— Не спеши. Тари сядут не сегодня и не завтра: карантин. Покрутятся на орбите, понаблюдают, подготовятся... И... мне не понравилась та девица у них на борту. Нельзя как-нибудь решить проблему её лояльности?
— Пока мы не знаем, как на это отреагируют пришельцы — нет.
— Тогда подождём...
11
Воздух, обтекавший снежно-белый корпус яхты, ревел за стенками. Корабль заметно вздрагивал, но в жилых каютах и на мостике дрожь не ощущалась, гасители работали безупречно. Земля на мониторах выглядела уже не бело-голубой жемчужиной, а водяной горой, одетой в белые кружева облаков — под ними проплывал Тихий океан.
— Нас ведут по меньшей мере с трёх станций, — сообщил Нойгеш. — Странно, что так мало.
— Я передам твою жалобу в ООН, — без тени юмора ответила ему Аня. — Следи за пространством. Как только войдём в стратосферу, нас поведут не только следящие станции.
Никогда ещё у неё так не колотилось сердце, и никогда её движения не были так отточены и безошибочны. Да-Рэй, примерно исполнявшая обязанности второго пилота, молчала, понимая, что сейчас не время для слов. Корабль слушался их команд и манипуляций беспрекословно. Что, в общем-то, немного странно, ведь даже тарийские гермокостюмы сковывают движения пилотов. Экипаж обрядился в скафандры: корабль входил в земную атмосферу для посадки.
— Не поторопились ли мы? — спросил Сан-Гир. — В школе нас учили тщательно взвешивать свои слова и поступки, а здесь мы словно боимся упустить время.
— Так и есть, — негромко проговорил Нар-Тай. — Сейчас каждый миг бесконечно дорог. Миллиарды землян теряют веру в себя — а это, если ты хорошо усвоил школьный курс психологии, едва ли не худшее, что может случиться с ...разумным существом. Но давай не будем отвлекать пилотов нашими разговорами.
Пилоты — Аня и Да-Рэй — краем уха слышали короткую беседу самого старшего и самого младшего членов делегации, но не придали ей значения. Сейчас важнее всего было провести корабль по заранее обусловленной траектории и сесть в оговоренном месте без проблем... Проплыл под днищем Новый Свет, сиявший кляксами ночных городов. Медленно надвинулась тёмная громада Атлантики, за которой вскоре замаячили утренние огни Европы. Здесь, над Бретанью, их встретили и приняли под почётный эскорт самолёты французских ВВС.
— Выравниваем скорость, — сказала Да-Рэй. — Было бы невежливо оторваться от сопровождения.
Скорость в любом случае пришлось бы выравнивать: десять тысяч метров — граница тропосферы. И они продолжали снижаться. Вскоре французы, пожелав по радио счастливого пути, "сдали пост" соседям. Над Германией кораблик пришельцев снизился уже настолько, что его стало возможно разглядеть во всех подробностях. Немцы, у которых только-только начался рабочий день, бросали все дела, выбегали на улицы и плоские крыши высотных домов, чтобы наблюдать пролёт инопланетян. Полякам повезло больше — здесь пришельцы снизились буквально до восьмисот метров и теперь, зная, что коридор расчищен, придерживались этой высоты. Сверкающий в лучах утреннего солнца корабль, снизив скорость до "неприличных" пятисот километров в час, миновал Польшу, над территорией которой его до сих пор сопровождали "бундесы", и совершил вполне торжественный пролёт над Белоруссией. После чего, сделав небольшой крюк, захватил краешек России и только к полудню пересёк воздушную границу Украины. От самой польской границы его вёл — по согласованию с тари — совместный российско-белорусско-украинский эскорт. Таким нехитрым образом инопланетяне сделали весьма прозрачный политический намёк, но поняли ли этот намёк те, для кого он был предназначен, можно было узнать только после посадки в Днепропетровске.
