, экипажа, для спущенных в июне этого года со стапелей верфи Архангела Михаила двух пар легких фрегатов, которые, на момент прибытия команд, достраивались на воде, готовясь к ходовым испытаниям. Вместе с моряками прибыли и какие-то непонятные люди, вроде и говорят по-русски, и ликом на русских похожи, а одеты как-то странно, да на голове, в волосах, перья яркие, невидимые, разноцветные, видимо райских птиц, торчать. Правда говор их, хоть и русский, да то же больно чуден, так обычно сам боярин Полуянов с другими уральскими боярами, когда они прибывают в город, разговаривает. Ну и бог с ними, с этими чудными людьми. Вскоре уехали они на речном ушкуе, специально отправленном самим боярином, на далекий Яик-Урал. Да и не так уж чудно стали выглядит эти приезжие, и пара мужиков, и четверо женок с детьми, когда сняли свои одежды и перья, да одели одежды православные.
Андрей Васильевич, отправив неожиданно свалившихся одновременников, на Урал, к Черному, перекрестился. Тут и так хлопот полон рот, а здесь еще и о неожиданно найденных 'индейцах' заботься. Вот например, взять безопасность предприятий. Михаил Иванович, толкового паренька поставил на охрану секретов и режим его промышленного района, у него не забалуешь. Вот последний случай, пропал с неделю назад, гость торговый, англицкий. Хочешь верь, хочешь не верь по фамилии Смит, со своим слугой. Уж искали их, искали. Подьячий с самого Архангельска, от воеводы тамошнего, приезжал. Все выпытывал у людей, где запропастился гость Смит, хотя какой он Смит, такой же как и я Кузнецов. Так и пропали очень уж любопытные гости заморские. Все вокруг Архангеломихайловская с его верфью и людом, работающем на ней, крутились. Высматривали, выспрашивали, подслушивали. А тут, как раз в ночь пропажи, собрались на пару на рыбалку, на Двину, аккурат напротив верфи. Ушли и не вернулись, пропали. Каких только предположений не строили кумушки по их пропажи. Слухи ходили разнообразные, от более правдоподобного, что утащила их в воду Царь-рыба, которую они поймали, да не справились с ней. Вот она лодку то и опрокинула и утопли сердешные в холодной водице. До фантастической, о том что перевернул лодку и пожрал иноземцев коркодил, лютии зверии из земель южных, басурманских, сбежавший этим летом у проходящих в западные земли купцов. И сказочная, о проглоченных англицких немцах самим Водным Змеем, за то, что оскорбили они его. Стали промышлять его рыбу, не принеся ему требы, не задобрив его. Слушая все это боярин Андрей, только ухмыляйся в отросшую окладистую бороду. Уж он то точно знал, где находятся англичане и что с ними случилось. Но это не для всяких ушей. Однако про себя одобрил действия своего начальника контрразведки. Ай да Миша Воротынский, ай да молодец. Ведь из простых, неграмотных даже, пареньков четырнадцати-шестнадцати лет, с нуля, вырастил и подготовил для себя и клуба отличных сотрудников своей 'конторы'. Вот и его начальник 'кровавой гебни', пятнадцатилетним сиротой из деревушки около Пскова, пришел к ним и запродался в боевые холопы к боярину Воротынскому. И что на сей момент имеем. Высококвалифицированного профессионала в своём деле, уже и забывшего, что он когда-то был холопом, хотя и боевым. А сейчас это уважаемый, свободный, служивый человек боярина Воротынского, Протасов Алексей, сын Протаса. Так вскоре смотри и до отчества дослужится, его подчиненные, да и посторонние, уже сейчас не иначе как по имени отчеству зовут. Вскоре и воевода архангельский, начнёт именовать по отцу. Все к тому уже идет. А это по местным меркам, очень высокое признания царского руководства, хотя и на местном уровне.
