И еще, пожалуй, цвет волос у него более светлый. Какой-то... серый, прозрачный...
Я сжала зубы и, желая удостовериться, развернулась к нему. Приблизилась и, выдохнув, схватила за прядь волос.
Парень, глядя мне прямо в лицо, послушно наклонился.
— Вайн, ты... — Сознание в миг окунулось в сосредоточенность. — Когда?
Младший брат накрыл мою руку своей, легонько разжал пальцы и улыбнулся знакомой улыбкой старшего сына Северного графа. Это значило, что отвечать он не собирается.
Он все так же бесцветно складывал губы в улыбку. А мне отчего-то было больно видеть это выражение на его лице. На лице, столь похожем на лицо его старшего брата.
Бедный мальчик... — В слух я этого, естественно, не сказала. Подросшие дети всегда буйно реагируют на малейшие попытки умалить их самостоятельность и возраст. Просто протянула руку и погладила его по щеке. Кожа на ощупь оказалась мягкой и нежной. Ну, точно — ребенок.
Вайн вздохнул, едва слышно, и качнулся вперед. Я потянулась ему навстречу и обняла. Он был ниже Салира, так что я, поднявшись на цыпочки, прижалась щекой к его щеке. Погладила по волосам, совсем как большого игрушечного медвежонка шоколадного цвета из моего детства, когда он был еще больше меня.
Плечи мальчишки слегка подрагивали, будто молнии проскакивали в темной грозовой туче. Еще мгновение — и она хлынет на землю сплошным потоком, изливая накопившиеся тонны воды.
Еще бы. Печать — сама по себе довольно болезненная процедура. А уж ее последствия... Остаться одному в такое время сродни хождению по углям для совершенно неподготовленного человека. Бедный-бедный мальчик... И куда только этот чертов Салир смотрит? Уж ему ли не знать, что такое Печать... Да еще и поставленная в такой возрасте. Обычно-то Дар запечатывают едва ли не в младенчестве.
Только у некоторых уникумов он проявляется позже, уже во время учебы в Академии, когда приходится управлять множеством разнонаправленной энергии.
Я даже боюсь представить, что он пережил.
Простояли мы так недолго, всего пару минут. Было тепло и уютно, будто папа с мамой, которых я большей частью выдумала, чем помнила, вдруг, оказались рядом и поделились частью своей по-родственному обволакивающей заботы. Вайн глубоко вздохнул, сжимая руки, и, вдруг, хмыкнул мне в волосы.
Уткнулся носом в плечо, захихикал, а потом и вовсе расхохотался, откинув голову назад.
— Я просто представил, как все это... — Парень махнул рукой куда-то в сторону чайного столика. — Как эта пантомима с редкими вставками отрывочных фраз и вздохов смотрелась со стороны. Был бы здесь мой брат, нда... Он бы... оценил.
Я тоже улыбнулась, хотя, вообще, слабо представляла о чем он. Главное, что серая пелена исчезла из его глаз, остался только теплый карий цвет.
Правда, некоторые последствия так просто не исправишь... — задумчиво глядя на длинные рукава Вайна, подумала я.
— Издержки профессии, — прокомментировал позже Заран, попивая свой настой. На стол он складывал не только многочисленные учебники, но и ноги в сапогах не первой свежести. Хорошо, что я уже допила чай.
Я покачала головой, глядя в окно. Стоило появиться куратору с "неправильно подписанным гербарием" Вайна, который нужно срочно переделать, как парень решил, что пора откланяться.
В общем, разговор по душам не вышел. Эх, а я ведь только-только установила нормальный контакт. Не хорошо использовать Вайна, но я бы могла через него узнать что-нибудь про Салира, что, согласитесь, благая цель.
Развели секретность, вот и приходится выкручиваться.
— Ничего с этим не поделаешь, — пожал плечами куратор, постукивая пальцами по корешку книги.
— Но поседеть в двадцать три года...
Заран прищурил один глаз и наклонил голову на бок. И почти процитировал:
— Есть ноша, нести которую слишком тяжело. Знание, которое постепенно сводит с ума. Но кому-то ведь нужно это делать?
