— Садись, — сделал он приглашающий жест. Сверкнули драгоценные перстни.
Сентор сел, с нарастающей тревогой ожидая непростого разговора. Но первые слова все же заставили его вздрогнуть.
— Зачем ты хотел убить сына советника Корнелла?
— Не понимаю, о чем ты, — проговорил он. — Мне нет никакого дела до советника и его сыновей.
Одним из немногих качеств, которые сын ценил в отце, являлось умение спокойно и рассудительно довести свою точку зрения до слушателя. Он никогда не начинал ругаться, не объяснив предварительно причину своего недовольства. Поэтому Сентор надеялся услышать, чем вызвано подобное обвинение. Ипий не заставил себя ждать.
— На празднике во Дворце Ста ко мне подошел стратег Титус Норд и задал этот же вопрос. И я тоже не смог на него ответить. Пришлось приказать своим людям выяснить все подробности. Налетчики, которые недавно напали на бордель "Сладкий родничок", собирались устроить засаду на сына советника Корнелла.
Сентор слышал эту историю. Тогда, кажется, погиб какой-то призовой боец.
— Но при чем же здесь я, отец?
— Дума Валуна нанял твой отпущенник, — разъяснил Ипий. — Но у него на это денег не хватит. Вот поэтому я еще раз спрашиваю, чем тебе не угодил Мерк Корнелл Апер?
Сын растерянно заморгал, но, быстро взяв себя в руки, поинтересовался:
— Ошибки быть не может?
— Раньше те люди меня не обманывали, — покачал головой отец. — На всякий случай я велел все еще раз проверить. И решил узнать, что встало между вами? Гордость, женщина или деньги?
— Клянусь всеми богами и памятью предков, я ничего не знаю об этом, — стараясь говорить, как можно убедительнее, ответил Сентор. — Или кто-то чего-то напутал, или Тиллий решил подзаработать на стороне.
— Тогда он выбрал очень плохой способ! — Ипий Минуц подался вперед так, что свет упал на его хмурое лицо. — Корнелл, как и я, из красно-черных. Сейчас у него дела идут не блестяще. Потерял один из кораблей, посланная на север экспедиция не вернулась, а он вложил в неё большие деньги. Теперь любое происшествие может привести его в стан "синих". Пусть он не так богат и влиятелен, но у него много друзей в Совете и к его словам прислушиваются. Поэтому мне совсем не хочется ссориться с ним из-за какого-то отпущенника.
— Я понимаю тебя, отец, — смиренно кивнул нашкодивший отпрыск. В Совете Ста существовали две неформальные группировки. "Красно-черные" выступали за сохранение существующего положения вещей и дальнейшее упрочение сотрудничества с Келуланом. "Синие" стремились сделать Нидос более самостоятельным, а некоторые из них мечтали о возвращении в лоно Радланской империи.
— Если твой человек забыл о своем долге перед покровителем, накажи его, — строго сказал Ипий. — Или нужна помощь? Я заметил, что ты слишком плохо выбираешь отпущенников.
— Нет, отец, — попытался улыбнуться сын. — Я все же думаю, что это недоразумение. Но сейчас же вызову Тиллия и все выясню.
— Ты даже не представляешь, как это серьезно, — покачал головой глава семьи. — Когда близкий родственник одного советника обвиняется в покушении на другого.
Сентор покинул кабинет, с трудом сдерживая клокотавшую внутри ярость. Волосатая обезьяна Тиллий его обманул! Но зачем мерзавцу понадобилось убивать молодого Корнелла, и где он взял денег, чтобы заплатить Валуну? Надо все вытряхнуть из его гнусной душонки!
Он мог добраться до своих покоев, не выходя из дворца. Но вместо этого выскочил в залитый лунным светом сад. На западе еще догорали последние отблески заката, а ночное светило уже насмешливо поглядывало на Землю с темно-синего неба. Вечерняя прохлада приятно охладила разгоряченное лицо, приводя в порядок мысли. Сентор окликнул проходившего мимо раба и приказал немедленно найти и прислать к нему отпущенника Тиллия.
