— Ты что имеешь в виду?
— Лия, иногда я не понимаю, отчего до тебя не доходят самые простые вещи? — заметно, что Варин, обычно скуповатая на эмоции, нервничает. — А ты подумай! Я, еще когда увидела солдат, располагавшихся лагерем неподалеку от нас, именно этого и стала опасаться... Неужели ты все еще ничего и не поняла? Тогда поясняю: солдаты желают поразвлечься. Конечно, рабы в караване считаются чужой собственностью, которой имеют право пользоваться только их хозяева, и законы Нерга в отношении этого весьма строги... Но, если сунуть охране каравана несколько монет, то наши доблестные охранники могут закрыть глаза на небольшое нарушение, и, так сказать, позволить солдатам попользоваться чужим добром на пару-тройку часов...
— То есть...
— А ты соображай сама — давно уже большая девочка, и детский возраст остался далеко позади. Но думаю, что все женщины, и те парни, которых отберут солдаты...
— При чем тут мужчины?
— Не, Лия, ты точно не от мира сего! Поясняю: в армии Нерга у солдат принято развлекаются как с женщинами, так и с мужчинами. В походах не всегда под рукой баба может отыскаться, и оттого здесь поощряется многое из того, на что без всякого одобрения взирают в других странах. А если учесть, что женщин в этом караване мало, а наши парни выглядят куда лучше усталых и изможденных рабов... Так что вывод ясен.
Да уж, ясно, как божий день, что к своему обычному вечернему отдыху наемники намерены прибавить еще небольшое, но довольно приятное развлечение. Хотя насчет небольшого — это еще как сказать, а уж насчет приятного... В любом случае, я в подобных забавах участвовать не желаю. Не сомневаюсь и в том, что вряд ли хоть кто-то из нашей группы захочет проводить время подобным образом. И еще в одном я твердо уверена: если даже произойдет невероятное, и Варин прикажет подчиниться (в чем я глубоко сомневаюсь), все одно никто из нас не потерпит над собой никакого насилия. И будет прав.
— Да уж... — в голосе молодого лейтенанта слышалось омерзение. — Хреново дело. Только вот как нам избежать всего этого? Что делать?
— Видишь ли — Варин с досадой покрутила головой, — видишь ли, я могу только посоветовать, но решать придется Лие. Кстати, в том отряде имеется колдун.
— Я его тоже приметила.
Этого невысокого, чуть сгорбленного человека я увидела давно, да он и не таился. Хотя он тоже был в солдатской форме, но поверх одежды у этого человека был накинут черный плащ с капюшоном. Впрочем, о том, что среди отряда имеется колдун — об этом, еще не видя самого колдуна, я узнала от Койена. Предок этих людей не выносил, если можно так выразиться, всеми фибрами своей души.
— Лия, а он... ну, ты понимаешь, кого я имею в виду. Он тебе ничего не говорит? — Варин пока что говорила иносказательно. Пока нашим парням не стоит знать о Койене, и дело тут вовсе не в том, что Варин не доверяет кому-то из них. Просто неизвестно, как остальные отнесутся к тому, что среди них имеется человек с подсаженной душой.
— Он советует быть осторожнее. Колдун далеко не такой лопух, как колдунишка в караване.
— Этого следовало ожидать... Лия, нужно среди солдат устроить свару, причем такую, чтоб им стало не до нас. И сделать это поскорей. Сумеешь?
— Свару, говоришь...
Я посмотрела на тех солдат, что подошли к нашему каравану. Ага, вон один из них все еще о чем-то договаривался с хозяином, а тот пока что отрицательно мотает головой, хотя и не очень уверено. Возможно, цену набивает. Ну, его согласие — это только вопрос предлагаемой суммы. Хм, а использовать чужую собственность без разрешения хозяев в Нерге не решаются даже наемники — чревато, пусть даже речь идет о такой малости, как рабы...
