Андрея сперва и не узнали. Бравый капитан от авиации сменил имидж и облекся, если смотреть на него снизу вверх, в рыжие сандалии на босу ногу, просторные полотняные шорты ниже колен с массой разнообразных карманов нашлепанных где ни попадя, какую-то обширную майку-распиздяйку с надписью которой утверждала, что 'делать любовь' значительнее приятнее, чем войну, слегка оттопыренную кобурой. И соответствующей теме картинкой на грани пристойности. Венчала этот натюрморт конусная соломенная, явно по вьетнамским мотивам исполненная шляпа, размера необычайного. Широкополая, шире плеч, потертая, поношенная, заслуженная такая шляпа. И вот этот зонтик на длинной костлявой ручке сложился за нашим столиком, снял головной убор и только потом был опознан.
— Здравы будьте, бояре!
— Привет Иваныч! Ну ты, хипарь, оказывается. Никогда бы не подумал. А говорил — на службе.
— Так, сиеста! — одним словом разъяснил свой нестроевой прикид хипующий капитан. — Манюня, жигулевского нам по кружечке! Водка отменяется. Мне еще сегодня службу тащить, а завтра спозаранку на вылет.
— И далеко? — спросил я без всякой задней мысли.
— А с какой целью интересуетесь? — Моментально ощетинился старый служака, резко перейдя на 'вы'.
— Да я к слову, летишь и лети. Мне вообще-то поровну. Ты мне лучше вот чего расскажи — стремительно съехал я со стремной темы — ты по должности майор должен быть. Никак в толк не возьму, как тут система аттестации работает.
— Как положено, так и работает — сурово отрезал Иваныч. Потом глотнул из кружечки, и помягчел голосом. — Да на что оно тебе, ты же не в армию приехал.
— Ну любопытно мне. Вот жил-был целый подполковник, потом бац — капитан. Разве не обидно?
Андреев усмехнулся, кивнул головой каким-то своим мыслям, добавил глоток и принялся разъяснять 'политику партии'.
— Я пять лет назад сюда приехал на должность КВС. И получил старлея. Вот так-то! Протаскивал через 'ворота' первого 'бегемота' и собирал его на базе "Россия", поскольку одним куском прошел только фюзеляж. И прошел-то впритирочку. Полетал на нем, повоевал даже над Амазонкой. Потом сразу три машины принял из-за ленточки. И только через год, когда сформировал и в строй ввел звено — получил капитана. Потом за счет 'Аннушек' добрали эскадрилью. После следующего 'дождичка' аккурат к четвергу получу 'мэра', как и положено, через пять лет выслуги, и это для комэска — потолок. А чтобы выслужить подпола, придется мне наращивать из эскадры — полк, стало быть, как минимум две эскадрильи иметь надо. Сам понимаешь, все завязано на деньги. И деньги бюджетные. Значит должны мы решать соответствующий объем задач. Боевых задач, заметь. Никто мне за ради личного карьерного роста денег на полк не даст. Но вторая эскадрилья будет. Собирается командование закупить 'баржи' в непонятном пока количестве...
— Ан-26 — пояснил я недоумевающей Кате. Труба пониже, дым пожиже...
— Нормальный аппарат — пресек мою критику нач. ВТА — лучше бы конечно тридцать вторые брать, они по климату самое то, но... дороговаты.
— Вот я в толк не возьму, как это фсе финансируется? Кто-то богатенький на СтарЗеме покупает недешевую технику, тратит ощутимый финресурс при этом, проталкивает сквозь игольное ушко сюда и при этом не имеет одномоментного барыша? Нет, понятно, что РА платит реальные деньги Ордену и Орден доставляет заказанное РА. С этой стороны все понятно. Вопросов нет. А вот на той... не верится мне чтобы западный коммерс тратил бабло в надежде на отдаленный успех тутошних физиков... что когда нибудь откроются врата взад и потекут молочные реки обеспеченные драгметаллами и прочими ништяками...
— Точно. И по эту сторону складируют принимаемые от переселенцев фантики, имя им евры-доллары, в ожидании тех благославенных времен когда... тут и есть самая страшная финансовая тайна Ордена. Да все стопудово уверены, что есть хитрая дверка для обратного билета. Да не про нашу честь. Как есть, врут засранцы. Только за руку пока не поймали...
