Маг

От колдунов я держусь подальше. Ненормальные они, с демонюкой и то проще. Она — считай, нормальная баба, даже мужа завела, из бывших храмовников. Вот он-то мужик правильный. И выпить любит, и байку-другую потравить. Охотиться с ним ходим — детство вспоминаю понемногу. Да и с железяками он меня подтягивает. Говорит ещё год-два и будет Александру с Рене сюрприз. А командору и того раньше... если Таии не подсуетится.

Вообще, в крепости особо делать нечего. Эльфы с Коганами о хозяйстве заботятся. Маги зверьё для промысла подманивают. Что сами не смастерим, так то те же Коганы из Люссона подвозят. Времени много остаётся, и трачу я его на Мари, дочку Михаила кузнеца. Тоже огонь девка. Мордашка милая, титьки, что те дыни. Пихаться на сеновале любит, даром что батька строгий... Приходится от него ховаться, иначе либо свадьба, либо кукан на наковальню. Сейчас, как раз, сижу во дворе, смотрю как мелочь в прятки играет, жду пока Леви с караваном вернётся. Должны в любой момент уже подкатить — они опять на торг ездили, и Мари с дядькой увязалась.

О, калитка открылась! Эй, а почему она одна?

— Папа! Папа! — кричит девка. А сама растрёпанная, раскраснелась! Никак бежала.

— Эй, Мари, что стряслось? — спрыгиваю с бочки и иду навстречу.

— Давид! Скорее батю зови и мага Вирениуса! Дядьку Леви стражники повязали. С ним тётю Софу и кузенов Ицика и Хаима. Я чудом заховалась и убежала.

— За что его? Неужели конкуренты под арест подвели?

— Хуже, Давид! Люди Хорау Серых Стражей искали!

Сиськи Адрасты! Только что жаловался, что делать нечего, и тут как куканом по лбу! Надо же, сявки купца Когана загребли. Причём, не просто сявки, а прихвостни самого сраного ярла Хорау — козла, который командору постоянно свиней готовит. А ещё, он с Рогейном спелся. Эх, Рогейн крепким мужиком был, правильным, пока не скурвился. Ну, да демоны с ней, с политикой. Сейчас всё просто, Рогейн — козёл, Хорау — козёл. Сявки — как козлами были, так и остались.

Что потом было... свалка базарных баб! Мари голосит. Михаил куканом бряцает, выручать брата рвётся... только не знает как. Иван-недоучка, говорит, что всё потеряно, пора подземный ход заваливать, чтобы солдаты Хорау пик не нашли. Вирениус советует дождаться, пока командор приснится. Надоел мне этот галдёж, аж до усрачки.

— Эй, — перекрываю голосом нестройный гомон в зале, — здесь Серые Стражи собрались или бабы базарные? Был бы здесь командор, что бы он сделал, а? Правильно, убил бы всех сявок и вытащил Леви.

— Сявок? — поднял бровь седой колдун.

— Стражников. Так вот, командор оставил меня ответственным за замок, и я говорю, мы пойдём в Люссон, освободим наших и насадим прихвостней Хорау на кукан!

— сэр Давид, — вдруг заговорил молчавший доселе храмовник, муж демонюки. — Твои эротические предпочтения куда более уместны в Анжейских дворянских домах, чем в суровом Талиге, но по сути я с тобой согласен. Мой меч с тобой. — Это что, он меня "трубочистом" так заумно обозвал?

— Наконец-то, голос разума, — ворчит кузнец. И когда он успел нас с Мари застукать?

— Гаррик! — восклицает Лизель. — Не лучше ли дождаться лорда Цверга?

— Не лучше, дорогая. Такие вещи мужчина должен делать сам, если он хочет быть достойным... -он взъерошивает её волосы с отрешённой улыбкой, — просто достойным.

— Но... но я не с могу присоединиться... у меня сейчас... — и как же похожа на обычную девку! И не скажешь же, что демонюка!

— Успокойся, родная. Жди меня в замке, смотри за детьми. Со мной всё будет хорошо.

— Кстати, я также воздержусь от похода, — говорит наш древний маг.

— Вирениус? Ты же самый опытный из всей вашей волшебной кодлы!

