* * *
Все стоны противников Бьеркских соглашений в России начинались тогда, и начинаются сейчас с якобы предопределенного их параграфами "предательства союзной нам Франции". Хотя формально договор ни в коем случае не втягивал Россию в войну с Францией, если та САМА не атаковала Германию! Но он обязывал немцев выступить на нашей стороне, если Англия начинала войну против России. А такая угроза, и вполне реальная, существовала, как ни крути. Ведь Британская политика и дипломатия не была монолитом. И деятели типа лорда Керзона имели место быть в Лондоне не в единственном числе. Причем противопоставить в тот момент английскому флоту на Балтике нам было просто нечего. Русскую столицу пришлось бы защищать с моря германскому флоту!
Кстати, когда скептики посмеиваются, над потенциалом тогдашнего флота Германии в свете возможной борьбы с английским, мало кто задумывается, на каком театре эта схватка могла бы происходить. А если в мелководной и туманной Балтике? Если в Скагерраке? Если в датских шхерах или в районе немецких оборонительных минных полей? При этом германцы имели весьма много различных минно-торпедных судов. Они неустанно и тщательно отрабатывали массированные атаки, особенно ночью, ведь именно поэтому германские миноносцы и прозвали Shcwarze Gesellen (черная прислуга): они красились в черный цвет и "пахали" море куда интенсивнее, чем линейные эскадры, являясь весьма грозной силой германского флота для битвы в "узких" морях...
Кстати. О флоте... Если уж использовать "телескоп Козьмы Пруткова", т.е. "зрить в корень", вскрывается крайне интересная вещь, которую, скорее всего, понимали у Бьерка и русский царь, и германский кайзер. И, скорее всего, ни словом на эту тему не обмолвились. Оба боялись спугнуть клиента...
Дело в том, что все вышесказанное относительно возможной британской атаки на Россию было бы верно, если относить ситуацию к первому документу — от октября 1904 года. И... практически не имело уже НИКАКОГО смысла для июля 1905-го! Смысл этот окончательно исчез еще в мае. В момент, когда контр-адмирал Российского Императорского флота Николай Иванович Небогатов скомандовал: "Я приказываю: наш флаг спустить! Поднять японский!"
С аннигиляцией русского флота для Британской империи империя Российская превратилась из серьезного противника в потенциального союзника. Для них обеих на некий, неопределенный период времени, просто исчез смысл взаимной конфронтации. Англосаксы и по сей день удивляются нашей "глупости": почему мы не желаем тихо сидеть на своей 1/7 части суши, честно отдав им ВСЕ остальное на этом шарике?! Почему им приходится регулярно тратить силы и денги, чтобы под тем или иным предлогом уничтожать наш флот, как только его очередная реинкарнация становится небезопасной для их мирового доминирования? Может быть все дело в загадочной русской душе? Кто знает... (Во всяком случае ни Вадик, ни Петрович, ни Василий так ответа на этот английский вопрос и не нашли).
Зато у Германской империи флот в июле 1905 года был. И продолжал рости как на дрожжах. А кто внимательнее всего к нему присматривался из-за Ламанша? И получается, что союз с Россией был тогда Германии нужен БОЛЬШЕ, чем России с Германией. Ибо "призрак Копенгагена витал над рейдами Вильгельмсхафена и Киля", как выразился один из германских адмиралов.
Вильгельм это знал. Он не был альтруистом. И, конечно, лукавил, заявляя кузену Ники, что его главная цель единственно поддержать кузена в трудный момент. Он понимал, что Цусима может стать поворотной точкой в намерениях Альбиона относительно России. С уничтожением русского флота, и, как следствие, потерей Петербургом статуса крупного геополитического игрока, англичане, взирая на Россию с прагматической точки зрения, пришли к выводу: теперь русские выпороты, их мировые амбиции в прошлом, значит желательно поиметь их в качестве союзника против немцев в Европе.
Вот откуда их (и североамериканские) действия в конце русско-японской войны, позволяющие ряду историков утверждать, что Англия и США были ИЗНАЧАЛЬНО против окончательного краха России в этой войне... Нет! Не надо "жонглировать" фактами и датами. Такой позиция англосаксонских держав стала только ПОСЛЕ Цусимы! Раз у русских нет больше флота, это уже НЕ РОССИЯ! Не та Россия, которой следует опасаться. Не та Россия, которая способна решить проблему буферных государств и обрести свободный выход к теплым "британским" морям. Значит теперь с ней можно и НУЖНО дружить против следующего в списке опасностей.
Для Берлина такое развитие событий автоматически приобретало характер критической проблемы. И Россия как союзник нужна была немцам позарез, поскольку от словестной антигерманской газетной риторики 1902-03 годов, британцы решительно переходили к конкретным действиям. Вопрос стоял лишь в том, чем Германия готова поступиться для достижения этого союза, если Россия устами самодержца внятно обозначит свои интересы в мировой игре. Другой вопрос: почему Николай этого у Бьерке не сделал? Забавно, да? Типа, может, он и вправду был дурачок?
