Дракон устрашающе взревел, и ужасный рев его прокатился по всему острову, а может материку, или даже планете. Таким пугающим, всепроникающим, объемным и всенаполняющим он был. Но ангелы и не думали отступить. Они лишь направили на дракона свои пылающие клинки. Ящер взмахнул покрытым острыми шипами хвостом и попытался ударить одного из ангелов, но тот с легкостью увернулся. Дракон ударил когтями, лязгнул клыками и даже полыхнул на ангелов огнем. Но те были слишком проворны для него. Одна из ангельских фигур после того, как удачно увернулась, тут же атаковала дракона огненным клинком. От удара меча на теле монстра образовалась рана, но вместо крови, столп огня хлынул из дыры в панцире ящера. Остальные ангелы тоже начали поражать дракона своими мечами. То тут, то там на его теле образовывались все новые раны, из них лилось пламя, что вскоре покрыло все тело дракона, и он стал похож на большой полыхающий факел. Трубный вой умирающей твари заполнил всю округу, такой мощный рев, переполненный боли и ненависти. И вот мертвое тело дракона повалилось в его собственное бушующее пламя. Тело ящера вспыхнуло, словно спичка, и превратилось в пепел, который развеял ветер. После смерти дракона, исчезло и все пламя, которое он изверг, и погасли все пожары, созданные от его огня. Солнечные лучи тут же засияли еще ярче и разогнали все тучи. Солдаты, маги, случайные свидетели, что только что сражались с демонами или же прятались от дракона, уже смелее и смелее продолжали выходить из своих укрытий. Одни смеялись, другие плакали, третьи возводили руки к небу и, падая на колени, шептали молитвы. Уже вскоре стало очевидно, что после гибели дракона перестали появляться и порталы демонов. Мир наконец-то спасен! Так называемый Апокалипсис был окончен, вот и финальный акт великой мистификации Мастеров. Теперь, я уже знал, кто там на небе скрывается за забралами шлемов и доспехами, знал, кто исполняет роль ангелов. Хоть я и не мог видеть Мастеров, но был абсолютно уверен, что это они. А ведь на миг они смогли обмануть даже меня. Лишь на миг, но всплыла в душе эта предательская надежда, что там на верху есть кто-то, кто любит нас, своих созданий, кто пошлет свое небесное воинство, чтобы защитить нас от демонов. Но, если Бог и существует, то сегодня он не явит нам свою волю, и не будет никаких подтверждений, это попрежнему останется вопросом веры. Сегодня не будет знамений, только мистификации. Но напуганная загнанная в угол толпа не увидит разницы. Она пойдет на поводу у своих надежд, которые теперь сыграют против них. И они будут есть из рук Великих Мастеров, всем миром. Браво, Мастера, снимаю шляпу перед великими гройсместерами! Партия разыграна блестяще! А наш малиновый альянс потерпел сокрушительное фиаско.
Ангелы спустились ниже, так, чтобы их можно было рассмотреть. А на набережной, что еще минуту назад была пылающим адом, уже откуда-то взялись первые репортеры. Ничто не остановит журналиста, если он почувствовал запах сенсации. А ангелы небесные и конец Апокалипсиса — это, правда, эксклюзив. Журналисты уже наспех настраивали камеры, чтобы снимать ангелов, которые, как я знал, на самом деле, были Мастерами. Возможно, я единственный здесь знал, кто они такие. Но эти журналисты, может, они еще попытаются не только заснять, но и взять интервью у ангелов? Пытались же брать интервью у Безликих и вампиров, умора просто. Вот уж где правда, и смех, и грех. Они бы еще у дракона взяли. Господин дракон, расскажите нашему телеканалу, почему вы решили повергнуть мир в хаос? Так вы выражаете свое недовольство современным миром, хотите привернуть внимание общественности? Ну, что за народ?!
Громогласный голос одного из ангелов пронесся над головами всех людей:
— За грехи ваши вы были покараны нашествием демонов!
— Но Бог наш не только справедлив, но и милосерден! — Произнес второй, и голос его прокатился над всем городом.
