— Выбирайте выражения, инспектор!
— Ну, рога, они рога и есть, независимо от того на голове какого козла они находятся. Я так понимаю, что от осознания сего факта потерпевшие и обосра... Извиняюсь, вымазались в жидкой фракции твёрдых продуктов своей жизнедеятельности.
— Инспектор, вы уверены, что это сами потерпевшие?
— Ну, если бы их обосра.... Это сделали преступники то, судя по количеству продуктов жизнедеятельности, они потеряли бы примерно треть своей массы. И потом потерпевшие продолжали обсы.... Выделять в жидкую фракцию твёрдых продуктов своей жизнедеятельности, пока их везли в полицейское управление. И продолжают выделять, хоть и не в таких количествах как прежде.
— Инспектор! Вы хоть, что-то предприняли, кроме как измышления своих сомнительных предположений!
— Да, сэр! По словесному портрету, составленному со слов потерпевших, а опросить потерпевших было непросто. Уж поверьте мне, сэр!
— Почему?
— Во-первых, потерпевшие впали в истерику, а во-вторых, с ними было очень трудно разговаривать — они всё время выделяли...
— Довольно об этом, инспектор!
— По составленному словесному портрету была подготовлена ориентировка и разослана всем постам и наблюдателям. В кафе в четырёх кварталах от университета были обнаружены лица очень похожие на описанных в ориентировке. К ним присоединился мужчина похожий на генерала Бригса.
— Вот, скорее всего он и был организатором этого преступления! На этого генерала давно поступали сигналы о его не благонадёжности!
— Этот мужчина, хотя он и очень похож на генерала Бригса, генералом быть никак не мог.
— Почему?
— Мы послали запрос в военное министерство, генерал сейчас находится в дальней экспедиции, и появится здесь, он никак не мог, сэр.
— Хорошо, оставим пока эти факты, почему подозреваемые не были задержаны?
— Наблюдатель их задержать не имел приказа, когда же приказ был получен, подозреваемые скрылись в храме Создателя. Там они пробыли тридцать две минуты, при этом имели беседу с преосвященным Ирениилом и Криноном, отцом настоятелем храма.
— Они допрошены?
— Сами понимаете, сэр, что допрашивать церковных чинов такого уровня, мы не могли, но они согласились с побеседовать с нами.
— И что? Что они вам сообщили о подозреваемых?
— Нам поведали, — начал инспектор Листер, супер-комиссар поморщился, — Да, сэр, именно поведали, что храм почтили своим посещением святые великомученицы Тейлиарра и Анариэнна, вместе с сопровождающими их лицами.
— Эээ, святые великомученицы?
— Да, сэр, святые великомученицы, вот, сэр, — Инспектор включил проектор, и около дальней стены возникла голограмма, повторяющая фреску в пределе храма посвящённого святым великомученицам Тейлиарре и Анариэнне.
— Вот. Согласно святому писанию архидемоница Анариенна увидев кротость святой Тейлиарры и радость, с которой та пошла на муки, усовестилась и присоединилась к святой, разделив с ней её страдания. — Листер указал на голографическое изображение.
— Инспектор! Мы все это знаем! Мы все это проходили ещё в школе! На уроках закона Божьего!
— Да, сэр, я только хотел сказать, что посетители кафе опознали эту девушку, — инспектор указал на святую одетую в меха и синее прозрачное платье.
— Гм, по их внешнему виду, я бы не сказал, что они принимают муки, а вот та святая ничего, и одета она очень даже... — Начал начальник управления, но поперхнулся не договорив, святая великомученица сидящая в котле, повернулась к нему и погрозила пальцем. Прима-комиссар замахал рукой на инспектора:
— Листер! Что за дурацкие шутки, я был о вас лучшего мнения!
— Сэр, это не я, эта голограмма точная копия фрески в храме, а фреска создана вместе с храмом, ей уже бог знает сколько лет. Я её копию сегодня взял в публичной библиотеке города!