Садиться предстояло не где-нибудь, а в аэропорту. Когда Нойгеш передал на Землю основные параметры корабля — размеры и вес — выяснилось, что принять его сможет только аэропорт международного класса. Яхта оказалась побольше "Боинга", а тари ещё и нагрузили её массой своих "полезняшек". Эффектное приземление на главной площади, о котором в качестве мечты просила Аня, отменялось. Посадку на поверхность Днепра сразу забраковал Нойгеш. Да, корабль герметичный, но аппарель-то у него на корме. Как выходить будем? Остался только аэропорт, да и оборудован он был для торжественной встречи куда получше центральной площади.
— Плохо, что это место легко изолировать, — нахмурился Нар-Тай, когда изучил расположение днепропетровского аэропорта. — Власти смогут не допустить на лётное поле горожан.
— Ты плохо знаешь моих земляков, достойный Нар-Тай, — усмехнулась Аня. — И вообще, если ты хочешь пообщаться с обычными людьми, я тебе это устрою чуть попозже. Не торопись.
— У нас говорят: "Спешка — мать ошибок", — согласился глава посольства, и на том дискуссия была окончена. Аэропорт — значит, аэропорт.
12
Залитую солнечным золотом взлётно-посадочную полосу давно очистили от самолётов, даже правительственных. Главам государств и их сопровождающим предоставлялись для посадки аэропорты Запорожья, Харькова, Донецка и Полтавы, после чего их — уже не на персональных автомобилях, а на комфортабельных автобусах, группами! — везли в Днепропетровск. В здании аэровокзала и на полосе засело такое количество репортёров, что с лихвой хватило бы на открытие олимпиады. И это только те счастливчики, которые получили аккредитацию. "Больших шишек" было столько, что на всех едва хватило места. Главы мелких государств не без зависти косились на лидеров "большой восьмёрки", которым предоставили персональные кресла, да на ходившего именинником президента Украины, неожиданно для себя ставшего одним из героев дня. Внимание журналистов было приковано к ним. Крыша здания ощетинилась мобильными спутниковыми антеннами: прямая трансляция на весь мир, как-никак. Но время от времени камера какого-нибудь канала выхватывала из толпы троих — мужчину и женщину средних лет, и стриженую под каре старуху. Эти трое не замечали ни ненавязчивой охраны в штатском, ни своих новеньких одежд модных фирм, кои достались им в качестве подарка от главы государства, ни самого этого главы, ни нервной суеты вокруг. У них была одна терпкая радость на троих. Терпкая — потому что замешана на многомесячной боли. И именно они, а не главы государств, должны будут первыми выйти на полосу, когда пришельцы откроют люки, или что у них там в корабле предназначено для высадки на поверхность. Сейчас правила игры определяли инопланетяне, а одним из необсуждаемых условий они выставили именно такой порядок встречи. Сначала семья Ани, потом — большие шишки. Очень по-тарийски, но если хорошо подумать...
— Летят! Летят!
Радостный визг подняла одна из журналисток, не отрывавшая глаз от неба. Разумеется, диспетчеры давным-давно предупредили устроителей торжества, а те уже глав государств, что корабль пришельцев показался на их радарах. Потом отрапортовали военные — мол, почётный эскорт сообщает, что полёт проходит нормально. Информировать "мелочь" в зале оказалось привилегией репортёров, чем те не преминули воспользоваться. Хитрые днепропетровцы, знавшие объездные пути в аэропорт, неплохо заработали на земляках и приезжих, кои не удостоились чести быть приглашёнными официально. Они провели и провезли такое количество народу, что милиции пришлось выставить на полосе ограждения. Запрета на посещение исторического события не было? Не было. Но порядок быть должон, и точка. С известием о приближении пришельцев толпа заволновалась, вверх потянулись пока ещё редкие руки с зажатыми мобилками и цифровыми камерами.