— Именно поэтому я и остаюсь. Если вы все сдохнете, кто-то должен присматривать за замком... Шучу. Я слишком стар и моя магия слишком... специфична. Если её учуют храмовники или Церковь... в общем, доверься мне в этом, юный Страж. Не унывай, у меня есть чем помочь вам.

— Одард, Иван, кукан с Вирениусом, но от вас не хочу слышать никаких гнилых отмазок.

— Я готов, сэра Давид, — отвечает упокоенный, своим жутковато-монотонным голосом. — Когда мы выступаем? — Последний маг просто молча кивает.

— Сегодня же. Обдумаем план действий и вперёд. Задерживаться нельзя — палачи Хорау отдыхать не будут, — командор не затягивал, и я не буду!

— Отлично. У меня есть готовый эликсир — исцелит любую рану, разве что мёртвого не поднимет.

— А почему я о нём впервые слышу? И Командору ты его не дал...

— Ну, поможет он только стражу, — замялся хитрозадый старик, — да и у Цверга есть свои отличные целители...

— Старый, не моргай дуплом, колись, где мабари зарыт?

— Придержи язык, юноша, если не хочешь начать квакать! — демоны! А вдруг действительно заколдует? Аккуратнее надо... — Впрочем, побочные эффекты есть. Энурез и эректильная дисфункция.

— Чего? Вирениус, ты можешь понятными словами говорить?

— Кого только не берут в стражи. — проворчал он. — Ссаться во сне станешь, и... кукан стоять не будет.

— Сиськи Адрасты! И долго?

— Хм... — дед пожевал морщинистые щёки, — ну, неделю...

— Погано. Но лучше чем сдохнуть.

— Или год... — продолжает колдун, не обращая на меня внимания. — Да, вроде бы год.

— Мда... год без кукана... может, лучше и сдохнуть.

— Не ссы, — неожиданно басит кузнец. — Ты нам живым нужен. Давай, заранее выпьешь, а?

— Да иди ты! Колдуны, летать умеете? — и что они на меня так смотрят? — Нет? Дупло... Сам-то я на стену залезу. Колдунов подниму, а как Михаила с Гарриком тянуть, они в железе... Вирениус, подскажешь?

— И подскажу. Есть у меня ещё один эликсирчик. Сильным станешь, как тот бронто.

— Небось побочные эффекты есть?

— Куда без них. Диарея... дристать, значит, будешь. Причём, дупло будет в огне, будто уклями горящими гадишь.

— Ну, спасибо... — маги — козлы! — Может, лучше магию какую? Колдани на железяки, нехай лёгкими станут, а?

— Чего нет, того нет. Кстати, как выпьешь эликсир, у тебя часа три будет, не больше. После начала диареи ты, считай, не боец...

* * *

Вышли мы тем же вечером. Шли налегке, почти без припасов. Только броня. оружие и снасть на стены карабкаться. Вот и пригодились городские навыки — в Эльфинаж мимо ворот шастать. С оружием Коган старший подсобил щедро, тряхнул закромами. Меч и щит храмовнику дал знатные. Красная сталь куда крепче обычной. Колдунов он в кожу одел, да не простую, а рунную, гномами расписанную. Мне такого не досталось, но я не жалуюсь — кузнец моему свинорезу в пару царский клинок подобрал — кинжал из драконьего клыка выточенный! Пусть с возвратом, но... такое жало и щит и доспех прошибёт, если не колдовской и не сильверитовый. А Одард-транквил всем на оружие руны командорские, что молниями бьют. Вооружились славно... хоть королевскую сокровищницу иди чистить.. Хех, что-то меня не туда заносит. Михаил, кстати, с нами идёт. Латы красной сталью отсвечивают, на плече щит кованый, у пояса дубина вычурная, клевцом зовётся... видно, что в руках держал и черепа прошибал ей.

Шли быстро, без передышек — колдуны сил прибавляют и усталости накопиться не дают. Да и прибрежная оттепель снег в горы загнала. Как из пещер вышли, тропы все чистые. Даже слякоть здесь чистая — это не Дирские помои по весне ногами месить. И всё равно, до Люссона за день не дойдёшь, разве что за два, если очень уж торопиться — жаль лошадей прикупить не додумались, бронто-то пусть и дюжие да выносливые, но идут не быстрее человека. Одна надежда, что сявки за дознавателем в столицу пошлют, а не сразу начнут дупло на глаз натягивать.