— Шило в мешке не утаишь, кто нибудь да поймает. Да по морде. По наглой рыжей морде. Слышь, командир, а какой собственно 'изм' строит русскоармейский протекторат. Ну и название, кстати, язык вывихнуть...
— Да пошли они, все эти 'измы'. Никаких не строит. Если какой и можно сбоку приплести, так разве что — прагматизм. С человеческим лицом. Задрали уже всех с верхов и до низов наши социальные эксперименты. Просто надоели Демидову идиоты и хапуги на руководстве. Вот он сколотил команду и построил себе страну. По понятиям... своим... о справедливости и шоколаде.
— Угу. И в этой стране весь тяжмаш принадлежит его "браткам", ставшим чиновниками из правительства.
— "Братков" своих он к ногтю всех взял и на ноль помножил. Аппарат формируется исключительно по принципу компетентности. Теперь про тяжмаш. Из бюджетных средств этот тяжмаш строили, он казне и принадлежит на половину и еще один процент. Хочешь все, строй свой завод и будет он весь твой. Только на свои строй. Никто слова не скажет. Построил — владей, обогащайся. А на казенное пасть не разевай. Ваучеризации страны по-чубайсовски не дождешься. Но если есть лишние деньги — идешь и покупаешь акции предприятия. Именные. За живые деньги. Можешь все сорок девять процентов стоимости предприятия купить. Если первый прибежал и денег хватит. Никакой фондовой биржи. Хочешь продать — возвращаешь акции и получаешь свои кровные. Ту же сумму, что потратил. Я себе на годовую сумму денежного довольствия, вот патронных прикупил. И ежегодно мне дивиденд капает. Неплохой. А казана свободные средства получает на дальнейшее экономическое развитие. Много чего сейчас строится, денег много надо. Вот авиазавод затеяли в Солнцегорске...
— А сколько зарплаты на службе получаешь, если не секрет?
— Не секрет. Со всеми надбавками — тысячу триста сорок экю. В месяц.
— А проедаешь?
— Да когда как. Когда четыре сотни, когда шесть. На всю семью хватает. Основные затраты сделаны уже. Дом, машины. А еда да одежда — расход невеликий. Если самим готовить — пятерка в день уходит.
— Понятненько. А вот еще вопрос. Насчет жулья.
— А в эрефии все по-прежнему? Лютуют бандюганы?
— На первый взгляд поутихло вроде, братки скромнее стали. В малиновых лапсердаках на бэхах уже не фестивалят. Однако с коррупцией идет непрерывная и беспощадная борьба на полное истребление. Пока побеждает коррупция. Скандалы со взятками, оборотни в погонах... отмывы и откаты... уличная преступность, домушники, рейдерские захваты. Мужики косят от армии, бабы от деторождения. На демографии большой и жирный крест. Оптимизм в массах отсутствует напроч. Элита, сидя на трубе, активно занимается отсосом денежной массы у народонаселения путем реформаторской деятельности ЖКХ и сливает бабки за бугор. Народ, кто побойчее, сваливает туда же. Люди гибнут за металл... сатана там правит бал. В конце тоннеля видится мне — Тьма.
— Печально.
— Не то слово. Я, как видишь, тоже свалил. Итак, насчет местного криминала?
— Если коротко — есть дорожный бандитизм. На бытовом уровне уголовщина практически отсутствует. Везде. Не выживают жулики в вооруженной среде обитания. Кто поглупее — сразу свою пулю ловит, кто поумнее — едет в Рино и там устраивается. Спокойно у нас. Пару лет назад обосновалась тут одна семейка, поначалу, как все жили, потом попробовали соседей прикрутить. Сначала одних данью обложили, а как к другим поехали 'договариваться', так и нарвались на теплый прием с пулеметами в главной роли. Их всех там и положили, всех восьмерых мужиков.
— Русские? — Удивился я.