Едва бросив взгляд на разъяренного господина, невольник бросился бежать по выложенной камнями дорожке.
Подходя к двери, Минуц услышал знакомый голос:
— Да будет с вами благословение богов, господин.
Тот, кого он так искал, внезапно появился, встав со скамейки, притаившейся в густой тени кустарника.
— Мне нужно с тобой поговорить, — Сентор сам удивлялся своему спокойствию.
Поднимать скандал в саду прямо под окнами, за которыми могут оказаться чужие уши, не хотелось. Он смирил свой бешеный нрав, загоняя глубже душивший его гнев.
— Вы слышали, что произошло сегодня в суде? — понизив голос, спросил отпущенник.
Но покровитель только коротко бросил:
— Не здесь, поговорим на верху.
— Как прикажете, — Тиллий склонился в поклоне, бережно придерживая перевязанную руку.
Какой же длинной показалась эта лестница! С каждой ступенькой Сентору становилось все труднее сохранять спокойствие. Последние шаги он проделал, крепко сцепив зубы, готовый в любую секунду накинуться на предателя.
На верхней площадке мелькнул тусклый огонек масляного светильника. Минуц выругался. Как он мог забыть? Там же Олиф! Раб, исполнявший кроме прочего обязанности личного слуги, терпеливо ждал возвращения хозяина, чтобы помочь ему отойти ко сну.
— Господин, — невольник распахнул перед ним дверь комнаты.
— Зажги светильник и проваливай! — клокочущим от ненависти голосом приказал Минуц.
Олиф быстро разжег политые маслом древесные угли в бронзовой чаше на треножнике.
— Убирайся отсюда! — конкретизировал свое распоряжение хозяин.
— Когда прийти, чтобы раздеть вас, господин? — осмелился поинтересоваться раб.
-Утром! — рявкнул хозяин. — Тиллий поможет. Не забыл еще, как это делается?
— Нет, господин, — удивленно пожал плечами отпущенник.
Невольник, кланяясь, закрыл дверь.
— Посмотри, не подслушивает ли этот мерзавец за дверью, — приказал Сентор.
Тиллий вышел на лестничную площадку, а его хозяин принялся мерить шагами комнату от окна к столу, потом к стене с барельефом и опять к окну.
— Он спустился, господин, — доложил отпущенник.
Сентор остановился и стал на него наступать. Тот испуганно пятился, пока не уперся спиной в стену.
— Неблагодарный червяк! Предатель, достойный жрать дерьмо дохлого шакала! Акулья требуха. На кого ты работаешь? Кто тебе заплатил за смерть сына советника Корнелла?
Разверзнись потолок или провались пол, Тиллий удивился бы меньше. Он замотал головой, не в силах вымолвить ни слова, и только открывал рот, словно выброшенная на берег рыба.
— Отвечай, негодяй! На чьи деньги ты нанял Дума Валуна?!
— Я ничего не понимаю, господин! — заверещал перепуганный отпущенник, теряясь в догадках, откуда хозяину известны такие подробности.
— Лжешь! — Минуц ударил его по лицу. — Кому помешал Корнелл? Кто хочет избавиться от него твоими руками?!
— Клянусь всеми богами верхнего и нижнего миров! — отчаянно замотал головой Тиллий. — Я служу только вам!
— А где тебе сломали вот это? — с издевкой спросил хозяин, и его пальцы клешнями вцепились в разбитый локоть.
Мужчина закричал от невыносимой боли и, теряя над собой контроль, оттолкнул господина.
Отшатнувшись, Минуц на миг замер с полуоткрытым ртом. Лицо его стало стремительно наливаться кровью, ноздри раздувались, а глаза затопила волна безумия.
— Ты! Посмел! Поднять на меня руку?! — выдохнул он с гневным недоумением.
Бывший раб, поскуливая, рухнул на колени.
— Пощадите, господин! Я не знаю, что на меня нашло! Простите!
Он хотел рухнуть ниц, но Сентор подскочил к нему и схватил за горло.
— Мерзкий, вонючий слизняк! Перхоть даросской шлюхи! Ты сдохнешь прямо здесь! Я своими руками вырву тебе глотку!