Заночевать всё же пришлось. В трактире, в безымянном хуторе на пол-дюжину дворов близ Имперского тракта. Для скрытности надо бы ночевать в поле, но начало весны не то время, когда можно спать на травке. Палатки же тащить — медленнее идти. Кукан с ней, с хитростью — ну ночевали пятеро головорезов, ну и что?

Дошли на второй день затемно. Оно и к лучшему — среди бела дня на стену не полезешь, да и дупла светить близ города неуместно. Люссон — не Дир. Настоящие укрепления только в замке герцога, а вокруг жилых кварталов и эльфинажа только частокол. Сам замок на отшибе, как в Красном Обрыве — о том нам жена Рене поведала, пока сиськой малого кормила. Она сама из тех краёв и в крепости не раз бывала. На память леди на жалуется, и даже план нарисовала к описаниям вдобавок. И преотлично, а то мне ссыкотно было, что донжон не найдём вовремя. Это Рене с Александром по дворцам обретаются, а я мужик простой — всё больше по подворотням и хатам купеческим. И то замки толком вскрывать не умею.

К самой стене незаметно подобрались — облака месяц спрятали, да колдуны не зря пиво пьют. Тут и пришлось мне дерьмище алхерическое пить. На вкус хуже коровьей лепёшки, куда мне по пьяни доводилось мордой падать. От одного запаха блевать тянет... Но работает — не силушка, а силища в жилах заиграла! По камням взлетел, как по дороге ровной, куканом только цеплялся, взъярился он чего-то от зелья колдовского. Стражник, что у башенки дремал, да ветры пускал и пикнуть не успел — свинорез ему до позвонков глотку прорезал. Затем я остальных втянул, шо курёнков тех. Знает Вирениус, что говорит.

Дальше просто было. В замке-то как, боярин простой в острожке не больше десятка воев держит, ярл чуть больше, герцог — с пол сотни. Ну, да герцога нет давно, говнюк Хорау ухлопал, а своих воев злодей с десяток и оставил, как Коганы баяли. Остальные — сявки, что и против лихого люда не всегда сдюжат, что тут о Серых Стражах говорить?

Совсем без шума не обошлось — попался во дворе бывалый, тревогу поднял. Но не помогло им — Иван кровяное злодейство на казарму наложил... как на скотобойне, правда и сам он бледно выглядел. Правду видать говорят, что чернокнижники здоровьем за силу платят...

А в донжоне худо пришлось — мало того, что ярлские вои все там, так и колдун затесался. И шум во дворе означал, что они готовы были. Драться в донжоне — не куканом перед девками махать. Сначала я вполне героически держался за широкими плечами Гаррика и Михаила. Эти бугаи созданы для того, чтобы прорубаться через нестройные ряды злодеев, закованные в броню, вооружённые суровым железом... Но как-то незаметно передо мной возникла одоспешенная туша, умеющая обращаться с оружием явно лучше меня.

Да будет благословенна морщинистая задница Вирениуса — благодаря его зельям меня сейчас не ухлопали. Каким-то мистическим образом, я ускользнул от длинного, узкого клинка, который должен был пронзить меня, словно кукан дородную похотливую молочницу. Затем, моя собственная кровь брызнула из под ладоней и окропила клинки — ядовитый подарок Скверны и того же деда-ворожея. Рванулся вперёд, намереваясь если не снести врагу голову свинорезом, то наградить отравленной царапиной... Ага, разбежался. Щитом по морде не больно — это очень больно! Даже неимоверная силища не спасла, только драконий клык намертво увяз в толстом дереве.

Вот тут я и припустил ветреца. Стоит надо мной железнолобый кабан и мечом замахивается — куда мне супротив него с одним свинорезом и разбитой мордой? Ноги, и те еле держат. Говорят, что перед тем как сдохнуть, вся жизнь перед глазами протекает... Не знаю, не знаю — у меня вместо жизни перед глазами, нечто смердящее между булок потекло. Зачем, спрашивается, стражем становился? На сявкин меч и в Дире напороться можно.