— Выключите проектор, немедленно! — заорал супер-комиссар. Инспектор щёлкнул выключателем, и луч проектора погас, но изображение не пропало, оно стало даже ярче. Вторая великомученица убрала чашечку от своих губ и укоризненно покачала головой, глядя на полицейских. Над чашечкой возникло облачко пара, и помещение наполнилось божественным ароматом кофе. Многие из присутствующих судорожно сглотнули, с этим расследованием не то что поужинать не получилось, но некоторые даже не обедали.
— Прекратите этот балаган! Немедленно! И разыскать мне этих святых! И доставить сюда! — разнёсся по помещению начальственный бас. Обе святые, синхронно вытянули вперёд свободные руки, сжатые в кулак и с оттопыренным средним пальцем.
— Ааар, — зарычало пришедшее в бешенство начальство, — Что это такое?!
— Я полагаю, сэр, мы удостоились Божественного откровения, переданного нам через святых... — произнося эту фразу, инспектор Иртинг встал и поклонился девушкам сидящим в котле, но договорить ему не дал супер-комиссар, он прервал инспектора своим рёвом:
— Немедленно! Я сказал немедленно, поймать и допросить, будь они хоть трижды святые... — Но договорить, вернее — дореветь, он не смог. Последние три слова он тоненько провизжал. Он замолчал, и вокруг него начало распространяться зловоние, а на голове у него начали стремительно расти рога.
— Вот! Я же говорил, есть связь! — Удовлетворённо проговорил инспектор Иртинг, обращаясь к своему непосредственному начальству — начальнику управления и его заместителю, а потом низко поклонился девушкам пьющим кофе в котле, — Прошу простить нас, святые леди, и благодарю вас за проведение следственного эксперимента.
Девушки благосклонно кивнули.
Немного забегая вперёд, можно рассказать, что голографическая фреска со стены кабинета не исчезла, а позже это помещение было переоборудовано в часовню святых Тейлиарры и Анариэнны. Сама по себе часовня стала достопримечательностью полицейского управления седьмого участка. И все полицейские перед дежурством или особо важным заданием приходят сюда помолиться. Некоторые спрашивают совета, а некоторые даже его получают. Но получают только честные полицейские, соблюдающие законы и не берущие взяток.
Борт имперского линкора "Генералиссимус Иосиф", адмиральский салон.
За большим письменным столом сидел наместник восточного сектора Империи, полный адмирал Даниэль Романов. Перед ним стояла фотография, которую он задумчиво разглядывал. На ней были молодая женщина, скорее девушка, которая обнимала трёх пепельноволосых детей. Вот, как интересно, в жизни она выглядит гораздо старше, а на фотографиях остаётся всё той же девчонкой, какой он запомнил её. Запомнил юной вторым лейтенантом, юной девушкой, с которой он танцевал на балу. И эти дети, у неё же не было детей, он читал её личное дело. А личное дело — серьёзный документ, безопасники уцепятся за малейшее не соответствие, что уж говорить о заведомой лжи. Но после тех событий в системе Терилас появились, сразу трое, и сразу, не то что уже большие, но и не младенцы. И было заметно, что она их любит, очень любит, а дети отвечают ей взаимностью. Странные дети. Вот уже прошло сорок лет, а они всё дети. Все думали, что капитан Дорсет боится их отпустить от себя, потому и возит на своём корабле. Но адмирал знал, что не просто возит — эти дети великолепные пилоты, артиллеристы. Много раз он использовал "Лесную Волшебницу" как свой курьер, и видел, что творили эти дети. То, что делала капитан Дорсет и эти малыши, было не под силу ни какому, сколь хорошо, обученному специалисту.
Зажглась лампочка вызова. Адмирал нажал клавишу и спросил у секретаря:
— Кто там?
— К вам начальник разведки, господин адмирал.
— Пусть войдёт, — улыбнулся адмирал, вспомнив события сорокапятилетней давности.