— Он дарует еще один шанс тем, кто готов покаяться в грехах своих! — Добавил третий.
— Но все, кто во второй раз предадут его и посрамят, навеки будут брошены в гиену огненную, аки сей Древний Змий! — Сказал четвертый ангел.
Значит, набережная Нью-Йорка и есть гиена огненная? Как-то поскупились Мастера на декорациях. Но в целом неплохо, — я оббежал взглядом всю толпу, — да, эти люди уже определенно готовы есть с их рук, и будут делать все, что им скажут! Браво! Высококлассная мистификация, наибольшая в истории человечества!
— Люди оказались неспособны управлять своим миром! — Сказал пятый ангел.
— Создали множество греховных царств, обителей грязи, похоти и всяческого порока! — Добавил первый.
— Но царствам людских царей пришел конец! — Сказал второй.
— Теперь мы будем править от имени отца нашего! — Произнес третий.
— И все царства земли в одно объединим! — Сказал четвертый. — А всю ересь и все пороки искореним!
— И первей всех ересей, противное Богу колдовство, что навлекло беды на всех вас и привело демонов в ваш мир! — Добавил пятый.
— За грехи колдунов погибли невинные! — Сказал первый.
Народ начинал возмущенно кричать. Ого, а мы, маги, значит, будем козлами отпущения. Браво! Ой, чувствую, скоро запахнет кострами инквизиции.
— Нам самое время убираться отсюда! — Сказал я Нацуми, и потащил ее за руку подальше от толпы. — Мы теперь еретики, знаешь ли!
— Все кончено? — Растеряно спросила девушка.
— Если бы! — Ответил я. — Самое страшное, что все только начинается! Это зарождение их мира, и нам в нем не место!
— Это начало новой эры! — Пророкотал голос за нашими спинами.
— Все человечество сегодня начинает строить Великую Священную Империю, что объединит все народы мира!
— И не будет больше других царств, не будет войн, не будет насилия и греха, не будет и несправедливого распределения ресурсов!
— Не будет жестокой диктатуры людских царей и корумпированной бюрократичной демократии!
— А лишь диктатура совести, морали и нравственности! Диктатура единого Бога и новой Единой Церкви! — Прозвучал голос у нас за спинами.
Мы лишь ускорили шаг, пытаясь быстрее скрыться отсюда, ведь глаза окружающих людей все больше наполнялись праведным фанатизмом. Как скоро они разожгут первые костры, чтобы сжечь на них магов, своих недавних союзников, которые отдавали жизни за них. А теперь получается, что мы уже никакие не герои, защищающие людей, ведь, по словам ангелов, это мы и навлекли страшную беду на них, мы все — маги, призвали демонов в мир. А не лично я, будучи игрушкой в руках заговорщиков-Мастеров. Ловко!
— Виват Священная Империя! — Прогремел совместный голос всех ангелов.
— Виват! — Вскричала толпа, вскидывая кулаки к небу. — Виват! — Глаза их сверкали фанатизмом. — Виват! — Тысячи голосов, как один, провозглашали начало новой эры в истории человечества.
— Куда мы? Куда мы вообще сможем уйти? — спросила растеряная Нацуми.
— Куда-нибудь, где нас не найдут Мастера и их новая Священная Империя с Единой Церковью. Ты не думала о жизни внутри огромного торта, с кучей разных странностей или безумств? Или о жизни в готическом особняке, на утесе, посреди бушующих штормовых волн и вечной грозы? Будоражит, наверное!
Я измучено улыбнулся девушке, но она не улыбнулась мне в ответ, а оставалась все такой же серьезной и задумчивой. Всегда такая сильная, решительная, уверенная в себе, сейчас она казалась совсем измученной, сломавшейся, вот-вот расплачется. Я крепче сжал ее руку.
— Все будет хорошо! — Тихо прошептал я.
— Ты сам-то в это веришь? — Спросила она.