Я грустно усмехнулась.
— Ну, конечно. Дары Красного спектра — самые полезные для системы, и самые опасные для нее же.
В памяти всплыло улыбающееся лицо Кира с усталыми глазами. Будто он знает то, что не известно больше никому на целом свете. Знает и молчит.
"Я чувствую".
— Ну, а как положение дел в столице? — поинтересовалась я, отвернувшись от окна. Хватит толочь воду в ступе, абсолютно бесполезное занятие, занимающее уйму сил.
Заран поскреб щеку.
— Как-то я не интересовался особо... С этим вопросом тебе надо обратиться к ВанУру.
О, и мой приемник уже в курсе? Слава нашего сплетника все растет и ширится, ширится и растет.
— Я знаю только общеизвестное...
— Знаешь, Заран, в Хрустальном это "общеизвестное" будет самой горячей новостью сезона. Ко мне просачиваются жалкие крупицы информации. — Стараниями моей пятерки — уж точно. — Так что говори. А то я хотела смотаться в Тарние ненадолго... Развеяться.
— Ну... — Куратор отложил книги в сторону и сел нормально. — Я за достоверность информации не отвечаю, так, на уровне слухов... но в столицу лучше не соваться. Как-то там неспокойно.
— Неспокойно? — переспросила я, нахмурившись.
— Да... В какой-то мере это обычное явление, ну, интриги, там, всякие, заговоры, борьба за влияние... Но уж слишком определенные товарищи зашевелились... Зажужжали, будто в улье.
— М-м-м, даже так.
Хм. Всегда знала, что от столицы нужно держаться подальше. И эта мысль в очередной раз нашла подтверждение. Даже если это всего лишь домыслы суеверного народа, из-за черной вороны, обгадившей шляпку супруги советника, все равно, блага "центра Наладара" не стоят постоянного мотания нервов. Нет уж, увольте. Я буду держаться подальше от всей этой великосветской ерунды.
И уж если выйду замуж, то точно не за какого-нибудь придворного хлыща.
Я глянула на тряпичную пеструю куклу, сшитую из разноцветных лоскутков, в собственных руках.
И почему я, собственно, подумала о замужестве? К черту глупости, пора спать. Завтра рано утром надо будет поддерживать Кейна. И не только морально, но и физически, а ну как это существо с тонкой организацией души вздумает в обморок грохнуться.
Ах, да... Кукла... Откуда она взялась у меня в руках? От Вайна.
Ее он мне передал, уже после появления Зарана. Попрощался, вышел, а потом вернулся через пару минут с раздосадованным выражением лица.
— Ция, я совсем забыл...
Куратор посмотрел на своего подопечного с некоторым удивлением, после такого фамильярного-то обращения, но промолчал, тактично углубившись в изучение своего домашнего задания.
— Что ты забыл? — слегка опешила я.
Вайн загадочно улыбнулся. Сунул руку в сумку и — о-ля-ля — вытащил на свет божий куклу с топорщащимися в розные стороны желтыми нитками вместо волос.
— Вот, это твое.
Я с сомнением приняла в руки странное нечто в ярко-красной рубахе-треугольнике, огромными глазами-пуговицами на все лицо и с черной косынкой на голове.
— Да? Ты уверен?
Парень торжественно кивнул.
— Совершенно. Правда... Тебе лучше не показывать ее никому.
— Оу, так это она?.. — обалдев окончательно, уронила я.
Младший брат Салира странно на меня посмотрел.
— В смысле... Очень мило, правда.
Вайн хмыкнул.
— Я рад за него, что ты оценила. Вот только самому Салиру не говори, что я тебе эту куклу отдал, договорились? Он как бы не совсем знает об этом... — У меня вытянулось лицо. — Не, я просто взял ее, все равно Салир дома не бывает. А я решил, что тебе стоит ее увидеть.
И с легким намеком на поклон был таков.
Я покосилась на Зарана, но тот, напевая себе под нос какую-то оптимистическую песенку, был полностью поглощен книгой. Посмотрела на куклу.
Вот ушел же, зараза, и так толком ничего не объяснил. Зачем она мне? И на кой ляд я обязательно должна была ее увидеть?..