Вильгельм, к несчастью своему и своего народа, так и посчитал. Прекрасно понимая неравноценность предложенного им соглашения для Петербурга, он как ребенок искренне радовался, что надурил "оглушенного и расстроенного" Мукденом и Цусимой кузена, не поступившись абсолютно ничем, кроме цветистых фраз о вечной преданности и дружбе, ради жизненно необходимого для себя и своей страны союза. Союза, который оставлял Франции единственный шанс на дальнейшее относительно безпроблемное существование — отказ от идей реванша и присоединение к этому союзу. Чего, кстати, а вовсе не превентивного марша "ребят в фельдграу" на Париж, искренне желали многие в Берлине. И тогда Британия оказывалась перед мощнейшей, сокрушительной коалицией европейских держав...
Но... "Комбинация" не состоялась... "Британья рулез!"
Внешне все было представлено так, что Витте и Ламсдорф сделали все, чтобы открыть царю глаза именно на личностный момент в игре Вильгельма, что-де венценосный германец провел своего российского кузена как последнего простака. Сыграв в "обиженного", российский самодержец не стал противиться "требованию" своих "профранцузских и проанглийских" министров аннулировать соглашение в целом. Что и было сделано, вместо того, чтобы хоть попытиться от кайзера его дополнительной его проработки хотя бы в части Балкан, проливов, сроков действия и порядка расторжения, пересмотра весьма не выгодного для Петербурга торгового договора с Берлином и гарантий финансово-кредитной поддержки на случай потери французского кредитования. Хотя бы заикнуться об этом... Да и зачем? Дело-то уже было сделано.
ПОДПИСЬ Вильгельма под Бьеркским соглашением, ставшая приговором ему как Германскому императору, и Германии, как Мировой Империи, была уже в Лондоне. Это и стало главной катастрофой германской внешней политики постбисмарковского периода истории второго Рейха. Все остальные ляпы Бетмана-Гольвега меркнут перед одним этим.
* * *
Возвращаясь к вышеупомянутому тезису про "предательство царем у Бьерке союзного нам Парижа", необходимо помнить, что Франция за год до этого сама цинично предала интересы России, подписав с Британской империей договор "Сердечного согласия" в тот момент, когда для России Британия была явным противником, а Германия — "без пяти минут" союзником. И превратилась бы в союзника безусловного, разбей мы японцев и сохрани свой флот. Это был удар на опережение, не позволяющий немцам поддержать нас в войне с японцами и гарантия от гипотетического русско-германско-французского союза на случай, если бритты решат воевать за японцев.
Антанта, это "свадьба с приданным" в виде франко-русского договора, поскольку Россию французы, имея с ней военный союз 1893 года, собирались выставить против Германии в качестве пушечного мяса. Что и произошло в 1914 году. При этом весь сонм представленных в виде повода для войны балканских проблем, был лишь мишурой для прикрытия коренных конфликтов — проблемы отторгнутых Бисмарком Эльзаса и Лотарингии для французов и проблемы германского флота для англичан. Вот кому действительно стоит задать вопрос о морали...
Дьявол, как известно, прячется в мелочах. Есть один принципиально важный нюанс, который всегда нужно держать в уме, рассуждая о роли в истории России и Германии франко-английского "сердечного согласия". Нужно обязательно помнить, когда именно этот союз был заключен. В апреле 1904 года. Через два месяца и одну неделю после начала русско-японской войны. В результате Франция отказалась оказывать России любую помощь в войне с Японией, союзной Великобритании. Со стороны англичан это было логичным, своевременным и выверенным внешнеполитическим шагом. Как и со стороны французов. Равно как и в отношении России, воюющей с английскими союзниками-японцами, это было просто откровенное и циничное ПРЕДАТЕЛЬСТВО с их стороны.
В Париже, видимо, рассудили, что повязанная их займами Россия никуда не дернется, а уж если проиграет войну на востоке, то и подавно... Кроме того, соломка была заранее заботливо подстелена — у большинства видных сановников и министров Петербурга в дружбе с французами существовали прочные персональные заинтересованности. Как и у многих представителей семьи Романовых...
Методично загоняемый в угол, Вильгельм рискнул в итоге поставить на карту все и проиграл, закономерно получив войну даже не на два, а на ТРИ фронта, ибо британскую морскую блокаду нужно расценивать именно как третий фронт. Потом можно было, конечно, стыдливо кивать на бездарность политики Бетмана или Ягова, на чрезмерную самоуверенность германских генштабистов, ошибки командующих. Но войну-то объявляли не они, а ОН. За все отвечает король...
В реальной истории "мира Петровича", нашего с вами мира, все случилось так, как случилось. Российское государственное руководство оказалось неспособным справиться с вставшими перед ним проблемами. Впрочем, как и германское. Общий итог был одинаково плачевен для обеих Великих Империй. Они погибли. Прихватив с собой, до кучи, и Австро-Венгерскую с Османской. Отточенные столетиями тайной войны отравленные стрелы британской разведки и секретной дипломатии попали куда были нацелены. Как и тридцать серебряников. После этого можно было спокойно порассуждать о "предопределенности" краха "отживших монархических форм правления" и т.д. и т.п....