Так, долго торг не затянулся, все же хозяин и солдаты сумели договориться меж собой, и несколько дополнительных монет, которые вытряхнули наемники в жадно протянутую ладонь, решили дело. Надо же, хозяин каравана больше не опасается, что с него спросят за чужое добро, если с невольниками что худое приключиться. Понятно: каменоломни совсем близко, остался один дневной переход, можно и понадеяться на то, что с рабами ничего страшного не произойдет... По крайней мере, даже если кого из них солдаты чуть покалечат, то это можно будет списать на долгую и трудную дорогу, а невольники все одно ничего не скажут... Ничего, дорогой хозяин, придется развеять твои надежды и еще раз пояснить, что жадность до добра не доводит.
Как оказалось, не только мы, но и те из невольников, кто не забылся тяжелым сном после тяжелого перехода, все они наблюдали за солдатами, и за тем, как хозяин каравана совал в свой карман монеты... Хапуга! Понятно, что солдаты сейчас рабынь к себе погонят, а заодно и мужчин не забудут прихватить, причем отберут из тех, что помоложе, да попривлекательней...
Ага, вот солдаты, стоящие у каравана, что-то громко закричали в сторону своего лагеря, и оттуда донесся довольный рев множества глоток. Меня невольно передернуло — столько животного было в том непристойном крике.
Впрочем, тошно стало не только мне. Женщины испугано зашептались, да и у кое-кого из сидящих на земле молодых мужчин по телу пробежала дрожь отвращения. Некоторые чуть ли не сжались в комок, безуспешно пытаясь стать как можно менее заметными. Многие молитвы зашептали... Как видно, в этом караване подобное уже случалось, сдавали людей внаем, на временную потеху и увеселение. Мало невольникам своих бед, так еще и такое унижение вдобавок! Молитвы к богам о заступничестве — дело, не спорю, хорошее, только вот сейчас нужно что-то иное, куда более простое и действенное. Пусть эти люди ничего не могут поделать, и вынуждены подчиняться обстоятельствам, только вот ни у меня, ни у моих спутников нет ни малейшего желания служить игрушкой для толпы пьяных солдат.
Ну, хозяин каравана, я вновь и вновь убеждаюсь в мысли, что стоит обломать ваш побочный заработок. Только вот мне надо быть поосторожнее, все же в том отряде наемников имеется колдун. Конечно, я и раньше слышала о том, что армейские колдуны обычно не считаются сильными или очень умелыми, но и недоучек в армии Нерга тоже не держали. Никогда не стоит недооценивать противника.
Итак, посмотрим на тех, кто заявился отбирать рабов. Чуть больше десятка мужиков самого разбойничьего вида. Все они уже успели хорошо выпить, все уверены в себе, в своем праве — зря, что ли, за этих никчемных людишек были уплачены такие деньги?! Среди этих рабов еще надо покопаться, отобрать из этой толпы тех, кто получше, помоложе и покрасивей, да тех, у кого формы попривлекательней — вряд ли для работ на каменоломнях отбирают писаных красавцев...
Пока подошедшие наемники окидывали лежащих рабов хозяйским взглядом, я продолжала изучать солдат, что подошли к каравану. Среди них мне надо выбрать одного, причем желательно из тех, у кого мозгов в башке поменьше, а кулаки побольше... Ага, вот и подходящий тип! Мужик со скошенным подбородком и набором метательных ножей за широким поясом. Мало того, что по жизни он забияка и хам, так сейчас еще и выпил больше всех, хотя до полной невменяемости ему пока очень и очень далеко. Этот мужик из тех, кто, так сказать, приняв на грудь, вначале становится задиристым, а потом звереет и лезет в драку. Очень хорошо, попробуем так...