В этот позорный момент себя колдуны показали наконец-то. Солдат вдруг замер, раззявил пасть, и изо всех дыр кровянка посочилась! Густая, тёмная... словно дерьмо. Иван должно быть растелился. Поворачиваюсь — так оно и есть. Глаза выпучены, морда скривилась, а руки все в кровище. Вот оно какое, чернокнижие. Но я, пожалуй, не лучше выгляжу, с расквашеной-то мордой... Рано расслабились — себя ещё и колдун Хорау показал. Михаила с Гарриком раскидало невидимой силой, а магов какое-то колдовское дерьмо накрыло. Одард в колдовском пузыре спрятался, а Иван захрипел и сам чёрными струпьями изошёл.

— Именем Адрасты!

Ничего себе сэр Гаррик орать горазд! Я не всё разглядел — неожиданная вспышка ослепила, но чужой колдун повалился, словно кувалдой по башке огрёб. Раз, и всё... труп вонючий.

— Не ожидал, что когда-нибудь испытаю радость от её имени... — бесцветный голос упокоенного нарушил зародившуюся было тишину.

— А, это... Не бери в голову, друг Одард, — отвечает ему рыцарь, — просто у меня никогда не выходила Святая Кара без использования мантры. Тем более, что навия я уже который месяц даже не нюхал.

— Как бы то ни было, твоя помощь была весьма кстати. Моих скромных сил было совсем недостаточно, чтобы совладать с таким противником. А юный Иван, — с этими словами вылезший из пузыря маг льёт какой-то эликсир в глотку затихшему уже "недоучке", — уже почти покинул нас. Кстати, сэр Давид, тебе самому не помешало бы исцеляющее зелье.

— Э-э, ты про Вирениусово пойло?

— Да.

— Засунь его себе в дупло! — нервно отшатываюсь подальше. — Я в порядке, дай только харю вытереть.

— Может, всё же выпьешь для профилактики? — кузнец не упускает шанс подначить, собака.

— Да пошёл ты, — демонстративно отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на извлечении драконьего кинжала из щита мертвеца.

— Сэр Гаррик, — тем временем продолжает маг, — значит ли это, что ты не приверженец Церкви Света не смотря на...

— Ха! месье Одард, ты удивишься, насколько быстро навиевая ломка иногда избавляет от иллюзий и догм. Поверь мне, куда лучше делить постель с демоном, чем трепыхаться на церковной цепи.

— Так ты знаешь? — в голосе упокоенного проскальзывает тень удивления.

— Я всё-же рыцарь Храма, — усмехается Гаррик. — Да и Лизель не хитрейшая из демонов... Её магия работала достаточно долго, но со временем пелена спала.

— И ты...

— А что, я? Она воплотила все мои мечты, дала мне свободу от навия, семью... детей. Мне плевать, будь она хоть десять раз демоном.

— Лизель демон?! — Михаил выглядит, будто его сейчас хватит удар.

— Коган, возьми себя в руки! Остальные тоже, оставьте разговоры на потом. Сейчас надо найти Леви. Иван, ты как, оклемался?

— Да... — отвечает только что пришедший в себя маг, — я думал, мне конец. Что это было?

— Облако Смерти, — отвечает ему старший колдун, — и эликсир исцеления Вирениуса. Боюсь, тебе придётся спать в пристройке, пока не пройдут побочные эффекты.

— Переживу. Давид, командуй дальше. — Я?! Ах да... получается, я командую.

— Одард, Гаррик, вы на страже. Михаил, Иван, разделяемся и ищем Леви. Времени не так уж и много осталось до усрачки, а нам ещё драпать из замка.

Подземелье в Люссоне небольшое, да и прихвостни Хорау обжиться не успели. На нижнем уровне нашлись следы работ (никак старый ход заделали, или новый копают) и пол дюжины клетей. Леви был в одной из них, что ознаменовал восторженный вопль Михаила. Младший Коган уже пострадал, но до серьёзных допросов дело не дошло — разбитая морда и синяки на рёбрах далеко не так страшны как разорванные ноздри, вырванные ногти и раздробленные яйца.