Этот капитан нам так и не представился, он сразу же повел себя, как истинный хозяин положения, разговаривал с нами только с позиции силы. Такое его поведение подтверждалось присутствием целого взвода московского ОМОНа, тридцати вооруженных автоматами омоновцев, выстроившихся в две шеренги. Этим своим строем омоновцы сразу же перегородили московским зевакам и другим зрителям общий вид на место аварии с догорающим Феррари. Парни в омоновском обмундировании были явно недовольны решением своего капитана, взять на себя решение вопроса, оставив их стоять в шеренгах, так и не распустив их строй. Тем не менее, их указательные пальца лежали на спусковых курках автоматов Калашникова, предохранители которых были сняты. Таким образом, эти омоновцы были всегда готовы поддержать своего капитана, они были готовы открыть огонь на поражение в любую минуту.
Я сразу же обратил внимание на одну примечательную вещь, что, как только этот капитан-горлопан появился на месте аварии, то все свое внимание он сосредоточил на мне и на моих друзьях. Наши противники как бы оказались вне поля его зрения! Многозначительно переглянувшись с рыжеволосой девицей, устроившей все эту автомобильную катавасию перед домом российского правительства. С этого момента он перестал ее и ее мужиков с обнаженными торсами вообще замечать, теперь он только с нас не спускал своих глаз.
Каким-то чудом, а также мысленным щупом мне удалось этого капитана убедить в том, что мы ему ничем не угрожаем. С этого момента он слегка расслабился, прекратил кричать на нас по поводу и без всякого на то повода. Забыл на время об имевшимся у нас оружии, перестал требовать его сдачу. Прилагая немалые усилия, я старался поддерживать постоянное влияние на сознание этого капитана милиции, что давалось мне с большим трудом. Но я сумел-таки его заставить отдать приказ своему военфельдшеру осмотреть и перевязать кровоточащие раны нашего избитого Васькова, составив и подписав об этом соответствующий акт.
Капитан, все еще находясь под моим влиянием, вместе со мной обошел периметр аварии, внимательно осмотрел разбитый бампер нашего джипа, а также обгорелый корпус сгоревшего Феррари. При этом он мысленно чертыхался по поводу своей же глупости, пойдя у меня на поводу и согласившись осматривать эти никому не нужные, по его мнению, разумеется, места аварии и нашей драки, тем самым отсрочив выполнение своего прямого приказа. Оказывается, московский ОМОН под его командованием прибыл на Арбатский мост не для того, чтобы восстанавить нарушенный общественный порядок, а для произведения ареста виновников аварии и для последующей их доставки в отделение милиции. В сумбурных капитанских мыслях, я так и не нашел ответа, в какое именно отделение милиции он должен был бы нас доставить.
— Ну, что ж, ублюдки, — начал снова на нас покрикивать этот капитан горлопан, — не хотите ли мне рассказать очередную сказку о том, как на вас, на пятерых матерых мужиков, напали эти несовершеннолетние дети-подростки?! Не говорите мне лишь о том, что они вас зверски избили, а вы были вынуждены защищаться от их побоев! Но при этом почему-то сгорает их Феррари, а не ваш джип Тойота! Затем предательски со спины вы ножами убили трех из пяти телохранителей этих малышей. А сейчас вы ведь планируете как бы напасть на мой взвод по борьбе с вами, бандюгами?!
Теперь уже хорошо понимая, что одними словами я едва ли смогу положительно повлиять на разум этого сумасшедшего капитана, я из голенища своих берц вытаскиваю свой верный Desert Eagle и, приложив его дуло к кадыку капитана, очень тихо ему на ухо прошептал:
— Остудись, капитан, не выдумывай того, чего не было! Да и очень мало ты похож на милицейского капитана! Больше смахиваешь на придурков из правоохранительных карательных органов! Я не хочу с тобой и с бандой твоих придурков, переодетых в форму московского ОМОНа, иметь дело! Этот мой друг, пистолет Desert Eagle, поможет мне тебя удержать в определенных рамках поведения до приезда моих друзей. Когда они приедут, тогда мы сможем мирно, избегая обоюдных обид, не стреляя друг в друга, разойтись, чтобы больше никогда не встретиться в этой жизни!