Задыхаясь, Тиллий попытался оттолкнуть его, позабыв о раненой руке. Острая боль подстегнула отпущенника, вырывая из оцепенения, как удар бича. Чувствуя, что еще немного, и он умрет, мужчина нашарил в поясе короткий нож для еды. Не обращая внимания на его судороги, Сентор продолжал сжимать горло. Уже теряя сознание, отпущенник ткнул коротким клинком в мягкий бок господина.
Хватка сразу ослабла. Раненый хозяин отшатнулся, запнулся за край ковра и рухнул на пол.
— Ты меня! Ты..., — только и успел выговорить Сентор. Жадно хватавший ртом воздух Тиллий бросился на него и стал наносить удар за ударом, гася зарождавшиеся крики.
Тело младшего отпрыска Ипия Минуца Цицера дернулось в последний раз. Убийца посмотрел на свои перепачканные кровью руки, на покрытый бурыми пятнами хитон и тыльной стороной ладони вытер вспотевшее лицо. Нужно как можно скорее бежать из Нидоса. Теперь этот город для него смертельно опасен. Отпущенник подбежал к столу, где стояла шкатулка с деньгами. Увы, но там оказалось всего около сорока рахм. Все лучше, чем ничего. Переступив через труп хозяина, подошел к небольшому сундуку у стены. Здесь хранилось кое-что из домашней одежды Сентора. Простой льняной хитон вполне подойдет вместо грязной туники. Быстро переодевшись, вспомнил о плане Акмена. Что если его кто-нибудь найдет? И тут же успокоил себя. На чертеже нет самого главного. Места входа в подземелье. Теперь, когда только ему известен путь к несметным сокровищам, Тиллий подумал, что когда-нибудь сможет ими воспользоваться. Пусть не сейчас, но лет через пять, когда все уляжется, вернуться в город под чужим именем и добраться до клада Сепиона. Но, что если тупой Сентор по глупости записал, где находится вход? Он быстро перерыл комнату, но так ничего и не нашел, а на долгие поиски просто не оставалось времени. В дверях остановился, вернулся к мертвому господину, сорвал массивный перстень, золотое кольцо с рубином, и перед тем как уйти, погасил светильник. До утра вечный покой хозяина никто не потревожит.
— Куда тебя несет среди ночи? — лениво осведомился стражник. Охранники привыкли, что Сентор часто отсылал своего отпущенника по делам в самое неподходящее время.
— Приказ господина, — с трудом скривил губы в улыбке Тиллий, чувствуя, как мелко дрожат колени. — Его воля.
Воин понимающе кивнул и медленно, как показалось отпущеннику-убийце, очень медленно подошел к калитке. Взялся за засов. По его спине ручьем тек пот. Хотелось броситься в дверь и мчаться со всех ног. Как можно дальше от того места, где он совершил самое страшное преступление в глазах жителей Нидоса. Раб убил господина, даровавшего ему свободу.
На ослабевших ногах Тиллий вышел в переулок. Оставалось сделать несколько шагов, чтобы выйти из тускло-желтого круга света от фонарей у ворот. Едва спасительная темнота скрыла Тиллия от случайных глаз, он почти побежал в сторону порта, заботливо поддерживая раненую руку.
Бывший отпущенник не заметил, как из густой тени стены соседнего дома вышли две кряжистые фигуры и поспешили вслед за ним.
На площади Великого флота их догнал Мерк Корнелл.
— Откуда ты знаешь наместника?
Девушка отпустила руку Алекса и отстала на шаг. У мужчин свои разговоры.
— Встречались в Келулане, — неопределенно ответил парень.
Сын советника взглянул на Айри и бросил через плечо:
— Мордсин, помоги госпоже.
Раб протянул руку. Девушка отдала ему "тревожную корзину". Хвала богам, что она не пригодилась.
— Понятно, что не в Ольвии! — хохотнул Корнелл. — Но как ты с ним встретился?
— После освобождения Герноса.
— Значит, эта история с колдуном не сказка для простаков? — удивился молодой радланин.