Но здесь и сейчас, отягченный откровениями Вадика о будущем, Николай твердо вознамерился играть другую партию. И момент для этого был еще не упущен: Вильгельм II Гогенцоллерн "образца" 1904 года и "образца" 1914-го, это все-таки далеко не одно и то же.
* * *
"То, что позволено цезарю, не позволено быку..." Для России дружба с французами и англичанами закончилась десятками миллионов смертей на протяжении трех с небольшим десятилетий. Ни одна страна, ни один народ не терял стольких своих сыновей и дочерей за столь короткий промежуток времени. Для любой другой страны физическое истребление четвертой части населения стало бы фатальной катастрофой (исключая, наверное, Индию и Китай, но у них и абсолютные численные показатели в разы выше наших).
Но наша держава, взнузданная и пришпоренная титаническими усилиями Иосифа Сталина, оградившего свою новую государственную элиту от соблазна подкупа из-за рубежа идеологическим и репрессивным забором, выдержала и устояла. Усилия эти сопровождались жестокостью в подавлении любого активного или пассивного внутреннего сопротивления по той простой причине, что времени на раскачку, убеждения и уговоры ему и его стране отпущено не было. И это неумолимо подтвердил весь исторический ход событий. К сожалению, преждевременная и, скорее всего, не естественная смерть, не позволила Вождю оставить после себя саморегулирующуюся властную систему с обратной связью, а единственный человек из "команды Сталина", способный такую систему отстроить, — Лаврентий Берия — был предательски убит.
В итоге все жертвы, все усилия были сведены на нет. Попытавшись "законсервировать" политико-экономическую систему, лидеры "позднего СССР" сподобились в итоге проиграть Холодную войну, результатом чего стали новые миллионы и миллионы погибших в ходе развала советской империи и внутреннего геноцида. А еще сравнимое только с Версалем и Потсдамом "беловежское" национальное унижение русского народа, откол Украины, Белоруссии, Казахстана, превращение некогда великой суверенной державы в импотентную, подконтрольную западу сырьевую "ЭрЭфию"...
Неужели история действительно учит лишь одному — тому, что она никого ничему не учит? По крайней мере в у нас... К счастью для Вадика, Петровича и капитана ГРУ ГШ Василия Колядина, чем это все может закончиться для России в нашем мире, их теперь не интересовало. Им был дан шанс предотвратить этот кошмар агонии величайшей в мире страны в зародыше...
* * *
С месяц назад, во время очередных вечерних посиделок "на троих", Николай Александрович Романов выпытал из Вадика практически все, что тот знал о Бьеркских соглашениях. О том, почему они не вступили в силу, кто и для чего не допустил сближения двух империй, а наоборот толкнул их в пропасть самоубийственной бойни. После услышанного, в кабинете минут на пять воцарилась тишина. Монарх думал...
Это с одной стороны радовало Вадика, а с другой пугало. До него начало доходить, что царь за эти несколько месяцев получил от него уже достаточно информации, чтобы сделать правильные выводы о том, что действительно жизненно необходимо, а что пагубно для Российской империи.
Николай, хотя внешне пока и не очень неощутимо, если не считать новых морщин, увеличившейся седины и появляющегося порой в глазах несколько отрешенного, жесткого выражения, явно менялся внутренне.
Конечно, сказалось рождение долгожданного наследника. С одной стороны, беспокойств добавилось. С другой, зная, что сын природой не приговорен, и даже с этой болезнью сможет нормально учиться и развиваться, Николай держал себя в семье подчеркнуто спокойно, что благотворно влияло и на императрицу. Кстати, благодаря появлению на свет Алексея, Николай с подачи Вадика пересилил-таки себя и стал много меньше курить...
Как-то само собой, но все меньше оставалось сомнений и неуверенности в принимаемых им решениях, резолюции на докладах вроде часто встречавшегося раньше "Читал", теперь обычно заканчивались парой-тройкой коротких вопросов по существу, вроде "Прошу прояснить: сколько потребуется времени, получены ли деньги для начала работ, если нет, в чем причина задержки. С переносом срока не согласен. Доклад через 5 дн. Николай." Случаев же, когда уже принятые им решения отменялись или просто обсуждались по новой, за последние два месяца можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Все реже Вадик слышал от царя ссылки на чужие мнения, все жестче и быстрее проводились в жизнь принятые им решения. Одна отставка Куропаткина чего стоила, когда истерика Витте была остановлена короткой хлесткой фразой: "Все! Я так РЕШИЛ, Сергей Юльевич." Заявившаяся затем великокняжеская группа "огневой поддержки" разъехалась из дворца с такими незабываемыми выражениями лиц, что дежуривший в тот день Банщиков пожалел об отсутствии во дворце скрытых камер...