Глава 9
1
Мне не пришлось слишком уж долгое время позировать перед московскими зеваками, стоя рядом с этим капитаном горлопаном, держа пистолет у его горла. Возможно, они многого так и не увидели, строй омоновцев, которые с холодным и каким-то профессиональным интересом наблюдали за моим поведением, перекрывал им вид на меня и на капитана. Поведение омоновцев я понимал, этим парням было интересно узнать, чем же именно закончится мой вариант выхода из положения, куда нас всех загнал этот придурок в капитанских погонах.
Буквально через несколько минут послышался такой знакомый и родной рев милицейских сирен. Вскоре на нашей площадке, на месте аварии на Арбатском мосту появились еще два микроавтобуса Форд Транзит. Они были выкрашены в темно-голубую краску, с красной полосой по обеим сторонам кузова и надписью на этой полосе: "Дежурная часть". Водители этих микроавтобусов, на полной скорости влетели на нашу площадку, сумели на ней лихо развернуться и встать ровно напротив своих сотоварищей таких же микроавтобусов Форд Транзит с красной полосой на бортах.
Этими микроавтобусами прибыл Виктор Путилин, он прибыл вместе со взводом дежурных охранников гостиницы "Арарат Хайятт Парк". Когда он покинул микроавтобус и тяжелой походкой усталого человека направился к нам, то мне аж до слез стало его жалко. За неделю нашего общения он еще никогда не выглядел таким усталым человеком. Он всегда шикарно и со вкусом одевался, то есть всегда Виктор выглядел и был настоящим английским джентльменом, но сейчас он больше походил на майора ГРУ после выполнения очередного боевого задания!
Подойдя к нам, Путилин коротким кивком подбородка поприветствовал меня, обернулся назад, чтобы посмотреть на то, как микроавтобусы покидали его охранники. К этой минуте они один за другим, покинув салоны микроавтобусов, выстраивались в две шеренги перед своими Фордами Транзитами. Мне же сразу же бросилось в глаза аутентичность этих "охранников" с "омоновцами". Так вот, сколько бы я не искал, но так и не смог найти хоть какое-нибудь одно небольшое различие в обмундировании, снаряжении и вооружении бойцов этих двух необычных подразделений. Одни и те же комбинезоны, те же тактические шлемы, те же берцы до голени. Правда, на спинах комбинезонов охранников Путилина не было написано слова "ОМОН", да они вообще никаких надписей на своих спинах не имели! Вот только на вооружении у них были пистолеты-пулеметы ПП-9 Клин, а не автоматы АК-12, которыми были вооружены бойцы подразделения капитана горлопана и демагога, который так и не потрудился официально нам представиться.
Мне было очень неприятно продолжать смотреть в глаза этому капитана демагога, которого я чуть было не убил и сейчас глубоко сожалел о том, что этого не сделал этого до прибытия Путина со своими охранниками! Путилин снова посмотрел мне в глаза, о чем-то подумал и тихим голосом сказал:
— Ты, Руслан, его уж отпусти! Вы оба свое дело уже сделали! А с этим капитаном мне нужно поговорить тет-а-тет!
Я с большим трудом и нежеланием оторвал ствол своего израильского пистолета от кадыка этой сволочи капитана, выпустил его из захвата своих руках и на прощанье на ухо ему прошептал:
— Ну, что ж, капитан, видимо, сегодня это твой день! Поживи пока еще немного, но имей в виду, и я тебя заранее говорю об этом, что ты своим поведением перешел со мной свою грань между жизнью и смертью! Так что я тебя заранее предупреждаю, чтобы ты постарался больше не встречаться со мной! Так как одна такая встреча может стать нашей последней встречей в твоей или моей жизни! Не посмотрю на то, что ты государев человек, пристрелю, как собаку, как только снова увижу тебя!