В кабинет неспешно вошёл контр-адмирал Степан Валери, начальник разведуправления сектора.
— Чем, дружище, ты меня огорчишь на этот раз, ещё одна эскадра Союза, рвущаяся к точке перехода?
— Да нет, их эскадры остановились, чего-то ждут. А вот председатель сенатской комиссии, он чего-то нарыл, причём, нарыл на твою любимицу — Дорсет.
Романов пожал плечами, сенатские комиссии, призванные ограничить, так называемое самодержавие, и соответственно его сатрапов — наместников секторов, постоянно что-то рыли. Но, рыли они в мирное время, в военное им такого не позволяли. А вот в мирное они отрывались на всю катушку находя всевозможные грехи власть предержащих.
Снова замигала сигнальная лампочка и после соответствующего вопроса, секретарь доложил:
— Господин адмирал, к вам председатель сенатской комиссии, граф Собакин.
— Даниэль, мне уйти? — Спросил начальник разведки.
— Нет, Степан, останься, тебе тоже будет интересно.
В кабинет вплыл тучный господин, раскланявшись с присутствующими, он раскрыл кожаную папку, тиснённую золотом и начал хорошо поставленным голосом:
— Ваше высокопревосходительство! В результате работы нашей комиссии было установлено...
— Сенатор, я знаю все выводы вашей комиссии, давайте, что вы там ещё нарыли, ведь вы же недаром пришли сюда в столь поздний час? — Перебил сенатора наместник, ему совсем не хотелось выслушивать многостраничный сенатский доклад, — Давайте по существу, какой ещё смертный грех вы обнаружили у меня или моих подчинённых?
— Нами установлено, что адмиральский курьер "Лесная Волшебница", кстати, корабль находящийся в частном владении капитана Дорсет, неоднократно пересекал точку перехода, проходя в закрытую галактику. И сейчас, по докладам капитанов патрульных кораблей, он находится там. Исходя из восьмого пункта, подпункт "В" "Договора о невмешательстве", капитан Дорсет подлежит аресту и дальнейшему судебному разбирательству. По совокупности состава преступления ей и всему её экипажу грозит, даже не пожизненная каторга, а смертная казнь! Как представитель сената, я настаиваю, нет, я требую, принять соответствующие меры! Немедленно разыскать и наложить арест на "Лесную Волшебницу" и весь её экипаж!
— Как вы это представляете, граф? — Поинтересовался начальник разведуправления. — Она же, по вашим плохо проверенным данным, в закрытой галактике!
— А это уже ваша забота, господа! У вас военная сила и вся полнота власти, моё дело указать...
— Строго указать... — Поправил начальник разведуправления.
— Именно так, и никак не иначе... — Напыжился сенатор, но закончить не успел, зазвенели баззеры боевой тревоги.
— Неизвестный корабль, класс линкор, обнаружен в внутри построения эскадры, — начал сообщение механический голос. Баззеры замолчали так же резко как зазвенели, и тот же голос не меняя интонации, продолжил:
— Ложная тревога, ложная тревога, корабль опознан как свой.
Побледневший сенатор, несколько приободрился, к нему начал возвращаться прежний апломб:
— Так, что же ваше высокопревосходительство, мне присылать официальный запрос?
— Не стоит сенатор, — улыбнулся наместник сектора, — Не стоит, вы, надеюсь, внимательно читали договор? Не напомните ли мне, о чём гласит первое дополнение?
— Вы хотите сказать... — Начал сенатор.
— Да, именно это я и хочу сказать, — Адмирал Романов сделал строгое лицо, а стоящий не много сбоку начальник разведуправления едва сдержал смешок, он уже всё понял.
— Ваше превосходительство, не ужели она?
— Да сенатор, капитан Дорсет назначена высочайшим указом полномочным представителем Империи в мирах закрытой галактики, и ей дарована привилегия свободного прохода через точку перехода. И дополнение к "Договору о невмешательстве" оговаривает именно этот случай. Но сами понимаете, сенатор, что это секретная информация и разглашение её приравнивается к государственной измене. Подписку о неразглашении вы дадите прямо сейчас. Валери вас это тоже касается. Адмирал, подготовьте и оформите необходимые документы, немедленно!
