— Моя королева, — проговорил Тьер, глядя ей в глаза. — Что бы эти люди ни плели вам, не верьте им и ни на что не соглашайтесь. Только что один из них предлагал мне... нечто интересное для меня. Я не знаю, что означает это театральное представление, но Гередьес не способен дать то, что они обещают. И помните: он безжалостно убил вашего мужа после того, как уверял его в дружбе. Гередьес — ваш соперник и сделает все, чтобы убрать вас со своего пути.
Если это и должно было успокоить Невеньен, то лишь еще сильнее ее напугало. Тьер впервые признался в том, что он чего-то не понимает, и это выбивало из колеи сильнее, чем приезд посланников от врага.
Прежде чем войти в Малый зал, она одернула платье и слегка замешкалась. Акельен бы ворвался в зал, как смерч, грозя снести своим гневом не только врагов, но и союзников. Невеньен не мужчина, ей такая тактика не подойдет. Но и изображать из себя робкую девушку тоже не стоит. Отец как-то сказал, что показывать страх можно только перед тем противником, который слабее тебя. Так ты его обманешь, внушишь ложное ощущение превосходства и заставишь совершить ошибку. Но более сильному противнику нельзя давать и намек на свои истинные чувства. Пусть он считает, что если ты невозмутим, то ты знаешь, как выкинуть выигрышную комбинацию костей. Пусть мучается и пытается перехитрить самого себя. А Гередьес опасный противник.
Невеньен сомневалась, что у нее получится сдержать эмоции, но совет однозначно был хорошим. Вздернув подбородок, она прошествовала мимо гвардейцев и слуг и царственно шагнула в зал, наполненный сладким ароматом ствилла. Она королева. Она выслушает убийц своего мужа с королевским великодушием, но и отвечать им будет с королевской строгостью.
Посланники, склонившиеся при виде королевы, уже ждали в зале. Что удивительно, среди них не было ни одного сехена. Впереди стоял молодой привлекательный мужчина в сером секретарском камзоле. Густые вьющиеся волосы орехового оттенка падали на умное лицо с острыми чертами. Интереснее всего в нем были глаза цвета дождливого неба — холодные и проницательные. Они оценивающе сузились при виде Невеньен.
Слуги не выпрямились, пока королева не встала у трона и справа от нее не занял свое место Тьер. Уважение, как к настоящей правительнице. Мало кто в поместье оказывал его даже Акельену, а уж Невеньен — и подавно. Почему же враги относятся к ней с таким почтением? Наверняка они хотят подкупить ее, как Тьера, но все же... Это было приятно.
Жевьер, как ступил в зал, повел себя очень странно. Ему, как и обычным гвардейцам-телохранителям, было положено сопровождать королеву до трона, а затем замереть у стен по стойке "смирно". Маг, однако, начал озираться. Когда королева поднялась по ступенькам, он развернулся, как и другие двое гвардейцев, но не сдвинулся в сторону из центра зала. Невеньен рассерженно на него посмотрела, но в следующий момент поняла, что означает его упорство. Нэнья тоже так делала, если видела магов не из поместья.
Среди гостей был "шестой маг".
По коже пробежал мороз. Тот самый человек, которого не смогла обнаружить Нэнья и который убил Акельена, стоял где-то рядом с Невеньен. Найдет ли его Жевьер? И, самое главное, защитит ли королеву от нападения? Настороженный взгляд гвардейца перебегал от одного гостя к другому, пока не остановился на мужчине впереди. Заметив пристальное внимание Жевьера, секретарь ему улыбнулся. Он словно отвечал на невысказанный вопрос: "Да, это я убил вашего короля и теперь нагло стою перед вашей королевой".
Невеньен собрала в кулак всю свою волю. Попытка прервать аудиенцию ничего не даст; от мага все равно не спрячешься, и трястись перед ним — опозорить себя. Значит, следует продолжать "представление", как назвал это Тьер. А Жевьер ее защитит.