Солдат, шедший позади мужика со скошенным подбородком, внезапно споткнулся и, едва не потеряв равновесие, неловко шагнул вперед, случайно толкнув в спину идущего впереди здоровяка и чуть не сбив того с ног. В другое время мужик со скошенным подбородком, думается, не обратил бы особого внимания на подобное — бывает!, ну, может, ругнулся бы разок, или же сам оттолкнул случайно налетевшего на него человека. Но сейчас, разгоряченный выпитым и будучи в боевом настроении (да еще, признаю, не без моей помощи), он развернулся и без разговоров так ударил в лицо упавшего на него человека, что тот просто-таки отлетел в сторону. Товарищи упавшего (тоже, каюсь, не без моей подсказки) накинулись на обидчика, и оказалось, что сторонники мужика со скошенным подбородком тоже не прочь почесать свои кулаки (винюсь, и этих к ярости и желанию поквитаться с противниками подтолкнула тоже я). Драка разгоралась на глазах, просто как огонь в сухой траве, и на помощь солдатам, сцепившимся меж собой не на жизнь, а на смерть, со всех ног бежали их товарищи...
Не прошло и минуты, как рядом с местом отдыха каравана рабов разыгралось настоящее сражение. Крики, ругань, в отблесках костров сверкнуло вытащенное оружие, послышался звон металла о металл, а еще через мгновение раздались вопли раненых...Яростная драка озверевших мужиков, в которой давно забыта причина, но вместо этого в душе живет дикое желание бить, крушить, разрывать руками противника, выплескивать охватившее тебя бешенство...
Естественно, что рабы, увидав подобное, вскочили со своих мест, и бросились кто куда. Их легко понять — пыл схватки вполне может перекинуться и на людей в караване, а ни у кого из невольников не было желания оказаться раненым, зарезанным или затоптанным пьяной солдатней. Что в этот момент главное для обычного человека? Оказаться как можно дальше от места столкновения невменяемых от бешенства людей. Сейчас, когда над беснующейся толпой солдат властвуют звериные инстинкты, а в воздухе запахло кровью, никто дерущихся, кому ты попадешь пор горячую руку, не станет разбираться, кто ты такой, чья собственность, кому принадлежишь, и за кого придется, в случае чего, отвечать...
Невольники бежали кто куда, не слушая криков растерянных охранников, для которых все произошедшее оказалось полной неожиданностью. Сработало охранное заклинание, но сейчас на него никто не обращал особого внимания — не до того! Что ж, хорошо, и даже замечательно: у нас появилась возможность сделать отсюда ноги...
Не сговариваясь, мы кинулись было прочь, стремясь уйти как можно дальше от каравана, в спасительную темноту, и тут стих пронзительный визг охранного заклинания. Как видно, сейчас кто-то или хорошенько врезал колдунишке по зубам, или же просто заставил его снять охранное заклинание. А может, снял сам, своей волей. Последнее предположение мне понравилось меньше всего.
— Быстрее! — повернулась я нашим. — А не то, боюсь...
И тут мои опасения оправдались. Охранное заклинание сработало вновь, только на этот раз оно было куда мощнее прежнего. Вместо раздражающего пронзительного визга стоял мощный рев, едва ли не сбивающий с ног. Тут и думать нечего: в дело вступил колдун из военного отряда. Невольно я отметила про себя: хорошее заклинание колдун поставил, сильное. Вырваться за его границы мы, конечно, сумеем, но вот что нам делать дальше? На наших телах останутся отголоски этого заклинания, по которым нас без труда сумеет найти даже колдунишка из каравана. Я, конечно, постараюсь счистить остатки этого заклинания, но на это, опять-таки, надо время, которого у нас нет. Вряд ли мы сумеем незаметно добежать до оврагов, а если все у нас это получится, то можно не сомневаться в том, что заклинание поиска колдун применит весьма умело. Хотя закрыться от заклинания поиска я, пожалуй, сумею...
Но и здесь нам не повезло: в лагере солдат забили тревогу, и теперь соваться в ту сторону нам не было смысла. Понятно, что солдаты сейчас будут настороже вдвойне, если не втройне, и вряд ли не заметят у себя под носом сразу семерых беглецов. К тому же меня удивило и то, что дисциплина в том отряде наемников была, как говорится, на уровне, и, несмотря ни на что, солдаты вымуштрованы, как надо. Вон, уже от того места, где остановился отряд, солдаты бегут, и вовсе не для того, чтоб принять участие во все еще продолжающейся драке. Наоборот: они кольцом окружают место схватки своих сослуживцев, которые пока и не думают утихомириваться. Но вот около дерущихся появился офицер и чуть сгорбленная фигура колдуна... Как это ни досадно, но наш побег из каравана придется отложить.