— Нет! — Почему-то честно признался я. — Но, может, все не так и плохо, по крайней мере, для людей. Может, шестеро Мастеров позаботятся о них? Теперь, когда мы проиграли, нам остается только верить в это.
— А что же вы, маги?
— Наша эра окончена, мы уйдем в небытие, будем принесены в жертву новому миропорядку. Может, это не так и плохо, быть жертвой во имя прекрасного нового мира?
— Не плохо? Быть козлами отпущения? — Удивилась Нацуми.
— А может жертвенными агнцами? — Спросил я. — Видишь, все зависит от точки зрения!
— И ты даже не станешь сражаться за другой исход для себя и магов? — Удивленно спросила Нацуми.
— Ты так плохо знаешь меня? — Улыбнулся в ответ. — Я буду сражаться до последнего дыхания!
Наконец-то и на лице Нацуми появилась измученная улыбка, ее явно радовала такая позиция.
Толпы людей продолжали выходить из укрытий и стекаться к набережной, чтобы воочию увидеть великое чудо, прикоснуться к чему-то сакральному. Все улыбались, смеялись, поздравляли друг друга. Великая война с демонами наконец-то окончена! Человечество пережило Апокалипсис! Небеса пощадили их, и теперь будет построен рай на земле, и больше не будет боли и страданий. Ну чем не бальзам на душу? Только мы с Нацуми двигались в обратном направлении от Мастеров и их искусственного рая. Не имея свитка телепортации, все что мы могли, просто быстрее уходить пешком подальше от Священной Империи, что казалось, словно чума захватывала всех за нашими спинами, и ширила свои границы в умах и сердцах людей. Быстрее! Быстрее! Пока она не поглотила и нас, не захватила, не пожрала. Ведь она уже так близко, уже тянет когтистые лапы, чтобы сделать и нас частью чего-то великого, глобального и прекрасного. Но не желаю я такой красоты, такого совершенства, в котором, как мне кажется, не останется места для свободной воли человека.
Мы шли и шли по городу, я даже не знал, куда мы направляемся. Мы не могли телепортироваться, и уйти с помощью человеческого транспорта тоже не могли. Улицы все еще засыпаны снегом. Может, угнать где-то снегоход? Но где? Людей на нашем пути попадалось все меньше и меньше. Мы шли уже несколько часов, бредя по глубокому снегу. Сил почти не оставалось. Мне казалось, что каждый шаг будет последним, но я все-таки где-то находил в себе силы сделать еще один, и еще, и еще. Нацуми — так же. Начало смеркаться. Мы оказались на какой-то небольшой узенькой улочке. После появления "ангелов" снег уже не валил сплошной стеной, лишь отдельные большие пушистые снежинки медленно опускались на землю, на уже и без того немаленький снежный ковер.
— Знаешь, я больше всего на свете всегда любил Новый Год! Мой любимый праздник! — Сказал я, решив хоть как-то нарушить гнетущую тишину.
— Почему именно Новый год? И почему ты именно сейчас о нем вспомнил? — Удивленно спросила Нацуми.
— Просто, это праздник, который отмечает чуть ли не весь мир. И почти все в один день, точнее ночь, с тридцать первого декабря на первое января. Знаешь, и религиозные праздники отмечают не все, да еще и путаница с разными календарями, а день рождения — так то и вовсе не праздник, ведь он только у тебя праздник, а для других обычный день. А какой смысл в празднике, который нельзя разделить с другими? Но Новый год — он другой!
— Другой? — спросила Нацуми, внимательно посмотрев на меня.
— Ага! — Я кивнул и посмотрел на ночное небо, холодные снежинки медленно падали с небес. Вдруг, начался салют. Большие снопы искрящихся феерверков взрывались в небе, сопровождаемые ощутимым грохотом. Нацуми, никогда не видившая салютов, а только битвы, встрепенулась и схватилась за меч, думая, что мы снова атакованы. Но я лишь взял ее за руку и по моему спокойному виду, девушка поняла, что мы в безопасности. — Человечество празднует победу над демонами и конец Апокалипсиса! — Объяснил я, а потом вернулся к теме разговора. — Новый год — это праздник для всех, у кого-то — Санта Клаус, феерверки и прогулки по ярко украшенным улицам, у кого-то — Дед Мороз, бой курантов и "голубой огонек" по телевизору. Но эти различия не важны, в этот день мы едини, все человечество, вся планета, нет больше споров, холодных и горячих войн. Все едины, все празднуют, все счастливы. Разве это не прекрасно?