— Да нет, "даги". Условия изменились, а дурные привычки остались. Теперь на той ферме только бабы да дети малые. Выживают. Бедуют, конечно, только кто ж им виноват? Если б соседи не помогали, кирдык бы им пришел. Но, вроде кое-что поняли.
— И что, никто не сел? Никого не повязали правоохренители своими органами?
— А нету их! Ни ментов, ни прокурорских. И без них народ обходится. Только "вованы" отловленных бандитов караулят на дорожном строительстве. Вот и все наше МВД.
— И все-все как один в шоколаде?
— Тут не рай. У всех свои проблемы и хватает их. Но жить в Протекторате РА просто. И в основном — приятно.
— Угу. "Немного жарко, но до одури приятно..." А что за авиазавод?
— Пока пробуют старые машины делать мелкими сериями. По простым технологиям. Типа ПайперКаб и иже с ним. Пока.
— Авиация... — задумчиво протянул я... — Это в первую очередь люминий... а алюминий — это электрическая энергия в большом количестве...
— Строим в пополаме с бразильянцами ГЭС на притоке Амазонки. По соседству с Солнцегорском. И эти, как их, бокситы поблизости нашли. Будет у нас люминь в товарных количествах. Деньги и время нужно.
— Вкусно ты, Иваныч, рассказываешь. Так и хочется поверить. Только стремаюсь я... Ну как так. В России и чтобы не... на... чтобы все по людски...
Андреев, рассматривая мое недоверчивое выражение морды лица, хохотнул:
— Дак, в том и весь фокус. Те, кто хотел, чтобы "как всегда" в Москве остались. Их потому и послали на хрен, чтобы все по человечески делалось. И пока получается. Не сцы, Пижон! Заселяйся. Не пожалеешь!
— Отвечаешь?
— Вот те крест! — Иваныч поднял кружку, звякнул ею о мою, галантно поклонился Кате и возгласил — с новосельем вас ребята! Добро пожаловать!
Посмотрел я на нежную подругу жизни, слушает нас внимательно и какие-то пометочки на салфетке делает.
— Что думаешь, Катерина Матвеевна? Дело серьезное. Остаемся на ПМЖ тута или дальше полетим, птица моя... перелетная?
— Что есть "даги"? Что есть "вован"?
— И это все, что тебе непонятно?
— Да.
— Вот, Иваныч, гордись знакомством! Полиглот. Полтора месяца русский учит. А из нашей беседы не понятно ей только два слова. Объясняю. "Даги" — дагестанцы. Такая народная национальность в России. Сошельцы с гор Кавказа. "Вованы" — солдаты внутренних войск. ВВ. Примерно, как полевая жандармерия.
— "Даги" — не русские?
— Русский, это тот, кто себя считает русским. Даже если он эфиёп. К примеру — Абраша Ганнибал, прадедушко твоего любимого А.С. Пушкина.
— Понятно. Город красивый, мне очень понравился. Очень много цветов и ... флоры. Очень чисто. Очень уютно. Если в политика все так как рассказал Андрей Иванович, то я согласен остаться жить здесь. Как это... оформлять?
— Да, Иваныч, как это делается?
— Идете в отдел иммиграции, пишете заяву. День — два на рассмотрение. Решение. Гражданство. Усё! Потом снимаете либо покупаете, что кстати сложнее, на продажу очень мало домов, либо выбираете участок на генплане развития, смотрите и покупаете его. И строитесь, представив проект архитектору. Он у нас один. Участок по генплану тоже у него выбираете. Проекты домов там же можно выбрать, если своего нет.
— Участок — насколько дорого?
— Копейки. В городской черте — экю за квадрат. Можно в рассрочку до пяти лет, если с деньгами туго. За городской чертой — бесплатно. Но там коммуникации — за свой счет.
— Годится. Это нам по карману. Это нам подходит. Ну, спасибо Иваныч!
— Да не за что.
— За открытие глаз.
— Ну, тогда пожалуйста! Ладно, пойду домой, пожру борща. Бывайте, ребятки. Увидимся. Как устроитесь, ждем с супругой в гости. Вона домик мой — указал он пальцем на третий в улочке, двухэтажный коттеджик из разноцветного кирпича.
Допил пиво, водрузил зонтик свой на голову, и вальяжною походкой пошкандыбал в сторону означенного строения.