И тут, приглядевшись, я заметила, что поверх хаоса из ниток-волос пришита не черная косынка. А черная повязка. Я зажмурилась, не собираясь верить тому, что видят глаза. Нет-нет-нет, мне примирещилось.
Чем долльше я вглядывалась в это "произведение искусства", тем больше убеждалась в своей догадке.
Боюсь, мое лицо не достаточно подвижно, чтобы выразить то, что я испытала.
Но, дьявол... Салир что, шьет куклы?!..
По шелковому ковру трав пробегают волны. Гроза накрывает куполом, закрывает черным траурным полотнищем, кутает в саван побелевшего света. А вдалеке, где-то там, за перекатом, слышны рокочущие раскаты. Зловещий грохот обвала или топот копыт небесной Охоты. Вот-вот, сейчас хлынет, сейчас начнется избавление от жадно скопленной влаги. Исповедь неба перед землей.
— Я видел... Я видел это. Я видел, что будет так. Они ни за что не остались бы в стороне. Влезли... Конечно бы влезли. Из-за меня.
Глава 15. Платье и служба безопасности
— М-м-можно начинать?.. — выдавил из себя Кейн, готовый сию же секунду поспорить цветом лица с любым утопленником — тот же богатый синий оттенок с легкой зеленцой. — Н-ну... Это... Вот...
— Говори... — суфлерским шепотом прошипел Магистр, выкручивая руки. Глаза его так вылезли из орбит, что, казалось, равномерно вращались в разные стороны.
И, да. Теперь я знаю у кого наш гений-изобретатель подцепил заразу под названием "мандраж лихорадочный".
— Ув-в-важаемые г-господа... Я-йа... имею... имею право... имею честь...
— Имеет он, — хмыкнул себе под нос ИльмоФасар, постукивая по полу ногой в черной начищенной до блеска туфле.
— А вы нам не мешайте! — замахал руками Магистр, будто отгонял комара — крайне назойливого и неуловимого, как студент перед сдачей диплома. — Что вы вообще, заявились тут, понимаете... Мешаете нам, понимаете... Идите, вон... Идите... С ректором пообщайтесь!
ИльмоФасар издевательски поклонился, прежде чем уйти. Длинные его волнистые волосы, заплетенные на висках в две тонкие косички, почти мазнули по полу. Красивые они у него — жаль только цвет подкачал, какой-то мышиный, серый. И такому вредному мужику достались.
Вот вечно так. Все самое лучшее достается тому, кто не способен это оценить.
— Как вам будет угодно, милейший.
Магистр поправил жабо и сипло перевел дыхание.
— М-магистр Женнье... Я-йа... Я-йа могу?..
— Ну! — взмолился "суфлер", уже изнемогая. И продолжил все тем же шепотом, только уже обращаясь ко мне: — ЭльвеЦия! ЭльвеЦия! Помогите же ему!
Я фыркнула насмешливо.
Идиотизм.
— А с-сейчас... Это Эльви...Элья... ЭльвеЦия, мой... ассистун... Простите, ассистент...
Кейн продолжал заикаться, что-то разглядывая у себя под ногами. Виден был только его лоб — ярко красный, как заградительная табличка.
Да, у тонкой бледной кожи есть свои недостатки. Волнение проявляется слишком явно, хотя, в случае моего неудачливого однокурсника, не помог бы и самый толстый слой грима. И пузырек успокоительного тоже. Разве что бревном по голове.
— ЭльвеЦия! — отвлек меня от созерцания милого пасторального пейзажа на стене громкий шепот Магистра. А картина меня так успокаивала... — ЭльвеЦия, вы должны выйти вперед и поклониться!
Что, опять я что-то должна?
Я лениво перевела взгляд на нервничающего мужичка. Эй-эй, да он и сам пыхтит, как самовар — сейчас пар пойдет.
— Я что, должна участвовать в этом фарсе? Нет уж, увольте.
А что такое-то? Я уже не Ученица, а вполне себе полноправный Мастер. И мне претит рано утром, под аккомпанемент зевающих жаворонков, заниматься всякой ерундой.