На что немедленно получил обескураживавший ответ, от которого онемел на минуту.
— Ну, да, ладно тебе, Лешка, лаяться! Шуток что ли не понимаешь или не помнишь меня! Мне было приказано, любым способом довести тебя до белого каления! Вот я и постарался самым наилучшим способом выполнить свой приказ! Могу признаться только в том, что не ожидал от тебя, от твоих милиционеров и дезертиров такой стойкости и уважения к себе самому, а не то сейчас вы лежали бы все вчетвером на асфальте Кутузовского проспекта и уже не дышали!
"Черт меня подери, сколько же этот проклятый Кат имен в своей прошлой жизни имел. С кем он только не встречался! И сейчас большей частью молчит, словно ждет чего?!" — подумал я, задумчиво потирая пальцами переносицу носа, память друга симбиоза мало чего из информации о его прошлой жизни. Вот и оказываешься в дурацкой ситуации, когда попросту не знаешь, кто с тобой говорит и о чем он с тобой говорит?
Капитан же отошел в сторонку, там он о чем-то доложился Путилину, вытянувшись по стойке смирно перед моим другом.
— "Неужели они из одной канторы?!" — в тот момент подумал я.
А затем они уже вдвоем бродили по месту аварии, внимательно осмотрели полностью выгоревший Феррари. Руками пощупали клыки нашего джипа Тойота Прадо и попытались поговорить с Леонидом Васьковым. Но тот оказался занят, что-то переделывал в двигателе нашего джипа, а его тощая задница торчала в небо из моторного отсека и на вопросы господ офицеров она попросту не реагировала!
После этой прогулки капитан прошел к своим парням омоновцам, все еще продолжавшим стоять в двух шеренгах, он что-то коротко им приказал. Строй так называемых омоновцев тут же после приказа как-то зло рассыпался, даже для омоновцев было настоящим унижением все это время простоять в строю, ничего не делая. Словом, омоновцы начали бегом загружаться в свои Форды Транзиты. В этот момент Виктор Путилин, видимо, решил не повторять ошибки капитана горлопана и демагога, через пожилого сержанта он приказал распустить строй своих "охранников". Так я собственными глазами наблюдал за тем, что "охранники" и "омоновцы" повели себя, как старые знакомые, как будто встретились два дежурных взвода из одной дежурной роты!
Обида переполнила мою душа, на моих глазах навернулись самые настоящие слезы. Я стоял и прятался в любой тени, чтобы кто-либо из моих друзей случайно не увидел бы, что я реву, словно бесприданница в кустах. Ну, вы понимаете, что, как россиянин я могу в своей жизни стерпеть и пережить очень многое, что другому гражданину Земли и не снилось! Но предательство лучшего друга пережить трудно, практически невозможно! Мне так и хотелось снова достать свой пистолет Desert Eagle и вопрос о своей жизни поставить ребром!
Тогда я снова вспомнил слова мудрого вождя пакистанского племени априди Захид Хана и его высказывания по такому поводу, он часто говорил: "Мужчина от женщины отличается не только своими детородными органами, но и тем, что он в меньшей степени подвержен истериям. С ним они реже случаются, и он легче выходит из них"! Одним словом, я тут же попытался привести свой разум в порядок, перестал реветь и подумал о том, что у меня нет прямых доказательств, что Виктор Путилин меня предает! Ведь до настоящего момента меня никто не арестовал и во многом это произошло из-за того, что именно он вовремя приходит мне на помощь в сложных жизненных ситуациях.