При помощи офицеров и колдуна выяснение отношений между солдатами прекратилось почти сразу. Всех драчунов погнали в лагерь, а перепуганных рабов быстро успокоили. Нескольких невольников, все же рискнувших сбежать из каравана и пересекших границу охранного заклинания, не без помощи колдуна очень скоро вернули на место, перед тем всыпав беглецам плетками по первое число и сорвав на них свое немалое раздражение. Растерянный, и в то же время разозленный, хозяин каравана отдал назад полученные деньги. Можно сказать, почти швырнул их обратно, прямо в руки офицера. Я понимаю состояние этого человека: он только что вновь едва не потерял часть рабов только из-за того, что решил немного подзаработать на них в дороге. Если бы в той драке невольники, пусть даже далеко не, но получили увечья (а, судя по жару схватки, простыми царапинами здесь дело ограничиться не могло), то перед хозяевами рабов объясняться все одно пришлось бы ему, и еще неизвестно, чем для него могли закончиться подобные разговоры.
Впрочем, солдаты, хотя и были недовольны, но вслух свое недовольство высказывать не решались, и даже не пытались вновь подкупить хозяина каравана или кого из его охранников. Дело в том, что офицер в том отряде тоже решил наказать своих солдат, как за драку, так и за нарушение дисциплины — наемники так буянили, что без помощи колдуна офицер вряд ли сумел бы так быстро навести порядок среди части своих разошедшихся без меры солдат. Так что до нашего слуха чуть ли не до середины ночи доносились крики солдат, и слышались звуки ударов — похоже, что порядок среди наемников поддерживался весьма жесткими методами.
Но и охранники не спали всю ночь. Хозяин вполне справедливо опасался, как бы сюда вновь не заявились незваные гости, и оттого велел своим подчиненным неусыпно бдеть, не смыкая глаз. Что ж, подумалось мне, хотя бы одно доброе дело сделано — людей в караване оставили в покое хотя бы на какое-то время.
Утром не выспавшиеся, недовольные солдаты стали сворачивать свой лагерь. Судя по хмурому виду некоторых из них, а заодно и по тому, что у кое-кого из наемников были недавно наложенные лекарем перевязки, ночная схватка им вышла боком. Тем не менее, когда караван рабов собрался в дорогу, то оказалось, что отряд солдат пойдет вместе с нами. Вернее, он будет сопровождать нас чуть ли не до того места, куда направляется караван рабов.
Если честно, то меня подобное всерьез обеспокоило. И не одну меня. Насколько я помню, Варин еще вчера из обрывочных фраз и из разговоров охранников поняла, что этот самый отряд солдат с самого утра был намерен отправиться к месту своего назначения, и никоим образом не собирался заниматься охраной невольников. Отчего это вдруг у них так изменились планы? Не хочется думать о плохом, но, похоже, причина — в колдуне. Ему, как я того и опасалась, кое-что вчера показалось странным, или же он уловил следы магии, пусть и слабые. Я, конечно, пыталась их маскировать, но не мне тягаться с хорошо обученным магом.
И вообще: если бы не этот сутулый человек, то мы бы вчера сумели уйти... Хорошо еще, что ночью я сообразила прикрыть магической завесой всех нас от излишнего внимания колдуна. Не спорю: с этой завесой он справится без труда, но для начала с нее следует снять маскировку, а вот ее, эту маскировку, я поставила неплохо, хотя сейчас нельзя быть уверенной ни в чем. Хочется надеяться, что колдун не станет внимательно просматривать каждого из нас — все же здесь сотня рабов, да еще охранники...