Дождавшись, когда контр-адмирал Валерии выведет сенатора, Романов посмотрел на погашенный коммуникационный экран, экран тот час же зажёгся. С экрана на него смотрела капитан Дорсет и трое пепельноволосых детей.
— Инэллина, вы когда-нибудь доведёте меня до инфаркта, а эскадру до того, что они откроют огонь по вашему кораблю!
— Пусть открывают, всё равно не попадут! — Заявила младшая владелица пепельной шевелюры, остальные согласно кивнули.
— Кто бы сомневался, — пробурчал адмирал и, заметив требовательные взгляды детей, заулыбался, — Знаю, знаю, днём — полдник, ночью — полночник, и обязательно с шоколадным тортом.
Дети тоже заулыбались, адмирал нажал клавишу и сказал секретарю:
— Самойлов, будьте так добры, распорядитесь, чтоб доставили мне в кабинет банкетный набор для особых случаев.
— Слушаюсь, сэр! — ответил коммуникатор, и не прошло и тридцати секунд, как два стюарда вкатили в кабинет столик с чайным сервизом и большим шоколадным тортом. Расставив стулья, стюарды удалились. И тут же за столиком возникли фигурки детей, Инэллина прежде чем к ним присоединиться протянула адмиралу два информационных кристалла.
— Тут информация обо всех последних тайных разработках ГИГа и экспедиции союзовцев в закрытую галактику.
— Вы теперь и так умеете, — утвердительно, как бы констатируя факт, сказал Романов, — Похоже, ваши частые визиты в закрытую галактику стали приносить свои плоды.
Инэллина утвердительно кивнула.
— Вы слышали разговор с сенатором? — Спросил адмирал, капитан Дорсет ещё раз кивнула, Романов вздохнул и продолжил, — Слушать разговор, происходящий в кабинете, имеющем высшую защиту, да ещё по не включённому коммуникатору. Почему я этому не удивляюсь?
— Потому, что ты умный, а сенатор — дурак! — Безапелляционно заявила младшая девочка.
— Да, нет, далеко не дурак, то, что он не знает всех реалий, это да, но не дурак.
— То, что я хожу в закрытую галактику, — знают все офицеры эскадр сектора, это не является государственной тайной. И то, что имею на это право, если не знают, то догадываются тоже все, — сказала капитан Дорсет.
— Здравствуйте, капитан, здравствуйте, господа офицеры, — удивлённо проговорил входящий контр-адмирал Валери, в руках у него была большая коробка с шоколадными конфетами. Если он и удивился столь быстрому появлению капитана Дорсет и её детей в адмиральском салоне, то никак не подал виду. Посмотрев на сервированный столик и торт, грустно сказал:
— Даниэль, опять ты меня опередил, а я вот хотел угостить господ офицеров конфетами.
— Дядя, Степан, ты угощай, а мы съедим сперва тортик, а потом и конфеты! — Сказала младшая девочка, остальные дети согласно кивнули, всё-таки трудно разговаривать с набитым ртом. А как это делала младшая девочка — оставалось тайной.
— Найтин, а вот ты смогла бы себе наколдовать шоколадный тортик и конфеты, — хитро прищурившись, спросил начальник разведуправления.
— Да хоть вагон и маленькую тележку! — Заявила девочка, — Но когда угощают, гораздо вкуснее выходит!
Адмиралы переглянулись, они только что получили прямое подтверждение того, о чём и так давно догадывались. Одно только перемещение капитана Дорсет и её детей с одного корабля на другой через космическое пространство уже говорил о многом. А если учесть, что адмиральский линкор был прикрыт мощнейшим защитным полем, то возможности детей капитана Дорсет представлялись, вообще, чем-то запредельным.