— Пошли, Катюня! Перерыв на обед в 18-00 заканчивается. Еще тройка часиков у нас есть. На тихие игры. Потом параллельно пойдем. В сельсовет заявы накатаем и архитехтура заодно навестим. Они все похоже в одном дому сидят.
Мило покраснев, но не сказавши нет, взяла меня краса моя ненаглядная под руку, и удалились мы в покои наши, дабы предаться трепетно страсти нежной. А чо? Нам нравится. И сроки еще позволяют.
Новая Россия, Протекторат РА,
Демидовск. 17:40, 22 год, 26 число 6 месяца, вторник.
Мда... "под грудью у мадам" действительно немного жарко, и несомненно "до одури приятно". Все мокрое округ, мы мокрые и слава тому кто придумал душ. Время. Время подходит. Сбегали мы в душ попеременке. Пойдем вдвоем — точняк там заблудим... ся. Потому — женщина вперед. Освежившись, выбрался на внутренний дворик хотеля, представлявший собою уютный садик, и узрел там картину достойную пера. Гриня танцевал медленные танцы. Морс присутствовал тако же и с интересом наблюдал за приятелем. Я ему подмигнул, ухмыльнувшись на Гриню. Морс добродушно осклабился. Склонил на бок голову, вывалил неприлично язык и задышал мелко и часто.
— Чего это он?
— В смертоубивстве тренируется. Не ходи в сортир. Замочит.
— Да ну нах! А, это у тебя шутки такие. Так не по чину тебе, молодой военный. Вот, станешь президентом РосФеда тогда и шути шутки соответствующего уровня.
— Ты полагаешь? — Задумчиво зевнул Морс — Ну тогда вот тебе анекдотец свежий. Раздобыл один ушлый фокстерьер сахарную косточку, где и как неважно. Больше там нету. Не боись, не придут к тебе с предъявами. И бежит он себе летящей походкой, имея целью где бы место сыскать и погрызть всласть. И увязались за ним собаки злые, как на подбор, крупнокалиберные, сенбернары там, доги, мастиффы, лица кавказской наци... породы и прочая шелупонь. Злые на мелкого фокстерьера и вообще по жизни. Имея целью, как менты московские — отнять и поделить. Но фокс, как ты понимаешь, видал виды! — Морс горделиво расправил плечи — и шустренько он шасть в дырку заборную. И был таков! Гы! Гы!
— И чо?
— И съел! Самолично!
— И чо?
— Ты чо, ротный, тормоз? Весело же!
— А! Ну... да! Но ты еще потренируйся с шутками. Лет через пять... возмождно... не взираю на всю сомнительность подобного...
— У тебя, ротный, нету чувства юмора. Факт.
— А где ты у ротного чувство юмора видел когда он салагу строит?
И Морс обиделся. Повернулся к стене передом, ко мне задом, исполнил задними лапами несколько закапывающих движений, чем и выразил мне всю глубину своего презрения. Сгреб под себя довольно замызганную мосолыгу. Сложился на ней в тенечке калачиком и задремал разморенный жарою. Спи спокойно, дорогой товарищ, ты это заслужил...
А действо между тем продолжалось. Мой юный падаван очень медленно и плавно передвигался по сложной траектории приставным шагом, иногда слегка приседая и вращая корпусом. При этом он также медленно и плавно вынимал из кобуры свою "Беретту" и щелкал всухую целясь по нескольким воображаемым противникам. Снова совал пистоль на место и снова доставал его, сопя при этом носом и ни на секунде не прерывая движения. На майке отчетливо виделась мокрая темная полоса уходя клином в джинсы. Делал он все это трудолюбиво и вдумчиво, можно сказать — истово.
Смотрелся этот танец с волыной несколько забавно. До тех пор пока Гриня внезапно не сменил темп. Нет, я не сразу всосал в чем тут фишка. Но когда осознал ситуацию и реальное состояние дел, сходу мне не до смеха стало. Штука в том, что доставал он свою фузею, одновременно снимая с предохранителя и наводя на воображаемые цели и быстро щелкая спуском, со скоростью меня поразившей.