Ослепительно белый корабль заходил на посадку гораздо красивее самолёта. Медленно, как вертолёт, он заложил эффектный вираж над посадочной площадкой, дав возможность заснять себя во всех ракурсах, после чего неподвижно завис над большим кругом, который вчера спешно рисовали на покрытии полосы. Повисев так с минутку, корабль начал ме-е-едленно, чуть не по сантиметру, снижаться. Кормой к импровизированным трибунам. Все до единой камеры медийщиков были наведены на него. Комментаторы, сами как на иголках, изредка позволяли себе короткие взволнованные реплики, чтобы держать аудиторию в напряжении. Надо сказать, это им удавалось: кое-кто выдал информацию, что около четырёх миллиардов землян сейчас наблюдают посадку космического гостя в прямом эфире. Кое-кто даже рискнул дать в эфир врезку в основной кадр — съёмки в крупнейших городах мира. Кто не имел возможности смотреть репортаж по большому телевизору, приник к экранчику китайского мобильного или ноутбука с ТВ-тюнером. Кто не имел телевизора, включил радио или бежал к ближайшему магазину электроники, где продавцы включили все свои товары и сами старались не упустить ни единой подробности, или искал громадный видеоэкран на какой-нибудь площади, где местные умельцы вместо рекламы выводили картинку "с телика". У кого был шустрый интернет, мог посмотреть трансляцию там, но — с задержкой секунд в пятнадцать. Иными словами, можно было смело говорить обо всём человечестве, прилипшем к телеэкрану.
Касание выросших буквально из днища опор запечатлели с особой тщательностью, и не зря. Сюрприз получился великолепный. Стойки в месте соприкосновения с покрытием полосы начали утолщаться, словно их изнутри накачивали водой. Нет, скорее, словно они внезапно сделались ртутными — чем ниже осаживался корабль, тем больше опорные поверхности напоминали жидкие блины. Надо полагать, не один учёный или инженер взвыл от зависти и желания непременно получить доступ к этому потрясающему кораблю. Наконец площадь опор достигла некоей оптимальной величины, и они застыли.
Корабль замер.
— Приземлились... Сейчас выходить будут... — носились шепотки. Только сейчас стало понятно, насколько здесь было тихо.
Приготовленную ковровую дорожку торопливо раскатали почти до самой кормы, но тари не спешили покидать свой борт. На импровизированных трибунах поднялся недоумённый ропот. Волновались все — и "шишки", и военные, обеспечивавшие безопасность, и журналисты, и простые люди. Кто-то из медийщиков, заметив, что главы "большой восьмёрки" переглядываются и обмениваются короткими фразами, направил камеру на них. И прозевал самое интересное: на "сцену" вышла семья вернувшейся из неведомых далей земной девушки. Стоило им, не замеченным, сделать несколько шагов к дорожке, как в корме корабля нарисовалась светящаяся тоненькой линией рамка, видимо, обозначавшая контур выхода. Женщина, придерживая полы недлинной шубки, вдруг побежала вперёд — какие каблуки бы ей помешали, какая охрана? Мать снесла бы любое препятствие, а перед ней был любезно расступившийся кордон милиции, ковровая дорожка и нацеленные объективы сотен видеокамер, которых она тоже не заметила. И уж тем более не удержал её выкрик мужа: "Нина, не спеши! Она уже здесь!"
Аппарель с едва слышным шипением поползла вниз, открывая полутёмный проход. Телевизионщики мгновенно перенесли фокус камер на него. В глубине прохода замаячили фигуры... Гигантские, почти трёхметровые, они определённо не могли принадлежать людям. Только трое из восьми были нормального ...или почти нормального роста. Фигуры застыли наверху. Бегущая женщина — метрах в трёх от опустившейся аппарели. Замерли зрители, замерли, нацелившись в одну точку, камеры. Вновь повисла невероятная тишина — стало слышно, как где-то тоненько попискивала одинокая зимняя птичка. Казалось, это мгновение не закончится никогда. Казалось, ни один звук не смеет нарушить почти космическую тишину, воцарившуюся на полосе. Может, именно поэтому многие услышали это слово.
— Мама...
Одна из фигур в скафандре, словно продавив, разметав в клочья эту тишину, сорвалась с места и помчалась вниз. На солнце сверкнуло затенённое сзади стекло гермошлема...
13
— Удачный кадр. Для раскрутки ваших проектов лучше не придумать. Вы великолепно выглядите, Анна Сергеевна.
Сопровождающий был исключительно вежлив и предупредителен, но от его вежливости и предупредительности уже начинало тошнить. Всех.