Преподаватель пошел пятнами — фиолетовыми, ради разнообразия, и молча вылупился на меня, потрясенный наглостью.
Просто мне уже все это надоело. Я до утра проболтала с Зараном и присоединившимся позже к нашей веселой компании Уром, так что мне жутко хотелось спать, а не выслушивать блеяние барана-заики.
...Меня всегда волновал вот какой вопрос: куда девается мозг в такие вот моменты у людей вроде Кейна? Он же умный, очень умный парень. Я, честно говоря, преклоняюсь перед его умом. Но, вот, посмотрите, что с ним стало — и пару связанных слов вымолвить не может.
— М-магистр, я м-могу продолж-ж.. ж-жать?..
Магистр ЖенньеСатт, наш главный теоретик по защитной магии и плетению щитов, а также главный клоун кафедры защитных плетений, вскинул пухлые руки к небесам — потолку в крохотной коморке возле актового зала.
— Светлые Всемилостивые Духи! АраКейн, говорите уже! Говорите!
И ради этой клятой "репетиции", больше похожей на цирковое выступление, меня подняли через полчаса после того, как моя многострадальная головушка коснулась подушки.
Н-да. Мир грязен, уродлив и несправедлив.
Но это издевательство, как и все в этом грязном, уродливом и так далее мире, не могло длиться вечно. Вернулся ИльмоФасар, секретарь грядущего мероприятия, и объявил, что оное начнется через пятнадцать минут.
Я разлепила глаза, поднимая голову с крышки рояля. Да-да, в этой и без того скромной на квадратные метры комнате жил еще и черный лакированный трехногий монстр — подвирающий в обертонах рояль — памятник еще тех времен, когда в Академии был свой собственный ансамбль.
Да уж, группа Мастеров, лабающих какой-нибудь блюз — зрелище не для слабонервных. Даже без фокусов вроде иллюзий и прочих зрительных эффектов, на которые, по слухам, доморощенные маги-музыканты не скупились.
Однокурсник и Мастер ЖенньеСатт обнялись и зарыдали. Вернее, это Мастер обхватил тонкую фигуру изобретателя своими ручищами и затрясся в безутешном плаче. Потом, чуть успокоившись, отвесил другу подзатыльник и велел продолжать.
АраКейн известен как человек с огромным числом экзотической живности в голове. И в научные руководители ему дали Магистра, способного составить с ним идеальный тандем. Два сапога пара.
В окружении ничего не изменилось. Кейн все так же пытался прочесть без запинки подготовленную речь, сминая в дрожащих пальцах огрызок бумажки, а Магистр ЖенньеСатт прыгал вокруг, словно каучуковый шарик-попрыгунчик. Правда, и он уже начал выдыхаться — тяжело дышал и постоянно вытирал платочком капли пота со лба.
Потянувшись, я оправила торжественный красный камзол с эполетами и прочими украшательствами, и, решив, что с меня хватит, направилась прямо к изобретателю.
— Послушай... — улыбаясь, словно девочка-припевочка, потянула я. Кейн сглотнул и попытался вырваться, но я крепко держала его за руку и не позволила это сделать, дернув на себя. — Не хочу склонять тебя... к разного рода действиям... Но, по-моему, тебе нужна моя помощь.
— Я-йа... Я-йа...
— Вот видишь, — прекратив беспомощные попытки артикуляции, оборвала Кейна я. — Мне не сложно, правда. Всего лишь несколько мгновений и... — Я прикоснулась к виску. — И никакого волнения. Соглашайся, иначе, видят Духи, я взломаю твою защиту сама! Ты же сам мне потом благодарен будешь.
Парень моргнул пару раз — я видела по глазам, что там, где-то в глубине мозга, появились слабенькие попытки начать-таки думать — и покосился на Магистра.
Я поняла все мгновенно, даром что зевала.
— ЖенньеСатт, выйдите, пожалуйста.
— А?
Не хотелось лишний раз шевелить языком, но я все же нашла в себе силы объяснить. Иначе мы бы просто потеряли еще уйму времени на бесполезные выяснения, кто тут главнее.