Потихоньку моя истерика отошла в прошлое, я снова вернулся в прежнее состояние уверенности в самом себе и в своих друзьях товарищах! Тем временем, омоновцы загрузились в свое микроавтобусы, их Форды Транзит еще покидали нашу площадку, а им навстречу прибыли целых два автомобиля инспекторов ГИБДД. Эти инспекторы не пример омоновцам оказались людьми сдержанными и среднего возраста, но повышенного телосложения. Покинув автомобили, они тут же продемонстрировали настоящее рвение в своей работе, начали что-то фотографировать, измерять на асфальте. Они работали не шатко, ни валко, но мне было ясно, что они работали и никуда не торопились. Один из инспекторов приехал с видеокамерой, он тут же начал создавать свой видеожурнал, ни на шаг не отходил от сгоревшего Феррари, облизывал его со все четырех сторон света! На наш джип Тойота Прадо ни один инспектор не обратил ни малейшего внимания. Их даже не удивила говорящая в небо задница лейтенанта Леонида Васькова, все еще продолжающего возится в моторном отсеке своей Тойоты!
К этому времени на месте аварии собралось слишком уж много постороннего народа, в основном это были московские зеваки и просто любопытствующие горожане. Москвичи, на своих автомобилях проезжавшие место аварии, естественно, до минимума снижали скорость своих автомобилей, чтобы в достаточной мере налюбоваться полностью сгоревшим Феррари и поврежденной Тойотой. Оказывается, наши граждане, как автомобилисты, так и не автомобилисты страсть как любят наблюдать сгоревшие в аварии иностранные и очень дорогие автомобили. Если бы это было бы им позволено, то они с удовольствием на минутку другую покинули бы салоны своих автомашин, чтобы подойти к пострадавшей иномарке и своими руками бы потрогать ее раны!
Но в этом случае пришлось бы перекрывать весь Кутузовский проспект, а этого никому делать не дозволено. Поэтому милиция и ГИБДД, в случае какой-либо автоаварии на этом проспекте, все свои усилия направляли на то, чтобы, как можно быстрее, восстановить нормальное движение по Кутузовскому проспекту. И лишь только после этого занимаются оформлением самой аварии, ее протоколируют!
Нам удалось пленить всех представителей золотой молодежи Рублевского шоссе, Митяй и Влад связали их попарно, спинами друг к другу. Связанными их усадили на брезент, расстеленный прямо на мостовой Кутузовского проспекта и приказали им не двигаться, под страхом наказания. Одна только бандерша, эта симпатичная и рыжеволосая владелица сгоревшего Феррари, именно она была виновной во всем том, что с нами произошло после приема, устроенного в офисе компании "Русские Медведи". Эта девушка осталась не связанной, так как у нее не оказалось пары, напарника, с которым ее можно было бы связать вместе.
Оставаясь не связанной, она сидела рядом со своими ребятами на брезенте, о чем-то размышляя. Пару раз к ней подходил Леня Васьков и предлагал попить водички, но эта рыжеволосая стерва делала вид, что его не замечает, и на его предложение воды никак не реагировала. Хотя, мне показалось, что он все-таки наблюдает за этим моим парнем! Время от времени она о чем-то переговаривалась с членами своей банды! Когда лейтенант Васьков в очередной раз этаким гоголем снова — > [Author:п"] прошелся мимо нее, то рыжеволосая красавица не выдержала и вслед ему тихо прошептала:
— Пожалела я тебя тогда, красавчик! Рука у меня почему-то дрогнула, не стала я тебя тогда добивать, а жаль!
Что рыжеволосая имела ввиду под этими своими словами, я не могу сказать, но повторяю, что мне показалось, что где-то глубоко внутри нее стали нарождаться какие-то чувства, ранее совершенно ей неизвестные! А этот обормот, Леня Васьков, снова прет к ней со своим дурацким предложением испить водицы!
Что касается самого себя, то честно говоря, мне уже надоело строить из себя непобедимого Зорро, хотелось снова стать нормальным человеком. Но, благодаря искусству магии, я искусственными дымами сильно ухудшил общую видимость в этом месте Кутузовского проспекта, стараясь не позволить зевакам и любопытным, сгрудившимся на тротуаре, наблюдать за тем, что же сейчас происходило на месте аварии.