— Конечно, нет! — вскинул брови юноша. — Стал бы я тебя обманывать? Спроси Герноса.
— Тридцать лет, — пробормотал мрачный евнух. — Точнее, тридцать два года я прожил в пустыне вдали от людей.
— Надо же! Злой колдун! — покачал головой сын советника. — Признаться, раньше я не очень верил в вашу историю.
— Когда хотят соврать, придумывают что-то более правдоподобное, — заметил Алекс.
— Ты тоже принимал в этом участие? — поинтересовался Корнелл.
— Немножко.
— Расскажи? Это так интересно.
— Не могу, — отказался юноша. — Я поклялся молчать.
— Это тайна? — насторожился собеседник.
— Да, — подтвердил Алекс. — Боги помогли мне сегодня и им не понравится, если я нарушу обещание, освященное их именем.
— С богами не шутят, — согласился Мерк, понимающе кивнув. — Теперь я понимаю, почему ты не принял предложение отца. У тебя уже есть могущественный покровитель.
— Я не думал, что Джедефмоот сам явится на суд, — понизил голос юноша.
— Тогда ты обязательно должен его отблагодарить, — наставительно проговорил Корнелл, и Айри мысленно с ним согласилась.
— Что можно подарить тому, у кого все есть? — усмехнулся Алекс.
— Не важно! — отмахнулся сын советника. — Но если ты захочешь, я знаю, у кого можно достать разные драгоценные диковинки, например, драгоценные камни, которых нет и в Келлуане.
— Это, наверное, очень дорого? — с сомнением покачал головой юноша.
— С таким покровителем ты заработаешь гораздо больше! — убежденно заявил Мерк. — Уверен, Акелия уже сегодня расскажет всем подругам, что её портной знаком с самим наместником! В Нидосе это значит очень многое.
— Нужные знакомства везде значат очень многое, уважаемый Корнелл, — рассмеялся Алекс.
— Он прав, — проговорил Гернос. — Мы должны преподнести наместнику достойный подарок.
— Если у тебя финансовые трудности, могу дать взаймы, — как-то не очень уверенно предложил сын советника. — Даже без процентов. Месяца на три или на полгода.
— Благодарю, господин Мерк. Я подумаю. Только немного приду в себя. Я же думал, что не выйду с этого суда свободным.
— Понимаю, — кивнул молодой радланин.
У площади Усатой рыбы Корнелл попрощался и поспешил куда-то по своим делам. Девушка вновь взяла парня за руку. Они зашли в знакомую харчевню. Хозяин, знавший, что у одного из постоянных клиентов неприятности, поинтересовался исходом процесса.
— Боги восстановили справедливость, — ответил Алекс. — Гернос официально признан сыном Пелия.
— Это надо отметить! — воодушевленно вскричал харчевник, выставив в подарок кувшинчик плохонького вина.
— На дареной амфоре печать не разглядывают, — усмехнулся парень в ответ на замечание Айри.
— Поздравляю, теперь ты законный сын своего отца.
— И у тебя замечательный дом, — с легким беспокойством подхватила девушка.
Евнух высморкался в платок
— Всего этого не было бы без вас.
— Боги свели нас вместе, — продолжил Алекс. — Или судьба, или слепой случай. Думай, как тебе нравится. Только не забудь удочерить Айри.
— Для этого нужно сначала стать хозяином дома, — со вздохом сказал Гернос. — А я даже не знаю, как это делается.
Айри с раздражением стукнула стаканом об стол.
— Надо Датра Домина озадачить, — косясь на неё, проговорил парень. — Наверняка он знает, как ускорить этот процесс.
У самого дома их окликнул пожилой, прилично одетый мужчина с отекшим, полным страдания лицом.
— Господин, это вы знаменитый лекарь Гернос сын Пелия?
— Да, — величественно кивнул евнух. — Вам плохо? Пойдемте, я посмотрю, чем можно помочь.
Когда Алекс возился с замком, из своей лавки выглянул удивленный Ветулин.
— Вы вернулись?
— А ты не рад? — усмехнулся парень.
— Выиграли суд? — с недоверием уточнил сосед.