— Я истинная королева Кинамы Невеньен Идущая, покровительница эле кинам и владычица центральных и южных земель. Я выслушаю вас, если вы пришли ко мне с миром, а если нет, готовьтесь встретить отпор.
Она первый раз нарекла себя королевой. Жестокая ирония, но получалось, что полновластной предводительницей мятежников она стала из-за человека, находящегося в этом зале.
Переведя дух и взметнув юбки, она села на трон, хотя другие присутствующие в зале люди продолжали стоять. Это было ее королевской привилегией — отдыхать, пока другие назовут себя. Следующим был Тьер, и только потом — посланник Гередьеса, наименее родовитый из присутствующих. Он склонился, однако на его губах успела промелькнуть усмешка.
— Я Анэмьит Кандрин, секретарь лорда Гередьеса Лютарда, преемника короля Тэрьина на престоле Кинамы.
В зале повисла тишина. Представление было очень кратким — ни перечисления достижений самого секретаря, ни регалий и владений его господина. Почти королевская простота. Впрочем, если верить Анэмьиту, Гередьес действительно скоро станет королем.
Первым с замешательством справился Тьер. Как главный советник, он заговорил и от своего имени, и от имени королевы.
— Мы рады принять вас в нашем скромном жилище, Анэмьит, и нам приятно слышать, что ваш господин, еще десять дней назад всего лишь лорд, получил такое молниеносное продвижение при дворе.
Скрыть сарказм он и не пытался. На укол Анэмьит не отреагировал, оставшись совершенно серьезным и предельно вежливым.
— Понимаю ваше недоверие. Видите ли, мой господин всегда был фаворитом короля Тэрьина, хотя официальное подтверждение назначения гонец привез только позавчера.
Всегда был фаворитом! А они столько времени обсуждали, почему Гередьесу втемяшилось в голову познакомиться с соседом...
— Искренне поздравляю вашего господина с назначением! — с фальшивым радушием произнесла она. Пришло время бесстыдно лгать. — Мы с ним долгие годы были мирными соседями, поэтому я надеюсь, что наше взаимное расположение сохранится и теперь.
В этот момент Анэмьит, наверное, должен был убить ее или объявить, что поместье окружено солдатами. Однако он благодарно склонился.
— Мой господин действительно хотел бы сохранить ваше расположение, моя королева. Он чувствует себя виноватым из-за того, что горе, которое вас настигло, случилось на его земле.
Секретарь поманил к себе двух слуг, которые держали в руках небольшие шкатулки: одну из кости рай-гала, а вторую — из ствилла, произрастающего возле Могареда и в Арджасе. Тонкий ход — таким образом Гередьес намекал, что у него есть союзники и на Юге, и на Севере. По знаку Анэмьита ларцы распахнулись, открыв прекрасной работы серьги и кольцо. Все изделия несли на себе символ пчелы — родовой герб Гередьеса.
— Что это значит? — спросила Невеньен внезапно охрипшим голосом.
Подарок был слишком смелым — серьги и кольцо мужчины преподносили невестам, в редких случаях сестрам или пожилым матерям. Не может же Гередьес...
— Я привез с собой и другие подарки для вас, моя королева, — произнес Анэмьит. — К сожалению, мы торопились и не успели перенести сюда все, поэтому многое ждет в карете. И еще больше я смогу вам передать, если вы подпишете некоторые бумаги.
Тьер и Невеньен мрачно переглянулись, но посланника это не смутило. Он достал из внутреннего кармана камзола запечатанный конверт и шагнул вперед, протянув его Невеньен и вынудив Жевьера дернуться.
— Я выучил слова моего господина наизусть и мог бы повторить их с той же интонацией, что и он, но лорд Гередьес решил, что ему лучше будет обратиться к вам без моего посредничества. Он приносит извинения за то, что не может присутствовать здесь, и просит передать вам это письмо, написанное его собственной рукой от чистого сердца, — Анэмьит слабо улыбнулся. — Лорд Гередьес даже попросил меня хранить эти строчки у своего собственного сердца.