Кадр и впрямь были на редкость удачным: в кои-то веки Ане действительно нравилось, как она выглядит на фото. Рекламный проект под названием "официальный визит инопланетян на Землю" набирал обороты, над ним работали самые зубастые акулы пера и видеокадра. Тарийскую делегацию, решившую не разделяться до окончания карантина и снятия гермокостюмов, уже провезли по столицам "большой восьмёрки", где они сразу после официальных встреч норовили посетить музеи. Аню и Нойгеша, разумеется, по настоянию тари причислили к делегации и возили следом. Но им и Да-Рэй приходилось, кроме всего прочего, отдуваться на бесконечных пресс-конференциях. Безвестная студентка, почти год числившаяся погибшей, в считанные часы сделалась мировой знаменитостью. Постеры и бигборды с этим самым "удачным кадром" висели в каждом уважающем себя городе мира, невольно напоминая фото Юрия Гагарина, тоже ставшее в своё время брэндом эпохи. Вот только сама "звезда" успела стать кошмаром медийщиков. Перед каждой пресс-конференцией, перед каждым публичным выступлением она, скромно потупив глазки и молча кивая, выслушивала инструкции, как надо себя вести и что говорить публике. И каждый раз говорила с трибуны совсем не то, что было предусмотрено сценарием. Венцом скандала стал телемост в Нью-Йорке, когда Аня в ответ на завуалированный упрёк ведущего — мол, мы всё время отступаем от некоей канвы — попросту огрызнулась: "Я не собираюсь быть говорящей куклой!" Ведущий не стал развивать тему, что было чревато ещё большим скандалом, и махнул рукой — мол, будь что будет. "Репетиторов" с тех пор и след простыл, зато к Ане приставили чрезмерно вежливого сопровождающего. Этот ни разу не переступил границ допустимого, ни разу не повысил голос, не сделал ни одного предложения "вести себя как надо", но "мировые знаменитости" в его присутствии чувствовали себя крайне неуютно. Соломоново решение первой нашла Да-Рэй, и с тех пор господина сопровождающего просто перестали замечать. Это ему явно не понравилось. При каждом удобном случае он старался напомнить и о своём существовании, и о предназначенной ему роли.
— А мне здесь нравится, — неожиданно, без всякой связи с предыдущим разговором, признался Нойгеш, небрежно махнув рукой в сторону толпящихся у входа в гостиницу репортёров. — Я чувствую себя тут совсем как дома. Расы разные, а шиза одна.
— Больше всего я боюсь, что мы всё ещё можем стать такими же ...шизоидами, — истерическое внимание земных масс-медиа категорически не нравилось Да-Рэй, о чём она уже довела до всеобщего сведения на той самой скандальной пресс-кнференции. — Люди такие странные. Случилось такое событие — на Землю впервые прибыла официальная делегация из другого мира! — а их больше всего заботит то, что ты не американка...
Аня молча покрутила пальцем у виска, делая прозрачный намёк. В самом деле, один эпизод той пресс-конференции до сих пор вызывал у неё двойственные чувства. Видимо, ведущий ток-шоу держал этот вариант "в рукаве" на всякий случай. Дерзость "гвоздя программы" подвигла его на месть, и в студию, разумеется, по чистой случайности тут же дозвонился экзальтированный тип из какого-то богом забытого городка на среднем западе. Смысл его гневной речи сводился к одному: почему тари так неразборчивы, почему честь первого контакта с ними выпала не представителю самой цивилизованной демократии на Земле, а какой-то русской проститутке? Сперва замерла публика в аудитории. Потом, когда речь перевели — причём, дословно, без купюр — замерли Аня и Да-Рэй. Только Нойгеш, которому никто ничего не перевёл, нарушил это гробовое молчание: "Что он сказал? Какую-то пакость? " Подруги переглянулись, и Да-Рэй, улыбаясь в камеру, чётко проговорила по-русски: "Вам как ответить — корректно или адекватно?" — чем, после прозвучавшего перевода, вызвала овацию в зале. У Ани тогда вырвался вздох облегчения: похоже, далеко не все американцы разделяли агрессивный пессимизм своего правительства. Зато Да-Рэй очень сильно разочаровалась в людях.