— Теперь тоже будут все едины! — Ответила Нацуми.
— Вот только будет ли это вечным праздником...
— Какой он, Новый год? — Улыбнувшись, спросила Нацуми.
— Он потрясающий! Множество подарков, праздничные концерты, светящиеся гирлянды и украшения в домах и на улицах городов, много вкусностей, которые покупаются чуть ли не за месяц, чтобы быть съеденными в одну праздничную ночь. А еще, Новый Год — это обновление, перезагрузка, конец одного этапа и начало нового. Вера в то, что вот теперь точно все будет хорошо, что уж в этом году добьешься всего, чего хочешь, и все сможешь. А если загадаешь желание ровно в полночь, пока бьют часы, то оно обязательно сбудется!
— Сбывалось? — Спросила Нацуми.
— Никогда! — Честно ответил я. — Но я не переставал верить. А еще для этого праздника наряжают елку, обычно заранее! И потом она вся такая нарядная стоит все праздники и радует людей.
— В смысле наряжают елку? — Нацуми даже остановилась.
— Елка — это традиционное дерево этого праздника. Почему так — не знаю. Может, потому что она круглый год зеленая, и это одно из немногих деревьев, которое в конце декабря выглядит привлекательно. А, может, есть и другие причины, я никогда не вникал. Просто всегда знал, что должна быть елка, вся в гирляндах, серпантине, игрушках и шариках, а на вершине ангел или рождественская звезда.
— Рождественская звезда?
— Ну да, елка то рождественская!
— Рождественская елка на новый год? — Удивилась Нацуми. — Странно.
Я невольно улыбнулся. И правда странно все получается.
— Просто эти праздники идут подряд, и елку, как правило, наряжают заранее и стоит она в доме около месяца, а у кого и больше. Наряжают ее всей семьей, часто все громко спорят и ругаются, где какую игрушку повесить, где она гармонирует, а где нет. И знаешь, что я больше всего любил в детстве. Не конфеты, мандаринки и подарки, хотя и это тоже. Больше всего я любил, когда в темной комнате включаешь гирлянды на елке, лампочки светят, мигают разными цветами, и этот нежный блеск разноцветных стеклянных шариков в отсвете гирлянд. Это не сравнить ни с чем.
Мы вышли на какую-то маленькую слепую улочку. В конце, в тупике был магазинчик. За стеклом, на витрине стоял небольшой Санта, в красной шубке, очках с золотой оправой и саксофоном в руках. Мягкое тихое звучание джаза, доносящееся из магазина, наполняло всю улицу. Даже в такие непростые времена Нью-Йорк готовился к Новому году. Рядом с Сантой стояла небольшая елочка. Совсем крохотная и украшенная кое-как, всего несколько шариков да небольшая гирлянда с помигивающими лампочками.
— Какая прелесть! — Вскрикнула Нацуми и подбежала к витрине. Она прислонила ладони к стеклу и стала внимательно рассматривать новогодние гирлянды, елку, Санту.
— Это действительно замечательный праздник! Я бы так хотела нарядить елку!
— Тогда давайте просто сделаем это! — Прозвучал у меня за спиной знакомый голос.
Я обернулся, и, увидев того, кто произнес эту фразу, даже невольно улыбнулся. Простая незамысловатая куртка с капюшоном, окантованным мехом, что сейчас был отброшен назад, темные джинсы и зимние кроссовки. Никаких золотых доспехов и белоснежных мантий, сейчас он так походил на простого парня.
— Я вот и игрушки принес, — Великий Мастер как бы нехотя подтолкнул ногой большую картонную коробку с украшениями для елки.