Очень романтично и великодушно. Однако Невеньен это нисколько не трогало. Она брезгливо посмотрела на листы. Она ничего не возьмет из рук человека, который убил ее мужа. И тем более не спустится к нему с трона, встав на один уровень с ним.
— Жевьер, передай мне письмо, — приказала Невеньен намеренно ледяным тоном.
Она сломала печать и пробежала текст глазами. "Искренне соболезную вашей утрате... Смею надеяться, что мы сможем все уладить мирным путем... Раздоры в стране ни к чему... Вы прекрасная, умная женщина, и вы наверняка понимаете... Я восхищен вашей стойкостью..." Что за чушь! Гередьес никогда ее не видел и пусть не обманывает, что ему восторженно рассказывал о ней Акельен. Муж наверняка забыл о ней, стоило миновать ворота поместья! Невеньен стиснула зубы. Буквы начали расплываться в глазах, поэтому она перевернула страницу и посмотрела сразу в конец письма. "Вы должны стать подлинной королевой, а не предводительницей кучки мятежников. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой". Оставшиеся листы занимал брачный договор с пустым местом для ее подписи. Нет, это невозможно!
Письмо выпало из ее ослабевших пальцев и рассыпалось по паркету перед посланниками.
— Вы что, специально ждали?! — забыв о вежливости, воскликнула она. — Церемония окончания траура прошла всего час назад!
Тьер проводил листы заинтересованным взглядом — ему очень хотелось узнать, почему она так отреагировала, но поднимать бумаги было выше его достоинства.
— Моя королева, — Анэмьит снова склонился перед ней. — Наследник трона желает жениться на вас незамедлительно.
Невеньен издала то ли всхлип, то ли смешок — в значении этого звука она терялась сама. На брачном договоре стояла печать не с классическим гербом Гередьеса, а уже измененным под стать его новому статусу — пчелу венчала корона. Изготовление печати — дело небыстрое, ведь нужно получить разрешения у чиновников и внести поправки в ведомые ими списки. Если Гередьес успел все это, то он задолго до позавчерашнего дня знал о том, что его назначат преемником короля. То же самое касалось и украшений — если это не семейная реликвия, на их изготовление требовался не один десяток дней. А письмо? Лорд написал его, когда траур Невеньен еще не завершился, но подобрал такие выражения, будто она уже свободная женщина. Гередьес все спланировал вплоть до часа, когда ей должны были вручить письмо — после церемонии окончания траура, но до наречения себя королевой перед союзниками и принятия их присяги. О, Хаос, что он за ужасный человек...
В письме не было прямых угроз, но они крылись за словами "раздоры в стране ни к чему". Если Невеньен откажется от предложения Гередьеса, он убьет ее, чтобы избежать новых мятежей в королевстве. Иньит и Тьер были правы — ей не сбежать, и дороги назад нет. Она всего лишь кукла, связанная нитями так, что нельзя пошевелиться. А кукловодом выступал Гередьес.
— Это неожиданное заявление, — осторожно заговорил Тьер, обращаясь к Анэмьиту. — Нам нужно время, чтобы обсудить его...
— Нет, — отрезала Невеньен. — Мы не будем ничего обсуждать. Я отказываюсь от вашего предложения.
Советник, изумленный тем, что ученица впервые позволила себе оборвать его, захлопнул челюсть. Позже Невеньен сурово отчитают, но сейчас ей было все равно. Она зло уставилась на Анэмьита, жалея, что не способна испепелить его взглядом.
Она не выйдет замуж за человека, который организовал убийство ее мужа и не постеснялся прислать в качестве изъявителя своей воли убийцу. Она больше не будет куклой, которой все вертят, как хотят. Невеньен не имела права мстить за Акельена — сегодня она отдала все чувства к нему воде. Однако Невеньен могла мстить за себя — за собственную исковерканную жизнь.
Ей наплевать, станет ли она когда-нибудь настоящей королевой — это никогда не было ее желанием. Но она найдет способ сбросить с трона Гередьеса и унизить его так, как он унизил ее.
